Месть мойры

– Нет, мам, это не так! – Джекс свел брови и встал между ней и Альмой, когда Лара наконец отстранилась от нее. – Все не так, как ты подумала.

Когда Джекс представил себе, что могла предположить мама, его передернуло.

– Но ты отсутствовал дома всю ночь.

– Это Альма, она…

…Она мойра, ну, знаешь, мам, типа богини судьбы. Да, та самая, прикинь!

Нет, такое он точно не мог ей сказать.

– Я окажу вам честь остаться ровно на одну ночь в вашем доме, – сказала Альма, подняв подбородок.

Ну вот, она все испортила.

Джекс тяжело вздохнул, опуская руки. Лара с непониманием посмотрела на сына, мысленно требуя объяснений.

– Понимаешь, мам, Альма немного… хм… странная.

Подумав некоторое время, Лара вновь улыбнулась.

– Главное, что она девушка, сын. – Сказав это, Лара подмигнула Джексу и повела Альму в дом прежде, чем он успел сказать хоть слово против.

Парень слишком устал, чтобы вдаваться в объяснения крайне нелепой и двоякой ситуации, поэтому решил оставить все как есть. За радостной новостью, каковой ее считала только Лара, что в их доме впервые появилась девушка, она позабыла о ее подозрительном внешнем виде и не стала больше задавать вопросов.

Лара направила Альму в душ. Девушка пробыла там добрые полчаса и после вернулась в том же виде, в котором и была.

– Я не понимаю, как этим пользоваться, – сказала она. – Будь добр, наполни эту купальню горячей водой.

Джекс обреченно послушался и сделал то, что от него требовали.

Как только Альма смогла наконец принять ванну и выслушала от парня нотации касаемо непонятных ей терминов вроде счетчиков и оплаты коммунальных услуг, она оделась в приготовленную для нее одежду, а Лара бережно высушила волосы Альме. С густыми и длинными локонами оказалось возиться дольше, чем предполагала мойра. Джекс к тому времени тоже успел привести себя в порядок. Он сидел на кухне с влажными волосами и жевал бутерброд. Увидев вошедшую девушку, он протянул ей тарелку с таким же содержимым.

Сам парень был одет в темную футболку, черную толстовку с объемным капюшоном и синие джинсы. На нем была потрепанная бейсболка и уже другие кроссовки. Предыдущие Лара отправила в стирку, несмотря на протесты сына.

Одежда, выданная Альме, была чем-то похожа: свободные джинсы, белая футболка на два размера больше – девушке пришлось слегка закатать рукава, чтобы те не мешались. Свой плащ она ни в какую не собиралась оставлять, хотя мать Джекса намеревалась его выбросить, сказав, что ткань никуда не годная и вся испорчена. Но Альма наотрез отказывалась, поэтому Лара уговорила девушку хотя бы отдать его на стирку.

– Это тебе, – произнес Джекс с набитым ртом. Альма поморщилась, смотря на его манеры. – Мама ушла в магазин, у нас будет курица с овощами.

Эти слова ничего не значили для Альмы, но ее желудок предательски отозвался. Джекс усмехнулся, вручая ей бутерброд.

– Ладно, смертный, я принимаю твои весьма скромные дары.

Парень закатил глаза.

– Называй меня Джексом, хотя бы при маме. Иначе это создаст ненужные вопросы.

– Какое мне до этого дело?

Альма сделала пробный укус, внимательно разглядывая обычный бутерброд, пару раз она его даже понюхала.

– Самое прямое, если не хочешь ночевать на улице.

Джекс достал из толстовки солнцезащитные очки. Они принадлежали ему еще лет с двенадцати. Он также принес с собой кепку, пока дожидался Альму. Ее глаза и волосы могли стать проблемой. Не очень-то и крупной, конечно, но Джекс предпочитал осторожность.

– Надень их.

– Зачем это? – Мойра взяла протянутые ей вещи и покрутила в руках, рассматривая со всех сторон.

– Твои глаза, – ответил Джекс. – Они белые, а у людей так не бывает. И волосы тоже. Если не хочешь неприятностей, лучше возьми.

Лара уже успела задать парню несколько вопросов по этому поводу, но Джекс сказал, что Альма неформалка, а ее цвет глаз – всего лишь линзы.

Альма решила последовать совету. Она надела очки, в них было слегка непривычно и темно, но привыкнуть можно.

Это ненадолго. До тех пор, пока не вернусь домой, – подумала девушка.

