Зеркало еретиков

Уже засыпая, Аня расслышала, что дверь в её комнату тихонько приоткрылась. Уверенная в том, что это бабушка пришла поцеловать её на ночь, девочка не стала открывать глаза, всё глубже погружаясь в объятия Морфея. Но это точно была не Эмира, потому что в следующую секунду кто-то с силой потряс её за плечо. Резко вскочив, Аня встретилась со взглядом серых глаз Андрея. Уже готовая накричать на него, девочка передумала, потому что её друг приложил палец к губам, призывая к тишине.

– Ты чего? – как можно тише прошептала Аня.

– Там Миша приехал. И, мне кажется, что-то случилось. Потому что Людоед, как дверь открыла, сразу охать начала. А Миша ей такой «тихо ты, оглашенная, весь дом перебудишь! Зови Миру». И она мимо меня пронеслась, как поезд, даже не заметила. А Миша сразу наверх пошёл, в кабинет, наверное. Так что и он меня не видел. И я сразу за тобой. А ты тут дрыхнешь!

– Конечно дрыхну, ночь! А вот чего ты болтаешься?

– Да не спалось мне. Решил на кухню спуститься, покушать. Ты, вообще, меньше спрашивай. Вставай давай!

И девочке ничего другого не оставалось, кроме как проследовать за другом. Да и она не могла отрицать, что рассказ Андрея её заинтриговал.

У двери ребята на минутку задержались, слыша, как, бормоча что-то под нос, к кабинету прошла Людоед. Как только её шаги стихли, дети на цыпочках пробрались в конец коридора к дверям кабинета. Внутри действительно была какая-то суета. И уже во всю шёл разговор.

– … ну почему ты всё время куда-то попадаешь! – от чего-то злясь, отчитывала Мишу Эмира. – Люда, давай ножницы. А ты терпи!

– А ты не воткни мне эти ножницы в спину. Ау, ну полегче!

– Не дёргайся! Вот же великий Перун, а тут всё серьёзнее. Эй, ты не замолкай давай, говори. Зачем ты вообще туда попёрся? Опять твоя клятая работа!

– Всё куда веселее. Но я ни слова не скажу, пока Люда не отправит твоих постояльцев спать.

– Что?

За дверью повисла тишина. Затем послышались торопливые шаги, и дверь кабинета резко распахнулась. В свете ламп стояла разгневанная Эмира в сером домашнем халате и с растрёпанными белыми волосами. В руках она сжимала полотенце, на котором, прежде чем женщина успела спрятать его, Аня успела заметить тёмные пятна, подозрительно напоминающие кровь. За спиной бабули маячила напуганная, но не менее злая Людоед. Мишу видно не было, лишь слышно его тихий смех.

То, что ребята влипли, было ясно, как день.

Глава 8

Вернувшись в кабинет, Эмира первым делом отослала прочь Люду, пребывавшую в безмолвном ужасе от происходящего. Та недолго возражала, решив, наконец, что прогулка на Невский до провизора ей нравится куда больше, чем латать свежие раны «этого бродяги», как она любила именовать Мишу. Сама же Эмира, сдерживая всю свою злобу, принялась за работу.

Первая пуля, вошедшая в живот с правой стороны, застряла внутри. Учитывая, сколько было крови, это было хорошо, иначе мужчина просто не добрался бы сюда. Вторая пуля прошла навылет через левое плечо, сделав руку максимально бесполезной.

– Ты мне тут только не помри, – пошутила женщина, пытаясь хоть немного разрядить обстановку.

– Сегодня у меня в планах только напиться. – Но вид бледного Миши говорил об обратном. – Как никак, день рождения твоей внучки. Десятый. Могу я считать это и своей заслугой тоже?

– Не думаю, что Алиса убила бы её. Но то, что я отмечу его вместе с ней, да, безусловно благодаря тебе. На-ка, выпей.

– Сироп от болей в желудке, серьёзно?

– А у меня тут, по-твоему, провизорский склад?! – не на шутку разозлилась женщина. – Пей, что дают! Или буду доставать эту велесову пулю на живую!

– Просто дай мне выпить. Желательно, что-то покрепче.

– И это не поможет.

– Согласен. Но разве могу я пройти мимо твоего бара?

Выругавшись себе под нос, Эмира достала бутылку хорошей финской водки. На её взгляд, распивать напиток таким образом – кощунство. Но она смолчала, наблюдая как её друг просто запрокинул в себя треть разом.

