Плесень

– Он не придет? Целый день уже прошел… – Месса подняла глаза на пустующее место напротив. – Я утром стучала, не открыл. Думала, уже ушел.

Лис как-то лениво пожал плечами.

– Может, стоит узнать? Вдруг что-то случилось.

Он снова промолчал, лишь мотнув головой. Эта молчанка стала раздражать. Месса отодвинула стул и уже была готова уйти, как вдруг Лис слегка постучал по столу, призывая остаться. Она придвинулась обратно, подперла подбородок рукой, показывая недовольство так же молчаливо.

– В шарады играть будем? – все же вырвалось наружу.

Лисандр щелкнул языком, пробежался глазами по всему залу, а затем уставился на девушку в упор. Указательный палец приложил к своим губам, показал на уши, потом на глаза.

– Я не умею разговаривать без слов, как вы с Эшем, – вздохнула Месса.

Лис снова ударил по столу и повторил все действия, дважды показав “глаза в глаза”. Мессалин уперлась в спинку кресла и уставилась на него, стараясь даже не моргать, на всякий случай. Он застыл, так же не смыкая век, буквально сверля взглядом зрачки, отчего на мгновение даже показалось, что они действительно стали болеть. Темная бровь медленно поднялась, ресницы томно опустились, а радужки стрельнули куда-то в сторону дверей. Месса нахмурилась и всмотрелась еще внимательней. Непонятная пантомима стала обретать смысл. Она буквально начала догадываться, что именно он хочет сказать, а чуть позже и вполне себе четко понимать. Буквально слышать слова без единого звука, считывать каждое микродвижение на лице и переводить его. По одному лишь взгляду на двери она поняла: “Всюду уши”.

Лисандр наклонился вперед, чтобы стать ближе к ней, застыв так с немым вопросом. Немым, но ясным как день. Мессалин кивнула.

– Нужны лишь имена, – сказала она вслух. – Ты же знаешь. Я уверена, что ты это знаешь.

– Одна ошибка будет стоить очень многого, – Лис достал из кармана сложенный листок и протянул к ней. – Если головы этой гидры начать рубить не с той, то она тут же отрастит не две, а десять.

– Ты же знаешь, с какой рубить, да? – она развернула бумагу, на ней были сотни имен.

– Все сразу.

12

Небо застелили густые