скачать книгу бесплатно
– Милая, – вымолвил я, – спасибо за то, что ты пришла.
– Джон, – в ее голосе я уловил нотку недовольства, – я ведь не на свидание пришла.
Наверное, я сильно покраснел.
– Лиза, что ты! – я уже не хвалил, а корил свое сердце и язык, – никогда так не думай. Да я…, да ты просто не знаешь, как для меня важна…, нет, просто бесценна твоя помощь…. К тому же, там все так друг другу говорили, и было просто приятно.… И милый, и дорогой, и … – Я почувствовал, что запинаюсь, и вообще, запутался окончательно.
– Там это где? На том свете? – ее голос поменялся, и в нем прозвучали привычные нотки.
– Именно! – подхватил я. – Сначала я и Стиву ляпнул то же самое, можешь его спросить. Он среагировал очень похоже, но я не хотел, у меня это просто вырывается. Ты мне веришь?
– Верю, Джон. Извини. Просто нам надо время, чтобы привыкнуть друг к другу.
– Нет, мил…, то есть Лиза, это ты меня извини. Я буду стараться. Спасибо тебе огромное.
– Нет, это мне надо к тебе привыкать. Веди себя натурально, и говори, что хочешь. – Я уже почувствовал в ее словах искреннюю просьбу, но решил усилить над собой контроль.
– Джон, я как специалист по амнезии, хочу построить наши отношения не так, как ты этого ждешь. Отношения в смысле бесед и разговоров. – Я почувствовал ее пристальный взгляд, она явно ожидала моей реакции.
– А как же я жду?
– Так, как ты вчера услышал. Что я тебе буду подкидывать информацию, с надеждой, что ты что-то вспомнишь. – Она была права, понял я.
– Ну и как же? – спросил я.
– Ты мне будешь рассказывать, а за это я буду подкидывать тебе информацию.
Меня это заинтересовало. Что я ей могу рассказать, если она знает обо мне, наверное, абсолютно все, из полицейского дела, а я – только то, что успел услышать от других: какие-то крохи, хотя и немаловажные. Вместо этого, мой язык выдал совсем другую фразу:
– Лиза, мне надо видеть твои глаза. Просто поверь мне, пожалуйста. Ты не можешь как-то повернуть мою голову в твою сторону, хоть чуть-чуть? Или как-то сесть, чтобы я мог тебя видеть, но и чтобы тебе было удобно?
– Голову твою повернуть я не могу никак, она в гипсе. А вот чтобы чувствовать себя удобно, мне надо сесть на краешек твоей кровати, чтобы ты меня видел хоть краем глаз. Как ты представляешь реакцию того же Стива, когда он застанет такую сцену? – в ее голосе я почувствовал интерес.
– А разве это важно? Разве то, что нам обоим будет удобно, не есть важнее, чем кто-то что-то подумает? – я почему-то ее не понимал. – Разве тебе не хочется, как и мне, быстрее добиться хоть каких-то результатов?
– Логично, – задумалась она, – и от сердца. Хорошо, Джон, я так и сделаю.
– Спасибо, – просто сказал я, действительно увидев ее лицо, хотя приходилось косить глаза. – Привыкну, – это я уже сказал самому себе. Я почувствовал, что у нас что-то идет не так, как я ожидал. Может, я представлял нашу первую личную встречу как ту, с Мартой? Когда она сразу направилась ко мне, и я почувствовал, что знаю ее уже давно. С Лизой получалось как-то сухо, и мне стало грустно.
– Джон, ты прав, нам обоим нужен результат, – ее глаза говорили правду. – Мы должны доверять друг другу, и вести себя так, как нам того хочется. И говорить то, что хочет сердце, а не мозг. Что ты скажешь?
Что я мог сказать? Если бы я смог, я бы поднял *за* обе руки. Но мои глаза потеплели, я это просто почувствовал. Но задумалась, почему-то уже она.
– Твое дело не просто для меня интересно, – наконец сказала она, – оно будет гораздо интереснее, чем я этого ожидаю. Почему мне так кажется, Джон?
– Не знаю, – чистосердечно прошептал я. – Я вообще не знаю, что ты нашла во мне интересного. Ни одна знакомая душа, зная, что я здесь, не объявилась. И твой шеф про меня уже давно забыл.
– Это тоже делает интересным поворот в твоем деле. Но не главный. – Она вдруг впилась взглядом прямо в мои глаза, для этого, ей надо было нагнуться надо мной, и она это сделала.
