Сквозь Завесу Миров: Пепел Каммлана

Мордред не сдвинулся с места. Он говорил часами. Он не просил, не умолял – он говорил о Лизе. О её силе. О её боли. О том, как она сжигает себя изнутри. Он описывал её симптомы с точностью опытного воина, видевшего всякие раны. Он говорил о её уме, о её воле, о том, что она – их последняя надежда. Он говорил с ним как равный с равным, и в его голосе сквозь привычную сталь проглядывало нечто, чего Элинор никогда раньше не слышала – отчаянная, почти отцовская тревога.

На пятый день его монологов, которые он вёл, стоя на пороге хижины под пронизывающим ветром, старец вышел. Его бледные глаза впервые внимательно осмотрели Мордреда.

– Ты несешь на себе печать иной смерти, – тихо сказал он. – Твоя душа стара и изранена. Но твоя забота о деве… она искренна. Хорошо. Я посмотрю на неё. Не обещаю исцелить. Но посмотрю.

Путь обратно занял меньше времени. Мордред почти не говорил, вся его воля была направлена на то, чтобы скорее доставить старца в замок. Элинор шла рядом, и на её обычно язвительном лице читалось неподдельное уважение. Она видела, как её холодный, расчётливый командир на коленях вымаливал помощь для сестры.

Когда они добрались до замка Галахада, их встретила картина разрушения. У главных ворот чернело свежее пепелище. Несколько человек тушили тлеющие балки. Воздух пах гарью и страхом.

Альберт, бледный как полотно, выбежал им навстречу. —Ваша светлость! Это мисс Лиза… она… у неё снова случился приступ! Сильнее прежнего! Она просто шла по двору, и… всё вокруг вспыхнуло! Еле потушили! Она в себя не приходила, мы перенесли её в покои, она горит!

Мордред, не теряя ни секунды, повлёк старца за собой в покои Лизы. Та лежала без сознания на походной кровати. Её лицо было багровым, волосы прилипли ко лбу от пота, а сжатые кулаки дымились. Комната была жаркой, как кузница.

Лекарь медленно подошёл к ней, проведя рукой над её телом, не прикасаясь. Его бледные глаза сузились. —Отойдите все, – приказал он тихо, но так, что никто не посмел ослушаться. – И затворите дверь.

Мордред последним вышел в коридор, бросив на старца тяжёлый, полный немой угрозы взгляд. —С ней всё будет хорошо, – сказал он, и это прозвучало не как просьба, а как приговор. – Или вас постигнет участь, по сравнению с которой смерть покажется милостью. Я сдержу слово.

Дверь закрылась. Мордред остался стоять рядом, прислонившись лбом к холодному камню стены. Снаружи доносился мерный стук молотков, восстанавливающих замок. Где-то смеялись его новые рекруты. Здесь, за дверью, решалась судьба его единственного настоящего союзника. И, возможно, его самой страшной тайны.

Он зажмурился, впервые за долгое время чувствуя себя не полководцем, не призраком из прошлого, а просто человеком, стоящим на краю пропасти. И тихо, так, чтобы не услышал никто, даже он сам, прошептал: —Держись, сестра. Держись ради меня.

Глава 8

Три дня и три ночи старец не выходил из покоев Лизы. Воздух у тяжёлой дубовой двери был густым, как бульон, и пропитанным странными запахами – горьких трав, раскалённого металла и чего-то древнего, пыльного, что не имело названия. Мордред не отходил от двери. Он стоял, сидел на холодном каменном полу, прохаживался по коридору, как хищник в клетке. Его лицо было привычной каменной маской, но пальцы, сжатые в кулаки, были белыми от напряжения. Внутри клокотала знакомая ярость, смешанная с чем-то новым, острым и колющим – страхом. Страхом не за себя, а за ту хрупкую, пылающую изнутри девушку, что была за этой дверью. Она стала его якорем в этом времени, его мозгом, его единственным союзником, чью ценность он лишь теперь, стоя на грани её потери, начал осознавать в полной мере.

