скачать книгу бесплатно
Князь, словно придворный лакей, лично вкатил тележку с угощениями, прикрытыми огромными блестящими крышками.
– Что, Парашка опять куда-то убежала? – спросила Фанни, неохотно вставая с кровати. Она с откровенной скукой смотрела на Николая Константиновича, согнувшегося над тележкой.
– Нет. Просто, дорогая, нам сегодня есть что отметить. Присаживайся, – торжественно произнёс князь, выпрямляясь, словно готовился сказать важную речь.
Он подтолкнул тележку поближе к Фанни и произнёс, как заправский кухарь, специально сдвинув фуражку набекрень:
– Приятного аппетита!
Николай Константинович учтиво поклонился Фанни, не выходя из образа.
Девушка удивлённо посмотрела на племянника императора, нелепо выглядевшего на фоне посуды и столовых приборов.
– Открывай же, – с нетерпением приказал князь, чувствуя досаду из-за недогадливости возлюбленной.
Фанни недоверчиво смотрела на князя и не могла сообразить, с чем связана такая спешность. Быть может, под одной из крышек находится что-то опасное? Зная причуды Николая Константиновича, девушка осторожно подняла одну из больших куполообразных крышек.
Князь с громадным удовольствием наблюдал, как расширяются глаза Фанни. На сверкающем блюде возвышалась огромная стопка сторублёвых купюр. Просто невероятно! Это всё для неё? Но откуда?
– Это что, мне? – не веря своим глазам, взволнованно прошептала девушка, подняв своё милое лицо, раскрасневшееся от удовольствия.
– Открывай, открывай всё! – довольно проговорил влюблённый князь.
Его волнение не проходило, а нарастало с каждой минутой. Он смотрел глазами хищника, и в этот момент поистине чувствовал себя великим, соответствующим своему титулу. Фанни больше не посмеет сомневаться в нём и в его способностях.
Придя в себя и ощутив животную страсть, золотоволосая красавица схватила вторую большую серебряную крышку. Под которой также оказалась стопка свежих банкнот. Её восхищению не было предела. Она открывала блюда одно за другим и едва ли не визжала от счастья. Под всеми крышками скрывались не изысканные кушанья, а огромное состояние, которое никогда не снилось Фанни.
– Медвежонок, ты просто чудо! – восклицала Фанни, глядя на князя глазами тигрицы, захватившей желанную добычу.
Придвигаясь ближе к Николаю Константиновичу и нежно щекоча его своими кружевами, девушка повторяла:
– Самый великий князь!
Фанни казалось, что всё это сон, который вот-вот закончится, поэтому она даже ущипнула себя для верности. Девушка хватала денежные купюры и радостно обсыпала ими себя, словно листьями в октябре, наслаждаясь денежным дождём, который был вызван именно для неё.
Николай Константинович внезапно привстал и снова принял торжественный вид.
– И это ещё не всё, – сказал он, глядя на Фанни с прищуром, каким-то дерзким юношеским взглядом.
Вынув из кармана маленькую бархатную коробочку тёмно-синего цвета, князь опустился перед возлюбленной на правое колено.
Фанни Лир замерла. Поворот был столь неожиданным, что рот девушки приоткрылся, обнажив ряд ровных белоснежных зубов.
Князь открыл коробочку, и Фанни увидела огромный бриллиант, сиявший в роскошном обрамлении золотого канта. Этот подарок означал предложение руки и сердца Великого князя. Фанни почувствовала себя на седьмом небе. Вот оно – долгожданное колечко, вот он – князь собственной персоной, сложивший перед ней все полномочия!
Николай Константинович не ощущал ничего, кроме гордости за свой блестящий манёвр. Маменькино бриллиантовое кольцо теперь красовалось на тонком пальчике любимой Фанни, которая должна стать его супругой.
– Дорогая Фанни, я не представляю жизни без тебя… – искренне проговорил князь, и глаза его увлажнились от слёз.
Он смотрел на девушку с преданностью и страстью, желая услышать в ответ только одно.