А вот кепка не понравилась.

– У меня есть капюшон, чтобы прикрывать голову, – сказала Альма.

– Сейчас так никто не одевается. Из людей уж точно.

Сначала мойра стояла, размышляя над словами парня, откусывая по кусочку отданный ей хлеб с листьями салата, беконом и яйцом. А потом согласилась носить кепку, но сочла нужным сообщить Джексу, что она идет уже на вторую уступку за последние пару минут.

Доев бутерброд, который она была вынуждена признать вкусным, Альма сделала из своих длинных белых волос хвост и просунула их через отверстие в кепке. В ванной комнате, смотря на свое отражение, Альма заметила, что ее корни стали темнее, почти черными. Ей нельзя было затягивать пребывание в мире смертных.

Вскоре мама Джекса вернулась из магазина.

Лара принесла плащ. Он был таким же чистым и белым, когда Альма увидела его впервые. Он напоминал ей о сестрах, ведь она всю жизнь носила подобные одеяния, как и они. Лара обрезала подол, безжалостно испорченный огнем, и теперь плащ был не таким длинным, он доставал примерно до колена, но выглядел неплохо. Альма осталась довольна и похвалила смертного человека за работу.

– Знаешь, сын, она весьма странная, но это твой выбор, так что я не осуждаю, – сказала Лара, подойдя к Джексу и обняв его за плечи.

– Эм, нет, мама, она не моя де…

Джекс решил не вдаваться в подробности. Пусть лучше его мама думает что душе угодно. Все было лучше, чем правда.

– Спасибо, мам, – обреченно сказал он.

Альма осталась в их небольшой гостиной наедине с телевизором, который не привлекал ее внимания. Девушка отдала свое предпочтение стеллажу с книгами, рассматривая каждую и листая страницы.

– Тебе нравятся книги? – спросил Джекс, подойдя к ней.

– А, это ты, сме… Джекс.

Парень усмехнулся:

– О, ты все-таки назвала мое имя!

Девушка повернулась к нему спиной, беря в руки очередную книгу и пролистывая страницу за страницей. Ее глаза жадно впитывали текст, словно это ее последний шанс прикоснуться к нему.

– В моем мире есть обычные книги, но я никогда не брала их, не читала, – призналась Альма.

– Почему? Я думал, богини умеют читать.

– Конечно, умеют. – В ее голосе звучало возмущение. – Просто у нас с сестрами нет на это времени. Каждую секунду кто-то умирает, и я должна отрезать нити судьбы. Вторая сестра ни разу за свое существование не отошла от прялки, а первая от весов. Людей слишком много, и наша задача следить за каждым. Пока я не попала в это смертное тело, я даже не знала, что такое еда или сон.

Она перестала говорить, и Джекс заметил, каким пустым был ее взгляд.

– Даже сейчас я чувствую, как кто-то умирает, вижу против своего желания. Я до сих пор мойра, богиня судьбы, и могу видеть судьбы, даже несмотря на то, что оказалась в мире людей. Мою работу сейчас выполняют служители Танатоса, но я не остаюсь безучастной, я все чувствую, как и раньше.

– Это звучит очень печально.

Альма пожала плечами:

– Для этого нас создали.

Ему стало жаль девушку. Джекс хотел предложить ей остаться в их доме на неопределенный срок. Несмотря на ее странное поведение и высокомерие, теперь парень понимал ее, хотя бы отчасти. Насколько смертный мог понять богиню судьбы.

– Ты такая непробиваемая, однако… Удивительно, что тогда в лесу ты кричала. Что же такое ужасное там случилось?

Мойра понимала, о чем спрашивал Джекс. Ее настигли воспоминания, которые еще не успели угаснуть.

Крик тогда вырвался непроизвольно. Альма и не думала, как сильно вонзила свои когти в нее паника. Разве могла богиня судьбы испытывать такое? Вот и Альма думала, что нет. Но ошибалась.

– Не твое дело, – огрызнулась она.

Джекс решил, что мойре эта тема неприятна и лучше к ней не возвращаться.

К счастью, их разговор прервал стук. Лара вошла сообщить, что обед готов. Джекс и не заметил, как быстро пролетело время.

Они собирались выйти из гостиной, когда окно внезапно разбилось. Лара закричала, стоя в дверном проходе. Она находилась далеко, поэтому, оценив ситуацию, Джекс постарался закрыть от осколков хотя бы Альму. Он толкнул ее на пол и навис над ней, не зная, выстрел это был или взрыв и повторится ли он еще раз.

