Месть мойры

– О боги, у тебя нет глаз! – воскликнул Джекс, отпрянув от девушки.

– Вообще-то есть. – Лицо Альмы выражало недовольство тем, что ей приходилось объяснять столь очевидные вещи. – Я же тебя вижу.

– Но… но как? Они же белые!

На секунду Джексу стало неловко, он подумал, что девушка могла быть слепа, а он проявил жуткую бестактность.

– А у тебя зеленые, – заметила она, присмотревшись. – Но я не кричу об этом на всю округу. Разве цвет так важен?

– Белых не бывает. У зрячих людей так точно.

Джекс слегка успокоился, но не мог заставить себя перестать открыто смотреть в глаза девушки.

– Правда?

– Ага…

– Люди просто ограничены, не переживай. Скоро привыкнешь, – утешала парня Альма, проходя вперед.

Так, ладно, белые значит белые, – подумал Джекс. Но его догадки о странной болезни девушки переставали действовать. При этом Джекс не мог позволить себе думать, что рядом с ним происходит что-то, возможно, магическое, не поддающееся объяснению.

Худшие опасения Джекса подтвердились: от автобусов с одноклассниками и преподавателями и след простыл, а музей находился практически на окраине, в очень отдаленном районе, куда без транспорта было никак не добраться самостоятельно.

Крепко выругавшись про себя, парень остановился, опираясь одной рукой о рядом стоявшее дерево. Он перевел взгляд на девушку и по совместительству причину, по которой его приказ об отчислении уже лежит на столе директора. Джекс не винил ее, не винил и себя, ни капли не жалея о своем выборе. В конце концов, он помог потерявшейся девушке. Мистеру Кирпу он все как-нибудь объяснит. Не в первый раз ему придется это делать.

– Думаю, нужно зайти в музей, – сказал Джекс, указывая на замок.

Альма кивнула и направилась в указанную сторону. Джексу пришлось следовать за девушкой. Наконец удалось в полной мере взглянуть на небо.

Уже стемнело. Ветер усилился. Джекс невольно поежился и обратил внимание на Альму. Ей было холодно, ее трясло, несмотря на отданную Джексом куртку. Но девушка всем своим видом словно отказывалась воспринимать этот факт. Будто холодно ей не могло быть априори.

Дошли до музея они довольно быстро. Встав возле двери, парень нажал на ручку раз, другой. Потом постучал, но ему не ответили.

– Черт, закрыто, – сказал очевидное Джекс.

Альма перевела на него взгляд, а затем опустила глаза на свои испачканные в земле босые ноги и сказала:

– Я всегда наблюдала со стороны, каким слабым может быть человеческое тело, но никогда бы не подумала, что испытаю подобное на себе.

Ее голос звучал с неподдельным интересом и задумчиво, будто она всерьез могла размышлять о том, что только что сказала.

– Послушай, Альма, у тебя есть дом, куда ты можешь пойти? – спросил девушку Джекс.

Альма с грустью посмотрела на небо.

– Есть. Но вряд ли я сейчас смогу туда вернуться.

– Почему?

– Мое тело смертно.

– Мое тоже. Но это не мешает мне вернуться к матери.

– Не будь таким глупым! – вспылила Альма, ее глаза сверкали злостью. – Ты всего лишь смертный, а я нет. Но есть ряд обстоятельств. – Девушка схватила середину своего плаща и ткнула себя в грудь. – Они не позволят мне вернуться, пока я не решу эту проблему. И смертное тело – первая причина.

Джекс ничего не понимал. Но прежде чем он успел задать Альме очередной вопрос, дверь музея неожиданно сама по себе открылась, издав противный скрип.

– Что за?!.. Я же трижды проверил, – возмутился парень.

Альма встала впереди него, оттолкнув парня в сторону, недовольно сказала: «Холодно», – и вошла внутрь.

Джекс хотел крикнуть ей вдогонку, что это может быть опасным, вспоминая недавние странности с исчезновением охранника, но не успел. Альма уже скрылась в темноте. Джексу стало не по себе. Все инстинкты, отвечающие за выживание и самосохранение, кричали ему убираться отсюда, из крайне подозрительного места, от странной девчонки. Но кто станет слушать здравый смысл? Джекс решил, что позволит этому дню еще одну странность, и ступил за порог музея.