– Да, да, конечно, да, – затараторила Фанни, разглядывая царское кольцо, стоившее невиданных денег. Впервые она почувствовала, что может по праву стать членом царской семьи.
– Выходи за меня! – торжественно завершил князь, не вставая с колена.
– Конечно, мой медвежонок, – ласково сказала Фанни и погладила Николая Константиновича по голове.
От восторга Николай Константинович схватил Фанни за тонкую талию и стал целовать её голые плечи и грудь, поднимаясь по шее к прелестным губам. Фанни всем телом подалась к князю и сцепила руки на его шее. Их губы слились в жарком поцелуе, от которого князя бросило в дрожь. Дрожащими руками он развязывал корсет, плотно сжимавший тонкую талию девушки, чтобы насладиться всем её телом.
Фанни внезапно почувствовала тревогу и вспомнила о своих деньгах, спрятанных под нижней юбкой. Она тотчас же схватила его руки и отпрянула, словно князь преступил дозволенную черту.
– Остановись, – сказала Фанни.
Глаза её горели странной тоской, и князь вмиг ощутил подступившее к горлу разочарование. Он недоумённо посмотрел на внезапно охладевшую возлюбленную и вопросительно поднял брови.
– Мне нужно отправить деньги маме, – стараясь скрыть переживание, жалостливо пояснила Фанни.
Николай Константинович немного насторожился и резонно возразил:
– Она что, не подождёт десять минут? Я быстро, – словно извиняясь, добавил он, чувствуя, что плохо владеет собой от неловкой ситуации.
– Банк закроется через час, – наспех сочинила Фанни и поправила платье. Было ясно, что она собирается прекратить волнительный момент, ради которого князь так много поставил на карту.
Фанни схватила саквояж, стоящий возле кровати, и стала проворно складывать в него деньги. Она опасалась, что князь может передумать.
Лицо Николая Константиновича стало хмурым. Ему совсем не хотелось расставаться с любимой в такой важный день.
– Ладно, поехали вместе, я тебя отвезу. Уже смеркается.
Он смотрел на торопливые движения Фанни, и ему казалось, что она совсем не думает о замужестве, как о главном событии в её жизни. Угадав его мысли, девушка зажмурилась, а потом томно посмотрела ему в глаза.
– Нет, ты останешься здесь и все приготовишь к моему возвращению, – вкрадчиво проговорила она. – Я хочу самую незабываемую ночь в своей жизни!
Она так страстно поцеловала его в губы, словно они расставались навсегда.
Князь не успел промолвить и слова, как Фанни быстро исчезла за дверью с увесистым саквояжем в руке. На прощание она послала ему воздушный поцелуй, оставив в комнате лишь тонкий аромат своих духов.
Князь посмотрел на пустые тарелки и поднос. Такая же ноющая пустота заполнила его душу, словно должно было случиться что-то нехорошее. Предчувствуя обман, он схватил одну из огромных крышек и со всего размаха запустил её в стену над кроватью, которая стала вдруг символом его одиночества.
«Нет больше ни денег, ни Фанни, ничего!»
Крышка со звоном упала, ударившись о что-то металлическое. Князь подошёл ближе и увидел возле подушки блестящее украшение. Его сердце запрыгало. Это была золотая цепочка с мужским медальоном, которая явно не могла принадлежать его любимой. Странное чувство заставило князя напрячься. Он сел на кровать и присмотрелся. Надпись, выгравированная на медальоне, гласила: «Коленьке Савину от маменьки».
Эти невинные слова привели князя в ужас. Некоторое время он сидел в безмолвии, не веря своим глазам. События последних дней крутились в его голове, словно в калейдоскопе. Затем он вскочил, как ужаленный, и выскочил из спальни.
– Фанни, постой! Ты кое-что забыла, – отчаянно выкрикнул князь, всё ещё надеясь, что возлюбленная не ушла.
Однако на крик князя выскочили лишь испуганные слуги. Они сообщили, что карета с мисс Лир давно покинула резиденцию.
10.
