скачать книгу бесплатно
– Наш отец, – с нажимом поправила она. – Наш отец всегда погребал павших в бою дивовичей – строил ладьи и предавал воде. Род Белесара свято чтит законы Древних Бессмертных, ведь мы – их потомки.
– Тогда подожги ладью. На всякий случай.
– Дивовичей нельзя предавать огню – только вода и лед, поэтому отнесем тело к реке. Там и сплавим.
– В Алморе? Реке Смерти? Шутишь? Это такой крюк делать, хотя… Тем лучше. Там не вода, а яд, расплавит труп, как Аркам – камень.
Девушка наклонилась к лицу пленнику и положила на спекшиеся веки два кусочка горного хрусталя.
Теперь его несли на носилках.
Личная сила медленно и верно возвращались к пленнику, и чем дальше он удалялся от темницы, тем лучше чувствовал себя.
Он ощущал глубоко под землей извивающиеся, словно змеи, синие жилы земли, несущие колдовскую мощь, и черпал из них силу. Жадно пил, утоляя жажду измученной болью и памятью души, пока его разум не погрузился в сон, в котором не было ни калейдоскопа видений, ни кривых зеркал, ни ранящих осколков – только серые облака, в которых вспыхивали молнии.
Проснулся он на рассвете.
Все также неподвижно лежал, как кусок угля. Глаза по-прежнему были плотно закрыты, но он все видел, чувствовал, слышал, знал и осознавал, словно парил над своим ссохшимся и покореженным телом, похожим на расколотое молнией старое дерево.
Серое марево плотным облаком окутало берег каменистой реки. Вокруг не было ни одного деревца, но ладья была уже готова – ее сделали из спаянных щитов.
Его тело, замотанную в белую ткань, несла на руках девушка с серыми глазами и белыми волосами, высокий лоб которой украшал тонкий металлический ободок с белым сияющим камнем и рунической вязью: «Богиня Войны Марена».
Он смог прочитать надпись и вдруг ощутил страшное беспокойство, будто забыл нечто очень важное.
Что-то, помогавшее ему сохранять разум все эти долгие тысячи лет во мраке отчаяния. Что-то, ради чего он решил бороться до конца и победить любой ценой. Что-то настолько ценное, что он был готов пожертвовать собой и всем миром.
Он попытался пошевелить рукой или приоткрыть глаза, но тщетно – тело не слушалось его.
Девушка уже осторожно опустила его тело на дно погребальной лодки.
Невероятным усилием воли он снова погрузил свое сознание в почерневшее тело, в которое теперь жаждал вернуться с такой же силой, с какой мечтал от него освободиться.
Девушка положила правую ладонь на его голову и произнесла заговор разрыва науз на языке Древних.
Из нее истекала колдовская сила широкой серебряной рекой. Ее слова ткали могущественные древние чары, которым он был не в силах противиться, хоть и был проклятым на одинокую вечность Древним Бессмертным.
Он знал, что, когда она закончит творить колдовство, его связь с измученным телом навсегда разорвется.
Нет!
Он больше не хочет этого. Не хочет умирать. Не нужен ему вечный покой, ведь у него есть то, ради чего стоит жить.
Он должен дать знак, что жив. Он должен… О, Солнце и Луна! Он должен любой ценой сделать это!
– Белая река, текущая издалека из Лунного чертога от Белого бога, разорви узы, лиши разум груза, очисти тело, сделай душу белой, наполни…
Тут девушка прервала чтение заговора, ведь не знала имени покойника, но, подумав, решила его посмертно имянаречь. Она закрыла глаза, сосредоточилась, и имя пришло к ней само.
– Наполни Мориана покоем и забери в Белое море…
Вдруг ей показалось, что мертвец вздохнул, полотно на его лице всколыхнулось, но решив, что это ветер, она продолжила:
– К Белому острову пусть плывет, Белого бога пусть найдет, встанет перед Белым Престолом и родится богом новым…
Девушка оборвала заговор. Кружево чар развеялось, и видение иного мира исчезло, ведь черная обугленная рука покойника вцепилась в край ее одежды.
Мужчина с золотой косой яростно обнажил меч. С каким удовольствием он бы отрубил эту поганую руку, если бы девушка ему не приказала:
– Зови целителей.
Глава 3
Марена не находила себе места, меряя шагами лекарскую палатку, где семеро Святых пытались привести в сознание пленника.
«Мориана», – мысленно поправила она саму себя.
Она едва не лишила его жизни. Его нить жизни было в ее руке, которую она чуть не перерезала силой Аркама.
Богиня Войны прикоснулась ледяными пальцами к кристаллу в основании своего меча, похожему на горный хрусталь, без которого Аркам был просто грудой металла – последнему осколку реликвии белых богов, Камню Света, который Древние Бессмертные привезли с далекой планеты Сирин, прилетев к Земун на трех алмазных лунах.
