скачать книгу бесплатно
– Джон, – она вдруг заплакала, – прекрати, я не могу так. Я не успеваю разобраться с одним, как ты… прости меня, я вижу, что я слабая женщина. Умственно слабая. Мне приятно на сердце, когда ты меня обнимаешь, говоришь слова любви, и даже уже целуешь. Но мой разум просто не успевает объяснить мне происходящее. Например, зачем ты меня сейчас поцеловал.
– Милая, успокойся. – Мне стало грустно за ее слезы. – Я больше не буду, я не хочу, чтобы ты плакала. У меня просто все вырывается из сердца, или из души. Я не знал, как можно тебя отблагодарить за такое ко мне внимание. Вот у меня и появился импульс, такой же чистоты как эта вода в бутылке, и я поцеловал тебя, думая, что хоть этим смогу как-то выразить свою благодарность. Разве ты этого не почувствовала?
Лиза взяла меня за руку, подвела к дивану и усадила.
– Джон, было время, когда я тебе помогала. Причем от чистого сердца. Сейчас мне нужна твоя помощь, понимаешь?
– Милая, да что ты такое говоришь? – удивился я. – Чтобы я тебе не помог?
– Нет, мне нужна особая помощь. – Она собиралась с мыслями. – Мы можем с тобой поговорить откровенно, начистоту, как взрослый с взрослым…
– А что, разве мы так не разговариваем? – удивился я.
– Я хочу попросить тебя об особом для меня разговоре. Чтобы ты не думал о моих вопросах, а только отвечал как всегда: честно и от сердца. И просто отвечал, словами, не вопросом на вопрос.
– Лиза, задавай мне любые вопросы. Я немного чего-то не понимаю, но обещаю, что мои ответы будут чистосердечными.
– Ладно, – она задумалась. – Что ты чувствовал, когда сегодня утром меня обнял, вернее, обняла тебя я?
– Теплоту, покой, благодарность, нежность….
– А как мужчина? – Она спрятала глаза.
– Как мужчина, конечно же. Я ведь не женщина.
Лиза вздохнула.
– У тебя появилось какое-нибудь мужское чувство… типа физического желания, … ну, ты же понимаешь.
– Даже не знаю. Я как-то об этом не думал.
– У тебя не появилась эрекция? – выпалила она.
– Убей меня, но я не помню. Хотя начинаю понимать, куда ты ведешь. Физически, мне хотелось обнять тебя еще крепче…. Вот, наверное, и все.
– А поцелуй? Тебе никогда не хотелось поцеловать меня в губы?
– А какая разница куда? Ой, извини за вопрос, – вспомнил я. – Мне просто хотелось через поцелуй выразить свои чувства. А куда целовать, для меня не было так важно.
– А ты, случайно, не импотент? – извини за такие вопросы, и не обижайся, милый.
– Не думаю, – честно сказал я. – Я не обижаюсь, и понимаю, куда ты клонишь. Только у меня на первом месте всегда стоят чувства, они управляют мной, и я благодарен своему сердцу, и душе тоже. Сознание немного отстает, но оно не решает, а просто дает советы. Мне кажется, что тебе каким-то образом надо меня понять. Тогда все твои вопросы отпадут сами собой.
– Ну а если бы мы спали вместе, тебя бы не потянуло ко мне?
– Конечно да. Еще как. Я бы обнял тебя крепко-крепко, и проспал бы, наверное, сутки.
– А секс?
– А разве это важно? – Ой, прости меня за вопрос. – Я даже не знаю, что тебе ответить. Честно не знаю. Для меня секс, это как заключительное излияние души. Если душа довольна, блаженствует, находится в полном покое, то для усиления можно иметь и секс.
– То есть, можно его и не иметь?
– Конечно. Разве он может дать что-либо сильнее, чем то, что ты получаешь в душе?
– Значит, если ты будешь спать в постели с женщиной, у тебя не будет секса? Тебе его не захочется?
– Во-первых, смотря с какой женщиной, и как сильно ее воспринимает мое сердце. Это – главная база. А во-вторых, если она попросит, или я почувствую, что ей хочется удовлетвориться, я ей помогу.
– Попросит?! А ты не попросишь?