– Тебя изжога не мучает? – только и спросила Вишневская, на что Миша слабо и хрипло усмехнулся. – Постарайся на закричать. Будет сложно объяснить это детям.

Женщина была специалистом во многих областях. Преподавая в академии историю и право, она, естественно, безукоризненно разбиралась в своих предметах. Параллельно она вела факультатив по провидению, ведь сама она была известной в определённых кругах ведуньей. Женщина с удовольствием занималась с ребятами, которые, по мнению их родителей или учителей, были способны видеть. Конечно, единицы действительно добивались успеха. Но на этих занятиях нередко обнаруживались и другие скрытые таланты. В большинстве, дети были сканерами, то есть магами, способными считывать других, их мысли, эмоции, чувства. Чтобы научить их развивать дар, так же был нужен грамотный педагог, коим и была Эмира. Помимо работы, женщина неплохо играла в шахматы, писала исследовательские статьи в научно-популярные журналы, увлекалась игрой на гитаре, чему когда-то научила и дочь, и выращивала в небольшой крытой оранжерее розы. Кто-то говорил, что Эмира неплохо поёт, хотя сама она этого не любила. Рита всегда сетовала на то, что в ней пропал эмессор, то есть создатель новых заговоров и отговоров, ведь у Эмиры, по мнению подруги, был математический склад ума. Игорь же любил шутить, что Вишневской, с её любовью к деталям, надо бы отправиться в Явь и искать детей, имеющих достаточно Энергии, чтобы колдовать. Но все друзья, знакомые и коллеги в один голос утверждали, что знахарка из женщины никакая. И, слава богам, та не пошла по стопам матери.

Обо всём этом Эмира старалась не думать сейчас, пытаясь достать злосчастную пулю. Надо отдать должное выдержке Миши, который, до сего момента, не потерял сознание и ни разу её не обматерил. Он лишь тяжело дышал и, до скрипа сжав зубы, с болью и обречением смотрел немигающим взглядом в потолок, лёжа на письменном столе. Костяшки его пальцев побелели от того, как сильно он сжимал кулаки.

Наконец, медленно доставая пинцет, Эмира смогла извлечь и пулю. Кровь мгновенно хлынула из раны. Схватив бутылку водки, женщина, не медля, плеснула спиртное на живот. Миша, явно не ожидая такого, вскрикнул и с силой схватил Вишневскую за запястье. А та, в свою очередь, резко прижала свободной рукой рану и начала шептать заговоры, пытаясь хоть немного остановить кровотечение.

Хватка, бывшая секунду назад железной, медленно, но верно начала ослабевать. Бросив взгляд на лицо друга, Эмира увидела, что тот отключился. Проверив пульс и убедившись, что умирать он сегодня всё ещё не планирует, она продолжила колдовать. Тепло под её пальцами сменялось обжигающим жаром, пытаясь заставить женщину убрать руку, но она этого не делала. Наконец, спустя, как ей казалось, долгие и долгие минуты, кровь остановилась, давая возможность зашить рану. И да, швея из неё тоже была никакая.

Разделавшись с первой, более серьёзной проблемой, Вишневская принялась за покалеченное плечо, что было намного проще, ведь мужчина теперь лежал совершенно недвижимо. Когда она, наконец, закончила накладывать повязки, за окном полностью рассвело, а настенные часы показывали почти пять часов утра. И только сейчас женщина осознала, как сильно устала. Повалившись в кресло, она была готова мгновенно уснуть, но не могла себе этого позволить, с волнением наблюдая за Мишей. Тот всё ещё был без чувств, дыша медленно и как-то слабо.

Руки Эмиры тряслись, а всю её пробирал неистовый холод. Тело покрылось липким потом страха, в горле пересохло. Пытаясь немного унять дрожь, она нашла в кармане Мишиной куртки сигареты, закурила. Комната мгновенно наполнилась едким дымом. Долго и с наслаждением выругавшись, женщина тяжело встала и распахнула окно. Свежий холодный воздух ударил в лицо, мгновенно отрезвляя и пробирая до самых костей. Он приятно холодил пылающую кожу лица, а на пересохших от волнения губах почему-то заиграла улыбка: внизу город жил, просыпаясь ото сна, уже унося людей прочь от их домов к работе. Видя, что мир не замер, что жизнь продолжается, женщина почувствовала некоторое облегчение. Ведь стоя все эти часы здесь, в душном, пропахшем спиртом и кровью кабинете, она чувствовала лишь страх. Теперь же, Эмира пыталась решить, что ей делать дальше. Что случилось? Куда он вляпался на этот раз? И почему пришёл именно к ней? Женщина никогда не сомневалась, что друзей у Миши по пальцам пересчитать, а его работа не может похвастаться своей безопасностью. Но вот так приходить к ней с дырками от пуль он раньше себе не позволял, всегда латая раны где-то ещё. Похоже, сейчас дело было срочное.

