Зеркало Жизни

Андрей проснулся.

«Что за бред? Неужели мой мозг додумался выдать столь пафосную и изъезженную картину?» – пронеслось в голове после пробуждения.

– Это позор, – уже вслух закончил характерник и, перевернувшись на другую сторону, вновь заснул. На этот раз он видел, как в подвале, за решёткой, в сырой комнате сидел этот ужасный монстр. Он скрëб сырые кирпичи когтями и яростно метался в тесных сводах своей темницы. Вдруг, он остановился, услышав тяжелые шаги на каменной лестнице. Тот же монах, хитро улыбаясь и звеня ключами, остановился возле клетки и долго осматривал свое творение. Наконец, скрипнула решётка и монах выпустил зверя. Дальше, как в тумане, появилась следующая сцена бредового сна. Монах стоит посреди снежной пустыни. Его борода развевается по ветру. Кругом лишь лес, овеянный морозом. Вот, на белом снегу показались капли алой крови: злобная тварь принесла ему труп человека.

Здесь Андрей вновь проснулся. Уже было утро. Солнце осветило скудную комнату. Характерник не хотел оставаться в постели, чего не желал и его желудок. Приведя себя в порядок, он спустился завтракать, и на лестнице столкнулся со Святославом.

– Я слышал, как ты всю ночь ворочался, – начал молодой оборотень.

– Да это просто какой-то бред. Мне снилось, как монах создал эту дрянь, а после заставил убить человека.

– Монахи, вроде бы, служат Богу, а не создают оборотней, – развел руками Святослав

– Знаю, даже самому стыдно. Смешно и стыдно.

– Хочу обрадовать, ты не один бодрствовал. Мне пришли документы от Седовласова, я их уже прочитал.

– И что там интересного?

– Давай поедим, я все расскажу подробно, – они сели за стол и жадно глотая яичницу, продолжили. – Он прислал пока не все, сказал позже будет ещë. Я распечатал, что есть. Суть вот в чём, в этих местах пропало немало людей, – Святослав отпил чая, – ну, как людей. Последняя жертва был местный криминальный авторитет из девяностых, тот ещё упырь.

– Грабеж, рэкет…всё понятно. Когда пропал?

– В две тысячи первом. Пропал, когда приехал сюда на разборки. И не один, а в компании с тридцатью головорезами. Имена в документах наверху, но они не столь важны. Все были при оружии и бесследно пропали. Понятно, за них никто особо не переживал. За год до этого – похожая ситуация, но один выжил и тронулся умом. По показанию врачей кричал, цитирую: «Демон, он покарал нас за грехи». Не прожил и месяца – прыгнул с крыши дурки. В девяносто пятом пропал грибник, который собирал не только подберезовики. Нарик короче. Еще один пропал в восьмидесятых. Мутный тип. Судимостей нет, но подозрения были.

– Ещё что есть?

– Не перебивай. В сорок шестом в соседней деревне пропал без вести бывший полицай. Полицаем был не здесь, бежал, но его всë равно вычислили. А теперь под грифом «секретно». Во времена второй мировой в этих лесах пропал отряд немецких разведчиков-радистов. В последнем эфире доложили о том, что неизвестное существо напало на них, а после крики и тишина.

– Интересно.

– Это пока все. Седовласов сказал, что теперь полезет искать документы времен революции и царской России. Нам повезло, потому что, по словам Седовласова, здесь проезжал знаменитый фотограф, и у нас будут старые фотографии.

– Хорошо, – Андрей допил чай, – Я слегка не понимаю, почему жертвы столь оригинальные? Почему все были бандиты, наркоманы и фашисты? Почему не простые люди?

– Простые люди так глубоко в лес не ходят. Тут же слава дурная.

– Хорошо, но во времена второй мировой здесь должны были быть партизаны. Почему оборотень столь патриотичен?

– Подождëм новой информации от Седовласова.

***

Работа была весьма кропотливой. Время шло быстро, и они даже не заметили, как в дом вошел Александр, как их звали перекусить, как внизу заиграла музыка. Они отключились от реальности и полностью погрузились в работу. Перед их глазами оживали жертвы неизвестного монстра, сцены жестоких убийств, и накапливалось всё больше вопросов без ответов.

