скачать книгу бесплатно
Гибкий ореховый прут хлестнул по тонкой шее парня. Золотая цепочка с медальоном, подаренная матерью, порвалась и соскользнула на землю. Мелькнула надпись, выгравированная на оборотной стороне медальона изящным курсивом: «Колечке Савину от матушки». Глаза юноши помутились и, не дождавшись сорокового удара, он потерял сознание.
5.
Шёл 1874 год.
Шумный ночной приём в салоне мадам Розмари собрал офицеров и корнетов вокруг хорошеньких девиц, манящих своей доступностью. Гости много говорили и звенели бокалами, из которых то и дело выплёскивалось на пол холодное шампанское. Снаружи уныло завывал зимний ветер.
Среди гостей этого салона был и молодой корнет Николай Савин. Он ошивался здесь от скуки, которую ощущал, если ему приходилось пребывать в бездействии. Только в салоне он мог по-настоящему расслабиться. За соседним столом компания офицеров играла в карты, и искушённые женщины беспрестанно хватали своих кавалеров за руки, чтобы потанцевать и выпить на брудершафт.
Юная златовласая Марта давно приметила Савина и теперь не спускала с него глаз, опасаясь конкуренции. Она взяла корнета за руку, чтобы пригласить его на очередной танец, но тот не хотел терять времени зря. Резко повернул девушку лицом к себе, он прижал её хрупкий стан к стенке. Горячие губы корнета впились в розовый ротик Марты. Она кокетливо сопротивлялась, предвкушая приятную ночь с молодым человеком, о котором давно шла слава изощрённого любовника.
– Проводишь меня домой? – спросила Марта, томно глядя на своего кавалера.
– Тоска зелёная! Что там делать? – недовольно скривился Савин. – Может, лучше здесь останемся?
– Здесь очень шумно, – застенчиво произнесла Марта, не имевшая особого опыта в амурных делах.
– Так мы найдём самую тихую комнатку, – заверил корнет.
Он направил на девушку тот проницательный взгляд, перед которым обычно таяли сердца девиц. Марта не решилась ответить. Савин взял с чёрного лакированного комода откупоренную бутылку, поставил перед девушкой бокалы и налил в них немного тёмного, как кровь, вина.
– Давай выпьем для храбрости, – сказал он, лукаво подмигивая.
Марта дрожащей рукой взяла бокал и повиновалась. Они выпили на брудершафт и поцеловались. Савин оглянулся на офицеров, по-прежнему занятых игрой в карты, взял Марту за руку и, покачиваясь, повёл её из гостиной в сторону отдельных кабинетов. На ходу целуясь с девушкой, Савин плечом толкнул первую попавшуюся дверь. Опьянённые вином и страстью, молодые люди ввалились внутрь.
В ночном полумраке горела небольшая свеча. Увлечённые друг другом, корнет и Марта не сразу заметили в углу комнаты фигуры людей, куривших опиум. Вскоре привыкнув к темноте, Марта увидела мужчину, полулежащего на топчане. В руке он держал курительную трубку, из которой исходил сладковатый дым. Девушка вздрогнула от неожиданности, вскочила и резко потянула Савина за рукав сорочки.
– Здесь кто-то есть! – прошептала она. – Пойдёмте отсюда!
– Что? Где? – недоумённо пробормотал Савин.
Низкий и бархатистый мужской голос из темноты твёрдо ответил:
– Сударь, вам, кажется, ясно сказали. Выйдите вон!
Савин обернулся и попытался разглядеть человека, сидящего в темноте. Ему непонятен был столь резкий и повелительный тон. К тому же корнета рассердило, что незнакомец столь бесцеремонно меняет его планы.
– Сударь, а может, это вам стоит выйти? – дерзко парировал Савин.
Мужчина, похоже, не собирался уступать. Он поднялся с топчана и с угрожающим видом направился к парочке, решив наказать наглеца. Испуганная Марта снова схватила Савина за рукав и что было сил потащила его к выходу. Корнет упёрся, не желая уходить. Он готов был ответить, как полагается.
