Сен. Книга первая. Скука Сена

Я слушал, не перебивая, но стал немного сомневаться в реальности происходящего. Лич, мертвый уже черт знает сколько времени, излагает мне классификацию магического искусства на глубине черт знает сколько метров… Сюрреализм!

– Известны четыре основные школы стихий: огня, воды, земли, воздуха. У каждой школы свои направления. К примеру, у магии воды есть школы льда, собственно воды и еще с пяток крупных направлений. Как понятно из названия, школа льда занимается исключительно исследованием заклинаний, связанных с водой, находящейся в состоянии льда. На стыке разных школ могут быть созданы новые заклинания. К примеру, заклинание вулкана использует плетения как школы земли, так и школы огня. Интересный факт: школа холода, как ни странно, относится к направлению школы огня. Хотя, на мой взгляд, школа холода может быть вынесена в отдельную школу. Может, за время моего вынужденного отсутствия это уже и произошло.

– А сколько времени ты отсутствуешь? – сразу вставил я, зная, что даже за десять лет все теории и классификации могут быть переделаны до неузнаваемости.

– Чуть больше пятидесяти лет, – ответил Бератрон, – но не думаю, что за это время что-то сильно изменилось. Продолжим. Итак, две важные школы, которые я упоминал выше… Школа смерти, куда относится некромантия, и школа жизни, куда относится школа исцеления. Так как жизнь и смерть – явления очень взаимосвязанные, то и школы идут рука об руку. За примером далеко ходить не надо: мое нынешнее состояние, которое разительно отличается от классического – следствие использования не только некромантии, но и различных направлений магии жизни.

Бератрон начал перечислять, какие плетения магии жизни он использовал для сохранения своей личности. Но так как я не очень понимал, о чем речь, то пропустил мимо ушей.

– Есть школы, стоящие особняком. К примеру, магия крови, малефицистика, ментальная магия и так далее. Каждая такая школа достойна отдельной продолжительной лекции, поэтому пропустим их. Есть вопросы?

– Вроде нет, но если что-нибудь придет мне в голову, я обязательно спрошу. – Вопросы, признаться, были, но какие-то эфемерные и нечетко сформулированные.

– Тогда перейдем к мане, или энергии магии. Мана бывает нескольких видов: жизни, смерти, огня, воды, земли, воздуха и так далее. Видов не меньше, чем магических школ. Отмечу, что у первостихий нет маны, не спрашивай, что используется в качестве энергии, никто не знает. Но вернемся к видам маны. Есть еще так называемая сырая мана, которую можно относительно легко преобразовать. Конечно, преобразовать можно любой тип маны, но это не так уж просто, да и процент потерь весьма велик.

Ну, это понятно. Достаточно провести аналогию с материальным миром: преобразование химической энергии в механическую в идеале проходит с КПД восемьдесят процентов.

– Процесс плетения заклинания состоит из собственно создания матрицы – каркаса заклинания и наполнения его соответствующей маной. Есть два принципиально разных способа кастования. Первый заключается в том, что вначале матрица плетения строится полностью, а потом наполняется маной. Данный способ плох тем, что каркас заклинания без наполнения нестабилен и в бою может быть легко разрушен противником на стадии формирования. Второй способ заключается в параллельном построении каркаса заклинания и наполнении его силой. Этот вариант плох тем, что заклинание уже трудно будет изменить, к тому же его не рекомендуется оставлять незавершенным. Последствия могут быть самими печальными.

Лич помолчал.

– Также заклинания могут классифицироваться по контролю со стороны мага. К примеру, простейшее заклинание огненного шара может быть неуправляемым или управляемым. В первом случае маг кастует шар, бросает его куда надо и после этого не контролирует. Минус этого способа, очевидно, в том, что цель способна уйти из-под удара. Но эта проблема может быть решена введением дополнительного плетения, которое будет наводиться на цель. Второй способ заключается во внедрении специального плетения, через которое маг может направлять движение шара. Минусов у этого способа два: маг контролирует весьма ограниченное количество плетений в зависимости от собственной концентрации, а враждебный маг способен перехватить управление и обернуть заклинание в обратную сторону. Опытные маги обычно используют в своих плетениях и возможность самоуправления, и возможность удаленного контроля.

– А под каким углом еще можно рассмотреть магию? – поинтересовался я.

