
Полная версия:
Путь сквозь тьму
– А как родные относятся к твоему занятию?
– Да нормально. Радуются достижениям. Иногда читают.
– Хорошо. Ну, вроде бы, всё. Если ещё что вспомню, напишу. Ты же пойдёшь на вокзал?
– Пойду, конечно.
– Тогда до завтра.
7.
Когда Михаил с Маргаритой подошли, Глеб уже ждал их возле двора. Испытывая непонятное волнение, он прохаживался вдоль забора. Маргарита взяла Глеба под руку, и все трое, не спеша, направились в сторону ближайшей остановки.
– Пешком или проедем? – спросил Михаил, поправляя заплечный рюкзак.
– А тебе не тяжело будет? – заботливо поинтересовалась Маргарита.
– Нисколько. Да и в маршрутке сейчас только толкаться. Глеб, ты как?
– Если время позволяет, давайте пешком. Пока не душно, можно и прогуляться.
– Значит, решили, – подытожил Михаил. – А лето, да, в этом году жаркое. Говорят, в июле будет за сорок.
– Ничего себе! – воскликнула Маргарита. – И как переносить такое пекло?
– На море ехать.
– Было бы за что, – молодая женщина тяжело вздохнула, поправляя растрепавшиеся на ветру волосы.
– Тогда на речку. На тот же Дон, к примеру. Или, может, поближе есть какой водоём?
– За городом есть речка, – сказал Глеб. – Только не знаю, купаются ли там. Можно как-нибудь съездить, посмотреть. Да и вообще, время так быстро летит, что не успеешь оглянуться, как жару вновь сменят осенние дожди.
– Это точно, – согласился Михаил. – Помню, когда я на журфаке проходил первую практику, главный редактор нашей местной газеты поручил мне очень ответственное задание – взять интервью у почётной жительницы города, едва отметившей своё столетие. Я с таким волнением к ней шёл! И всё думал: ничего себе, какая длинная у человека жизнь! Это ведь она родилась ещё при царе – пережила и революцию, и обе мировые войны. Столько всего видела, о многом может рассказать. Ольга Спиридоновна действительно оказалась невероятно интересным собеседником. На основе её воспоминаний хоть роман пиши. Раскулачивание, ссылка и расстрел родных, голод, эвакуация, гибель мужа и пленение сына во время войны – чего только не было в жизни этой женщины. Я целый день с упоением слушал её рассказ. Встреча с Ольгой Спиридоновной произвела на меня неизгладимое впечатление. Она на удивление ясно помнила мельчайшие подробности событий, произошедших пятьдесят, семьдесят, девяносто лет тому назад. Много рассказывала о своих родственниках, о предках, живших ещё при Александре II, Николае I. А провожая меня, вдруг сказала: «Вроде бы такая долгая жизнь, а пролетела, будто пара лет…» Вот так вот.
– Да, – вздохнул Глеб. – Я, когда маленький был, бабушка несколько раз рассказывала о предках: у кого сколько детей было, как их звали, чем они по жизни занимались. Она знала родословную вплоть до своего прадеда – тоже, получается, времена правления Александра II, если не раньше. Но мне даже в голову не приходило записать хотя бы имена и даты рождения, чтобы затем восстановить генеалогическое древо. Подумал об этом, только когда бабушки не стало, но было слишком поздно…
Так, делясь различными воспоминаниями, они не заметили, как дошли до автовокзала.
– Ну что, будем прощаться? – спросил Михаил, когда до отправления оставалось всего несколько минут.
– Да, давай, – всхлипнув, сказала Маргарита.
Брат с сестрой крепко обнялись.
– Что хочу сказать? – загадочно улыбаясь, произнёс вдруг Михаил. – Береги себя, жена моя.
– Чего?! – резко отстраняясь, воскликнула Маргарита. – Кто я?
– А ты разве не знала, что нас с тобой поженили? – бросив хитроватый взгляд на Глеба, улыбнулся Михаил.
– Да ну тебя! Чудик, – рассмеялась Маргарита.
– Ну что, брат, давай пять? – обратился Михаил к Глебу.
– Удачной тебе дороги.