За спиной раздался тихий стон. Резко обернувшись, Вишневская увидела, что друг её очнулся и даже пытается встать.

– Лежи ты, пень! – кинулась она к нему, помогая аккуратно опуститься обратно. – Ты даже не представляешь, каких трудов мне стоило залатать тебя. Не позволю испортить мою работу.

На бледных губах мужчины мелькнула тень улыбки:

– Мне что же, весь день на столе лежать? Помнится, ты что-то говорила про детей, которым это будет трудно объяснить.

Проведя по короткому ёжику его волос, Эмира тоже улыбнулась.

– Мне приятно, что ты переживаешь за детей. Но для начала тебе придётся объясниться со мной. Умоляю, не говори мне, что они снова взялись за неё.

– Тогда мне лучше помолчать.

– Боги, – прошептала женщина. – Но что произошло? Как ты узнал?

– Не поверишь, Мира, но мне кое-кого заказали. – Женщина, напряжённо вглядываясь в его лицо, вопросительно подняла брови. – Тебя.

***

Не дожидаясь, пока проснутся дети, Эмира и Люда помогли Мише перебраться в свободную гостевую спальню, но выуживать из мужчины информацию Вишневская решила позже, потому что тот всё время терял сознание, а слова путались друг с другом. Главное, что услышала Эмира, это то, что сейчас все они в безопасности.

Пребывая всё в том же волнении, женщины спустились в кухню. Вишневская понимала, что обязана взять себя в руки, ведь её внучка ничего не знала о пророчестве. И сегодня был для неё особенный день: десятый день рождения.

– Боги, Люда, а где же молоко?

– Ну вот же оно, в двери, на вас смотрит.

– Точно помню, что я ставила его на полку. Рядом с виноградом. Ох, а где же виноград?

– Виноград в правом выдвижном ящике, Эмира Олеговна. А молоко должно стоять в двери!

– Ну сколько можно, Люда! Ведь ничего не найдёшь! Боги, коржи-то!

– Ой-ой-ой! – Людмила Тихоновна кинулась к духовке, распахивая её. – Успела, Эмира Олеговна. Вы посмотрите, какие сдобные.

– Давай-ка джем, пока они горячие.

– Надо дать им остыть!

– Так лучше пропитывается.

– А крем как же, тоже на горячие?

– Нет, крем позже. Ну, Люда, смородиновый джем, не вишнёвый! Кислятина же будет!

– Доброе утро.

Эмира, оторвавшись от готовки, подняла взгляд. Внизу лестницы, весь пунцовый от стыда, стоял Андрей. Уперев взгляд в пол, он не решался двинуться дальше, боясь того, что скажут им после прошлой ночи, когда ребята решили поиграть в шпионов. Сейчас, когда уже точно живой Миша мирно спал наверху, напоенный всеми возможными отварами, а ночная гроза не гремела за окнами, Вишневской показалось, что она зря так ночью рассердилась на детей. Тем более, что те и подумать не могли, куда суют свои носы.

– Доброе, Андрей. Беги умываться и приходи помогать. Надо бы подготовиться к празднику.

Мальчик, счастливый от того, что никто не стал его ругать, кивнул и побежал в ванную. А Эмира переключилась на маринование куриных крылышек. Вскоре, все трое были заняты делом, ожидая виновницу торжества.

И девочка не заставила себя долго ждать. Бесшумно ступая по ступеням, она спустилась в гостиную. Эмира в это время обжаривала гренки, Андрей старательно нарезал салат, а Людмила Тихоновна побежала в подвал за компотом.

– Всем привет, – как можно непринуждённее сказала Аня.

Андрей мгновенно оставил своё занятие и, поздоровавшись в ответ, тревожно переводил взгляд с подруги на Вишневскую, явно ожидая, что девочке-то уж точно устроят взбучку за ночные похождения. Невзирая на день рождения. Но этого в планах Эмиры не было.

– Привет, дорогая! – она, распахнув объятия, шагнула навстречу внучке. – С днём рождения! Десять лет, ого, вот это дата. Один раз в жизни такое бывает, да?