– Можно рассматривать сложность заклинания, то есть сколько плетений разных школ в нем используется. К примеру, чтобы получить звание архимага, нужно создать заклинание, использующее все четыре стихии, и, естественно, продемонстрировать его. Сочетание плетений даже двух школ в простейшем заклинании усложнит его как минимум в четыре раза. Ведь требуется держать под контролем не только два разных по своей природе плетения, но и два разных типа маны. Можно, конечно, встраивать преобразователи маны, но это значительно усложнит дело. Хотя эффект от таких сложносоставных заклинаний может быть весьма и весьма. Поэтому в магическом искусстве существует направление, когда в создании заклинания участвует команда магов. Плюс и минус группового кастования очевидны. Плюс в том, что арсенал заклинаний значительно расширяется, минус – требуется сплоченная команда. Вот вкратце и все. Вопросы?

– Пока нет. Тут надо все обмозговать, а потом уж спрашивать. Хотя есть один вопросик… Какая школа занимается талисманами и амулетами?

– Все и ни одна. Артефактология стоит особняком, там задействованы практически все школы. Сложнейшее направление в магическом искусстве, но и цена качественных артефактов чрезвычайно высока. Еще вопросы?

– По магии нет. А так есть, – я улыбнулся.

Лич взглянул на меня с интересом. Видно, он все-таки мысленно вернулся в образ преподавателя и переход к личным вопросам вызвал у него оторопь. Уже через полминуты Бератрон сообразил, что он не в учебном кабинете, и разрешил спрашивать.

– А как долго ты преподавал?

– Больше века. Если быть точным, то сто сорок три года.

«Ни фига себе!»

Да, долго… И не надоело?

– А учить не надоело?

– Нет. – Лич, похоже, снова перенесся в воспоминания. – Я тогда не мыслил себя без учеников. Ведь это так приятно – смотреть, как твои ученики взрослеют и становятся сильными магами, а иногда и архимагами.

Бератрон загрустил.

Хм… идея…

«Давай… он пока в нужном настрое!»

– А почему сейчас у тебя нет учеников?

– Никто не пойдет учиться к личу: я же мертвый.

– Что совсем-совсем никто?

– Совсем-совсем, – передразнил меня Бератрон, начиная злиться.

– Позволь с тобой не согласиться, – заявил я. – Думаю, всегда найдется человек или другой разумный, который захотел бы учиться у тебя.

– Да-а? – с сарказмом протянул лич. – Назови хотя бы одного.

– Например, я. Положительный, разумный и, самое главное, не отворачивающийся от учителя только потому, что он лич. – Немного саморекламы не помешает.

– Это категорически невозмо… – начал Бератрон, но осекся. – То есть ты хочешь пойти ко мне в ученики?

– Да. Хорошего учителя вообще сложно найти… не только по магии. Правда, есть один момент…

– Какой? – уточнил лич.

– Как быть Тору и ребятам? Им некуда идти.

– Это не проблема, – рассеянно отмахнулся лич. Мысленно он уже вернулся к преподавательской карьере и записал нас в ученики. – Торрена могу научить использовать его вампирские способности, а братьев и сестру можно проверить на магический потенциал. Если необходимый минимум есть, тоже можно взять. А если нет, пусть здесь живут. Места много, даже слишком.

Последнюю фразу лич произнес с грустью в голосе. И вправду: ни жены, ни детей, а возраст уже далеко не двадцать лет.

– Ну и замечательно, – обрадовался я. – Когда проведем прием нового ученика?

– Да хоть сейчас, – ответил лич, и в руке его материализовалась сфера Хроноса. – Держись за сферу со своей стороны, а я буду держаться с моей.

Дальше лич прочитал стандартную клятву ученика и учителя, которая была весьма длинной и витиеватой. Потом настала моя очередь, потом снова очередь Бератрона. Вспышка – и я ученик лича…

«Надеюсь, не ошиблись!»

– Что будем делать, учитель? – несмотря на всё моё недовоспитание, обращаться к своему учителю на ты я не мог.

Глава 19. Карта

Учительница:

– Володя, скажи, куда мы попадем, если просверлим Землю на экваторе насквозь?

– В сумасшедший дом!

Анекдот

Я сидел на крылечке под зонтом, курил и размышлял о сложившейся ситуации. Дождь зарядил сразу после нашего прихода и с тех пор не переставал.