Когда дверь наконец скрипнула и отворилась, Мордред ринулся вперёд, забыв о всякой осторожности. Старец стоял на пороге, опираясь о косяк. Он выглядел страшно – будто каждую минуту тех трёх дней у него высасывали по году жизни. Кожа просвечивала на лице, как пергамент, а руки тряслись.

– Она жива, – проскрипел он, опережая вопрос. – Спит. Каналы… я смог залатать худшее. Но это словно чинить паутину золотыми нитями. Работа тонкая, и не моя. Потребуется ещё… Много сеансов. Месяц, не меньше.

Мордред молча перешагнул порог. Лиза лежала на кровати, укрытая простым шерстяным одеялом. Лицо её было бледным, но не багровым от жара. Дыхание ровное, глубокое. Он не видел её такой спокойной с момента их бегства из поместья. Он осторожно прикоснулся к её запястью – кожа была прохладной. Никаких признаков того адского внутреннего пожара. На миг что-то сжалось у него в груди, холодное и тяжёлое, – облегчение.

– И что это было? – спросил он, не отводя взгляда от Лизы, но обращаясь к старцу. – Почему это произошло с ней?

Старик медленно покачал головой, его бледные глаза были устремлены в пустоту. —Дар… и проклятие. Сила в ней не человеческая. Не от мира сего. Она – проводник. Но проводник слишком хрупкий для того, что через него течёт. – Он сделал паузу, собираясь с мыслями. – Я чувствовал его… того, кто на другом конце. Духа. Древнего, как самая первая искра. Существо чистого огня. Он… благоволит к ней. Но его внимание – это палящий зной. Оно сжигает изнутри. Я не знаю, чего он хочет. Мои знания простираются на камни, травы и кровь смертных. Не на властителей стихий.

Мордред обернулся, и в его глазах вспыхнул тот самый алый огонь. «Дух огня». Объяснение, которое всё объясняло и в то же время ничего не меняло. Это было хуже, чем болезнь. Болезнь можно было победить. С духом придётся договариваться. Или сражаться.

– Она должна научиться контролировать это, – сказал он, и это прозвучало как приказ, отданный вселенной.

– Да, – просто ответил старик. – И я буду учить её. Она… уникальна. Такой редкий дар я не встречал. Это опасно. Как для неё. Так и для всех.

Мордред кивнул, его ум уже работал, выстраивая новые планы, учитывая новый фактор. —Ты останешься здесь. У тебя будет всё, что нужно.

Старец лишь молча склонил голову. Его миссия, казалось, изменилась. Он пришёл лечить, но оставался, чтобы учить. И, возможно, чтобы выжить рядом с тем, что он ощутил в Лизе.

***

Недели, что последовали за этим, были наполнены напряжённой, почти лихорадочной деятельностью. Замок Галахад постепенно оживал, превращаясь из мрачного убежища в настоящую крепость. Мордред довёл тренировки своего растущего отряда до абсурда. Он не просто учил их стрелять и рубить – он ломал их, чтобы собрать заново, уже другими. Более жёсткими. Более преданными. Он вбивал в них свою волю, свою тактику, свою безжалостность. Они смотрели на него уже не с надеждой, а с собачьей преданностью и священным ужасом. Он был не просто командиром. Он был воплощением их мести.

Пока он ковал оружие из плоти и крови, Элинор плела паутину из слухов и шёпотов. Её сеть информаторов росла, как грибы после дождя. Нищие, проститутки, конторские служащие, солдаты-дезертиры – все, у кого были уши и кому не хватало монет, становились её глазами и ушами. Информация стекалась в замок, где её фильтровали, анализировали и раскладывали по полочкам. Элинор стала тенью Мордреда, его пауком в центре невидимой паутины.