– А зачем, если первого уже вполне для меня достаточно. Ну, пойми, ты вышла в сад, чтобы нарвать красивый букет роз. Ты их срезала, ты довольна и счастлива такой красотой, таким букетом, твое желание исполнилось. И вдруг, ты замечаешь, что не заметила одну розу. Срежешь ли ты ее или нет? Извини, но тут я не могу без вопроса. Когда ты сама себе на него ответишь, ты ответишь и за меня. Наши ответы совпадут, не сомневайся.
Лиза глубоко задумалась. Прошло минут пять, но я тоже молчал.
– Джон, я всегда тебе верила. И всегда была честна с тобой. Я буду такой же и до конца. Мне кажется, что в данный момент я тебе не верю. И я хочу, чтобы ты об этом знал. Об этом моем сомнении. Да, я вижу, что ты из другого мира, что мне часто трудно угнаться за твоей логикой. Но сейчас я просто не вижу, как в этом вопросе эту твою логику можно понять. Убей меня, но я не знаю. Хочется тебе верить, но не могу. Извини, милый.
Мне стало грустно. Это был единственный раз, когда она честно заявила, что не верит мне.
– Лиза, это, вот все это про секс, поцелуи, и… ну ты меня понимаешь, так важны для тебя?
– В настоящий момент да, Джон. Может быть, придет время, когда я буду понимать тебя сразу, а может даже и думать и жить твоим мышлением, но не сейчас. Мне важны не сами поцелуи или секс, а истинный исток, где они рождаются у тебя и для чего. У тебя есть тело, и у меня. Все органы несут свою функцию, если они не больны. В твоем случае, ты вообще считаешь тело, и его органы, каким-то довеском. Но если бы его не было, тела, то и тебя бы здесь не было тоже. И мы бы просто с тобой сейчас не сидели вместе. Даже, если бы отказал хоть один твой какой-нибудь важный орган. В это я верю.
– Лиза, а я вот сам думаю над своим же вопросом. Если бы я добавил в букет ту, последнюю, не срезанную розу, букет действительно был бы красивее, только это бы не бросалось в глаза, ведь основной букет уже сформирован. Но эта роза, незаметно, но украсила бы его. Да, я в этом уверен.
Наступило молчание. Каждый думал о своем.
– Как мне понять Марту? Она говорила, что у меня в тот момент не было тела. Но я чувствовал, что это не имеет для нее значения. Однако, в своих заповедях, она же сказала, что надо любить и заботиться о своем теле. Как ее понимать? Да, я люблю и забочусь о своем теле, я принял эту ее заповедь на веру, и следую ей. Но тогда, даже без тела, я чувствовал такой покой, такую эйфорию, безмятежность и… не знаю, как назвать, что вспоминая это, меня пронзает маленькая, но изумительно приятная дрожь. Хочешь, будем спать вместе?
Я сказал это безрассудно. И этим добил Лизу, наповал. У нее открылся рот, и не закрывался несколько минут. Я видел, как участилось ее дыхание, и чувствовал, что она не знает, что сказать.
– Извини милая, я пошутил. – Попытался я исправить свою ошибку. – Давай к столу, он прекрасен. Только ты могла создать такое чудо.
Лиза следила за мной взглядом, не закрывая рта.
– Гарри был прав, – наконец вымолвила она, – насчет психушки. Но я не уверена, для кого бы она была нужнее. Извини милый, пока я еще не сошла с ума, я поднимусь и поговорю с нашим психиатром.
Она поднялась наверх, и скрылась в своей комнате.
– Лиза, ты мой ангел-хранитель, – подумал я про себя, – какая удача встретить тебя на пути. Я бы не отпустил тебя никогда. Ты хороша, нет, ты прекрасна.
Ели мы молча. Лиза, конечно, не упомянула ничего, что ей сказал профессор. Но я чувствовал, что наступившая тишина – это результат нашего внутреннего дисбаланса. Именно нашего, а не ее или моего. Как это исправить я не знал. Видимо и она это чувствовала, а может даже думала о том же.
Мне ничего не оставалось, как пожелать ей после ужина спокойной ночи, и не подняться к себе в спальню. Может там, я получу хоть какой-то совет. Я лег, но спать не хотелось. Я ворочался час, но так и не уснул. Я представлял Марту, но она мне ничего не говорила, как и мое сердце, и моя душа. Это был первый мой серьезный тупик. Я стоял перед стеной, упершись в нее головой, и не имея понятия, как мне очутиться на той стороне.