Минуло два дня с момента принесения клятвы. Обучение в эти дни не проводилось. Мы с Тором и братьями тренировались на мечах, благо в доме оказался спортивный зал. Подозреваю, что он предназначался для магических занятий, но и для боев на мечах подошел отлично.

Лич в эти дни развел кипучую деятельность. Для начала он проверил на способности троицу. Результат оказался положительный: середнячки-универсалы. Бератрон, конечно, поворчал, что можно было быть и посильнее, но обучать ребят взялся. Пятьдесят лет ожидания кого угодно сделают менее разборчивым. Затем он долго возился с Тором. Пришлось (на всякий случай) сказать учителю, что Торрена резать нельзя, он еще пригодится. Бератрон возразил, что и в мыслях такого не держал. Врал, по глазам видел, врал. Но, по крайней мере, ему не чужды нормы морали, что не могло не радовать: на аморальных ублюдков я насмотрелся у себя на работе. Их фанатичные взгляды заставляли даже меня передергивать плечами, а уж я-то парень не робкий.

«Эй! Алле! Отвлекись!»

Да, точно. Но память, как услужливая шлюха, упорно возвращала к недавним событиям.

Бератрон походил по комнате, что-то бормоча себе под нос, потом повернулся и сказал Тору:

– Иди ко мне в ученики.

Торрен недоуменно взглянул на меня.

– Э-э-э… извините, уважаемый, но у вампиров нет способности к магии… – начал он.

– Нет, есть, но очень маленькие, – педантично поправил его лич. – И я разве говорил, что буду учить магии?

– Нет, – ответил Тор.

– Вот-вот, – продолжил учитель. – У меня в библиотеке сохранилось несколько книг, в которых приводятся техники для развития расовых возможностей вампиров. Вот эти техники и хотелось бы опробовать.

– Соглашайся, – прошептал я на ухо Тору. – Подозреваю, что учителю интересно изучить высших вампиров. Думаю, вас не так уж много шатается по миру. А тут такой подгон…

– Можешь не бормотать, ученик, – громко сказал лич. – Заклинание усиления слуха изучается одним из первых.

– Я все сказал, – скромно ответил я.

Все замолчали, ожидая, что решит Тор. Он не обманул наших ожиданий и через пару минут согласился.

На клятву Тора и лича ушло около двадцати минут.

– Вот и хорошо, – я хлопнул друга по плечу, – а то мне скучно одному грызть гранит магии.

«А я не в счет?»

– Ученик номер один, не обольщайся! – Бератрон после того, как нас у него стало много, присвоил нам порядковые номера. – У вас совершенно разные программы, вы с учеником номер пять будете обучаться порознь.

Я немножко приуныл. Меня отвлек голос Джулы, донесшийся от двери:

– Сен, иди кушать. Все готово.

– Уже бегу, красавица, – ответил я и посмотрел на окурок.

Мощно задумался, даже покурить забыл.

«Иди есть! Думать чересчур много стал… Не к добру это…»

Есть немного. После клятвы стал несколько вялым, что ли. Надо учителя расспросить, с чем это связано.

Вошел в столовую. Все уже сидели на своих местах. Кроме лича, который не присутствовал на трапезах, чтобы не смущать нас своим «отсутствием аппетита».

– Всем приятного аппетита, – сказал я, уселся за стол и, дождавшись ответных пожеланий, придвинул к себе тарелку с супом.

И в очередной раз подивился шедевру, вышедшему из рук Джулы. Мне почему-то вспомнился случай, как однажды у меня проснулась совесть, и я решил помочь Джуле по кухне. Все-таки готовить на четверых мужиков – работенка нелегкая. Но меня весьма деликатно выгнали. Похоже, Джула не верила в то, что я могу чем-то ей помочь. Горевал я недолго. Отдыхать – не работать.

«У тебя сегодня вечер воспоминаний? Ты бы еще свою первую любовь вспомнил!»

Да… Катя была просто прелесть!

«Идиот! Я пошутил!»

Что-то с мозгами не так. Почему меня на воспоминания потянуло?

Проверил вторичные. Откликаются отлично. Тормозов вроде бы нет. Ощущения нормальные. Надо посоветоваться с Бератроном после ужина. А пока поинтересуюсь планами моей команды:

– Ребята, кем хотите стать?