– Новое письмо, – сказал Святослав, глядя в ноутбук, – так, вот документ. В тысяча девятьсот двадцать пятом году пропало без вести три человека. По показаниям их родных, пропавшие Холбчук, Зайцев и Ласков хотели найти деньги и золото местной банды в церкви. Кстати про банду, – Святослав пролистал документ дальше. – Существовала с тысяча девятьсот шестнадцатого по восемнадцатый. Последнее их преступленик…угадаешь?

– Грабеж церкви?

– Именно, друг мой, с убийствами. А теперь самое интересное: до восемнадцатого года здесь не происходило пропаж людей. Совсем. Когда у нас умер монах?

– Значит монах каким-то образом всë же контролировал бестию?

– Именно. А что это за музыка? – остановился Святослав.

Снизу из беседки доносилась прекрасная мелодия. Под эту музыку Александр и Лиза танцевали вальс. Они, словно два живых огонька во тьме ночи, без тяжелых мыслей и раздумий о вечном, без цели и смысла, просто ради красоты момента танцевали и наслаждались тем, что они встретились. Их танец был лëгок и красив. Им не было дела до монстров, монахов и бандитов. Характерник и оборотень, стоя у окна, наблюдали за этим.

– Скажи мне, друг, – спросил оборотень, – почему мы здесь погрязли в работе, вместо того, чтобы просто насладиться жизнью? Почему и я не могу потанцевать с кем-то?

– Ищи плюсы в своей жизни. Она у тебя, по крайней мере, интереснее чем у других, – ответил Андрей.

– Смогу ли я жить так легко?

А танец в саду всë продолжался. Пара всё кружилась и кружилась.

– Я хочу тебе кое-что рассказать, – прошептал Александр на ухо своей возлюбленной, – только отойдем в сторону, за нами наблюдают.

– И что же это? – заинтересованно спросила Лиза.

– Это моя самая главная тайна.

Теперь Андрей и Святослав не могли наблюдать за танцем. Влюбленных перестало быть видно из окна.

– Ладно, продолжим работать, – наконец произнёс Андрей.

– Работать, работать, работать… Я оборотень и хочу мяса, я устал читать список съеденного моим собратом, – ответил Святослав.

– И мне возьми.

Святослав спустился вниз на кухню, а Андрей все стоял у окна. Его поглотили мысли: «Не понимает он пока ничего. Многие люди обречены пройти один и тот же жизненный путь. Родился; счастливое детство; юность с выбором дальнейшего пути; тебе кажется что всё будет по другому, что мир для тебя открыт, а по факту: учёба, свадьба, работа, дом. Дальше ты состаришься и будешь думать, что прожил счастливую жизнь, оставив таких же, как и ты, обречëнными на вечную круговерть. Нет в этой жизни ничего того, о чём можно рассказать с гордостью. И единственное их наслаждение – выпить и уснуть, погрязнуть в наслаждении снами. Всё время сидят и откладывают путешествия на будущее, будто живут вечно. Но, отнюдь, человек смертен. Наш век не такой долгий, чтобы откладывать любимое дело до выходных или отпуска. Ежесекундно ненавидеть работу и свою жизнь в целом. Работать, чтобы было что поесть и где поспать. А едят и спят, чтобы работать. И Святослав думает, что его жизнь обречена, потому что он оборотень? Ха, я уверен, любой за его дар отдаст всё на свете», – Андрей обернулся и увидел зеркало на стене.

«Сам ли я выбрал эту жизнь, спрашивало ты у меня? – Характерник улыбнулся. – Да, определённо сам. Сколько книг в детстве я прочитал про мушкетёров, странников, бандитов, королей. Все они оставили след. Я мечтал и правда насладиться жизнью. Она опасна, но это мой путь. Когда я вырос, я стал творцом и зрителем своей жизни. Мне не хотелось читать скучный рассказ. Возможно, я играю и похож при этом на ребёнка, но мне это нравится. Это моя жизнь, которую я выбрал!»

Раздумья прервал гудок сообщения. Андрей подошëл к компьютеру. Седовласов отправил фото с прикреплëнным сообщением: «Фото из церкви, думаю, понадобится» Характерник нажал кнопку печати. Принтер с жужжанием распечатал документ, и Андрей, усевшись поудобнее в кресле, начал его рассматривать. На заднем плане фотографии виднелась церковь и молодой сад, впереди, стоя в два ряда, расположились монахи. Слева Андрей увидел игумена из своего сна, правее лица незнакомых монахов. В центре он вновь приметил знакомое лицо. Седая борода, прищуренные от солнца глаза и добрая улыбка – это тот же монах из сна. Именно эта фотография и висит на могиле в лесу. Но вдруг, Андрей вздрогнул от неожиданности. Его лицо удивленно исказилось. Характерник не ожидал увидеть ещё одно знакомое лицо. Справа от монаха из сна с потертой скуфьей на голове и нелепой бородой, одетый в черную рясу стоял Александр.