Незнакомец вышел из тени и при свете тусклой свечи внимательно рассмотрел лицо Савина. А потом вдруг воскликнул, широко улыбаясь:
– Кого я вижу! Великий князь собственной персоной. Вот это встреча!
Незнакомец захохотал во весь голос и неспешно вернулся на топчан. Устраиваясь поудобнее, он распорядился:
– Фанни, зажги ещё пару свечей. У нас гости!
Девушка, которой Савин и Марта прежде не заметили в темноте, встала и направилась к канделябру.
Савина немного качнуло от напряжения. Он старался припомнить, где видел этого знатного мужчину, привычно распоряжавшегося людьми.
– Какой ещё князь? Я корнет Николай Герасимович Савин, – резко представился он, выгибая грудь вперёд, чтобы продемонстрировать свою военную форму.
В этот время Фанни зажгла в канделябре несколько больших свечей, и комнату залило ярким светом. Савин вздрогнул, узнав своего собеседника. Перед ним был сам великий князь Николай Константинович. От столь неожиданного поворота событий корнет вмиг отрезвел и неожиданно для самого себя вытянулся по стойке смирно.
– Ваше высочество, прошу простить моё поведение!
Корнет взволнованно смотрел на князя. Тот продолжал безмятежно покуривать трубку на топчане, обитом голубой парчой. Савину показалось, что он вновь стоит на коленях на холодном плацу, и розги вот-вот засвистят над его голыми плечами.
Испуганно уставившись на князя, Марта вдруг осознала всю опасность ситуации. Она не стала дожидаться, что предпримет её кавалер, и ускользнула за дверь.
Князь с любопытством посмотрел на Савина и снова усмехнулся.
– Вольно, вольно, корнет. Присаживайся. Курить будешь? – добродушно спросил Николай Константинович и протянул Савину свою трубку.
Фанни кокетливо посмотрела на корнета и, взяв трубку из рук князя, передала её Савину. Тот, хотя и находился в крайней степени изумления, заметил, что девушка ему знакома. «Где-то мы встречались», – промелькнуло в его голове. Савин всматривался, напрягая память, но от волнения не мог быстро вспомнить. Ему показалась, что Фанни тоже смотрит на него, что-то припоминая.
– По-моему, мы с вами знакомы, – несмело проговорил он.
Насмешливый голос князя оборвал его мысли:
– Лишнего не придумывай. Не мог ты её видеть.
Фанни была так очаровательна, что Савин сразу же позабыл о Марте, которую несколько минут назад сжимал в объятиях. Девушка грациозно подала ему руку для поцелуя. Он прикоснулся губами к шёлковой коже её пальчиков, не спуская с девушки своих внимательных серо-голубых глаз.
Наконец, красавица с улыбкой произнесла:
– Фанни Лир.
Голос её оказался необыкновенно нежным, и говорила она с милым иностранным акцентом.
– Весьма польщён, – отозвался Савин, тоже улыбаясь.
– Ты не особо заглядывайся, корнет! – недовольно проговорил князь, заметивший волнение молодого человека.
Савин встряхнулся и послушно отвёл взгляд от прелестного лица, казавшегося до боли знакомым. Он посмотрел на курительную трубку, потом, примериваясь и немного помешкав, с видом знатока затянулся. Терпкий вкус дыма и скребущее ощущение в горле вызвали у него громкий кашель.
Великий князь, наблюдавший за своим незваным гостем, снова в голос расхохотался. Казалось, он испытывает удовольствие от вида корнета.
– Ну как, крепкий табачок, корнет? – насмешливо прищуриваясь, спросил князь.
Его забавляла неопытность молодого человека.
– Так точно, ваше высочество, – прокашлявшись, смущённо ответил Савин.
– А чего же ты корнет? – поинтересовался Николай Константинович, окинув мундир Савина пренебрежительным взглядом.
– Так отчислили меня, сразу после того спектакля, – хмуро произнёс Савин, виновато глядя на князя.
Тот сохранял полнейшую невозмутимость. Потом вдруг откинул голову назад и расхохотался, хлопая себя по коленям.