Они переглянулась и молча уставилась в тарелки. Я глянул на Тора. Он пожал плечами.

– Я вообще-то к вам обращаюсь. Что, ни у кого нет никакой мечты? – я разглядывал Родигеса и Фериша. Джула вряд ли так сразу ответит. Предпочтет отмолчаться.

Но жизнь в очередной раз преподнесла сюрприз. Первой ответила Джула:

– Я хочу управлять постоялым двором. Мне нравилось то, чем занимался отец.

– Хорошо, – мягко произнес я. – А чем тебе нравится это занятие?

– Мне нравится кормить людей, слушать новости из разных земель… В этом есть что-то такое… не знаю…

– В целом, понятно. Но ты подумай над этим вопросом еще, договорились? – я повернулся к братьям: – А вы?

– Мы с Феришем хотели бы стать наемниками, как отец, – ответил за двоих Родигес, – путешествовать, воевать.

«Все хотят походить на отца. Наверное, неплохой человек был…»

Наверное… Могу только предположить. Редкое стремление.

– А отец вам рассказывал о своем прошлом? – спросил я Рода.

– Нет, не часто, – ответил он. – Мы его расспрашивали, но он обычно отмахивался. Редк что-нибудь вспоминал.

– Интересно, – протянул я. – А вы задумывались почему?

Братья переглянулись и синхронно покачали головами.

– Ясно, думать вам еще рано. А почему наемниками?

Пауза.

– Я жду, – напомнил я. – Вопрос-то простой. Почему вы хотите стать наемниками?

– Не знаем, – ответил Фериш. – Какая теперь разница? Мы же учимся у мастера Бератрона.

– И?

– То есть теперь мы станем магами.

– Я, может, немного не в курсе, чем у вас занимаются наемники, но мне кажется, боевые маги среди них есть, и они востребованы.

Снова задумались. Наконец Родигес сказал:

– Наверное, да.

– Так что проблем нет. Но продолжим. Почему ваш отец неохотно рассказывал о своем прошлом? Идеи?

– Не знаем.

– Может, потому что все не так безоблачно, как поется в песнях, и он не желал вам такой судьбы?

Братья в очередной раз переглянулись.

– Почему?

– Ладно, – вздохнул я, – давайте по порядку. Допустим, вы научились владеть оружием. Потом вас приняли в какую-нибудь группу наемников, и вот она, романтика: вместо неизведанных мест – тяжелые, изматывающие марш-броски, вместо прекрасных дев – старые шлюхи в борделях. К тому же вы понимаете, что помимо обучения воинскому искусству, у вас сформируют определенное мировоззрение, так сказать, взгляд наемника?

– Да, – ответил Родигес.

– Уже лучше, – я хлебнул воды и продолжил: – То есть вы понимаете, что за деньги придется выполнять весьма неприятные задачи?

– Это какие? – спросил кто-то из братьев.

– К примеру, нужно устроить провокацию на границе: сжечь деревеньку вместе со всеми жителями. Кто из вас перережет глотку ребенку?

– Я точно не перережу, – передернул плечами Фериш. – Но почему сразу такой пример?

– Потому что за такое хорошо заплатят. Конечно, не все наемники этим занимаются. Но стоит понимать, что если дан приказ, а вы его не выполните из-за моральных терзаний, то вас скорее всего убьют.

– Можно стать солдатом, а не наемником, – несмело произнес Родигес.

– Большая разница? – скептично спросил я и, не дождавшись ответа, продолжил: – Те же яйца, только сбоку. Рано или поздно вам придется убивать женщин, детей…

– Это еще почему? – вскинулся Родигес.

– Потому, – отрезал я. – Вы себе представляете, для чего нужна война? Война всегда имеет цель. Поправлюсь, правильная война всегда имеет цель. Целью могут быть новые территории, ресурсы, ключевые точки. Рассмотрим ситуацию захвата новой провинции. Согласны?

– Да, – ответил Род.

– Захватили провинцию и получили кучу недовольного населения. Выходов тут два. Первый – всех вырезать, вот тут-то и придется убивать женщин и детей, да и еще кого-нибудь. Второй – заставить местное население признать вашу власть. У вас города на разграбление отдаются?

– Да, – вмешался Тор. – А какое это имеет отношение к делу?