Именно она пришла в главный зал в тот день, когда Мордред совещался с Лизой и своими капитанами по поводу поставок провизии. Зал, когда-то пустой и пыльный, теперь напоминал штаб: грубый деревянный стол, уставленный картами, макеты окрестностей, ящики с патронами в углу.

– Мне нужно поговорить с вами наедине лорд, – сказала Элинор, её голос был резким, без обычной насмешливой нотки. – Всем остальным – на выход.

Люди, посмотрев на Мордреда и получив его короткий кивок, поспешили удалиться. Когда зал опустел, Элинор бросила на стол два предмета. Первый – смятый клочок бумаги с грубой, но узнаваемой печатью в виде вздыбленной вороны.

– Послание от Дома Корнуэльских Воронов. Доставлено… не по почте. Его просто нашли приколотым к воротам кинжалом. Предлагают союз против Честеров.

Лиза подняла бровь, взглянув на Мордреда. Тот даже не пошевелился, его лицо оставалось непроницаемым.

– И? – спросил он.

– И мои люди на севере подтверждают слухи. «Вороны» – не метафора. Это вампиры, сэр. Древние, могущественные и чертовски опасные. Они правят Корнуоллом из своих прибрежных замков. Контрабанда, пиратство, работорговля – их рук дело.

– С ними дела вести не будем, – отрезал Мордред, даже не взглянув на послание. – Но… использовать их можно. Игнорировать – нет. Что ещё?

Элинор положила второй предмет – простой свинцовый шарик, какой использовали для пращи. – Это нашёл один из мальчишек-разведчиков в лесу, у восточной стены. Не наш. Кто-то следил за замком, передавал сигналы. У нас завелась крыса.

В воздухе повисло тяжёлое молчание. Лиза сжала кулаки, по её рукам пробежала знакомая, колющая боль. Предательство здесь, в их последнем убежище, было хуже любого открытого нападения.

– Кто? – спросил Мордред, и его голос прозвучал тихо и страшно.

– Не знаю. Пока. Но сузила круг до трёх. Тех самых, кого прочат в командиры гвардии. Досье на столе. – Элинор кивнула на папку. – И ещё кое-что. Из Лондона. В трущобах, у Черных доков, люди пропадают. Не просто так. Говорят, там появились… руины. Старые, старше города. Входят в них – не возвращаются. Шёпот идёт, что это проход. В иные места.

Мордред откинулся на спинку стула, его пальцы постукивали по рукояти кинжала. Мозг работал, сопоставляя факты. Вампиры, предатель, мистические руины. Игра становилась сложной, многомерной.

– Сосредоточься на крысе, – отдал он приказ. – Руины и вампиры подождут. Проверь этих троих. Лично. Используй всё. Запугивание, подкуп, провокацию. Мне нужен результат. И быстро.

Элинор кивнула и, бросив последний оценивающий взгляд на Лизу, вышла.

Как только дверь закрылась, Лиза обернулась к Мордреду. – Почему? – спросила она тихо. – Почому сразу отказ? Сила вампиров… она могла бы быть на нашей стороне. Мы не в позиции, чтобы отказываться от союзников. Я помню, как лечила тебя после стычки с тем… существом. Они сильны. Но разумны. Разве нельзя договориться?

Мордред медленно повернул к ней голову. В его глазах стояла тень чего-то древнего и ужасного. – Они затребуют цену, Лиза. Цену, которую мы не сможем оплатить. Не золотом. Не землёй. Кровью. Не десятка, не сотни – рекой. И предательством всего, ради чего мы боремся. Они не союзники. Они – хищники, которые ждут, когда мы ослабеем, чтобы вонзить клыки в горло. Они слишком хитры, слишком стары и слишком опасны. Эта тема закрыта.

Он встал, давая понять, что разговор окончен. Но прежде чем уйти, остановился. – Как ты? – спросил он, и в его голосе неожиданно прозвучала несвойственная ему мягкость. – Здоровье… контроль?