– Он не проклятый, он и есть оборотень! – прокричал Андрей, когда в комнату зашел Святослав, – Александр и есть наша бестия и ученик монаха! Фотография, смотри! – Андрей, словно сумашедший, спрыгнул с кресла и сунул фото под нос Святославу.

– Быть того не может…– ответил Святослав, – он же в саду с моей сестрой.

– Тихо, – сказал Андрей и прислонил указательный палец к своим губам, развернулся к окну, – тихо. Он не догадывается, что мы знаем о нём. Значит, сейчас я беру меч, потом позовем его с порога, и, только когда между ним и твоей сестрой окажусь я, мы начнём.

Андрей схватил свой меч и протянул пистолет с кинжалом своему светловолосому другу.

– Мне это не понадобится, – ответил оборотень.

– С пистолетом всë же лучше.

– У меня свой.

– А где генерал?

– Он уехал сегодня утром, вернëтся завтра.

Святослав и Андрей бегом спустились на порог дома. Одним жестом характерник указал на заросли тёрна, что росли у порога. Молодой оборотень сразу затаился там. План был прост, но продуман.

Ночь. Свет фонаря осветил лишь маленький пятачок. Кругом тишина, которую сейчас предстоит нарушить.

– Саша! – крикнул характерник. – Срочно идите сюда!

Сначала быстрые шаги раздались в беседке, потом из-за угла дома показались две фигуры. Они поднялись по бетонным ступенькам на порог.

– Прошу вас, Лиза, – Андрей вежливо открыл дверь и толкнул еë внутрь дома. Хлопнула дверь с автозамком, и в обороте характерник выхватил свой меч, направив в сторону Александра, которого он столкнул со ступенек ногой. Никто ничего даже понять не успел, настолько были быстры его движения.

– Как это понимать? – спросил Александр, вставая с земли и отряхивая одежду. В это время он понял, что сзади стоит Святослав. Он оглянулся на него и заметил пистолет. За дверью кричала Лиза, но никому уже не было до нее дела.

– Интересно всё же, кто вы есть, и где я прокололся?

– Видишь фотографию? На ней ты, дату назовëшь сам, – ответил Андрей, тряся бумажкой в левой руке.

– Одна тысяча девятьсот восемнадцатый, – уставшим голосом ответил Александр. – Но если вы такие продуманы, зачем оружие? Вы должны знать, что оно не действует на таких, как мы. Да, Святослав, ты же тоже можешь играть в русскую рулетку безо всякой опасности, даже если весь барабан забит, – продолжил Александр, будто засыпая.

– Рассказывай, кто ты, – прервал его Андрей, – мы на твоей стороне.

– Оружие, – зарычал Александр, – оно провоцирует меня.

Тут же его одежда с треском порвалась, и возле порога оказалось наиужаснейшее создание, которое когда-либо видели характерник и оборотень. Впервые они узрели его таким. Всё по точному описанию генерала: неестественно высокий рост, бледная кожа, сутулая спина, черные, как дёготь, волосы, длинные кривые клыки, большие глаза, словно угли. Резким движением он прыгнул и просто убежал. Оборотень и характерник ринулись за ним.

Ночь. Ничего не видно человеческому глазу. Однако, таких здесь не было. Андрей бежал, словно ветер. Перепрыгивая разбросанные ветви и мелкие ямы, его нога ступала на мягкую траву, не успевая оставить след. Это была дикая погоня. Он не бежал, а будто летел. Теплый воздух обдувал лицо, чувствовались на коже удары мошкары, а он продолжал бежать. Иногда на его пути встречались обломки от каменных печей и домов – их он перепрыгивал не моргнув глазом. Но с каждой секундой монстр становился дальше. Святослав бежал справа от характерника. Лишь месяц над их головами не отдалялся и так же был недостижим. Он висел на синем небосводе и равнодушно смотрел вниз. Может, так было не всегда. Может, когда-то он сопереживал людям, пока те его не разочаровали. Но не было времени насладиться столь прекрасной погодой: цель уходила. И Андрей, недолго думая, создал новый план. Он начинает обгонять Святослава и достаëт револьвер.