Во время погребального обряда она вставила камень в свою диадему, чтобы совершить белое колдовство и провести мародейский обряд, и едва не погубила живую душу.
Аркам был создан, чтобы рассеивать тьму и уничтожать зло.
Ни один невинный не пострадал от него – только черные боги, которые были искажены запретным черным колдовством. Все они умерли во время войны белых и черных богов – тогда Аркам испепелил их дотла, но с помощью темной силы они воскресли, став кровожадными и жестокими чудовищами, обитающими в ночи – змеевичами.
Девушка вздохнула и убрала с лица почерневшую прядь волос – медленно и верно личная сила исцеляла ее поврежденное тело. Скоро седина исчезнет, как и все шрамы на ее теле, кроме одного – глубоко в сердце.
Марена нахмурилась и прогнала тяжелые воспоминания о своем первом военном походе и мучительном плене.
Она дала клятву, что уничтожит всех змеевичей до одного, сотрет с лица земли так, что ни следа, ни памяти о них не останется, и любой ценой сдержит обет. Никто и никогда не должен проходить через то, что видела, испытала и пережила она.
«Нет, Мориан не змеевич. Уж я бы это почувствовала», – подумала девушка и вздохнула.
Велес и Перун охраняли палатку целителей снаружи, сменив часовых. Марена лично настояла на этом. Она была не в настроении слушать колкости генералов или вникать в их отчеты.
Ей надо было подумать в одиночестве и решить, что делать с пленником – единственным трофеем в этом утомительном и долгом походе на юг.
«Что сказать отцу? – с тревогой подумала царевна. – В пирамидах нет Тяги Земной. Почему отец был уверен, что в Аме спрятано оружие змеевичей? Здесь пусто».
Марена задумчиво почесала кончик носа, поймав себя на мысли, что лукавит.
«Нет, кое-что, конечно, там хранилось: в крепости был запечатан дивович – пленник Мориан. Защиту его темницы смог разрушить только Аркам, значит, тюремщик обладал равной мощью, и это мог быть только Древний Бессмертный, но кто? Все черные боги были сожжены ее отцом на горе Алатар после подавления восстания генерала Чермигила, а его полководцы –заточены глубоко под землей. Если Мориан расскажет о черном боге, что пленил его, то его разум стоит того, чтобы пожертвовать жизнями семидесяти семи Святых, если сыщется столько белых целителей в необъятном Дивмаре. Отец будет доволен. Я пойду в новый военный поход, и тогда моя свадьба отложится», – подумала Марена и решительно мотнула головой, отгоняя дурные мысли.
Она и дальше бы продолжила мерить шагами палатку, если бы ее размышления не прервал Святой, вышедший из-за ширмы, за которой вспыхивал золотой свет и монотонно повторялся заговор исцеления.
– Верховный главнокомандующий, – целитель почтительно склонил голову со снежно-белыми волосами перед девушкой, – узник жив, но пока без сознания. Его тело сильно повреждено огнем. Боюсь, разум его тоже поврежден. Непоправимо.
Марена нахмурилась, в ее серых глазах сверкнула молния.
– Безумие?
– Нет, Верховный главнокомандующий. Перерождение сознания. Пленник потерял память из-за проведенного белого колдовского обряда, – деликатно склонил голову Святой, чтобы не встретиться взглядом с рассерженной дочерью царя Белесара.
– Я дала ему новое имя и отрезала память, чтобы он упокоился, – Богиня Войны заложила руки за спину и прикусила губу. – К сожалению, этот обряд необратим.
– Да, Верховный главнокомандующий, – подтвердил целитель, – но есть слабая надежда, что когда пленник очнется, то со временем вспомнит что-нибудь, ведь хоть по сложению тела он и юноша, но по качеству оного – старик.
Марена с интересом пронзила взглядом белое лицо Святого, с которого давным-давно стерлись все черты.
– Я хочу его видеть.
Это была не просьба, а приказ, поэтому целитель с поклоном проводил Богиню Войны за ширму, за которой лежало покрытое черными струпьями и тело Мориана.
Его обмыли живой водой из Беледонских источников, и угольная корка сразу же вспенилась, обнажив в трещинах запекшейся коросты здоровую, молодую и розовую кожу. Череп был лысым, но правильной формы – без бугров и шишек, зато все кости были сломаны и срослись в изломанное месиво.
«Даже если выживет, не сможет ни ходить, ни держать меч, ни колдовать, – с досадой подумала Марена, – надо все сломать и заново срастить».
– Его кости скоро срастутся. Тела дивовичей всегда принимают свою изначальную форму, задуманную Богом Родом, – словно прочитал мысли девушки Святой.
Богиня Войны наклонилась к покрытому сажей лицу Мориана, изучая его черты, и вдруг отпрянула, ведь юноша открыл глаза и вперил в нее черный немигающий змеиный взгляд.