В комнате Савина царил полнейший хаос. Повсюду была разбросана скомканная одежда, щётки для волос валялись на полу, а сапожный рожок – на столе. С подсвечника свисали подтяжки. Но Савин не обращал внимания на беспорядок. Его лицо было взволнованным и напряжённым – слишком сосредоточенно княжеский адъютант пересчитывал деньги. Достав из комода холщовый мешок, Савин сложил в него сбережения. Потом вынул завёрнутое в платок кольцо, задумчиво посмотрел на него и тихо произнёс:
– Вот, бабушка, твоё кольцо пригодилось. Фанни, тебе бы точно понравилась.
Протерев кольцо до блеска, корнет улыбнувшись, бережно переложил старинную драгоценность в бархатный футляр и положил его рядом с великолепным букетом красных роз, предназначенных той, кто завладела его сердцем.
Савин предчувствовал, что в жизни его скоро наступит новый важный поворот событий. Обычно он обожал приключения, но сейчас почему-то нервничал. Открыв старый сундук, корнет достал праздничный белый мундир, прекрасно подчёркивавший его стройную фигуру, надел и посмотрелся в зеркало. Немного покрутился, поправил на груди шёлковый бант… И в воображении сразу возникла чудесная картина – Фанни берёт его под руку и шагает вместе с ним, влюблённо заглядывая ему в глаза при всех. Наконец-то она будет принадлежать только ему, и никто, кроме Савина, не посмеет коснуться её дивного тела.
Внезапно порыв ветра распахнул плохо закрытое окно, и серый голубь, отчаянно размахивая крыльями, влетел в комнату, как к себе домой. Савин удивлённо поднял брови и замахнулся на птицу, которая металась прямо над ним. Но голубь проворно перелетел на комод. Корнет стал размахивать руками, пытаясь прогнать непрошеного гостя, но тот снова взлетел над ним и опорожнился прямо на белый мундир. Грязный зеленоватый помёт потёк по плечу, испортив всю торжественность наряда. Корнет сердито махнул рукой ещё раз, и голубь, наконец, вылетел в окно.
– Вот же тварь! – раздосадованно пробормотал Савин, глядя на пятно.
Придётся снять мундир, а это так некстати. Савин со злостью резко стянул парадную форму и швырнул в стену. Покопавшись в сундуке, он нашел старый пиджак, который носил ещё в лицее. Конечно, теперь его вид оставлял желать лучшего, но делать было нечего. Надев потрёпанный пиджак, Савин снова посмотрелся в зеркало. Отражение совсем не нравилось лирически настроенному корнету, но он не привык делать из мухи слона.
– Ладно, на счастье, – согласился он, поправляя обвисшую на спине ткань.
Сегодня ничто не помешает осуществить его желание. Савин взял букет для Фанни, запихнул бархатный футляр с кольцом во внутренний карман пиджака и с мыслями о скорой и приятной встрече вышел из комнаты.
11.
В гостиной великого князя было жарко. Несмотря на весенний день, в доме горел камин. Князь смотрел на пылающее пламя и мысленно прощался с тем, что было так дорого – с письмами Фанни. Теперь, когда коварство и ложь взяли верх, не было смысла ни в прошлых воспоминаниях, ни в тоске о неверной возлюбленной, которая, оказывается, никогда не любила его.
Вошёл слуга. Громко прокашлявшись, чтобы привлечь внимание князя, он медленно проговорил:
– Ваше высочество, в резиденцию прибыл следователь по особым поручениям Путилин Иван Дмитриевич. Он требует вас немедленно.
Лицо князя натянулось и приобрело испуганно-детский вид, словно его застали врасплох за постыдным занятием. Он весь сжался, будто приготовился к розгам, и замер, сутуло опустив плечи. На миг великий князь сгорбился над камином, как дряхлый старик. Затем посмотрел на письмо Фанни, лежавшее на подлокотнике кресла, и бросил его в огонь к остальным.
– Нет смысла хранить ложь, какой бы сладкой она ни была, – полушёпотом произнёс он, не отрывая взгляда от языков пламени, пожирающих белые и розовые листки почтовой бумаги. – Проси, я приму его.