– Ты чего удумал! – воскликнул светловолосый оборотень. – Сумасшедший!

– Немного, – ответил Андрей, запрыгнул на остатки каменной печи, развернулся и выстрелил в грудь Святослава несколько раз, тут же запрыгнув за печь. – Оборотень оборотня догонит.

Тотчас же над его головой пролетело некое подобие волка, но намного сильнее и больше, красивее и мистичнее. Это был Святослав. Он, не останавливаясь, продолжил погоню. Под его могучими лапами проминалась сухая земля. Он настигал цель. Но бестия в последний момент запрыгнула в лес, после был слышен лишь хруст деревьев. Они его не догнали. Андрей остановился лицом к волчьей морде.

– Ну? – спросил Андрей, на что волк не отреагировал.

Через пять минут он и Святослав в обличие человека подошли к дому.

– У тебя есть одежда? – спросил Андрей, посмеиваясь.

– Есть, – ответил Святослав, – хватит язвить. Хорошо, что никто на улицу не вышел. Представляю, что сказали бы люди, увидев голого парня, бродящего по селу.

Андерей быстрым шагом зашел в дом, взбежал по лестнице на второй этаж и оттуда из окна сбросил одежду Святославу.

– Мы же вроде бы дверь захлопнули? – спросил характерник сверху.

– Да, – ответил Святослав, завязывая шнурки на берцах.

Он рванулся в дом в поисках сестры. Результатов не было.

– Это он ее забрал! – завопил оборотень. – Он!

– Успокойся, – ответил Андрей, спускаясь на первый этаж. – Надо сначала понять, кто он. Ты взял с собой ту книгу про оборотней?

– Да, – произнёс Святослав. От злости его губы сжались, и на лбу пульсировали вены, – В комнате наверху.

Спустя минуту они уже сидели, склонив головы над книгой. На желтой бумаге то и дело мелькали ужасающие рисунки древнего автора. На страницах отобразились кровавые расправы оборотней над людьми. Святославу явно было дурно. Прочитывая строку за строкой его лоб покрывался потом. Видя очередною красную ленточку крови, он нервно хрустел пальцами. Тем временем Андрей перебирал варианты того, кем же был Александр. Идею подкинул Святослав.

– Помнишь его странную фразу, – нервно жестикулируя правой рукой, он обратился к характернику, – он сказал что-то вроде: «Меня провоцирует пистолет». Кого может провоцировать оружие?

– Так, давай по порядку, – начал Андрей, отложив книгу на стол. – У него выросли клыки днëм, когда говорили об оружии. Полностью обернулся, когда рядом с ним сбили собаку. С нами он не побоялся ехать, и говорил про какой-то секрет. Определил он нас сразу, а появился в этих краях до восемнадцатого года прошлого столетия. Был монахом. Не трогает детей, ухаживает за могилами и молится. А убивал он лишь тех, кто его раздражал. Более того, ему готова подчиниться целая орда демонов Нави.

– Я его тоже провоцировал. Помнишь, в лесу? Он побледнел и упал в обморок, он специально упал дабы не обернуться. Кто он?

Наступила тишина, они молчалию. Стало столь тихо, что они услышали свои мысли. Как неожиданно Андрей криво улыбнулся и, открыв книгу на предпоследней странице, спросил:

– Похож? – он развернул книгу в сторону Святослава.

На пожелтевшей странице среди развалин изображен монстр. Монстр, которого они видели около часа назад. Он широко расставил руки над головой и плавно играл пальцами с когтями. Одна нога оторвана от земли, а вторая немного в присяди – он застыл в танце. Заголовок страницы изображëн крупными, черными буквами: «Зеркало жизни»

– Что это?

– Никто не знает, что это за тварь. За всю историю человечества, наш – третий. Сколько живут неизвестно, рождаются ли они такими, тоже неизвестно. Какова их роль, откуда они и на что способны тоже неизвестно. Есть теория, что они с каждым годом обретают силу. Отсюда следует, что наш живет очень долго. Слишком. Считается, что они способны отражать, словно зеркало, наш мир, наши чувства и мысли. Отсюда и выходит такое название.

– И что нам делать?

– Идти в заброшенную церковь, он там.

