Последний Словотворец. Разрушенные оковы

Из окна моей комнаты открывался хороший вид на дорогу, по которой Джеральд прибыл в замок. Я подождал некоторое время и осторожно пробрался к спальне, где в полном одиночестве находилась леди Вальтерсон. Когда она заболела, ей выделили отдельные покои в другом крыле замка. Туда допускались лишь несколько слуг, и редко когда их посещал лорд Бернайс. Мэйтланд же и вовсе ни разу не навестил свою матушку.

Я заглянул в щель неплотно закрытой двери и увидел широкую спину. Джеральд возмужал и раздался в плечах. Одежда плотно обтянула натренированные мышцы. За эти годы я тоже изменился и больше не походил на щуплого юнца, но все равно никогда не смог бы сравниться с Джеральдом. Его сила пугала, но только если не знать, что оружие для него – это лишь способ защитить дорогих людей. Губы растянулись в улыбке, а внутри все сжалось. Я скучал по тому времени, когда еще не знал, что прозвище «медвежонок» окажется пророческим.

До слуха донеслись тихие слова:

– Позаботься о Сване, мой мальчик. Обещай мне, что не бросишь его.

– Конечно, матушка. Как я могу его оставить, он же часть нашей семьи. Все будет хорошо, не бойся, береги силы.

Горло словно сдавило тисками. И почему я думал, что он обязательно возненавидит меня и будет проклинать за тот случай? Приятное тепло разлилось по телу, пробираясь к самым кончикам пальцев. На душе стало легко и светло от осознания, что Джеральд не держал на меня зла. Успокоившись, я поспешил вернуться в свою комнату, боясь быть обнаруженным. Встреча, которой, по сути, не было, и обнадеживающие слова оказались последним лучом света перед чередой мрачных событий.

Спустя время над замком нависли темные тучи: леди Вальтерсон скончалась. После посмертного костра лорд Бернайс, как предписывали обычаи, отправился к роду жены, чтобы лично сообщить о ее смерти. Я остался один на один с Мэйтландом. По прошествии стольких лет он еще больше стал напоминать своего отца, подражая повадкам и жестам лорда Бернайса. Сначала мне казалось, что Мэйтланд давно охладел к моему присутствию в их семье, но, как оказалось, он был не из тех, кто легко забывает свои детские забавы.

– Сван, не хочешь проехаться верхом вместе со мной? Я уже давно не выбирался на охоту. Составь мне компанию, пока отец в отъезде.

От неожиданного предложения бокал в моих руках опасно качнулся, грозя пролить содержимое на пол. Может, он пошутил, или это попытка поиздеваться? Ведь никогда прежде он не разговаривал со мной так вежливо, тем более не предлагал поохотиться. Я посмотрел на него, но Мэйтланд без обычной ухмылки ждал моего ответа. Такая резкая перемена в манере общения настораживала, но что, если он действительно хотел попробовать поладить?

– Не отказался бы, – произнес я через силу.

– Вот и чудно. Нас ждет замечательная охота.

На следующее утро мы были готовы к прогулке в лес. Я не считал себя превосходным наездником, но Джеральд обучил меня держаться в седле, не боясь свалиться с коня и попасть под его копыта. К удивлению, наш отряд состоял всего из четверых, включая меня и Мэйтланда. Обычно лорд Бернайс отправлялся на охоту в компании десятерых воинов и еще брал с собой лордов, часто гостивших у него. Они разбивали лагерь глубоко в лесу и подолгу не возвращались, наслаждаясь выпивкой и свежепойманной добычей.

– А нас не слишком мало для охоты? – Я все же решил выразить сомнение.

Мэйтланд отпустил собак и кивнул одному из наших спутников, а потом повернулся ко мне.

– Ты хочешь поставить под сомнение мои способности поймать дичь без помощи кучки слуг?

Я сразу поспешил заверить его, что не имею ничего против и он волен поступать так, как считает нужным. Портить настроение Мэйтланду очень не хотелось. Тем более охота немного пугала меня, навевая воспоминания о Вегардах.

Оседлав лошадей, мы неспешно двинулись в чащу леса. Погода благоволила нам, и ветра, доносимые с севера, умерили свой пыл. Солнце приятно грело, и под теплым плащом стало жарко, пот тонкой струйкой стекал по вискам.

– А ты неплохо держишься на лошади, – заметил Мэйтланд.

Он внимательно следил за мной, как будто чего-то ожидал. От пронзительного взгляда хотелось спрятаться, но я старался не подать виду и ответил ровным голосом:

– Меня Джеральд научил.

– Мой братец слишком великодушен ко всякому сброду, даже друзей завел среди обычных солдат.

Его слова больно резанули слух. Под сбродом он имел в виду меня или так только показалось? Мэйтланд натянул поводья, останавливая лошадь, и спешился. Он повел плечами, разминая их, и подошел ко мне, протянув руку.

– Ну что ж, златовласая красавица, пора пробудиться ото сна и вспомнить свое место.