скачать книгу бесплатно
Но Астахова исчезла в темноте.
9
Егор оказался внутри черно-белого фильма. В кафе под живую музыку убивали время пришельцы, переметчики, пройдохи, а так же беженцы, которые стремились в места не столь отдаленные от рая или ада.
Бренча на фортепиано, пел Дули Уилсон в белой рубашке, черной бабочке и похожем на халат пиджаке с широкими отворотами. Это была та самая песня, которая разгоралась от меркнущего света в квартире старухи:
– Лунный свет и песни о любви никогда не устаревают.
Сидя за столиком у резного парапета, Егор пил виски со льдом и пересчитывал выручку. За столиком появились Настя и Рыков. Им нужны были проездные документы, чтобы оставить лимб.
Сердце екнуло, сжалось и затрепетало. Рассеянно слушая ругавшего пришельцев Рыкова, Егор всматривался в лицо Насти, как в прошлое. Голос Рыкова резал уши, как будто звучал через мегафон.
Отлучившись в уборную, Егор отлил в писсуар, сплюнул окурок и, подойдя к раковине, сполоснул руки. Он взглянул на себя в зеркало и увидел там шляпу. Покатый лоб над бровями домиком, глаза с грустинкой. Криво улыбнувшись Егору, шляпа быстро усохла и превратилась в обтянутый кожей скелет весом тридцать семь килограммов. За сутулой спиной исхудавшего засветилась рука и стала выводить на стене неоновые слова. Обернувшись, Егор прочитал: «Хамфри Богарт». Начертанное впечаталось в голову и сверкнуло в ней молнией. Ну, конечно же! Словно от электрического разряда Егор вздрогнул и очнулся.
10
На экране телевизора Дули Уилсон пел «Как проходит время». Егор навзничь лежал на диване. А на столе – спящая Настя. Ее оголенную грудь облепляли присоски, от которых тянулись разноцветные провода к черному ящику, похожему на автомобильный аккумулятор. Сбоку змеился готический курсив: «ИД -5». Извлекатель душ пятого поколения стоил дороже квартиры старухи. В устройстве была квантовая начинка и процессор из черной материи. Прибеднялась, старая ведьма.
Глядя на неподвижную Настю, Егор вспомнил Пушкина. На столе широком том дрыхнет Настя вечным сном.
Поскрипывая паркетной доской, по коридору кружила старуха. В рельефном стекле закрытой двери появлялся и исчезал размытый темный силуэт. Старуха разговаривала по телефону на громкой связи.
– Ну что? – Продребезжал старик.
– Еще полчаса и дело в шляпе. С ней почти закончила. А потом с ним разберусь.
– И какая она?
– Куколка. Вера Павловна будет довольна.
– А он?
– Ничего себе. Ладный. Вот только на лбу сыпь. – Егор потрогал лоб и поморщился. – Но ведь это не беда. Косметический салон. И все.
– Прыщи, значит?
– Они самые.
– Гм… Так может подождать еще?
– Кого? Хамфри Богарта? Или Марлона Брандо? – В дверных стеклах поскрипывая, проплыл размытый темный силуэт.
– Что-то я сомневаюсь. Деньги уж очень большие. – Старик вздохнул.
– Ваши дни сочтены и любой из них может оказаться последним.
Глухо забормотал угрюмый женский голос.
– Секунду. Посоветуюсь с женой.
Пушкарева вздохнула.
На экране Дули Уилсон разговаривал с Ингрид Бергман. Оцепенев, Егор прислушивался к коридору.
– Ну что? – Нетерпеливо спросила Пушкарева.
– Обращусь в салон. Авось выведут.
– Конечно, выведут. Это же не поздняя меланома, а ранние прыщи.
– Карточкой можно?
– Лучше живыми. Как с авансом было. Но если проблематично… У вас какая?
– «Вселенная».
– Ну, ладно.
– Так значит через полчаса?
– Вас ждут свежие души, а так же шанежки, кулебяка и кедровый чай.
Услышав о чае и кулебяке, Егора замутило. Резко приподнявшись, он опустил ноги на пол.
Дверь открылась.
11
Тихо и фальшиво напевая мотив песни «Как проходит время», старуха зашла в комнату и, замолчав, застыла на пороге.
– Хамфри Богарт.
– Что?! – Морщась, старуха выпучилась на Егора.
– Так зовут вашего ненаглядного. – Егор с кривой усмешкой вскинул взгляд на фотографию шляпы.
– Ты почему не спишь?
– А может, это ручной сон?
– Конечно же. А что же еще. – Вкрадиво подхватила старуха, подкатываясь к Егору на диване. – Баю, баюшки-баю. Не ложися на краю…
– Ах, ты старая… кулебяка. – Резко перебил ее Егор. Вскочив с дивана, Егор стал обрывать провода и отрывать присоски от Насти.
Извлекатель недовольно загудел.
– Обнаружена ошибка. Требуется перезагрузка. – Заикаясь, проговорил механический женский голос.
Содрогнувшись, Настя пришла в себя. Она приподнялась и растерянно огляделась:
– Это что еще за кошмар? А почему я без верха? – Настя прикрылась руками.