Вокруг стояла практически мертвая тишина. Джекс был не из пугливых, но даже у него внутри нарастало неприятное чувство. Он зашел со стороны запасного входа и окликнул Альму. Звук его голоса разлетелся по практически пустому помещению и отозвался эхом. Никто не ответил. Но вскоре Джекс увидел знакомый белый плащ.

Кстати, а кто в наше время вообще носит подобные плащи? Неудивительно, что ей холодно, даже куртки нормальной нет.

Джекс собирался задать девушке этот вопрос, но передумал. Все ее ответы сочились ядовитым сарказмом. Лучше просто все списать на странность, чем лишний раз загружать себе голову, решил Джекс. Есть же странные люди на свете!

Парень ускорил шаг и оказался возле девушки.

– Хей, – позвал он, дотронувшись до ее плеча, – лучше не ходить одной.

Альма скинула его руку, дернув плечом.

– Не трогай меня, смертный. – Ее голос был властным, словно она отдавала приказ.

– Почему ты называешь меня так?

Альма бросила на него презрительный и недовольный взгляд, говорящий, что ответ на столь простой вопрос не стоит ее времени, но произнести это она не успела. Перед ними возникло красное пламя.

– Проклятье! – всполошился Джекс. – Тут пожар! Надо уходить отсюда!

Он схватил Альму за руку и потащил было к выходу, но девушка брезгливо отдернула руку.

– Какой еще пожар, глупый смертный? Это дух огня, Кагуцути. Он демон, состоящий из пламени.

– Ты постоянно называешь меня смертным, и это звучит как оскорбление, – сказал Джекс, хотя думать ему стоило вовсе не об этом. – Это звучит так, будто я один здесь человек, а ты нет.

– Хорошо, что ты это осознаешь, смертный. Правда, до тебя долго доходит.

– Мое имя Джекс, – сквозь зубы сказал парень.

Он подумал, что Альма и сама не понимает, что говорит, и хотел было ей возразить, а также сказать, чтобы девушка как можно скорее убиралась подальше от огня, желательно начиная звать на помощь, но вдруг огонь принял образ дракона.

Дракон открыл пасть, и из его глотки полилась настоящая лава, которая расплавляла все, к чему могла прикоснуться.

Глава 3

Огонь касался практически всего, а огромный дракон, заметив двух людей, решил сделать их своей добычей. Первым он приметил Джекса, вероятно подумав, что тот будет вкуснее беловолосой девчонки.

Парень усмехнулся мыслям: он бы тоже выбрал себя, девушка выглядела практически как мертвая, а Джекс в сравнении с ней был куда привлекательнее.

Расстояние между ними Кагуцути, как назвала его Альма, преодолел в один шаг, чем застал Джекса врасплох. Не то чтобы парень был готов сегодня одолеть дракона, пасть которого буквально наполнялась лавой. Это определенно не входило в развлекательную программу школьной экскурсии. Ну, или его об этом просто не предупредили, в чем Джекс сомневался.

Дракон подобрался близко. Слишком близко. Парень ощущал жар огня, который обжигал его лицо. Джекс подумал, что если он выживет, то получит неплохой загар.

Прежде чем дракон сделал решающий и последний для Джекса шаг, подоспела Альма. Девушка встала между ними.

– Тебе надо бежать! – крикнул ей Джекс.

Но Альма ничего не ответила и с места не сдвинулась.

Словно из воздуха она достала ножницы. Сначала Джекс думал, что ему показалось. Но как бы ему ни хотелось сейчас списать все на бред, происходящее было реальностью.

Альма нащупывала пальцами воздух, будто пыталась там что-то найти. Словно она видела то, чего никто другой не мог, в том числе и Джекс. А затем она начала вытягивать это что-то из пустоты, словно тонкие спагетти.

Дракон рассвирепел, он был явно недоволен тем, что ему помешали, и из его пасти полился жидкий огонь.

Джекс вовремя успел отпрыгнуть, прежде чем лава коснулась его кроссовок. Но особой радости это не принесло. Огненный дракон издал мощный рык с новой силой и поднял лапу, пытаясь раздавить или расплавить Джекса. Вариантов у него было немного, зато оба действенные.

Изначально, еще во время экскурсии, при плохом вечернем освещении парню показалось, что вокруг пусто и в помещении нет ничего, помимо скучных картин, но он ошибался. Зал музея был обставлен различными вазами и статуями; правда, их было не так много и они не мешались.