Лиза вздохнула, разжимая кулаки. – Лучше. Боль почти ушла. Старик говорит, каналы заживают. Но контроль… – она с сомнением посмотрела на свои ладони. – Это сложно. Я не понимаю, как это работает. Это не как машина. Там всё логично. А тут… чувства. Образы.

– Терпение, – сказал Мордред. – У тебя всё получится. – И он вышел, оставив её наедине с её мыслями.

Его слова звучали обнадёживающе, но Лиза не могла отделаться от тяжёлого предчувствия. Мысли о вампирах, об их силе, об их тайных знаниях не давали ей покоя. Они древние, – думала она. – Они, наверное, знают то, чего не знает никто. Может, даже о духах… Но она пока отложила эти мысли. Не время.

Вместо этого она направилась в покои старца. Он устроил себе лабораторию в одной из башен, где теперь пахло травами, смолами и странными мазями.

Уроки были мучительными. Старик заставлял её медитировать, представлять поток энергии, визуализировать пламя не как разрушительную силу, а как инструмент. Но у Лизы не получалось. Её ум, острый и аналитический, требовал формул, чертежей, точных величин. Она не могла «просто чувствовать».

– Ты пытаешься силой воли согнуть ложку, – хрипел старик, – а нужно убедить её, что она уже согнута. Расслабься. Дай энергии течь, не командуй ею.

Лиза стискивала зубы от злости своих неудач. Она сидела на холодном каменном полу, сжав кулаки, и пыталась представить хоть искру. Ничего. Лишь знакомое покалывание в руках и нарастающая головная боль.

В отчаянии она отвлеклась. Мысленно ушла в своё убежище – в мир механизмов. Она представила сложный паровой индуктор, клапаны, поршни, движение пара. Точность, красота, предсказуемость. Она представила, как энергия течёт по медным трубкам, как давление нарастает, как клапан открывается и выпускает контролируемый, мощный поток…

На её ладони, лежавшей на колене, с лёгким шипением возникло маленькое, идеально круглое пламя. Оно было не яростным и диким, как тогда в спальне, а послушным, ровным, почти механическим. Оно пульсировало в такт её дыханию.

Лиза ахнула от неожиданности, и пламя тут же погасло. Она подняла широко раскрытые глаза на старца. Тот смотрел на неё с немым изумлением, его бледные глаза были круглыми.

– Повтори, – прошептал он. – Как ты это сделала?

– Я… я думала о паровом регуляторе, – растерянно сказала Лиза. – О том, как контролировать давление…

Старик медленно покачал головой, на его губах играла странная улыбка. – Невиданно… Ты не подчиняешь силу. Ты… проектируешь её. Словно чертёж. Это… гениально и пугающе.

Лиза снова посмотрела на свою ладонь, где уже не было и следа ожога. Впервые за долгое время она почувствовала не страх, а волнение. Как перед запуском нового механизма. – Неужели правда получилось? – не поверила она себе. – Да, я смогла!

***

Элинор погрузилась в расследование с холодной яростью охотницы. Она изучила досье трёх кандидатов в командиры гвардии до мельчайших деталей. Казалось, всё было чисто. Но её нутро, её обострённое чувство опасности, шептало, что что-то не так. Она выставила слежку за каждым. Дни проходили в напряжённом ожидании.

Именно в это время её нашёл Альберт. Молодой лекарь выглядел взволнованным.

– Мисс Элинор, извините за беспокойство, но… ко мне подходил один из кандидатов в командиры гвардии, сержант Кэллоуэй. Спрашивал, когда следующая партия помощи для деревень будет отправляться. Хотел вызваться сопровождать. Я сказал, что не в курсе, но сообщу лорду… но что-то меня смутило. Слишком уж он настаивал. Слишком уж ему это интересно.

Элинор замерла. Кэллоуэй. Сильный боец, немногословный, из бывших шахтёров. В досье – чисто. Но… слишком уж интересно. Это было то, чего ей не хватало. Мотив. Информация о графике отправки обозов была бы бесценна для того, кто хочет устроить засаду.