– Спасибо. Рад был познакомиться.
– Я тоже.
Они обменялись по-мужски крепкими рукопожатиями.
– Пока, сестрёнка. Я позвоню, когда приеду, – проговорил Михаил, исчезая за дверью уже отправляющегося Volvo.
– Пока, Миш. С Богом! – с явной ноткой грусти ответила Маргарита. Она ещё долго стояла, молилась и смотрела вслед автобусу, который увозил ею горячо любимого брата… – Так не хочется идти домой, – наконец произнесла молодая женщина, украдкой вытирая навернувшиеся слёзы.
– Если хочешь, пойдём ко мне, – предложил Глеб.
– А я не сильно отвлекаю? У тебя ведь, наверно, какие-то свои планы есть.
– Да нет, всё нормально.
– Ну, тогда пошли.
Глеб сказал неправду – планы, конечно же, были, но он не мог оставить Маргариту в таком состоянии одну. Да и самому хотелось ещё хоть немного побыть рядом с приятной женщиной. Поэтому все задуманные дела были мгновенно перенесены на более позднее время.
Войдя в дом, они прошли на кухню. Глеб усадил Маргариту за стол, а сам принялся заваривать чай.
– Сыр будешь? – открыв холодильник, спросил он.
– Буду, – охотно отозвалась Маргарита. – Если честно, ещё с детства очень его люблю.
Глеб довольно улыбнулся.
– А какой ты была в детстве? Расскажи немного о себе, – попросил он.
– Ой!.. Я была очень балованным и непослушным ребёнком.
– По тебе не скажешь – такая спокойная, скромная девушка.
– Поумнела немного с годами, – Маргарита поправила растрепавшиеся волосы, заново стянув их резинкой. – Помню, в первом классе, на второй или третий день учёбы, мама не смогла за мной прийти, и мы с подружкой пошли к ней домой. У Ани был велосипед, и Рите непременно захотелось на нём покататься. До этого прошёл дождь, кругом была грязь. И вот я села на этот велосипед, мчусь по улице (там ещё дорога шла под уклон), разогналась, ветер волосы треплет, какую-то песню пою – красота, в общем. До угла доехала, а развернуться не смогла. И, разумеется, упала. В новом белом платьице, в беленьких босоножках – и прямо в лужу!.. Коленки посбивала, плечом, кажется, ударилась – точно уже не помню. Но главное – всё платье испачкалось, один босоножек порвался… Мама с таким трудом собрала меня в школу – мы ведь без отца жили, она одна нас с сестрой тянула. А Рите, видите ли, приспичило покататься! Вечером мама пришла, а её нарядная дочка превратилась в чучело.
– Сильно ругала?
– Конечно. Мне тогда хорошо досталось. И поделом! Видела ведь, как маме тяжело. Думать надо было глупой своей головой, ведь не маленькая уже была! Хотя я и сейчас такая же – сначала наворочу дел, а потом разгребаю.
– Ты самокритичная, – заметил Глеб. – А что с отцом случилось? Если, конечно, хочешь об этом говорить.
– Он ушёл к другой женщине. Кате было одиннадцать, а мне – всего четыре, когда родители развелись.
– Катя – это сестра?
– Угу.
Глеб поставил на стол чашки с ароматным чаем и блюдце с бутербродами, сел напротив Маргариты.
– Мишка, наверно, уже к Ростову подъезжает, – размешивая сахар, задумчиво произнесла женщина.
– Скучаешь без него?
– Да. Когда мы расстаёмся, мне каждый раз очень тяжело. У нас с детства сложились такие близкие, доверительные отношения. Миша меня всегда понимал. Когда была маленькой, вступался за меня. В чём-то он мне даже отца заменил. Когда Миша хотел жениться, я так переживала, – Маргарита улыбнулась. – Боялась, что от меня отдалится.
– А почему – хотел?
– Мишку забрали в армию, а Марина не дождалась. Брат несколько лет никак не мог её забыть. Потом, уже работая в газете, познакомился с Любой. Около года активно встречались, и мы все думали, что они вот-вот поженятся, но Люба забеременела и, не желая рожать, втайне от Мишки сделала аборт. Он случайно узнал и не смог ей этого простить.