– Из нас двоих смертный ты, – напомнила ему Альма.

Джекс поднялся и подбежал к Ларе, чтобы убедиться, что она в порядке и стекло ее не задело.

– Что за черт? – высказалась Лара.

Ответ не заставил себя долго ждать.

Пробравшись через оконную раму, в гостиной появился человек, который своим видом и на человека не особо походил.

– Эриния? – прошептала Альма, смотря на гостя. Она была похожа на кошку, которая могла наброситься и расцарапать лицо в любой момент.

Мужчина хищно улыбнулся. В его руках была знакомая мойре цепь. Он намотал ее на кулак, видимо, чтобы было удобнее разбивать стекло.

И почему злодеи не могут просто входить через дверь? – вздохнул Джекс. Мысленно парень напомнил себе спросить у Альмы, что это за тип. Он подозревал, что раз мойра узнала его, значит, он не из числа людей, как парень и догадывался. К тому же его лицо закрывала белая маска.

А затем эриния впервые заговорил:

– Кто это у нас тут? Третья мойра и сыночек Майлза?

Глава 4

–Ты обо мне? – осведомился Джекс.

– О ком же еще?

В голове парня мигом образовалось множество вопросов, он даже не мог их правильно сформулировать. Единственным, что ощущал Джекс, была злость. Привычное чувство, возникавшее при упоминании его отца. Кто этот человек, вломившийся в их дом и утверждающий, что знает его, в то время как самому Джексу не было известно даже имя? Это злило вдвойне.

Джекс оглянулся на маму. За всей суматохой он совершенно забыл о ней.

Лара лежала на полу. Джекс подбежал к матери и послушал ее дыхание, следом проверил пульс на всякий случай. Она была жива, ее пульс имел ровный ритм, но глаза женщины были закрыты.

– Ты с ней что-то сделал? – спросил парень твердым, наполненным решимостью голосом.

– Смертная женщина не должна видеть мою сущность.

Эриния снял белую маску со своего лица. Даже Альма смотрела на него в этот момент в оцепенении. На его лоб опустились волосы цвета вороньего крыла. Небрежная челка закрывала его темные, сверкающие злобой глаза. Вид эринии выглядел воинственно и вызывал ощущение опасности.

Джекс готов был поспорить, что мужчина, стоявший перед ним, буквально состоял из тьмы, был пропитан ею до костей.

– Отойди, – сказала Альма и вышла вперед, отодвигая Джекса. Все ее тело было напряжено. – Он пришел за мной.

– Мне приказали отыскать тебя, сбежавшая мойра.

– Не знала, что ты умеешь говорить, – ехидно заметила девушка, но от ее слов у эринии только появилось больше морщин между бровями.

– Кто он вообще такой? – вмешался Джекс.

– Он эриния, посланник смерти, служитель Танатоса. Называй как хочешь. Он тот, кто принадлежит Царству Темных, – ответила Альма. – А вот его имя – загадка даже для меня.

– Нортс, – наконец представился эриния.

– Очень здорово, – прокомментировал Джекс. – Но что ты, черт возьми, сделал с моей мамой?

– Не беспокойся, смертный, она всего лишь находится в глубоком сне. Люди не должны видеть подобное, – указал он на себя и коротко кивнул в сторону мойры. – Это слишком для их понимания.

– Да иди ты к черту! Она моя мать и не заслужила подобного обращения, как и любой другой человек на ее месте. Разбуди ее!

Нортс прервал его, жестом подняв ладонь и выставив ее перед парнем.

– У нас мало времени, оставим объяснения на потом. Как только я закончу, сниму с нее наложенное забвение.

Его голос был таким монотонным, что Джекс планировал посоветовать посланнику смерти преподавать в каком-нибудь институте. Например, историю.

Но как бы Джекс ни переживал за состояние матери, выпроводить эринию из дома было важнее. Альма тоже выглядела напряженной, даже обеспокоенной, прежде Джекс не наблюдал за ней подобных эмоций. В принципе каких-либо эмоций. Наверное, у них с посланником смерти тоже не заладились отношения.

В каком бы месте мойра ни была до знакомства с Джексом, она явно не желала возвращаться. Или этот эриния сделал ей что-то плохое.

Значит, даже мойра умеет нервничать? – подумал Джекс.