– Да уж, юбилей, – пробормотала Аня.

Женщина в ответ рассмеялась.

– Это точно. Что ж, родилась ты в час ночи, так что уже можно дарить подарки. Только… О, боги, гренки!

Пока Эмира крутилась у плиты, она краем глаза заметила, как Андрей, приблизившись к девочке, что-то шепнул ей на ухо, от чего та покраснела и смущённо улыбнулась. Видимо, комплимент. Улыбка на губах женщины стала ещё шире.

– Так, Аня, бегом умываться! Андрей, помоги мне накрыть на стол. Люда, ну где ты ходишь!

И все закрутились, засуетились. Каждый занят делом. Праздничный завтрак – дело ответственное. Надо и удивить, и не перебить впечатление от праздничного ужина. Под конец Андрей торжественно вручил Ане подарок – маленький плеер, на который, как знала Эмира, он потратил все свои карманные деньги. Сама же женщина подарила вещь, которую в Зазеркалье принято вручать именно на десятый день рождения – наручные часы.

– Ого, бабушка, спасибо, – пробормотала девочка, рассматривая играющий бликами маленький циферблат. Тонкий серебряный ремешок прекрасно смотрелся на худеньком запястье. Аня снова и снова подносила часы к уху, слушая, как тикают стрелки, заставляя Эмиру улыбаться ещё шире, хотя, казалось бы, шире уже некуда.

– А вот это прислала мама. – Женщина достала увесистую коробку. Но девочка в этот момент погрустнела. И Вишневская понимала причину.

– Она не приедет, так?

В ответ Эмира лишь мотнула головой, подтверждая догадку. Как ни уговаривала женщина Вику все эти месяцы, та так и не решилась оставить мужа, каждый раз выдумывая новые и новые причины оставаться в Липовске. Иногда, она даже предпринимала попытки убедить Вишневскую в том, что Антон изменился, что он очень ждёт Аню, и ей надо скорее возвращаться домой, на что всегда получала отрицательный ответ. Потому что Эмира была не только ведуньей. Она ещё и прекрасно читала людей. И Вика лгала ей.

– Спасибо за завтрак, – неожиданно ответила Аня. – Я пойду в комнату, немного отдохну.

Не сказав больше ни слова, девочка убежала наверх. Андрей хотел пойти за ней, но Эмира удержала его за руку.

– Не надо, – сказала она, – дай ей свыкнуться с этой мыслью

Мальчик, серьёзно посмотрев на неё, кивнул.

***

– Ты тут ещё не помер?

Эмира, толкнув бедром дверь в спальню, зашла, неся с собой на подносе чай и гренки с джемом.

– Сказал же, не дождёшься. – Улыбнувшись, Миша медленно приподнялся на подушках. И, хоть лицо его и исказила гримаса боли, выглядел он определённо живее.

– Тогда сам бы и спустился к завтраку.

– Чай в постель – разве мог я отказаться?

– Балабол, – бросила женщина другу, но сама была безумно рада, что ему немного лучше. Для мага, потерявшего столько крови, он действительно выглядел бодро. – Ты бы лучше так хорошо рассказывал события прошлой ночи.

– Так я и рассказывал.

– Ты нёс какую-то белиберду. А теперь давай-ка по порядку и с начала.

– Как скажешь. Когда я был маленьким…

– Не беси меня, Орлов!

Миша засмеялся, но тут же со стоном схватился за свежую рану.

– Ладно, ладно, мать, не злись. Начало простое. Со мной связалась одна из моих голубей, сама знаешь, как это работает. Большое дело, денег – хоть жопой жуй. Но ребята из нелегалов, себя не назвали, даже на меня боялись выйти. Всё ждали засаду. Честно, тут и я стушевался. Подумал, уж не решили ли меня взять. Но связная заверила – сделка чистая. Договорились о встрече. Приехали четверо. Двое держали слово, остальные ждали в машине.

***

– Добрый вечер. – Высокий светловолосый мужчина, возрастом около тридцати лет, протянул руку. Его елейный голос и пухлые румяные щёки невольно навевали мысли о голозадых ангелах.

– Добрый, – бросил Упырь, пожимая рыхлую ладонь. – С кем имею честь разговаривать?

– Экий вы торопливый, – растягивая пухлые губы в притворной улыбке, проговорил блондин, – мы ещё успеем представиться. Лучше скажите нам, кто вы такой?