Не мешались до тех пор, пока Джекс не врезался в одну из них, уворачиваясь от дракона, который пытался его убить.

– Черт, это же, наверное, очень дорого! – с досадой воскликнул парень.

– Тебя волнует только это? – поинтересовалась Альма.

Девушка сбросила с головы капюшон одной рукой, второй продолжая вытягивать что-то из воздуха. Джекс заметил на ее шее довольно крупного размера обруч, плотно смыкающийся на коже и напоминающий ошейник.

Кто с ней это сделал? – подумал он, но решил повременить с этим вопросом, сейчас момент был не самый лучший.

Альма справлялась довольно ловко. Кагуцути не был живым, он не был и мертвым. Просто дух, вбирающий в себя огонь и приносящий зло. Подобные твари ощущали присутствие мойры и следовали за ней. Они должны были убрать то, что не принадлежало их миру, хотя явление Кагуцути среди людей тоже не было правильным порядком вещей. Вот только объяснить это дракону было сложнее, чем просто убить его, разорвав нить жизни. Существа, подобные ему, обычно спали и не приносили особого вреда. Люди о них не знали, потому что не могли видеть, а те, кто мог, чаще всего не признавали этого и всячески отрицали, предпочитая лгать как себе, так и окружающим. Смертные не верили в то, чего не могли объяснить.

С появлением мойры в мире людей существа начали проявлять активность, выходить из темноты и убежищ. Им не нравилось нарушение баланса, и они пытались устранить эти изменения.

Альма достала ножницы. Кольца идеально сидели на ее пальцах, будто были сделаны специально под нее. День за днем, век за веком она не ценила этих мгновений, подобная работа стала рутинной, и только сейчас Альма осознала, как скучала по своим ножницам, которые так и просили ее отрезать чьи-то нити.

Проблема была только в огне, который мешал ей приблизиться к дракону. Альма могла вытянуть нити судьбы, как она сделала это с оленем, но ей было необходимо найти их конец и оборвать жизнь, а из-за резких движений Кагуцути у нее это не получилось. Мойра была обязана хотя бы коснуться дракона, чтобы добраться до его судьбы, которая имелась у него, как у любого другого живого существа.

Лучше было бы просто сбежать, но дракон в первую очередь атаковал каменную балку над входом. Та начала рушиться в то же мгновенье и отрезала путь к отступлению.

– Смертный, – позвала парня мойра, – твоя жизнь не так ценна, как моя, поэтому, будь добр, доберись до дракона и возьми его огонь на себя. Пока он будет занят твоим убийством, я оборву своими ножницами его судьбу, а вместе с этим и саму жизнь.

– Мне кажется или это немножко нечестно? – осведомился Джекс, отряхивая джинсы. Теперь пыль была заметна, так как пламя, исходившее от дракона, служило отличным источником света.

Альма пожала плечами.

– Зато равноценно, – объяснила она. – Моя жизнь превыше твоей.

– С чего бы это?

– Я мойра, богиня судьбы.

Однако Джекс ей не поверил.

– Насколько я слышал, мойры старые, – усомнился он в ее словах и вспомнил ту картину, которая висела в одном из залов.

Девушка закатила глаза.

– Как видишь, нет. Богини, чтоб ты знал, не ведают времени, оно не управляет нами. Только такими смертными, как ты.

Последнее слово Альма будто выплюнула. Договорить им не дала возникшая угроза в виде пламени, которое в очередной раз выпустил из себя дракон.

Джекс спрятался за колонной, – правда, мрамор оказался куда более хрупким и быстро распался на части. Так что парню пришлось укрываться еще и от падающих камней. Резкими движениями он вновь привлек к себе внимание. Сам того не желая, он последовал плану мойры.

Дракон изверг из себя достаточное количество огненной субстанции, и лава начала растекаться по залу музея, захватывая собой практически все пространство. Альма была без ботинок и прекрасно чувствовала боль – любой камушек под ногами ранил ее кожу, бетонный пол был горячим и неприятным, что уж говорить о лаве. Но огонь не мог убить Альму. Пусть девушка и чувствовала все, находясь в своем смертном теле, и многое было способным причинить ей вред, но не убить.