– Ты пришел выполнить свой приказ? – спросила Альма. – Гнусный предатель, что идет на поводу у смертных. Это позор для любого высшего существа!

Вот кем она себя, оказывается, считает. Хотя это не новость.

– Эй, – возразил Джекс, – быть смертным не так уж и плохо, вы двое делаете из этого слишком большую трагедию.

Но его никто не стал слушать. Альма даже не кинула в его сторону свой фирменный осуждающий взгляд.

– Я пришел предупредить тебя, предостеречь от опасности, которая тебе грозит.

Альма с недоверием посмотрела на того, кто был ее пленителем, а сейчас решил вдруг проявить снисходительность. Она до сих пор помнила холодную почву земли под ногами, грязь и камни, причиняющие боль, и ее руки коснулись ошейника, который она не могла снять. Он сдавливал шею, не позволяя забывать, что она так и не смогла убежать по-настоящему.

– Я тебе не верю, твои руки держали меня на привязи.

– Они привязали меня так же, как и тебя. Только твои цепи можно рассмотреть, а мои незримы и прочны, – ответил эриния, обращаясь к Альме.

– О чем ты?

– Тебя призвал тот, кого зовут Демьян, но не его тебе стоит опасаться, а того, кто дергает за ниточки и управляет всем, включая самого парнишку. Даже если тот не подозревает об этом.

– Ты говоришь о его отце? – Альма вспомнила, как Демьян упоминал, что ему пришлось уговаривать отца, дабы призвать мойру в мир людей. Но времени и возможности разузнать об этом подробнее у нее не было.

Нортс помотал головой:

– Нет. Есть тот, кто сильнее их всех.

– Я не понимаю, – искренне сказала Альма, – кому и зачем понадобилась третья мойра?

– Мне жаль, Атропос, но в этой игре людей я лишь инструмент, как бы ни было унизительно это признавать, – дал ей ответ посланник смерти. – Я прочно связан и обязан выполнять приказы вне зависимости от того, нравятся они мне или нет.

– Кто же пленил тебя, Нортс?

– Не говорить имени тоже является одним из приказов.

– Умно, – ответил парень, пожав плечами.

Его пальцы периодически нащупывали пульс мамы, чтобы убедиться, что Лара продолжает жить. Посланнику смерти парень не доверял, поэтому старался не отходить от нее. Не то чтобы он мог хоть как-то защитить ее, но присматривать за ней был в состоянии.

– Почему ты тогда помогаешь мне? – спросила Альма. – О чем хочешь предупредить?

– За тобой начали охоту после того, как ты сбежала от Демьяна. Но в погоню отправили не только меня. У них есть еще эринии.

– И сколько их всего?

– Не знаю. – Нортс помотал головой. – Возможно, несколько. Но даже пара посланников смерти будут представлять немалую угрозу.

– Но как они привязывают вас, заставляя служить себе?

– Есть только одна вещь, которая может заставить посланника смерти…

Эриния не успел договорить. Его глаза расширились, и Альма увидела в них настоящую, поглощающую в себя бездну, в которую посланник смерти забирал человеческие души.

Сначала Джекс подумал, что на груди Нортса появилась смола или вроде того. Но это была кровь. Черная кровь.

– Нет! – закричала Альма.

Ее голос был полон злобы и отчаянья. Она подбежала к лежащему на полу эринии. Ее руки будто испачкались в жидкой саже, когда девушка вынула нож из его спины в районе лопаток. Нортс растворялся на глазах. Альма быстро повернула голову туда, откуда, предположительно, могли нанести удар, ее глаза искали того, кто мог это сделать. Но безуспешно.

Были ясны лишь две вещи: во‑первых, кто-то постарался сделать так, чтобы посланник смерти не смог договорить, а во‑вторых, кто-то хорошо знал, как убить ему подобных.

А еще у Джекса были к этому посланнику смерти вопросы, но самый главный заключался в его отце. Откуда эриния знал о нем, почему ему было известно его имя, и если у него есть хоть какая-то информация, Джекс допускал мысль о том, что эриния мог даже сказать, где сейчас Майлз, и тогда Джекс сам лично спросит отца обо всем.

Он вновь посмотрел на Лару. Женщина не открывала глаза, продолжая лежать. Парня одолело тревожное предчувствие.

– Почему она не просыпается? – Он слегка приподнял ее, аккуратно тряся за плечи.