Миша засмеялся.

– Приятно, что вы столько искали меня лишь ради близкого знакомства, но я так не работаю. Так что, всего доброго, господа.

И мужчина, развернувшись, пошёл прочь. Двое, тревожно переглянувшись, поспешили его вернуть.

– Подождите, вы нас не так поняли. – Миша остановился. Светловолосый продолжал: – Просто нам показалось неправильным довольствоваться одним лишь вашим прозвищем. Упырь. Оскорбительно, не находите?

– Это всё, что вам надо обо мне знать. А ещё то, что я всегда делаю свою работу. Если, конечно, берусь за неё. И деньги вперёд. Но вот о вас мне бы хотелось знать больше. Не поймите неправильно, всего лишь предосторожность.

– А вы деловой маг. – Отвратительная улыбка на розовощёком лице стала шире. Затем он кивнул второму, невысокому коренастому парню с чёрной косматой бородой. Тот раскрыл кейс, который всё это время держал в руке. Внутри ровными стопками лежали бордовые пачки рублёвых ассигнаций. Оценив размеры кейса, Миша сразу понял, что здесь только половина.

– Вы, видимо, что-то не поняли. Мне нужна вся сумма.

Бородатый захлопнул кейс.

– Вы даже не спросили, кого надо убрать, – сказал он низким хриплым басом.

– О деле мы начнём говорить только после того, как вы убедите меня в своей платёжеспособности.

Коренастый парень сверкнул белоснежной улыбкой. Затем он прошёл к стоявшим невдалеке «Жигулям» и через минуту вернулся со вторым кейсом.

– Теперь я вас внимательно слушаю, – проговорил Упырь.

– Сразу должен спросить, – вновь заблеял блондин, – не смущает ли вас убийство женщин?

Миша, не сдержавшись, рассмеялся:

– Меня прозвали Упырём, а не Леоном. Но если это несчастная одинокая мать с кучей детишек, то я, пожалуй, откажусь.

Теперь рассмеялся бородатый.

– Нет, поверьте, эту женщину назвать несчастной можно с большой натяжкой. Она сама кого хочешь сделает несчастным.

– В таком случае, прежде чем вы назовёте имя, представьтесь.

Двое недоверчиво переглянулись.

– Мне нужны гарантии, – продолжил Миша, – что завтра вы же не сдадите меня ментам. Поэтому кто вы и кого представляете?

– С чего вы взяли, что мы кого-то представляем? Мы сами по себе.

– Бросьте, я давно в этом бизнесе. Заказчик никогда не приходит на встречу сам.

Ещё минуту двое мужчин размышляли, стоит ли говорить. Они переглядывались, шептались. Но, наконец, светловолосый сказал:

– Меня зовут Даниил Серов. Мой друг – Артур Мирганян. А говорим мы от имени Изгнанников.

Ни один мускул не дрогнул на лице Миши, но каждой клеточкой своего тела он почувствовал, что температура на улице понизилась на пару градусов, а спина мгновенно взмокла. Боль прострелила висок в том месте, где тянулся шрам. Миша понимал, что двое мужчин, стоящих перед ним, не знают его, иначе он был бы уже труп. Но в мозг закралась отвратительная мысль о том, что он знает, кого именно ему сейчас закажут.

– Надеюсь, работа с нами не станет для вас проблемой? – похоже, задумавшись, Миша молчал слишком долго. Но эти двое решили, что проблема лишь в страхе перед законом.

– И без вас я нажил себе билет на виселицу. Так что нет, это не проблема. Просто мне казалось, что ваша организация в помощниках не нуждается. В чём же дело?

– А дело в том, что дама, чьё имя мы сейчас назовём, очень и очень важна, – продолжал блеять светловолосый. – Поэтому её убийство никоим образом не должно привести к нам. Очень многое стоит на кону. Вы ведь знаете, за что мы боремся.

– Избавьте меня от лекций, – прервал его Миша. – Скажите имя.

На улице было невероятно тихо. Даже ветер смолк. Так бывает только перед грозой. Весь день стояла невыносимая жара и ничто не предвещало непогоды. Но вдалеке уже начинали сверкать молнии, прорезая, как трещины, небесную гладь.

– Эмира Олеговна Вишневская.

Миша наигранно вскинул брови вверх.

– Хотите завалить школьную учительницу?

– Мне казалось, маг вашей специальности не задаёт вопросов.