А вот Джекса очень даже могло. Парень сделал прыжок за стул, который стоял возле вывешенных картин и весьма удачно располагался за последней уцелевшей колонной – остальные оплавились от жара. Стул немного пошатнулся под весом парня, а когда присоединилась Альма, Джексу еле удалось удержать равновесие.

Парень озадаченно посмотрел на свою соседку по стулу:

– Разве ты не должна убивать монстра?

– А ты не должен его отвлекать? – парировала в ответ девушка.

– Я готов признать, что я обычный смертный, бесполезный парень и все такое. А ты великая богиня или кто там еще. – Джекс театрально взмахнул руками, но в то же мгновенье пожалел о своем поступке и быстро вцепился в спинку стула, чтобы не упасть с него. – Иди и уничтожь уже этого дракона!

Альма вздохнула, словно признать свое несовершенство было для нее крайне оскорбительным.

– Я не могу разрезать нити судьбы Кагуцути, потому что мне сперва нужно дотронуться до его тела, чтобы добраться до нитей, связывающих его физическую жизнь с душой. Огонь слишком обжигает мое тело, и я могу его лишиться.

– Лишиться тела, то есть умереть?

– Я бессмертна в вашем понимании. Моя душа может «исчезнуть», но мое тело не стареет, как у вас, смертных, и не подвластно изменениям. Я могу только лишиться так называемой оболочки. Правда, не знаю, вернусь ли в таком случае обратно к сестрам или исчезну. Не хотелось бы проверять.

– Но как такое возможно?

– Тебе лучше этого не знать. И не видеть.

Альма на деле не понимала, что с ней точно произойдет, если кто-то попытается ее убить, – до этого дня она и не думала, что может оказаться в мире людей. Мойра не хотела рисковать.

Джекс был вынужден с ней согласиться. Как бы то ни было, парень был уверен, что подобное зрелище не из приятных.

Выбраться из здания музея, не привлекая к себе внимания Кагуцути, было невозможно. Дракон не упустит свою добычу, которую уже загнал в угол. Был только один выход: убить дракона и выйти из треклятого музея.

– Никогда не любил музеи, – пробормотал Джекс, спрыгивая со стула.

Не то чтобы парень верил в слова Альмы о том, что девушка является мойрой или любым другим божественным существом, но перед его глазами находился реальный дракон, а пару часов назад прямо под носом исчез охранник музея, будто испарившись в воздухе. Джекс полагал, что он и стал первой добычей Кагуцути. Воздух в тот момент был такой же горячий, как и сейчас.

Парень переместился на тягу [1] возле окна. Джекс очень надеялся, что в этом помещении есть чем потушить огонь.

Хоть бы они были из тех, кто соблюдает меры пожарной безопасности! – мысленно взмолился парень. Он повернулся и обнаружил в углу заветный огнетушитель. Джекс облегченно выдохнул, радуясь своему везению.

– Эй! – крикнул Джекс изо всех сил, что у него были. – Горящая голова!

Альма хотела исправить парня, указав ему на то, что у Кагуцути имеется не только голова, но и полноценное тело с конечностями. Но решила сообщить об этом позже.

Крик Джекса возымел эффект, и дракон, быстро отреагировав, повернулся в его сторону, хотя вряд ли мог понять его слова. Кагуцути, как и планировала Альма, совершенно забыл о ней и все свое внимание переключил на Джекса.

Парень не двигался с места, но по его глазам было видно, что он только выжидает момент. Как только Кагуцути оказался довольно близко, Джекс отпрыгнул на соседний выступ, и сбитый с толку дракон врезался в одну из картин, пробивая стену. Это разозлило его, но в то же время замедлило. Джекс не стал терять драгоценных секунд, он сорвал пломбу и одним резким движением выдернул чеку. Раструб он направил на пламя, покрывающее все тело дракона.

В этот момент на мгновенье Альма подумала, что смертный, с которым ей довелось встретиться, не так уж и плох, возможно, он даже умен. Но это было на мгновенье. Дальше Джекс воскликнул:

– Уху! Теперь я могу официально заявить в своем твите, что я победитель драконов?

Альма не знала, что такое твит, подобное человеческое слово ей слышать не приходилось, но, говоря его, парень выглядел весьма странно, особенно когда поднял руку, сжимая кулак.

Кагуцути быстро пришел в себя и, развернувшись, вновь нацелился на Джекса. Улыбка сошла у того лица и сменилась новым приливом страха. Альма выругалась, сказав что-то об умственных способностях примитивных существ, имея в виду людей. Но за ревом Кагуцути Джекс ее не услышал.