– Потому что только тот, кто наложил заклятие, может его снять. Или тот, кто теперь будет на месте Нортса.

– А до этого момента моя мама будет на грани смерти?

Альма лишь тяжело взглянула на парня.

– И что мне теперь делать? – спросил Джекс.

– Найти того, кто занял место Нортса, и заставить его разбудить твою маму. – Она говорила с настороженностью.

– Где мне его искать? – твердо спросил Джекс, мысленно готовый отправиться куда угодно ради Лары.

– Если будешь находиться рядом со мной, он сам тебя найдет. Эринии охотятся на меня.

– Ладно, это уже план. А что будешь делать ты?

– Искать то, что потеряла. Но не советую тебе идти со мной, смертный, тебя быстро убьют.

– Нет уж, это решать мне.

Альма пыталась отговорить Джекса от упрямого и глупого поступка. Джекс не спорил, безрассудней этого он не делал еще ничего в своей жизни. Не считая, конечно, того дня, когда въехал на велосипеде в машину директора школы. Но тогда Джекс был всего лишь во втором классе, и тот день ознаменовался его первым предупреждением.

Парень прекрасно понимал абсурдность ситуации. В конце концов, в отличие от Альмы, он был смертным. Простым человеком, у которого всего одна жизнь. Куда ему тягаться с чудовищами, которые начали пробуждаться от присутствия мойры в мире людей. Чудо, что он добрался до дома живым.

Джекс взглянул на мать, лежащую в постели, куда он ее перенес с пола гостиной. Он принял твердое решение, что не может оставить ее или подвести.

К тому же список его вопросов пополнился еще одним.

– Тот эриния, Нортс, – бросил Джекс, когда увидел Альму в дверном проходе своей комнаты, – он сказал, что знает имя человека, который числится моим биологическим папашей.

– Он сказал не так, – возразила мойра, скрещивая руки на груди и хмурясь, наблюдая за спешкой парня.

Джекс второпях расхаживал по комнате, собирая вещи в свой рюкзак, из которого предварительно вытряхнул пару тетрадей и ручку. Парень сказал, что если ему суждено умереть, то рядом с ним не должно быть никаких школьных вещей.

– Не в этом суть! – крикнул он, практически залезая в шкаф и вытаскивая из недр голубую футболку. – О, чистая!

Произнеся это, Джекс быстро сложил ее в уже полный рюкзак. Альма осуждающе смотрела на него, не отводя взгляда.

– Зачем ты берешь с собой все это? – Она указала на заполненный всевозможными вещами рюкзак.

– Пригодится.

Мойра подошла к набитому рюкзаку и принялась рассматривать его содержимое. Она вытащила небольшой твердый предмет, крутя его в руках.

– Десять пар носков и дезодорант? – Альма прочитала название на упаковке. – Для чего это?

– Понимаешь, парням в моем возрасте свойственно им пользоваться, – попытался объяснить Джекс, смущенно забирая из рук девушки свой дезодорант и снова запихивая его обратно.

– Там было написано, что это нужно для запаха. Ты собираешься пахнуть персиками в битве за свою жизнь или сидя, к примеру, в темнице?

– Нас могут взять под стражу или посадить? Я еще ни разу не нарушал закон. – Голос Джекса звучал взволнованно.

– Я тоже. Но ваш смертный Демьян меня не жалует. Вернее, он пытался поймать меня, а затем пленить.

– Зачем ему это?

Джекс перевел взгляд на ошейник, по которому Альма невольно провела пальцами. Он догадывался, что место, откуда пришла мойра, не самое лучшее, ведь он нашел ее босую посреди леса, но он и подумать не мог, что девушку могли держать в плену.

– А сам как думаешь, зачем людям может быть нужна та, кто умеет обрывать судьбы? Он хотел превратить меня в убийцу, которую можно держать на привязи возле себя. Или вроде того.

Она пожала плечами.

– Звучит ужасно.

– Вроде Демьян говорил о том, что ему нужно оборвать судьбу кого-то конкретного, но имени он мне не назвал. Не успел, так как я сбежала. Мне нужно выяснить, как он совершил призыв, иначе это может повториться и мои сестры окажутся в опасности. Я уверена, что я не последняя в списке его планов. И я готова сделать все, чтобы моя семья не пострадала.

Парень надел рюкзак, который еле застегнулся после третьей попытки. Когда его плечи начали болеть под тяжестью вещей, Джекс был вынужден признать свое поражение в пользу рюкзака и по совету – вернее, упреку – Альмы сложить исключительно необходимые для выживания вещи.