– Ты сделал правильно, что пришёл, – сказала она, и в её глазах вспыхнули холодные огоньки. – Никому ни слова. А теперь извини, у меня есть срочное дело.

Она не пошла докладывать Мордреду. Не время. Нужны доказательства. Она отдала тихие приказы своим самым верным стрелкам. Следующая партия помощи должна была стать ловушкой.

***

Мордред, закончив с инспекцией укреплений, зашёл к Альберту в лазарет, превращённый в импровизированную лабораторию. Пахло спиртом, травами и озоном от странных аппаратов, собранных Лизой.

– Как продвигается? – спросил Мордред, окидывая взглядом полки с склянками и тиглями.

– Хорошо, сэр, – Альберт вытер руки о фартук. – Но… людей стало много. Одному не справиться с объёмом. Мне нужен помощник. Ученик.

– Хорошо, – кивнул Мордред. – Найди себе кого-нибудь смышлёного. Или скажи Элинор, она подберёт.

– Спасибо, сэр! – Альберт улыбнулся, но тут же спохватился. – О, я как раз готовлю новую партию антисептика и стимуляторов. Без них никуда.

Мордред одобрительно хмыкнул и вышел. Война была не только на поле боя. Она велась здесь, в лабораториях и мастерских. И он был доволен тем, как налаживался быт его растущей армии.

Лиза, окрылённая первым успехом, погрузилась в работу над «Драконом». Её мастерская в подвале замка гудела от стука молотков и шипения пара. Она чертила схемы усиления брони, более мощные турбины, новые системы наведения для бортовых орудий. Она чувствовала, как её понимание энергии, пусть и магической, помогает ей в инженерии. Всё было взаимосвязано. Поток пара, поток силы… всё подчинялось законам давления и контроля.

Но даже погружённая в работу, она не могла отделаться от смутного, давящего предчувствия. Оно витало в воздухе, как запах грозы. Что-то должно было произойти. Что-то большое и тёмное. Она чувствовала это кожей, чувствовала своим новым, странным чутьём.

***

Элинор всё было готово. Обоз – несколько повозок с мукой и медикаментами – должен был выйти на закате. Маршрут был проложен через узкое ущелье, идеальное место для засады. Она сама возглавила группу прикрытия, укрыв своих лучших стрелков на склонах.

Всё произошло так, как она и предполагала. Едва обоз углубился в ущелье, с вершины скал посыпались камни, блокируя путь назад. Из-за выступов поднялись люди в плащах, с кинжалами и пистолетами. Но это были не честеровские солдаты. Это были наёмники. Охотники за головами.

И в тот момент, когда они начали спускаться, нападая на обоз, раздался тихий свист Элинор.

Стрелки открыли шквальный огонь. Не чтобы убить, а чтобы ранить и окружить. Завязалась короткая, жестокая схватка. Элинор, как тень, скользила между скал в опустившихся сумерках, её шпага и револьвер находили щели в защите наёмников. Но она искала лишь одного человека.

И она нашла его. Сержант Кэллоуэй не нападал на обоз. Он стоял в стороне, у скалы, и что-то быстро записывал в походный блокнот. Он составлял отчёт.

Элинор подошла к нему сзади, бесшумно, как кошка. – Красивое утро для предательства, сержант, – произнесла она ледяным голосом.

Кэллоуэй вздрогнул и резко обернулся, лицо его исказилось ужасом. Он потянулся за пистолетом, но шпага Элинор со свистом рассекла воздух, и клинок упёрся ему в горло.

– Не стоит, – сказала она. – Мне нужен ты живым. Лорд Эдмунд… он очень хочет с тобой поговорить.

В это же время, когда Элинор заканчивала свою работу в ущелье, на главных воротах замка Галахада появилась новая, зловещая фигура.