– Ты – или классный психолог, чего не скажешь из твоего дела, или твое дело – не твое. Вот что особенно интересно. Конечно, я тебя знаю совсем немного, но я хоть и не профессор, но случаев амнезии, и сопутствующих, в том числе и психических расстройств, я повидала немало, уж поверь мне. И чувствам своим я всегда доверяю. Как мне тебя понимать?
Ее вопросы начинали ставить меня в тупик. Я просто не знал ответов.
– Лиза, – на всякий случай заверил я ее, – я тебе верю, и доверяю. Просто от чистого сердца. Но я не понимаю, что я должен ответить…
– Да, конечно, – произнесла она, наверное, для себя, но получилось вслух. – Ты не читал свое дело, а я его уже успела изучить. Все – не то. – Тут она переключилась на меня. – Джон, милый, тот, кого описывает дело, и тот, с кем я сейчас разговариваю и чувствую своим сердцем, – абсолютно разные люди.
Слово *милый* вдруг размягчило меня, и вместо Лизы я уже видел Марту. Мне стоило сил переключиться обратно. Но я не понял, что я должен был ей сейчас сказать. Причем дела своего я не читал. И со стороны я себя тоже не видел.
– Ладно, – Лиза вернулась на место, – давай начнем, а там будет видно. Извини, что я на тебя наехала. Просто, здесь есть какая-то загадка. И поверь мне, я сделаю все, чтобы ее разгадать. Ты просто меня не знаешь. Что ты можешь сказать о своей матери? – вдруг прозвучал вопрос. Меня покоробило.
– Лиза, почему ты мне не веришь, что я ничего не помню? – Мне стало обидно. – Я только от Стива вчера узнал, что моя мать жива. Для меня это была радостная новость, не более того. Я даже не знаю, как ее зовут.
– Я тебе верю, Джон. Иначе, я бы тут уже давно не сидела бы, и вообще бы не пришла. Но пока ты хоть что-то не вспомнишь про мать, я не скажу тебе ни единого слова. – Я увидел, что ее глаза не шутили. – Конечно, я помогу тебе, – неожиданно для себя я уловил в ее голосе какое-то сочувствие. Это меняло дело, я готов был разбиться, но чем-то ей ответить.
– Расслабься и закрой глаза, – продолжала она. – Отключи мозги, если получится, или попытайся это сделать. Говори мысленно слово *мать*, старайся что-то почувствовать сердцем, может что-то увидеть. И зразу мне говори. – Она замолчала. – Ну, пожалуйста, Джон.
Я просто кивнул. Задание было не из легких, но я понял, что сделаю все. Глаза я закрыл, и попытался что-то почувствовать. Было темно, а сердце просто учащенно билось, наверное, оно старалось изо всех сил. Неожиданно я увидел Марту.
– Я вижу Марту, – прошептал я.
– Что она тебе говорит или делает? – прозвучал откуда-то вопрос.
– Ее губы двигаются, но я ее не слышу.
– Отключи ее, и повторяй слово *мать*.
Хорошо сказать, да трудно сделать. Марта не исчезала. Я попытался услышать или почувствовать, что она мне повторяла. Ничего не получалось. Мне стало обидно, но я продолжал. Наконец, я понял.
– Не могу ее отключить. Она мне говорит слово *мать*, повторяя его без остановки.
– Что ты чувствуешь?
– Что-то темное, наверное, плохое, – губы вымолвили это раньше, чем я сам это осознал.
– Плохое, или темное идет от нее к тебе, или от тебя к ней?
– И то, и другое одновременно. – Кто-то говорил за меня, но я это четко видел.
– Всматривайся в темноту, там что-то есть. Что?
– Кровать, – мой голос прозвучал неуверенно, и вдруг я почувствовал, что заплакал. – Там сидит какая-то женщина, и плачет. Напротив нее – мальчик, он тоже плачет.
– Мама!!! – неожиданно заорал я, и потерял сознание.
Когда я открыл глаза, надо собой я увидел лицо Стива.
– Джон, ты в порядке? Ты знаешь, где ты сейчас?
– Привет, Стив, – удивился я. – А что может быть не в порядке? Я здесь, где и всегда. Или ты подумал, что я сбежал?
Он только облегченно вздохнул. Я почувствовал острый запах каких-то медикаментов. В палату вошла Лиза, я ее сразу же почувствовал. И тут же вспомнил кошмар. На какой-то затертой кровати сидела моя мать и плакала. Я, еще маленький, лет пяти-семи, стоял напротив и тоже плакал.
– У него наворачиваются слезы, – услышал я голос Стива. Но обращен он был, скорее всего, к Лизе. – Что сказал профессор?