– Да, знатный был спектакль! – воскликнул Николай Константинович
Он припомнил наглость юноши и был благодарен ему за возможность посмеяться в необычной обстановке.
Савин вдруг словно прозрел. Он вспомнил, где видел эту красивую девушку. Это именно она так обворожительно смотрела на него в лицее в день спектакля, четыре года назад.
– Вспомнил! Вы тогда вместе с князем приезжали, – быстро произнёс Савин.
Он обрадованно посмотрел на Фанни. Но ей явно не понравилось откровение корнета.
– Нет, вам показалось, – ответила она.
Скрывая неловкость, девушка отвернулась от Савина и подошла к князю.
Николай Константинович, внимательно наблюдавший за ними, спросил:
– А теперь ты как?
– Страдаю в корнетах, ваше высочество. Вам, случайно, адъютант не нужен? – со своим обычным задором спросил Савин.
Он попытался ещё раз затянуться диковинной трубкой, но с непривычки опять закашлялся от едкого дыма, раздирающего гортань.
– Вот артист! – воскликнул Николай Константинович, со смехом оборачиваясь к своей спутнице. – Фанни, ты видела наглеца?
– В Париже таких каждый второй, – без смущения, с непринуждённой лёгкостью возразила девушка и насмешливо взглянула на корнета.
– А здесь я такой один, – продолжал дерзить Савин.
Князь пристально смотрел на корнета. Он чувствовал, что этот молодой человек всё больше и больше нравится ему. Что-то в нём было эдакое заправское, чего не хватало в чопорных княжеских покоях.
– Хватит, корнет, – приказал князь со смехом и энергично махнул рукой. – Решено, будешь моим адъютантом! Мне таких весельчаков не хватает. Фанни, дорогая, налей нам шампанского.
Видимо, так распорядилась судьба. Жизнь Савина изменилась так резко, как он и мечтать не смел. Служить у князя означало поймать жар-птицу за хвост, и этот счастливый жребий выпал корнету совершенно неожиданно.
6.
В резиденции великого князя было несколько шумно. С утра все бегали, как заведённые, готовясь к возвращению его высочества. В комнатах пахло свежими пирогами и сладким соусом. В просторные окна врывался тёплый апрельский ветер, сдувая пыль с бронзовых статуй.
Вместе с ветром, быстро поднявшись по резной дубовой лестнице, в кабинет князя влетел Николай Савин. В руках у него был средней величины конверт с тёмным штемпелем. Князя в кабинете не оказалось, и адъютант продолжил его поиски. Просторная гостиная была также пуста, и вокруг не оказалось ни души.
Савин подумал, что князь, наверное, почивает в спальне и поспешил туда. Он знал, что в конверте важное донесение, которое следует доставить срочно. Дверь в покои была чуть приоткрыта, и корнет осторожно, почти беззвучно подошёл к ней. Но в последний момент адъютант замер на месте – он заметил у двери знакомый силуэт.
Это была Фанни. Она стояла в кружевном белье у зеркала, готовясь примерить очередной наряд. Не смея оторвать взгляд и заговорить, Савин застыл, будто парализованный. Очаровательная девушка выглядела, как божество, сошедшее с небес. Длинные стройные ноги прятались под прозрачными кружевами, не скрывавшими форм великолепного тела. Высокая грудь, сжатая узким корсетом, подчёркивала необыкновенно тонкую талию. Точёная фигурка Фанни напоминала драгоценный бокал с шампанским, который Савин когда-то получил из её белоснежных рук.
Словно почувствовав присутствие постороннего, Фанни оглянулась по сторонам и вдруг заметила в отражении зеркала корнета, прислонившегося к створке двери.
Тишину прервал уверенный голос девушки:
– О, Савин, чего стоите? Разве не видите, что даме нужна помощь?
Корнет понял приглашение девушки по-своему. Быстро войдя в спальню, он наглухо закрыл за собой дверь.
– Я просто искал его высочество, – приближаясь к Фанни, пробормотал адъютант. – У меня для него письмо. Вот.