Последние лучи угасающего дня отступали под натиском лиловых сумерек, цепляясь за зубцы башен и превращая замок в угрюмый силуэт на фоне свинцового неба. Воздух стремительно остывал, наполняясь сыростью и предчувствием ночи. В этот миг на стенах замка вспыхнули факелы, бросив вызов сгущающемуся мраку.

Стражники подняли тревогу, но не стали стрелять. Человек, если это был человек, просто стоял и ждал. Он был одет в чёрное, его лицо скрывал капюшон, но от него веяло таким леденящим холодом и древней силой, что даже самые стойкие бойцы Мордреда чувствовали животный ужас.

Мордред, предупреждённый часовым, поднялся на стену. Лиза, почуяв неладное, вышла вслед за ним.

Незнакомец медленно откинул капюшон. Именно этот трепещущий, неровный свет замка и выхватил из темноты бледное лицо незнакомца. Он стоял внизу, в кольце света от гигантских факелов над воротами, но казалось, что сам свет боится к нему прикасаться. Оранжевые отсветы плясали на острых скулах и высоком лбу, но не могли победить мертвенную бледность его кожи и уж тем более – согреть тусклое красное мерцание в глубине его глаз. Он был порождением этой ночи, этой стужи, и искусственный огонь замка лишь подчёркивал его чуждость, отбрасывая длинные, неестественные тени, которые извивались у его ног как живые.

Сама тьма вокруг него казалась гуще, плотнее и холоднее, чем просто отсутствие солнца.

– Я – посол Дома Корнуэльских Воронов, – его голос был шелестом сухих листьев, но он разносился по всему двору, достигая каждого уха. – Мой господин получил ваше… молчание в ответ на наше предложение. Он настаивает на переговорах.

Мордред сжал руку на эфесе меча. – Я сказал всё, что хотел.

– Мои господа думают, что вы не полностью осознаёте ситуацию, – продолжил вампир, и на его губах играла тонкая, холодная улыбка. – Они готовы предложить вам военную поддержку, достаточную, чтобы смести Честеров с их насиженных мест. Обеспечить безопасность вашей… интересной сестре. – Его красный взгляд скользнул по Лизе, заставив её внутренний огонь вспыхнуть в тревожном ответном импульсе. – Всё, что они просят взамен… это скромную плату. Всего три сотни душ. Живых. И мы сами их отберём. Вам не придётся пачкать руки.

В воздухе повисла гробовая тишина. Слышен был лишь свист северного ветра в башнях замка.

Мордред сделал шаг вперёд, к самому краю стены. Его фигура казалась вырезанной из мрамора на фоне свинцового неба.

– Вот мой ответ, – его голос громыхнул, как удар грома, не оставляя места для возражений. – Передай своим господам. Я никогда не отдам вам моих людей.

Посол-вампир не изменился в лице. Его улыбка лишь стала чуть шире, чуть голоднее. – Очень жаль. Вы совершаете ошибку, лорд Локсли. Мои господа… они очень обидчивы. И у них длинная, очень длинная память. Вы отказываетесь от руки дружбы. Не удивляйтесь же, если следующее предложение будет исходить от когтей.

Он не стал ждать ответа. Развернулся, и его фигура растворилась в воздухе, словно её и не было. Осталось лишь лёгкое облачко холодного пара да чувство глубокой, нечеловеческой угрозы, витающее над замком.

Мордред стоял неподвижно, глядя в пустоту, куда исчез посланник. Лиза молчала рядом, обхватив себя за плечи. Она чувствовала это – тучи над их домом сгустились окончательно. Буря была уже на пороге.

И где-то в глубине души, вопреки воле брата, вопреки страху, жгучий интерес к древним существам и их тёмным знаниям вспыхнул в ней с новой силой.

Глава 9

Воздух в Большом Зале замка Галахад был густым и тяжёлым, словно перед грозой. Не от дыма очага или запаха пота – от напряжения. После визита посла Воронов стены древней цитадели, казалось, впитали в себя ледяную угрозу, исходившую от того, не-человека. Теперь здесь