Маргарита нервно сглотнула.
– Глеб, можно теперь я задам тебе один вопрос?
– Давай.
– Ты так уверенно ходишь по двору, по дому, ни на что не натыкаешься. Как у тебя это получается? Каждый раз считаешь шаги?
– Нет, конечно, – Глеб улыбнулся. – Никакие шаги я не считаю. В голове уже давно сложилась картинка, что позволяет идти не задумываясь, то есть я представляю, где нахожусь и что, на каком расстоянии меня окружает. Плюс – эхолокация, когда ты будто кожей лица ощущаешь, что впереди препятствие – весьма любопытное явление. Слепые с рождения вообще могут чувствовать преграду метров с пяти, поздно потерявшие зрение – метров с двух, а если сохранился слабый остаток – либо около полуметра, либо вообще ничего не чувствуют – идут вперёд, пока не уткнутся носом… Это, наверно, трудно понять. Скажи лучше, какие у тебя планы на ближайшие дни?
– В понедельник я уже выхожу на работу, – вздохнула Маргарита, – поэтому завтра буду собираться: стирать, купаться и так далее. А утром хочу сходить в храм.
– На службу?
– И на литургию, и просто помолиться. В храме всегда легче успокоиться, прийти в себя.
– Можно с тобой?
– Конечно. Я зайду.
8.
Воскресное утро выдалось пасмурным и прохладным. Временами с угрюмого неба срывались мелкие капли дождя, дул порывистый ветер. Заранее чувствуя перемену погоды, Глеб ночью почти не спал. Теперь он был немного вялый и какой-то рассеянный. Пару раз споткнулся, зацепившись ногой о неровности дороги. Разговор не складывался. В основном шли молча, каждый думая о чём-то своём.
У входа на территорию храма Маргарита внезапно остановилась, покопалась в кармане и, достав горсть мелочи, раздала её нищим.
– Перекрестись, – негромко сказала она и, повязав голову белым платком, осенила себя крестным знаменем.
Глеб медленно перекрестился, ощущая, как душу наполняет приятное волнение.
Маргарита мягко взяла его за руку, и они не торопясь прошли под аркой.
Когда переступили порог храма, воскресная литургия уже приближалась к середине. Оставив Глеба, Маргарита ненадолго отошла, чтобы купить свечки. Глеб внимательно вслушивался в слова молитвы и время от времени крестился. Он не всегда знал, как надлежит поступать в тот или иной момент песнопения, и поэтому чувствовал себя немного скованно. Старался ориентироваться по едва уловимому шелесту одежды стоявших вокруг людей, а иногда следовал собственным душевным порывам, перекрестившись, кланялся, шёпотом повторяя слова знакомых молитв.
Вскоре Маргарита вернулась и легонько коснулась его плеча.
– Я тут, – прошептала женщина обернувшемуся Глебу.
Он молча кивнул головой.
Когда служба окончилась, и многие прихожане вышли из храма, Маргарита стала подводить Глеба к иконам, приглушённым голосом поясняя, кто на них изображён. Они вместе ставили свечки, после чего женщина удалялась, позволяя Глебу свободно помолиться. Осторожно касаясь пальцами края иконы, незрячий мужчина искренне обращался к изображённому на ней лику святого, моля его о заступлении перед Богом и помощи на сложном жизненном пути. Затем обращаясь к Господу, Глеб просил об отпущении грехов всем своим родным и близким, просил направить их на путь истинный и помочь идти по нему, не сбиваясь. Много в этот день он молился и о Маргарите, о её родных и близких. О себе Глеб упоминал лишь в последнюю очередь, также прося Господа отпустить грехи ему, грешному, слабому и недостойному из недостойных рабов Божиих, направить на путь истинный. Окончив молиться, он трижды крестился, прикладывался к иконе и осторожно отступал на несколько шагов назад. Заметив это, Маргарита вновь брала его под руку и подводила к следующей иконе. Иногда она просила подождать, пока сама помолится, после чего возвращалась к Глебу. Пару раз он слышал, как Маргарита тихонько всхлипывала.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги
Всего 10 форматов