Дракон, чье пламя успело погаснуть, собирался сожрать Джекса, и Альма должна была успеть до того, как Кагуцути вновь вернет себе огненную оболочку.

Альма нащупала нить его судьбы. Она была как тонкий проводок и пульсировала. Девушка достала свои ножницы, держа в руках драконью жизнь, и в тот момент, когда Кагуцути открыл пасть, нападая на Джекса, сжала. Дракон исчез.

Это даст нам пару минут. Только пару минут. Альма не была уверена, что сможет повторить подобное когда-то снова. Только единожды. Дракон – не существо из мира смертных, это мифическое создание. Так что его нити жизни отличались. Вот почему Мойра смогла провернуть подобный фокус, но и это было рискованно.

Джекс ощущал, как его сердце бешено бьется о ребра. Он перевел дыхание, стараясь успокоиться. Альма выглядела невозмутимой, как будто только и занималась изо дня в день тем, что убивала драконов.

– Смертный, – обратилась она к Джексу, – мне нужен ночлег, мое тело слабо и устало.

– Я Джекс, – поправил парень в очередной раз, а затем предложил: – Могу отвести тебя в приют, это бесплатно.

– Что значит «приют»?

– Ну… В общем, это место, где бездомным дают ночлег и даже еду. Обычно там всегда есть люди. Они позаботятся о тебе какое-то время, пока твоя семья не объявится.

– Вряд ли мои сестры спустятся за мной.

– У тебя есть сестры?

– Ты не слышал о том, что нас трое?

Джекс вспомнил, как девушка говорила про богинь судьбы.

– Точно. Ты ведь мойра.

Его посетила мысль о том, что оставлять Альму в приюте не лучшая идея, ведь она богиня, хотя и верилось в происходящее с большим трудом. Джекс решил, что с него хватит приключений; парень не понимал, во что ему можно верить: если драконы реальны, то почему мойры нет? Он помог ей, а она спасла его жизнь. Они в расчете.

Вот только совесть было обмануть не так-то просто.

– Ладно, – сдался парень, – я оставлю тебя в своем доме, но только на одну ночь, ясно? Я до сих пор не уверен в том, что ты мойра, но наличие дракона только что заставило меня задуматься над тем, что, вероятно, твои слова могут быть правдой.

Альма кивнула, принимая приглашение.

Путь до дома Джекса занял гораздо больше времени, чем он сам предполагал. Всю пусть и не очень долгую дорогу до выхода парень молился, чтобы их не застали работники музея. Увидев тот хаос, что творился в зале с картинами, они пришли бы в ужас и, что хуже, заставили бы Джекса заплатить компенсацию. Возможно, они попытались бы стребовать ее и с Альмы, вот только Джекс сомневался, что у босой девушки найдется хоть что-то – у ее плаща не было даже карманов.

Из-за отсутствия обуви у Альмы Джексу пришлось раскошелиться на такси и доставить девушку в тепле, а не заставлять ее идти босиком до ближайших рейсовых автобусов.

Естественно, она этого не оценила. Но зато наслаждалась видом, постоянно выглядывая из окна автомобиля.

– Никогда не видела мир людей так близко! – пришла она в восторг после того, как научилась нажимать на кнопку автоматического стеклоподъемника.

Пару раз она даже пыталась открыть дверь на полной скорости, а Джексу приходилось ее удерживать и силой возвращать в салон.

Джекс неловко смотрел на водителя, пересекаясь с ним взглядом. Альма была довольно шумным пассажиром, и им даже пару раз делали замечания, на что девушка лишь фыркала и отвечала:

– Твоя жизнь в моих руках, смертный, я вижу ее. И вообще, она у тебя не очень долгая. Поосторожнее с жирной пищей.

– Вы мне угрожаете? Да я вас высажу!

Водитель практически нажал на тормоз, но Джексу удалось вмешаться в ситуацию:

– Прошу за нее прощения, девушка больна!

Альма осуждающе посмотрела на него, Джекс так и видел в этом взгляде невысказанное: «Знай свое место, человечишка!»

– Твоя? – спросил водитель, продолжая движение и не отвлекаясь от дороги. Иногда он лишь посматривал в зеркало заднего вида.