***

Ветер неистово шумел. Деревья качались из стороны в сторону. Месяц светил ярко. Ночь показала всë свое величие. Во тьме заброшенный храм казался мрачнее. Два путника, Святослав и Андрей, тихо подкрались к стенам древнего здания, прислонились к прохладным камням и услышали кроме гула ветра легкие шаги. Они обошли храм и оказались в его тени. Теперь проникнуть незамеченными не составляло труда. Характерник и оборотень проникли в притвор через окно, и в свете месяца они узрели необычайную картину. По каменному полу, возле останков иконостаса, словно два огонька во тьме, танцевали ужасающий монстр, творение не колдунов, а самой тьмы – Зеркало жизни вместе с молодой девушкой. Почему она его не боялась? Почему не попыталась убежать? Страх? Нет, она ему доверяла. Свет луны освещал их. Наконец, они остановились, почувствовав чужое присутствие. Монстр подошел к ступенькам амфона и присел, устремив свой взор во тьму.

– Я не демон, – сказал венец тьмы, – я человек. По крайней мере, был им. Тысячу лет назад.

Он смотрел на оборотня и характерника не сводя глаз, но после опустил голову. Месяц освещал половину его лица, и стало заметно, как из чëрного глаза потекла слеза.

– Мы без оружия, – предупредил Андрей. – Расскажи нам, кто ты? Как ты стал тем, кто есть сейчас?

– Хорошо.

***

Лето тысяча тридцать шестое – самое начало нового тысячелетия. В Великий Новгород приходит новый князь Киевский – Ярослав, сын Владимира Святославовича Красное Солнышко. Но, как только он оказался в городе, пришла весть о войне.

На Новгородской площади собрались первые люди Новгорода: купцы, дружинники из верховной палаты, имеющие свои мелкие отряды воинов, варяги. В центре восседал Ярослав. Его большие голубые глаза смотрели в души людям, широкие брови подчеркивали грозный вид. Ярослав, как и полагается князю, оделся в кольчугу, дорогой шлем, на его поясе висел меч. Наконец, осмотрев всех вокруг, он начал говорить речь. О том, что великий стольный град Киев осажден печенегами, о том, как его отец долго сражался, но не смог искоренить из степей эту заразу, и что именно он закончит дело, начатое Владимиром.

– Прошу Новгород, – обратился он, встав, – прийти на помощь своим братьям и не дать поганым коням печенегов топтать нашу землю!

Толпа поддержала князя. Слышал эту речь и рёв толпы молодой дружинник из нижней палаты – Деян.

Позже, за несколько лет до распада Российской Империи, о которой не было и речи в Киевской Руси, названный Александром, и спустя почти тысячу лет, он будет рассказывать историю своей жизни харктернику Андрею и оборотню Святославу. Но пока он простой дружинник нижней палаты в Новгороде. И, согласно решению вече, он отправится в далёкий Киев. Воевать против врага.

***

В небольшой крепости возле Новгорода, где штатно находилась дружина, кипела работа. Наëмные варяги, дружина Новгорода, небольшие частные отряды и войска, пришедшие с Ярославом – все они готовились к походу на освобождение Киева.

Деян вывел своего коня бурой масти, накинул плотную попону на его спину, закрепил сверху седло. Теперь оставалось приладить к седлу его воинские доспехи: легкий шлем, кольчуга, доставшаяся от деда, небольшие латы. Меч и копьё он решил вести на себе, как и стегло.

– Здравствуй, Деян, – раздался голос за спиной. Это был давний друг Деяна – Хорив. Хорив был постарше Деяна на несколько лет, само собой, он уже воевал и имел опыт в таких делах, в отличие от Деяна.

Хорив был не просто другом или сослуживцем. Он был и учителем, и братом. Как старший товарищ, он всегда помогал Деяну, учил его тому, что знает сам. В какой-то момент Хорив стал для Деяна чуть ли не отцом. Вот он стоит и улыбается широкой улыбкой, щурит зелёные глаза, почесывает длинную бороду. Имея крупное телосложение и недюжинную силу он являлся отличным дружинником. Кроме крепкого тела, природа одарила его выносливостью и терпением. Он мог сутками висеть на правиле, не снимая кольчуги, держать двуручный топор на вытянутой руке и сражаться в пешем строю двумя мечами, что показывало его мастерство.

– Здравствуй, – ответил Деян.

– Волнуешься?

– Да, есть такое.