Слуга сочувственно вздохнул и вышел. Николай Константинович поспешно собрал остатки лежащих на полу писем и скинул их скопом в огонь. Пламя разгорелось жарче, ярко освещая покрасневшее лицо князя. Память тяжким грузом снова накатилась снова на его усталые плечи. Он думал о нежных пальчиках, гладивших его по волосам, о влюблённых взглядах, которые дарила ему Фанни, о ласковых словах, которые она шептала в его объятиях. Неужели она всегда, с самого начала притворялась? Николай Константинович прошёлся по комнате, глубоко вздыхая, уселся в широкое кресло с высокой спинкой и зарыдал.
Следователь Путилин, войдя в гостиную, осмотрелся по сторонам и, увидев печального князя, доложил по форме:
– Ваше императорское высочество, я прибыл по особому поручению от его величества…
Путилин осёкся, увидев слезу, скатившуюся по щеке великого князя. Он снова забегал глазами по углам зала и нерешительно спросил:
– Ваше высочество, что случилось?
Похоже, что князь был не в себе, и следователь чувствовал некоторую досаду из-за того, что не сможет действовать решительно, как было приказано царём.
Николай Константинович всхлипнул и поднял на Путилина полные слёз глаза. Он проговорил, то ли спрашивая, то ли утверждая:
– Она обдурила меня.
Следователь стал серьёзным и уточнил:
– Кто она, Николай Константинович?
Князь взмахнул руками, раздражённо протёр глаза и с лёгкой укоризной обратился к Путилину:
– Фанни Лир. Разве вы не знаете её?
Следователь изумлённо развёл руками:
– Да откуда же мне знать? Его императорское величество утверждает, что вы украли бриллианты из комнаты вашей маменьки. Просит вернуть.
Следователь подошёл к камину и заглянул в пламя. Гора золы от сгоревших писем не ускользнула от его зоркого взгляда.
– Это она меня заставила! – вскрикнул жалобно князь, указывая на камин.
– Кто? – ошеломлённо поднял брови Путилин. – Княгиня Александра Иосифовна?
Похоже, Николай Константинович утратил всяческое терпение и практически взвизгнул:
– Фанни Лир, говорю же!
Он нервно поднялся из кресла, приблизился к камину и в порыве отчаяния, громко зарыдав, кинулся на шею растерянному Путилину.
– Она вместе с Савиным, с этим корнетом… Это она подослала его ко мне. Они вымогают у меня деньги…
Следователь не ожидал такого приёма. То ли от жары пылающего камина, то ли от слёз князя его лицо стало мокрым, лоб покрылся каплями пота. Путилин постарался держаться официально и не терять бдительности, поэтому как можно мягче произнёс:
– Ваше высочество, у нас есть свидетель, который видел, как вы выходили из спальни своей матушки.
Николай Константинович быстро вытер слёзы, выпрямился и с негодованием посмотрел на Путилина так, что тот невольно отвернулся.
Князь спокойно прошёлся по комнате и железным голосом произнёс, словно давая показания:
– Это она меня заставила! Фанни Лир и корнет Николай Савин шантажировали меня на протяжении долгого времени. Они требовали от меня большие деньги. Савин обещал меня убить, если я не буду им подчиняться.
Путилин недоверчиво посмотрел на Николая Константиновича и поправил усы.
– Да что вы такое говорите?
Великий князь ободряюще взглянул на следователя, который должен во всём разобраться. Очень своевременно подвернулась история с бриллиантами!
– Как хорошо, что вы приехали! Вы освободите меня. Едем в ломбард, я знаю, куда Савин сдавал драгоценности, – воскликнул князь.
Он захлопал в ладоши, вызывая прислугу. Едва на пороге появился лакей, князь бросился к нему, схватил за воротник и гаркнул во весь голос:
– Семён! Прикажи заложить карету!
– Поедем в моём экипаже, – осторожно предложил Путилин.
Внезапная перемена в поведении князя вызвала у него тревогу. Притворяется подозреваемый или задумал какую-то каверзу?