– Самое прямое. Когда город отдается на разграбление, преследуется цель не только дать, так сказать, отдохнуть солдатам, но и показать свою власть через изнасилование женщин и убийство несогласных.

– Но существуют же правила ведения войн! – воскликнул Родигес.

– Война это тебе не игрушки. На войне нет правил. Сказали: «Вырезать город», значит, придется вырезать. Стратегические интересы и все такое… А то напридумывали тут всякого. Повторюсь, война – это не игра. На ней все средства хороши…

– Но ведь это несправедливо, – прошептала Джула. – Пострадают мирные люди…

– Джула, красавица, жизнь вообще несправедлива… Уж кто-кто, а ты должна была бы это знать. Вы – весьма яркий пример несправедливости. А насчет мирных людей… на войне не может быть мирного населения: женщины – матери солдат, дети – будущие солдаты, ремесленники снабжают армию. Так что убийство мирного населения может быть оправдано в стратегическом смысле…

– Но… – вскинулся Родигес.

– Стоп, стоп, – ответил я, выставив вперед ладонь. – Мы отошли от темы. Я просто описал прелести наступательной войны. Продолжим. Никто не против?

Никто не возражал.

– Можно осесть стражником в каком-нибудь городе, то есть стать защитником. Тут, конечно, особых мерзостей нет, только мелкая коррупция да дешевое винцо по вечерам в трактире. Разжиреете. Не предел мечтаний, не так ли?

– Можно тренироваться, чтобы не разжиреть, – вставил Фериш.

– Не стоит понимать слова буквально. Даже если вы будете постоянно тренироваться, мозги все равно заплывут жиром. Да и воинскую сноровку без практики быстро растеряете. Так?

– Пусть так, – согласился Родигес, – но можно стать охотником на нежить, странствующим воином.

– Охотник на нежить? Странствующий воин? У вас и такие есть? Не знаю, чем они занимаются, но уверен, что там тоже все не просто.

Мне почему-то расхотелось разговаривать, и я встал, чтобы выйти на крыльцо. Вопрос Фериша меня остановил.

– То есть ты категорически против того, чтобы мы обучались воинскому искусству?

– Почему? Я такого не говорил. Ничего плохого в том, чтобы научиться владеть оружием, нет. Но делать это смыслом жизни? Просто подумайте: действительно ли это ваше призвание? В принципе, работа убивать не хуже многих других.

Из-за туч почти не пробивался свет, и на террасе было темно, но это было даже хорошо. Хотелось побыть одному.

«Что с тобой? Не приболел случаем?»

Черт его знает. Что-то меня на лекции потянуло.

«Почувствовал себя первым учеником?»

Отвали.

Прикурил сигариллу. Все-таки есть что-то мистически-приятное в курении.

– Сен, – окликнул меня сзади Тор, – с тобой все в порядке?

– И ты туда же, – пробормотал я себе под нос и громко ответил: – Да, все нормально.

– Просто странно себя ведешь, откровенничаешь… На тебя это не похоже.

– Да черт его знает! Настроение какое-то… Не обращай внимания – пройдет.

– Тебе виднее. – Тор ушел в дом.

Хорошо, что ушел. Хотелось остаться одному. Хотя как тут побудешь один, когда есть шиза?

Ладно, настроение настроением, но надо бы к личу сходить, карты попросить. Чтобы прикинуть, где мы находимся.

Спустился в подвал. Оказался я в уже знакомом неприбранном зале. Куда идти и где искать лича, представлял плохо. Поэтому не нашел ничего лучше, чем крикнуть:

– Учитель! Куда мне идти?

«Тупой! Тут такие катакомбы, что можешь обкричаться».

– Ученик? – поинтересовался голос лича от двери за моей спиной. – Что ты хочешь?

И кто из нас тупой?

– Учитель, я хотел бы взять карты, чтобы определиться, где мы находимся. Да и для общего развития полезно.

Учитель, немного подумав, сказал:

– Хорошо, пошли со мной. Покажу все, что есть. Можешь даже к себе в комнату забрать. Но учти, что им уже больше пятидесяти лет. Поэтому они могут не соответствовать действительности.

– Все лучше, чем ничего, – пожал плечами я, и мы направились в библиотеку.

– Учитель, а когда начнется наше обучение? Два дня прошло, а вы только протестировали нас. Я, конечно, ни в коей мере вас не тороплю, но интересно, чего ждать.