Он протянул девушке конверт, а сам не мог оторвать взгляда от её прекрасных ног.
Фанни делала вид, что ничего не замечает, и вела себя так, словно Савин был её горничной. Она ловко направляла его туда, куда молодой адъютант так стремился.
– Не придумывайте, вы искали меня, – сказала блондинка, прищуриваясь, чтобы молодой человек восхитился её длинными ресницами.
Она качнула своими соблазнительными бёдрами, от чего на лбу Савина выступила испарина.
– Подойдите ближе, помогите перетянуть корсет, – приказала Фанни. – А то моя Параша опять куда-то убежала.
Незаметно вытерев лоб рукавом, Савин положил письмо на письменный стол и приблизился к девушке. Но вместо того, чтобы потуже затянуть корсет, он решительно принялся расшнуровывать его. Фанни не сопротивлялась. Томно выгнув спину, она слегка коснулась корнета своими локонами. Обольстительная грудь, вырвавшись из тесного корсета, быстро вздымалась, выдавая чувства Фанни.
В это время великий князь стремительно поднимался по лестнице, ведущей в спальню. Ему страстно хотелось обнять возлюбленную и забыться у неё на груди после долгой дороги. Внизу его встретила прислуга и заботливо предложила пообедать. Князь проворчал, что это подождёт, так как он желает сначала переодеться. В руках у него были подарки для неотразимой Фанни – шикарный букет из белых роз и коробка со шляпкой. Войдя в длинный коридор, Николай Константинович громко крикнул:
– Фанни, дорогая, ты где? Твой медвежонок соскучился!
Он торжественно открыл дверь в опочивальню, сначала просунул вперёд букет с большой коробкой, а затем вошёл сам.
Фанни лежала полуодетая на большой кровати под белоснежным шёлковым одеялом. Сонно потянувшись, красавица улыбнулась князю и его подаркам. Глаза её сладко жмурились от удовольствия. Но князю вдруг показалось, что Фанни не слишком-то ждала его и совсем не подготовилась к его приезду. Красивое платье валялось на полу, белые чулки были разбросаны по комнате.
Впрочем, посмотрев на обнажённые плечи возлюбленной, князь забыл о своих подозрениях. Он принялся раздеваться, но его дорожная одежда, как назло, была туго застёгнута. Требовалась помощь слуги, но у князя не было терпения дожидаться. Он бросился в объятия Фанни, прижимаясь к ней всем телом. Его страстные поцелуи обрушились на пухлые губки девушки, от белокурых локонов которой маняще пахло французскими духами. Букет упал рядом, осыпав Фанни душистыми лепестками. Князь наслаждался ответными поцелуями, о которых так сильно мечтал, трясясь в карете.
Савин успел сбежать из постели Фанни в чём мать родила, едва услышал в коридоре голос князя. Он спрятался в крохотном чулане, примыкавшем к спальне. Здесь было темно, пыльно и тесно. Адъютант осторожно натягивал одежду, стараясь не издать ни звука. Сердце его бешено стучало от осознания остроты и опасности момента. Один неверный шаг, и жизнь повиснет на волоске. Одевшись, он приоткрыл дверцу и хотел было покинуть своё укрытие, но слова Фанни заставили его остановиться.
– Медвежонок, подожди. Я кое-что тебе хотела сказать.
Фанни слегка отстранилась, что привело князя в недоумение.
– Давай быстрее, я весь горю, – сердито потребовал он, вновь стискивая девушку в объятиях.
Фанни снова отстранилась, демонстрируя непонятную настойчивость. Глаза князя потемнели от гнева.
– Мне правда сейчас не до этого, – девушка поправила растрёпанные волосы и отвернулась к окну.
Николай Константинович ощутил нарастающее раздражение и непонятную взявшуюся тревогу.
– Что, опять голова болит? Сколько можно? – воскликнул он.
Расстроенный необъяснимым поведением любовницы, князь мрачно посмотрел на лежавшие рядом розы так, словно они были во всём виноваты.
– Да… – огорчённо проговорила Фанни.