Джекс нервно рассмеялся:

– Хвала небесам, нет.

Водитель кивнул, показывая, что понимает его облегчение.

Когда Альма и Джекс выходили из такси, парень увидел на дисплее панели: пять сорок утра. Ему пришлось отдать буквально все свои последние карманные деньги.

Дом Джекса располагался в довольно отдаленном районе, чуть ли не на самой окраине, где дома стоили, как правило, дешевле.

– Что и следовало ожидать от смертного, – задумчиво произнесла Альма, только приблизившись к дому Джекса.

Парень старался не воспринимать слова о своей смертности как оскорбление. Хотя, судя по голосу девушки, это явно оно и было. В Джексе обычно быстро закипал гнев, когда кто-то пытался его унизить, но Альма, видимо, отнеслась бы так к любому на его месте. Будто она и вправду могла презирать каждого, кто стоял перед ней. Джекс пропустил ее колкость мимо ушей, понимая, что дело тут точно не в нем. Как бы странно ни было, но парень даже начинал привыкать к этой ее особенности. Единственное, что могло теперь его всерьез задеть, это упоминание отца. От него сознание вмиг наполнялось яростью, и тут уже Джекс никому не мог дать спуску. Эта тема была довольно болезненной для парня, но он не желал признавать очевидное, по крайней мере вслух, не хотел показывать слабость.

Джекс никогда не видел своего отца. Лара практически ничего о нем не говорила, а сам он предпочитал не затрагивать неприятную, на его взгляд, тему для мамы, хотя и не оставлял поисков. Ему хотелось найти отца и расспросить его обо всем. Узнать, почему он так с ними поступил. И наконец-то избавиться от этого гнева и осознать свою целостность. Или продолжать ненавидеть, но хотя бы не мучиться неизвестностью.

Джекс пытался отыскать снимки отца в их семейном фотоальбоме, но безуспешно. Один раз он заглянул в документы, которые Лара бережно хранила в нижнем ящике стола, в поисках хотя бы имени своего отца, но и этого не нашел.

Случались моменты, когда Джекс отчаивался и даже не верил, что у него мог быть хоть какой-нибудь отец, но это было невозможным по природе, и только это не давало ему опускать руки.

Когда они приехали, Лара открыла дверь после первого звонка. Мама Джекса выглядела очень устало, на ней была та же одежда, в которой она день назад отправилась на работу. Женщина ждала сына всю ночь, не ложась спать.

Ее глаза широко раскрылись при виде Джекса, и она тут же кинулась на него с объятиями:

– Где ты был всю ночь?! Почему твой телефон недоступен? Ты хоть понимаешь, как я переживала, места себе не находила!

Джекс вынул телефон и показал выключенный черный экран.

– Зарядка села.

– Это не отменяет моего вопроса о том, где ты был, и вообще…

Лара не успела договорить свою тираду, как ее взгляд наткнулся на стоящую позади девушку, босую, в одном плаще и тонком платье под ним, и то наполовину испачканном в саже. Подол слегка успел подпалиться во время их не очень дружелюбной встречи с драконом.

Пока Джекс размышлял, как объяснить внешний вид гостьи и вообще тот факт, что он привел кого-то домой, тем более девушку, Лара уже все для себя поняла.

Иногда не стоит объяснять женщине причины, она придумает их сама, да и такие, которые захочет принять за действительность.

– Джекс, ты привел девушку домой после того, как всю ночь пропадал! – Она бросила на него удивленный взгляд, и парень уже стал прокручивать в голове мысленное отступление, но мама торжественно воскликнула: – Наконец-то!

Лара обняла Альму, позабыв о собственном сыне. Ее нисколько не смутил внешний вид гостьи. Лара не была из тех, кто осуждал за внешний вид, мало ли что у кого в жизни могло произойти. Подростки часто уходили из дома, действуя наперекор своим родным, не следили за собой, пока веселились с друзьями. Да и неосторожность никто не отменял. Лара предпочитала узнавать человека в общении, а не по его виду. Да и Джексу она доверяла. Он не привел бы домой кого попало.

Прежде Джекс вообще не приводил никого домой. Парень не заводил друзей, которым бы пришлось рассказывать о собственной семье, посвящая во все проблемы и неприятности. Что уж говорить о девушке. Джекс предпочитал не иметь секретов от близких людей, поэтому позволить их себе было сложно.