– Конечно, – Хорив прикрыл глаза от солнца мозолистой рукой, – все волнуются: и опытные воины, и молодые, и я – не исключение. Такое чувство нормально для человека. – Хорив не был, как сейчас бы сказали, тупым качком. Его голова носила прекрасный и живой ум, он обожал авантюры, многоходовки и всë то, что касается умственного труда. Жил бы Хорив в другие времена, он стал бы писателем или учёным. Но жил он в одиннадцатом веке. – Всё же держись меня на поле боя.

– Хорошо. А ты уже собрался?

– Ещё до зари, – ответил Хорив, усмехнувшись. – Я, в отличие от тебя, думаю о своем вооружении и доспехах.

– Почему ты решил, что я не думаю?

– Не может о вещах думать тот, кому достались они по наследству, без кропотливого труда, – многозначительно ответил Хорив и, уже уходя, добавил. – Но не бойся, с похода ты вернёшься с кучей навоеванного добра.

– Вернусь? – крикнул вдогонку Деян.

– Да!

Хорив был почти прав. Плоть Деяна вернулась с похода. Но осталась ли цела его душа?

***

Небосвод горел огнём. Кровавое солнце даже на закате пекло с неистовой силой. Казалось, и на небе идёт война. Червонная монета на небосводе уже стала касаться земли, но бой не прекращался. Ржали кони новгородцев и вороные печенегов, алая кровь брызгала после каждого удара и впитывалась в сухую землю. Та пила её, словно вампир. Мëртвое тело падало в сухую траву. Не так далеко виднелся прекрасный Киев. И оттуда слышались раскаты грома войны.

Конная сотня новгородцев шла, словно стрела, разметая ряды печенегов. Деяна охватил хмель войны. Он, будто озверевший, подгонял коня, дабы насадить очередного степняка на свою пику. Когда она сломалась, он оголил меч. Теперь, нанося удары сверху, он чувствовал, как клинок отнимает жизнь, как по нему стекает ещё теплая кровь. Он весь умылся в этой крови и, потеряв голову от дурмана, выбился из строя.

Наконец, пройдя строй печенегов, Деян вышел на широкую и чистую поляну. На еë конце он увидел новый строй. Только сейчас он заметил, как слева от него скачет следующая волна врага. Они попали в котел. Деян остановился, глазами отыскивая выход. Панический страх охватил его сердце. Он оглянулся и узрел, как сзади промелькнули алые плащи, и лучшие отряды конницы вышли на поляну, а за ними ещё и ещё… Деян обрадовался. Выходит, что русские преодолели первую волну, значит у него есть шансы. Стоит отойти только к своим по чистому полю и дальше вместе со строем наступать на врага. Он взглянул влево: действительно, котёл стал рушиться. Туда добрались конные в алых плащах. «Надо ехать назад», – промелькнула мысль.

Деян, развернув коня, двинулся, но до своих было ещё далеко. Как вдруг, те, кто были для него слева, вышли в бок, и между Деяном и строем русов оказалось сорок печенегов. Он не думал останавливаться, ведь это означало бы верную смерть. Он подгонял уставшего коня, но проход сужался. Вдруг, перед ним возник конный воин. Не простой печенег. Это был каган. Не понятно, как его сюда занесло, но он двигался прямо на Деяна, обнажив свою кривую саблю. Выхода не было, и Деян принял вызов. Они стремительно сближались. Деян знал, что его видно; знал, что если он убьет кагана, то прославится, обогатится. Однако, это не входило в планы вождя степняков. В тот момент, когда они сблизились, Деян поднял меч и что-то упустил. Он почувствовал, как его клинок пронзает кагана, прежде, чем почувствовать боль в груди. Он наклонил голову вниз и увидел лезвие кривой сабли, еë рукоять и кровавое седло. Руками он схватился за грудь. Из мелких колец кольчуги текла кровь. Дышать стало тяжело. Тело охватила боль. Он обмяк и, пытаясь схватиться за луку седла, упал. Нога осталась в стремени, а уставший конь продолжал тащить его.

Деян видел небо. Оно ему нравилось, но он не хотел уходить туда. «Я только чего-то достиг», – подумал он с отчаяньем. Конечно, он понимал, что на войне мог умереть, но не верил в это. Деян отчаянно цеплялся за жизнь, проклинал кагана. Вывернувшись, он увидел мëртвым вождя печенегов. Нога ужасно хрустнула, и Деян потерял сознание.