Внезапно моя дверь открылась и кто-то включил свет. Передо мной стояла Лиза в прозрачном пеньюаре. Она была прекрасна, просто не из мира сего. Я понял, что это сон. Лиза скинула все и юркнула ко мне под одеяло. Я обнимал ее, боясь задушить. Не знаю, чувствовал ли я ее тело, но, кажется да. Мое сердце выскакивало, но не просто из тела. Оно рвалось к ее сердцу, которое я чувствовал совсем рядом, ближе некуда. Мои глаза просили меня утопить их в ее зрачках. Мозг, даже сам мозг, переваливался в лобовую часть, которой я упирался в ее же голову. Он хотел к ней. Все, что я имел и чувствовал, рвалось к ней. Я понял, что не смогу это все удержать, расслабился и отпустил. То, что на меня хлынуло, нельзя было описать. Назвать это просто нирваной, или блаженством, было бы сухо и оскорбительно. Я никогда такого не испытывал, даже в парке на том свете. Я перестал что-либо понимать и тонул. В страсти, в любви, в покое и блаженстве. Мой разум отключался, а я просил его подождать хоть еще пару минут…
Проснулся я от того, что Лиза встала. Она надевала пеньюар. Я протер глаза, но это был не сон. Даже свет не был выключен.
– Джон, – улыбнулась она мне ангельской улыбкой, – ты хоть помнишь, что было?
Я задумался.
– Какая разница, – улыбнулся я тоже, – я знаю только одно, что такого я не испытывал никогда в моей жизни.
– Знаешь, милый, мне казалось, что в кровати было что-то одно, не знаю, тело или нет, но одно. Оно состояло из нас. Мы слились воедино, и прекрасней этого ничего быть просто не может. Боже, если бы это было нескончаемым. Все равно где. В этой кровати, в психушке или тюрьме, на том или этом свете, но только вдвоем. Я чувствовала себя твоей частью, себя в тебе, и тебя в себе. Все чувства слились воедино. Я не знаю, как ты смог это сделать, но это было.
– Я тебе верю, – прошептал я, – я чувствовал то же самое. Слово в слово, как ты только что сказала. Я ничего с тобой не делал. Все оно произошло само, я просто не мог этого представить, что такое может быть.
– Мой дорогой, я все поняла, и нашла ответ. Вернее, я ничего не поняла, но все почувствовала. Извини меня, ты был прав вчера, и я тебе верю. Я себя сейчас странно чувствую, видя, что ты там, а я – здесь. Ночью было все иначе. Не надо было ничего говорить. Я сяду, у меня все дрожит, но как приятна эта дрожь! – Она опустилась на кровать.
Я закрыл глаза, и сразу почувствовал точно такую же дрожь.
– Лиза, – прошептал я, – может мы сейчас не рядом, но мы продолжаем быть одним целым. – Мы даже дрожим одновременно и одинаково сладко.
– Я тоже это чувствую, – услышал я ее отдаленный голос, и провалился в какой-то сон.
Глава 17. Мастерская
Я очнулся, или проснулся, но Лизы рядом не было. Спустившись вниз, я застал ее за приготовление завтрака. Увидев меня, у нее из рук упала чашка и разбилась.
– К счастью! – улыбнулся я. – Я подошел к ней и обнял. Она нежно меня поцеловала.
– Джон, мы только что поблагодарили друг друга за прошедшую ночь. Какая прекрасная форма!
– А у нас что-то было? – с усмешкой спросил я.
– Не издевайся, – ее голос прозвучал с легкой укоризной, – я уже извинилась за вчерашнее. Какая разница, ведь букет ты мне подарил, и прекраснее его нет на белом свете. А сколько в нем роз – пусть это останется нашей тайной.
– Тебе не кажется, что наши отношения перешли на какую-то новую и прекрасную стадию?
– Кажется? Мне просто стало так легко, не надо ничего понимать, ни в чем разбираться. Надо жить сердцем, а оно неисчерпаемо и прекрасно.
– Я рад за нас, – улыбнулся я и мягко поцеловал ее в лоб.
Позавтракав, мы разговаривали о планах.
– Лиза, – вспомнил я, – а как же твоя работа, диссертация? Ведь ты все время со мной.
– Забудь, милый. У меня отпуск, пока на два месяца, хотя один из них без содержания.
– Можно я буду тебя содержать все месяцы или года твоего отпуска?