– Валим из пряничной квартиры. – Сказал Егор.
– Никуда вы не пойдете!
– Еще как пойдем. – Сказал Егор.
– Я вызываю полицию. – В руке старухи появился смартфон.
– Вызывайте. Порадуете пришельцев кулебякой… и портативным извлекателем.
Проскрежетав зубами, старуха топнула ногой и выкатилась из комнаты.
– Меня хотели распотрошить? – Быстро одеваясь, Настя уставилась на гудящий извлекатель, на панели которого краснела шкала.
12
Егор и Настя выскочили в коридор. Егор замешкался перед входной дверью, открывая замки.
– Долго еще?
– Уже. – Выдохнул Егор. Лязгнул нижний замок.
Завизжала старуха. Егор оглянулся. Сжимая в левой руке хлебный нож, старуха замахнулась на Егора чугунной сковородой в правой руке. Настя локтем ударила старуху в живот. Упав, старуха стукнулась затылком о дверной косяк. Дряблая обвисшая шея хрустнула. Складчатый подбородок уткнулся в грудь. Сковорода грохнула об пол. Оплетенные толстыми пиявчатыми венами ноги дернулись. Старуха замерла, выпучив остекленевшие глаза на входную дверь. Руки вдоль тела ладонями вверх: «Увы».
– Она что: того? – Вглядываясь в лицо старухи, пролепетала Настя.
– Это была самооборона. – Покосившись на сковороду, Егор погладил ладонью макушку. – Нас здесь уже нет… и не было.
– Почему она такая… неживая? – Настя мелко затряслась от приближающейся истерики.
– Возьми себя в руки. Надо делать ноги.
– Я просто толкнула легонько. А она взяла и… Разве я хотела, чтобы…
Дверной звонок запел мелодию «Volare». Егор и Настя с испугом посмотрели друг на друга.
– Быстро они. – Упавшим сдавленным голосом сказал Егор.
– Полиция? Уже?
Замерев и затаив дыхание, они прислушались. Дверь открылась.
13
За ней опирался на тросточку старый сморчок с лицом гармошкой из вертикальных морщин. На безымянном пальце правой руки поблескивал большой черный перстень. Выпуклые водянистые глаза испещряли красные прожилки. На щеке безобразно расплывалось темное пятно.
Над сморчком, придерживая его за локоть, возвышалась угрюмая бабка. Разглядывая Настю, она улыбнулась и глухим ватным голосом сказала:
– Картинка.
– А у него прыщ на прыще. – Старик брезгливо скривил рот и поморщился. – Ладно бы на заднице. А то ведь на самом видном месте. – Голос резкий пронзительный, как дверной звонок.
Настя бросила взгляд на Егора. Покраснев, Егор вспыхнул и взорвался:
– Чья бы корова мычала. Родинка больше рыла.
– Это меланома. – Проворчала бабка.
Поморщившись, старик поскреб ногтями опухоль.
– Михаил Юрьевич, прекрати. – Сказала бабка.
– Ладно-ладно. Сморчок отдернул руку от щеки. – А почему мы с ними разговариваем? – Опомнился сморчок. Происходящее было похоже на сцену из драмы Ионеско. Подменяя собой Рыкова, Егор смотрел спектакль вместе с Настей. А Рыков в это время вместе со столичным активистом планировал акцию протеста. Сморчок и его жена выглядели как два носорога. – Они же спать должны. Арина сказала, что… Это что еще такое? – Сморчок уставился на Пушкареву, которая выкатила на него остекленевшие глаза. Из пятачка темной струйкой вытекала кровь. – Она что… того? Окочурилась?
– Похоже на то. – Мрачно проговорила бабка.
– Это была самооборона, – кривя дрожащие губы, сказала Настя. – Она хотела сковородой огреть. Я оттолкнула. А она… она… – Настя всхлипнула.
– Ситуация. – Бабка покачала головой.
– Теперь мы уходим. – Сказал Егор.
– Извините. – Настя покосилась на Пушкареву и поморщилась.
– Куда? – Вскинувшись, сморчок вцепился в руку Егора.
– Прочь с дороги. – Егор оттолкнул Огаркова.
– Я на аванс гробовые угрохал. И что?
– И ничего. – Сказал Егор.
– Ничего?! – Вскричал сморчок.
– Михаил Юрьевич, уймись. – Сказала жена. – У тебя давление.
– Ни души, ни денег! – Брызгая слюной, старик затрясся от возмущения. Руки заходили ходуном. – Это же безобразие! Уму непостижимый беспредел! – Пронзительный голос отдавался подъездным эхом. Словно с обода фарфоровой тарелки снялась птица и стала вскрикивать.
– Михаил Юрьевич, ну, хватит тебе…
– Дура! Нас надули! Лучше бы ухайдакали как ее. Я так и знал. На кой ляд я связался с этой ведьмой. Я как увидел этого черта в шляпе на стене в комнате, так сразу и напрягся. А все ты.
– Что я? – растерялась бабка.
– Ты сказала, что ведьме можно доверять.