– Всё верно. Но удивляться мне никто не запретит. Только я не возьмусь за эту работу.

– Почему же? – с нескрываемой злобой в голосе проговорил бородатый.

– Без объяснения причин. Считайте это личными убеждениями. Всего доброго.

– Два миллиона!

– Дело не в деньгах. Мой ответ – нет.

Миша уже подходил к машине, когда услышал еле слышный щелчок кобуры. Мышечная память сработала мгновенно. Подпрыгнув, он перекатился через капот, а пуля пролетела там, где секундой ранее была его голова. Выхватив пистолет, мужчина пару раз выстрелил наугад, заставив тем самым противников разделиться и тоже искать укрытия. Светловолосый оказался менее удачлив, и третья пуля оставила его лежать на асфальте. А из «жигулей» уже вышли ещё двое мужчин.

– Немного непрофессионально убивать своих заказчиков, не находите, господин Упырь? – крикнул ему Артур. 

«Вот идиот», – подумал Миша. Ведь теперь он знал, где именно прячется бородач.

– Непрофессионально устраивать истерику из-за отказа. Я бы даже сказал, не по-мужски. Вас что же, никогда девчонка не отшивала? Или вы валите каждую, кто не даёт?

– Охохо, да у вас отменное чувство юмора.

Ну всё, он точно именно там. Перекатившись за крыло автомобиля, Миша оказался как раз в зоне видимости Артура. Только вот тот этого не ожидал. И в следующую секунду мёртвый повалился на бок. В этот момент раздался выстрел. Левое плечо прожгла дикая боль. Миша, пригибаясь, вернулся в прежнее место укрытия. Бегло ощупав рану, он пришёл к выводу, что пуля прошла насквозь. Неприятно, но теперь мужчина знал, где прячется ещё один. Немного отойдя назад, он перемахнул через забор и оказался за спинами сразу двоих стрелявших. Первый выстрел уложил незнакомого парня навзничь. Второй Изгнанник, более проворный, успел развернуться и выстрелил одновременно с Мишей. Пуля попала молодому, ещё не успевшему проститься с юношескими прыщами, парню в голову.

Зажимая хлещущую из раны на животе кровь, скрипя от боли зубами, Упырь поочерёдно проверил каждого из мертвецов. Убедившись, что все они уже не собираются пить утренний кофе, мужчина осмотрелся. На углу улицы, едва различимая в сумраке ночи, висела камера видеонаблюдения. Отлично. Он не просто так выбрал для встречи именно это место. Теперь надо было лишь подкинуть запись нужным магам.

С трудом наклоняясь, борясь с накатившей тошнотой и головокружением, Упырь собрал каждую из гильз. Нельзя было оставлять следы. А за запись с камеры он был покоен. Она могла дать лишь призрак.

***

– К тебе идти сначала не планировал. Но было какое-то… предчувствие, что ли. Не обмануло. У дома снял ещё двоих. Они ничего не предпринимали, просто следили.

– Хочешь сказать, что во дворе моего дома два трупа?

– Обижаешь. Ты живёшь на берегу прекрасной реки.

Эмира, прикурив сигарету, протянула её другу. Ей сейчас очень хотелось сказать Орлову, какой он идиот, и что был миллион способов выйти из этой истории целым. Но женщина знала, что Упырь – расчётливый и хладнокровный убийца, а Миша – вспыльчив и эмоционален. И так уж вышло, что там, на набережной, её имя услышал именно Миша. Поэтому она просто спросила:

– Ты хочешь сказать, что никто из Изгнанников не в курсе, что Упырь – это ты?

– Откуда им это знать?

– Да мало ли способов! Они же долбанные фанатики. Вынюхали, вызнали как-то.

– Успокойся, Мира. Михаил Орлов умер десять лет назад.

Женщина тяжело вздохнула, погружаясь в свои мысли. Слова, сказанные мужчиной с такой болью, были сущей правдой. Цепочка ужасных событий, случившихся в двадцать первом, действительно привели к тому, что молодой парень просто перестал существовать. Затем было бегство в Германию, годы скитаний. И вот однажды он вновь появился на пороге её дома, как, когда-то, в ту страшную ночь. Только теперь перед ней стоял совсем другой маг, спрятавший того парня где-то очень глубоко.

– Ты мог согласиться, – задумчиво проговорила Мира.

– Предпочитаю не убивать друзей по четвергам. Может, завтра?

– Речь о том, чтобы им так сказать!

– И не сделать работу? Даже не обсуждается.