– Не надо о материальном, – попросила она, но улыбнулась. – Кстати, Джон, я рассказала тебе все о себе, но не услышала ни одного комментария. Например, по возрасту.
– И не услышишь. Твои данные меня просто не интересуют. Меня интересуешь лично ты, как человек с душой и сердцем. Хотя ты выглядишь лет на десять моложе.
– Спасибо, дорогой, комплименты для женщины были и остаются приятными в любых отношениях.
– А комплименты в мою сторону мне портят настроение, – заявил я.
– Буду знать. Будешь просить, но не добьешься, – опять улыбнулась она.
– Так что ты нам сегодня разрешишь?
– Только не семья. Ее мы оставим на потом, – уже серьезно сказала Лиза. – Хочешь съездить в мастерскую?
– Давай. Только заедем в банк, надо снять хоть немного наличных.
– Только я все время буду держать тебя за руку, как маленького ребенка.
Я улыбнулся. – Я немного волнуюсь, ведь я не смогу поговорить только с одним работником, надо разговаривать с каждым.
– Милый, я бы посоветовала тебе собрать всех, и поговорить. К сожалению, никто не поверит ни в твою искренность, ни в твои слова. Сразу. Поэтому нет смысла растягивать. Как ты думаешь?
Я согласился. Моя умница ею была и оставалась.
Мы заехали в банк, причем Лиза действительно ухватила мою руку, как только я вылез из машины. И отпустила ее лишь, когда мы вернулись. Не знаю, как это выглядело со стороны, но мне было все равно. К мастерской мы подъехали уже к обеду, но встали метров за двадцать. Она была огромна и занимала почти весь квартал. Тут же находился и ангар, куда складывали всякую рухлядь. Слышались веселые разговоры, и даже смех.
Мое появление с Лизой сразу же привело к гробовому молчанию. Это был как удар молнии. Я сразу же заметил, что все подъемники были заняты, значит, работы хватало всем. Механики стояли, молча, повернувшись к нам. Я подошел к каждому и пожал руку. Некоторые стеснялись мне ее подавать, ведь они были в масле и грязи. Но я терпеливо ждал, а потом все-таки пожимал. Откуда-то появился менеджер, это был единственный человек, которого я не выгнал за много лет. Во-первых, он был отличным специалистом, и доказал это. Потом, мне надо было кого-то оставлять, когда я отлучался, и я оставлял его. В конце концов, я перевел его на бумажную работу. Он составлял счета, оформлял заказы и следил за их своевременным исполнением. Нет, я не делал ему исключений, относился, как и ко всем, но он выдерживал. Джимми, мой менеджер подал мне чистое полотенце, и я вытер руки. Кого я не видел, так это бухгалтера, но тот всегда сидел в своей конуре.
– Здравствуйте, дорогие мои! – сказал я открытым, и действительно радостным голосом.
Все произнесли ответное приветствие, но лица оставались такими же хмурыми.
– Я попрошу вас всех, до единого, пройти в мой кабинет, и прихватите стулья, я не хочу, чтобы кто-нибудь стоял.
Все тронулись с места, а я увидел на одном подъемнике новенький Лексус, а на другом – Феррари. Это значило, что дела идут как нельзя лучше. Тем временем Лиза рассматривала мастерскую. Все было идеально чисто, все инструменты, до единого, находились на своих местах, ни одного брошенного.
– Ну и дисциплина у тебя! – восхитилась она.
Мы прошли в мой кабинет. По дороге я поприветствовал бухгалтера, и отметил, что в кабинете стоял еще один стул, для Лизы. Все уже были там, и о чем-то перешептывались.
Я занял свое кресло и сказал:
– Мои дорогие, я действительно очень рад вас всех видеть. – Я встал. – Первое, чтобы я хотел сделать, это принести свои искренние извинения каждому из вас, за то, как я к вам относился. – Мой голос дрогнул, но я заметил, что все смотрели на меня с тем же страхом.
– Хочу попросить вас, каждого из вас, поверить мне, или просто попытаться это сделать. Я полностью изменился, и очень сожалею за то, каким я был.
Никто не отреагировал. Я так и знал.
– Джимми, как идут дела?
– Отлично сэр. Не справляемся с заказами. А выполненными, – все клиенты остались довольны.
– Проблемы?
– Никаких. Кроме…. У Феррари что-то с задним приводом. Не можем понять. Вы сами знаете, что Феррари нам еще не отдавали.