Джекс заглянул в комнату матери. Солнечный свет, лившийся из окна, касался ее волос и лица. Лара выглядела умиротворенно, словно просто спала и на нее не было наложено какое-то там заклинание посланником смерти.

Альма объяснила, что его матери ничего не угрожает. Кома была вызвана магией, которая как бы запечатала Лару в одном моменте. Так что она продолжит находиться в том же состоянии и ей не нужны будут ни еда, ни вода. Но все-таки Джекс не мог оставить ее вот так одну. Он позвонил тетушке Дорос и путано попросил приехать присмотреть за Ларой. Пришлось наврать, что врачи оставили ее дома и ей требуется только присмотр.

Выходя, он закрыл дверь.

– Я ее не могу оставить, – сказал Джекс. – Мне нужно спасти маму, ведь я все, что у нее есть.

– Лара хорошая для смертной. Она мне даже нравится.

– Мой отец… – выговорил Джекс с горечью. – Выходит, раз посланник смерти знал его имя, он умер? – По мнению Джекса, это было логичным предположением.

– У меня есть книга всех людей, чьи жизни были закончены и прерваны моими ножницами на протяжении нескольких веков. Я могу посмотреть.

– И где она сейчас?

– Я не знаю.

– Ты ее потеряла?

Альма кивнула. Книга всегда, сколько мойра себя помнила, находилась в ее руках. Альма вела записи, не прекращая. Но как только ее призвали в мир людей, книга пропала, но девушка ощущала ее присутствие в этом мире.

– Будет плохо, если книга окажется в чужих руках.

– Почему? Это всего лишь книга. Что случится, если кто-то узнает имена погибших?

– Божественные вещи не просто так остаются с нами, а не среди людей. Тому есть причина.

Больше говорить Альма не стала. Пусть три известных ей мира существовали вместе, но держались друг от друга на расстоянии и не вмешивались в дела. Таков был порядок.

Они вышли из дома Джекса и направились к автобусной остановке. Альма была не слишком довольна, когда узнала, что в этот раз ей придется ехать в полном автобусе.

– Он забит смертными! Я хочу ехать отдельно. Пригони колесницу, Джекс.

Она даже соизволила назвать меня по имени, ну надо же! — подумал парень.

– Извини, но денег на такси у меня нет, нужно экономить, впереди у нас долгий путь, – ответил Джекс, разведя руками и вытаскивая из карманов джинсов проездной билет. – Кстати, а куда мы едем?

За всей спешкой и сборами Джекс совершенно забыл уточнить.

– Сначала я должна вернуть себе книгу и снять эту штуку. Она мешается. – Мойра коснулась своей шеи, ощущая холодный металл. – Виновник этому Демьян, поэтому сперва отыщем его. Но на этот раз я буду готова к встрече, и именно я стану той, кто будет задавать вопросы. Ты ведь знаешь, где его отыскать?

– Если я правильно понял, то Демьян довольно известная личность. Но добраться до него не так просто, как ты думаешь. Как минимум он – сын правителя и наследник своего отца. Так что постоянно находится где-то в разъездах, ну а если он в резиденции, то там охрана… Может, поискать в интернете, какие мероприятия он собирается посетить?

Дальше мойра уже не слушала. Альма все время ощущала присутствие своей книги и следовала за ней. Не было сомнений, что книгу присвоил Демьян. Ведь она пропала в тот самый момент, когда мойра появилась в этом мире. Без этой книги она не была цельной, не была настоящей богиней судьбы. Нужно было вернуть ее во что бы то ни стало.

Ее план заключался в том, чтобы воссоединиться с сестрами, желательно – покарать своих пленителей, заставив их пожалеть о том, что они, смертные, посмели призвать мойру, и выяснить их планы в случае, если они представляли опасность, в чем у мойры не возникало сомнений. Она решила также сдержать свое обещание и помочь парню, сопровождавшему ее, с поисками отца. По крайней мере, когда у нее будет книга, она точно сможет утверждать, жив ли этот человек или числится среди мертвых, тех, чьей судьбы коснулись ее ножницы. Альма рассчитывала, что тогда Джекс сможет успокоиться и спокойно жить дальше своей обычной смертной жизнью. Хотя после встречи с богиней судьбы такое уже вряд ли возможно. Но как только она вернется обратно, он перестанет быть ее заботой.