– Привести в чувство. И постараться дожать. Если удастся, дальше пойдет все гораздо легче. Если нет, вколоть успокоительное и пусть спит.
– Ты уверена, что сможешь?
– Попытаюсь. Но дай мне на всякий случай шприц. Тот укол уже прошел, он очнулся. И пожалуйста, выйди. При тебе ничего не получится. – В ее голосе звучала искренняя просьба.
Я почувствовал, как кто-то стирает слезы с моих глаз кусочком бинта, и увидел лицо Лизы. Оно было спокойным, но сквозь нее проглядывала та же старая кровать, моя мама и я. Я не знал, кого я вижу наяву.
– Милый, – прошептала Лиза, – какой ты молодец! Ты смог, представляешь?! Не плач, это просто сон.
– Она опять напилась, – услышал я свой голос, – пять минут назад она пыталась меня ударить, а теперь плачет. Она просит у меня прощение. И умоляет не уходить, то есть не бросать ее. Бич, так ее зовут. По крайней мере, так ее звали те мужики, которых она приводила. Так ее звал и я.
– Молодец, Джон, молодец. Только не думай, что все это правда. Это – простой сон, не хороший, но сон. Когда ты проснешься, он забудется.
– Это не сон, так происходит каждый день. Она – простая сучка. Проститутка, безвольная тряпка. Она даже не знает, с кем меня нагуляла. – Я не узнавал свой голос, но явно его слышал. – Если бы не я, она бы уже давно сдохла. Меня уже тошнит вытягивать ее каждый день. Лучше бы она сдохла, нам обоим было бы легче. – Мой голос был пронизан злобой и ненавистью. Я не верил, что это говорил я. Неожиданно почувствовав укол, все поплыло перед глазами. Картинка сузилась и пропала.
Глава 7. Продолжение
Я очнулся, и почувствовал, что Лиза сидит рядом. Она сразу поднялась со стула и села на край моей кровати. Ее глаза впились в мое лицо.
– Что, Лиза? Почему ты на меня так смотришь? – я испугался.
– Джон, ты помнишь, кем была твоя мать?
Да, я вспомнил, и мне стало грустно.
– Она была слабой женщиной, – тихо сказал я, – пила и гуляла. Отца не было, единственной опорой был я. Бедная, мне так жаль ее.
– А мне – тебя, милый. Ты не виноват, что она была такая. А она не виновата в том, что ты ее бросил.
– Я ее бросил?! – меня кинуло в пот. – Я не мог этого сделать. Я любил ее. Скажи, что это неправда! – взмолился я.
Лиза потупила глаза.
– Джон, ты уверен, что хочешь знать правду, какую ни есть, но правду?
– Да, милая, да, да, да, – меня заклинило и колотило.
– Тогда успокойся. – Попросила она. – Ты сделал огромное дело, а я всегда выполняю свои обещания. Вот, посмотри, – она показала мне маленькую магнитофонную кассету, – ты не представляешь, что мне стоило достать ее из полиции и сделать копию. Но она вот, в моих руках. Я пойду на риск, если включу ее сейчас тебе. Но то, что ты сделал, стоит этого. Хотя, честно говоря, я боюсь. – В ее словах звучала неподдельная искренность.
– Включай, – прошептал я, – я чувствую, что ты нашла какую-то разгадку. И я тоже хочу ее знать. Не сомневайся.
Щелкнула кнопка.
– Извините, мы из полиции, – услышал я женский голос, – мы по поводу вашего сына, Джона.
– Кого??? – пожилой женский голос с явной хрипотой звучал с явным недоверием. – Джона? А разве он еще не сдох?
– Извините, он попал в аварию, и мы расследуем это дело. Что вы можете о нем рассказать? Я прошу вас, вы очень поможете следствию. Он находится в тяжелом состоянии, в госпитале Святой Елены…
– Да хоть в гробу, – хриплый голос рассмеялся. – Да, он мой сын, но я не хочу даже слышать о нем. Я никогда не прощу ему, что он сделал. И я никогда не видела его с того момента, когда он в шесть лет бросил меня. Что вы от меня сейчас хотите?
– Пожалуйста, расскажите, что произошло, перед тем, как вы его видели в последний раз.
– Даже и не просите. При одном упоминании о его имени меня тошнит.
– Я прошу вас от имени следствия. Мы приехали сюда не ради любопытства, и, надеюсь, вы понимаете, что нам стоило вас разыскать.