– Он пришел в себя, Верховный главнокомандующий. Не бойтесь. Это не чудовище, а жертва, которая провела тысячи лет во тьме. Видите, как сильно его зрачки расширились? Совсем скоро его глаза приспособятся к свету и станут нормальными, – с улыбкой произнес целитель и незаметно покинул палатку, оставив Марену наедине с пленником.
Вдруг тишину в палатке разорвал смех Перуна. Следом за ним вошел Велес. Оба генерала сгорали от любопытства, поэтому вошли за ширму без разрешения Марены, и застыли в замешательстве, увидев нахмуренную царевну.
– Вот же уродец! – воскликнул Перун, тряхнув огненно-рыжей головой, не сводя удивленно распахнутых глаз с узника.
Велес довольно хмыкнул и перебросил за плечо длинную золотистую косу, перевитую белым шнуром.
– Я же говорил тебе не называть его так. И не болтай о нем, иначе сестрица тебя на кол посадит.
– В темницу брошу. В Могорских горах, – спокойно ответила Марена. – Готовьте носилки для Мориана. Выступаем на рассвете.
– Мориан, значит, – ухмыльнулся Велес и скрестил на груди руки, затянутые в золотые наручи. – Почему так назвала?
– Увидела морское дно.
– Может, и зло в нем рассмотрела?
– Я не так слепа, как ты, Велес.
– На твое имя похоже. Может, и повенчаетесь заодно?
– Может, и повенчаемся, – также ровно ответила девушка, поворачиваясь к своим военачальникам, – кто из вас будет дружкой, а кто дружком – решайте сами. И чтобы волос с головы Мориана не упал.
– Так он же лысый! Эй, Велес, хватит меня толкать! – снова воскликнул Перун и потер ушибленное плечо, провожая взглядом стройную фигуру Богини Войны в серебристой кольчужной рубашке со свисающей до земли черной косой.
Велес проследил за его взглядом и отвесил другу крепкую затрещину.
– Нечего так на будущую царицу Дивмара глазеть. У тебя Жива есть, – процедил сквозь зубы военачальник отряда «Солнце».
Перун, охая, взъерошил свои и без того торчащие во все стороны кудри и улыбнулся.
– Но со спины они так похожи, – игриво подмигнул он хмурому Велесу.
– Ничего подобного. Сравнил орлицу и голубицу.
– Да признайся уже, что влюблен в Марену, и тогда мы напьемся и поплачемся друг другу на безответное чувство.
– Дурак ты.
– Зато не трус.
– Зато отвергнут.
– Зато она знает. Знает и думает обо мне, и вода камень точит. Вот увидишь, когда-нибудь Жива станет моей женой, а ты так и останешься старым и одиноким ворчуном.
– Я не старый.
– Это тебе так кажется. Ты моложе всех нас, а выгрызаешь плешь, словно предтеча царя Белесара. Может, поэтому он усыновил тебя?
Перун снова охнул, ощутив болезненный пинок, и спланировал целую серию атак, намереваясь свести счеты с другом, но тот предостерегающе поднял руку, указывая на пленника – тот пришел в себя и открыл глаза, синие, как воды легендарного океана Мордон, на дне которого затаилась огромная хищная рептилия.
Ощутив приступ дурноты, Велес попятился спиной назад и уперся в каменную опору палатки и с отвращением произнес:
– Лучше с Чернобогом сразиться, чем «это» домой везти. Гиблое это дело. К беде. К худу.
Глава 4
– Мара вернулась!
Средняя дочь царя Белесара, царица Жива, обычно тихая и спокойная, ворвалась в светлицу, словно ураган, сметая со своего пути перепуганных дворцовых девушек, занятых вышивкой кружевных платочков, на которых красовался вензель «ВБ», что означало – Велес Белесарович.
Она и сама с радостью вышила бы такой платочек, чтобы восторженно размахивать им перед воинами Белой армии, ловя взглядом улыбку самого прекрасного, умного, сильного и талантливого дивовича, улыбку, предназначенную именно ей, обещающую, что в скором времени в дверь ее дома постучатся сваты и заиграет охотничий рог, объявляющий охоту жениха за невестой.
Но, увы, Велес Белесарович был ее братом, нежные чувства к которому она научилась скрывать за нежной сестринской заботой. Вот и сейчас она умышленно и словом не обмолвилась о благополучном возвращении своего возлюбленного.
– Мара вернулась! С победой! Леля, просыпайся, соня, наша сестра вернулась с войны! Живой! Хватит дрыхнуть!
Жива растолкала гору кремовых одеял, из-под которой послышалось невнятное мычание, а затем маленькая белая ладошка звонко шлепнула среднюю царевну по руке.
– Отстань. Мне все равно. Пусть даже ее приволокли мертвой.
– Леля! Вот же дрянная девчонка!
Жива с удвоенной силой принялась распихивать гору одеял, чтобы добраться до избалованной младшей сестры.