Учитель немного помолчал.

– Надо вспомнить учебные планы, разработать индивидуальные программы. Для этого надо с каждым поговорить, понять, чего вы хотите от магии, посмотреть на ваш склад ума. Или ты думаешь, все так просто? Взял и научил бросаться огненными шарами? Я все-таки настоящий учитель с более чем вековым стажем и считаю, что при обучении необходимо четко сформулировать цель, определить изначальную предрасположенность и, конечно, составить программу.

– Ясно. А сколько примерно времени это займет? Я имею в виду, сколько времени вы будете формулировать, определять, составлять и исследовать рынок?

– Исследовать что… – заинтересовался лич, – рынок?

– Э-э-э… простите, – прокляв свой язык вместе с универсальным переводчиком, я поправился: – Я имел в виду, сколько времени вам понадобится?

– Пара дней для приблизительной оценки. Что будет дальше, сложно сказать. – Лич остановился. – А мы, собственно, пришли.

Он открыл дверь, и мы оказались в библиотеке. На пару тысяч книг, не больше. Посреди комнаты стоял массивный стол и три стула.

– Куценько… – пробормотал я себе под нос.

– Ученик, тебе что-то не нравится? – сказал учитель, не оборачиваясь.

– Нет, все нравится. Просто библиотека маленькая какая-то.

– Потому что их у меня много. В этой библиотеке хранятся только карты, книги путешественников и некоторые издания по новейшей истории, точнее, бывшей новейшей. Книги по магии, старинной истории, религии, наукам и так далее находятся в других библиотеках. Ибо большая глупость хранить все издания в одном помещении. Некоторые книги могут быть опасны своими знаниями. Пока не забыл, ученик, кое-какие книги по магии являются очень сильными артефактами и частично разумны. Вот их лучше руками не трогать. Они бывают весьма агрессивны. В этой библиотеке таких, естественно, нет.

Сказав это, Бератрон подошел к одному из шкафов и начал доставать из него свернутые в рулоны карты. Я относил их на стол.

– Разберешься сам?

Я раскрыл наобум какую-то карту.

– Учитель… небольшая проблема… я читать не умею. Я об этом уже говорил.

– Точно, – вспомнил лич. – Подожди, я сейчас вернусь. – И вышел из библиотеки.

«Куда это он?»

Я откуда знаю?

Я стал разглядывать карты. Если честно, я разочаровался. Во-первых, все они были выполнены разными мастерами, которые не придерживались единообразия. Масштаб и условные обозначения тоже были разными. Во-вторых, точность исполнения оставляла желать лучшего. Ради смеха сверил схожие карты. Везде границы и расположение городов отличались. В-третьих, и главных, не было общей карты. Не было даже карты материка Кахор!

«Да, планетарную бомбардировку по таким картам не организуешь».

Может, я открою маленькую тайну, но для орбитального удара карты не нужны. Корабли имеют собственные сканеры.

«И что он этим сканером сделает? Как он отличит город Содружества от города республики? Или будет смотреть, где больше косоглазых? В любом случае карта необходима».

Тогда и по таким картам можно навестись, для примерного определения их достаточно, а для точного – хватит сканеров ударного корабля… И вообще, о чем спор? Здесь нет орбитальных бомбардировщиков.

«Теоретические выкладки еще никому не мешали».

Ответить я не успел, так как вернулся лич с парой тонких книжек в руках и одной здоровенной, которая неспешно левитировала за ним.

– Вот, – сказал он, сгрузив все на стол, – это букварь и справочник по общему языку. Сейчас объясню. А это, – Бератрон показал на зависший талмуд, – толковый словарь Хороса. С ним аккуратней, дорогая книжка. Не у каждого герцога есть.

Лич быстро познакомил меня с алфавитом общего языка и объяснил основные правила. Я аж почувствовал, как загудел универсальный переводчик, адаптируя модель языка под новые данные.

– Ученик, у меня к тебе несколько вопросов, – сказал Бератрон после краткого ликбеза.

– Слушаю, учитель, – почтительно ответил я. – Готов ответить на все, если смогу.

– Кто ты?

– Хм… Учитель, боюсь, я не отвечу на вопрос. Он относится к базовой философии, и на него нет ответа. Каждое философское движение определяет этот вопрос по-своему и отвечает, соответственно, по-своему. Обычно неточно…