– А что меня искать? – удивился хриплый голос. – Я всегда здесь, в этом квартале. Слава богу, здесь меня все знают и ценят. А то, что я сплю под открытым небом – просто рай, после того, что сделал мой сын.
– Простите, но я вас прошу нам рассказать, что тогда произошло.
– Да ладно. Конечно, у меня нет адреса, но вы-то меня нашли. Расскажу, хотя придется сегодня напиться. Эти воспоминания не даются мне даром.
– Спасибо вам. Не волнуйтесь, мы уедем, и у вас не будет никаких проблем.
– Мы тогда жили в деревянном сарайчике, три на четыре. Ютились, но зато ничего не платили. Конечно, я была не святая, и никогда уже ей не буду. Пила, гуляла, и нагуляла. Джона. С ним мы и жили. Что было делать, водила мужиков, те хоть еду приносили. Ну и выпивка перепадала.
– Извините, Джон рос с вами? У него была отдельная комната?
– Какая там комната, я же сказала, сарай три на четыре. Туалет на улице. Под березой. Да не смотрите на меня так, сама знаю, что творила. Стыдно. Джон был моей единственной опорой, только из-за него нас не выгоняли. Да, я любила его, но он оказался паскудой. В шесть лет он взял и ушел. Он знал, что я без него – ничто, но ушел все равно. И никогда, слышите, никогда не вернулся. Я тогда напилась, и пошла его искать. Где там. Зато меня неделю имели мужики со всего района. Наливали, и прямо на тротуаре имели. Очередь. Человек тридцать, не меньше. Порвали все. А заступиться было некому. Давали жрать, просто запихивали гнилую картошку в рот, и здесь же имели. Я чудом не сдохла, просто чуть не истекла кровью. До сих пор мочиться больно. Да видимо не судьба была помереть. Кто-то позвонил в скорую и меня забрали. Как видите – живая. Можете не верить, но даже после больницы искала его. Сарай остался пустым и его сразу же забрали. Сейчас, узнав, что он жив, я просто ненавижу его, можете ему так и сказать. Тогда я иногда думала, может погиб где, раз не возвращается. Если вдруг его увижу, то удавлю собственными руками. Так что, пусть, лучше сдохнет сам, в этой самой Святой Елене. Паскудина!
Кнопка щелкнула опять. Я находился в оцепенении и даже не замечал, что у меня текут слезы, а Лиза старательно их вытирала. Прошло минут десять, пока услышанное как-то расположилось в голове, хотя хаос стоял полный.
– Лиза, милая, дорогая, это – неправда, я не мог этого сделать. – Я не узнавал свой голос, и неудивительно. Говорить и всхлипывать одновременно, было очень трудно. – Ты же знаешь меня!!!
– Джон, милый, ты в порядке? Забудь. Это было давно. Извини, что я тебе включила пленку. – Лиза виновато смотрела в мои мокрые глаза.
– Это – неправда, – повторил я. – Я бы не смог так поступить. Да я бы и голос на нее не повысил бы. Нет, это все – полицейские штучки.
– Это правда, Джон, – уверенно сказала Лиза, – просто ты должен все это забыть. Ты не виноват. Что можно ожидать от шестилетнего ребенка?
– Почему ты веришь этой пленке, и не веришь мне? – мне стало обидно до слез, и их поток удвоился.
– Джон, мы уже прошли самое трудное. Дальше будет уже легче. Я поражаюсь твоей выдержке, ты просто молодец. Я верила в тебя и не ошиблась. Отдыхай сегодня, ты это заслужил сполна. – Я почувствовал, как ее рука гладит мой лоб, нос, подбородок и щеки. Она успокаивала меня как грудного младенца.
– Но это неправда, Лиза, – прошептал я. – Я не мог…
– Ладно, Джон, – вздохнула она, – если ты выдержал такое, то, надеюсь, мы спокойно поставим точку на той истории и забудем про нее. Смотри, я меняю кассету, и ставлю сегодняшнюю. Извини, но я всегда записываю разговоры, просто для того, чтобы их осмыслить потом.
Опять щелкнула кнопка, и я услышал свой голос. Он был явно мой, но интонация и слова, которые я слышал, не могли мне принадлежать.
– Бич, так ее зовут. По крайней мере, так ее звали те мужики, которых она приводила. Так ее звал и я… Она – простая сучка. Проститутка, безвольная тряпка. Она даже не знает, с кем меня нагуляла. Если бы не я, она бы уже давно сдохла. Меня уже тошнит вытягивать ее каждый день. Лучше бы она сдохла, нам обоим было бы легче.
