скачать книгу бесплатно
– И всё же на восток нельзя. Схизматики пока единственная сила против язычников. Они обессилили Великого Хана, и если он придёт сюда, остановится торговля, ремёсла и просвещение. Падут короли. Всё придёт в запустение. Что прикажете тогда делать нам, уважаемый?
К тому же мы вернули пока только крест. – Великий магистр двумя руками приподнял его над головой. Все сразу замолчали.
– Как изволите заметить, не полностью. Бумаги архива нам пока не- доступны. У нашего друга возникли проблемы. Он не смог с нами связаться, его спугнули, и ритуал остался незавершённым. Им теперь занимаются местные власти. И это мне не нравится, я чувствую чьё-то присутствие!
При этих словах все вздрогнули и помрачнели.
– Я это понял сразу, как только оказался там. Весна! Слякоть! Промозглое утро и одинокая звезда в небе! Это вам о чём-нибудь говорит?
Все в ужасе повскакивали с мест и кинулись к стенам в тень.
– Он вас видел, Ваше Величество?!
– Нет, наверняка нет, я оставался в стороне. Ритуал не был завершён, и я не мог приблизиться. Мне предоставили молодое женское тело, и я должен был оказывать медицинскую помощь. У них странная мода, я был на высоких каблуках, и снизу сильно поддувало, платье было коротко, очень мёрзли коленки! Нюхательную соль они держат жидкой в запаянных бутылочках и, слава Великому, она сильно пахнет. Сильней, чем соль мандрагоры, которой я там всех травил! Никто ничего не поймёт.
Собравшиеся радостно зашумели и расселись на свои места. Великий магистр громко чихнул.
– Чёрт, я всё-таки простудился! Пять часов без штанов не прошли даром. Я чувствую, как силы мои убывают. У этих будущих людей привычка думать на двух языках, один изменённый русский, другой имеет тюркское строение, и я сильно поломал голову, чтобы их понять. Но явился я вовремя. Все адепты во главе с нашим другом успели разбежаться, я обработал их следы от собак и убрал двух преследователей, а третьему, самому настырному, пришлось сунуть порошок прямо в нос. В последний момент я успел выхватить у него нашу святыню!
Весь синклит благоговейно взглянул на крест Магистра.
– Слава Баффомету! Слава Магистру! Слава Великому! Мы спасены!
Великий казначей громко икнул. – Пора, Великий брат, заканчивать мессу. Мы все в нетерпении, у нас теперь двойной праздник. Будущее в наших руках, и мы начинаем сделки! А здоровье Ваше Величество мгновенно поправит в турецких банях. Я, Великий казначей, назначаю окончание мессы в банях нашего замка! – он от удовольствия потёр ладони.
Магистр знаком руки всех отпустил, кивнув канцлеру, чтобы он задержался.
Когда они остались одни, в тишине, Магистр произнёс: – Безумцы! Всё зашло слишком далеко, я уже не могу управлять течением времени!
Великий канцлер сочувственно молчал.
– И этот крест без сапфира Люцифера всего лишь железка. Видимо, мы обречены, близится срок отчитаться перед Невыразимым. Может, с Филиппом Красивым мы оттянем наше падение.
– Не верю я этому католику. Его бабка из схизматов, и голос крови, случается, сильнее благоразумия. Она была твёрдой женщиной. К тому же, восходя на трон, и сын, и внук присягали на её Библии, – заметил канцлер.
– Неужели так? – очнулся Великий магистр.
– Да, мой старший брат. Эти наивные французы даже забыли, откуда она взялась, и считают её от апостолов, благо читать по-славянски не умеют.
К тому же король Филипп должен очень много, я думаю, он в наших руках лишь до известного времени, а там мы сумеем вернуть хотя бы наш архив.
Великий магистр устало молчал. В его голове проносились одна идея за другой, мучительно ища выход. Орден погибал, об этом знал он, знали его ближние помощники, члены Великого капитула. Зарвавшись от величия и богатства, предшественники Магистра рискнули вмешаться в течение времени, обрекая потомков на несвободу выбора. Это был вызов Создателю, и он не остался незамеченным!
Магистру и синклиту предстояло окончить своё земное существование на костре из сырых дров. Предварительно вдоволь поразвлекшись на дыбе в «испанских сапожках». Он всячески оттягивал эту минуту. Это была не его непосредственная вина, и он не хотел расплачиваться за чужие грехи.
Два года назад он узнал своё будущее и, испросив у Баффомета совета, спрятал все регалии и архив в будущем. Он отправит из Ла-Рошеля эскадру в шесть кораблей 13 октября 1307 года. На календаре был 1305 год. Время развязки неумолимо приближалось. Магистр сам назвал свой срок. Полгода назад кто-то из будущего позвал его, и это была удача. Она принесла ему надежду и главный ритуальный крест ордена, правда, без самой важной детали.
Сегодня можно было надеяться и на бумаги, но воля случая, и все приходилось теперь начинать сначала.
Сквозь дверь послышался шум и визг невероятной толпы. В комнату, запыхавшись, ввалился Великий казначей.
– Ваше Величество, пожалуйте в зал, братия желает видеть своего Магистра.
В главном зале прецептории, где происходили самые значительные моления, стоял невероятный гам. Семьсот рыцарей, представителей разных частей ордена, встретили появление старика рёвом одобрения, но как только он поднял руку, все стихли, даже слуги замерли там, где их застал этот жест.
– Братья тамплиеры, я, ваш Магистр и душеприказчик, объявляю во всеуслышание. Отныне наши беды кончились! – Рёв восторга прокатился под сводами необъятного замка. Поднятие руки, и снова тишина.
– Волей Главного и Великого, мы вернули свою святыню. Магистр поднял над головой золотой крест, прикрыв ладонью пустующее место.
Снова рёв, многие братья, чтобы получше разглядеть, вскочили на столы, посыпалась посуда. После установившейся тишины Магистр произнёс:
– А теперь, братья, я призову Главного и Великого, Непознанного и Сокрытого. Я призову Того, мудростью которого мы существуем, дыханию которого мы принадлежим, Единственного во Вселенной!
При этих словах рыцари молча вышли из-за столов и встали на колено, опершись на мечи и склонив голову. Образовался коридор, упершийся одним своим концом в огромную дверь, из-за которой слышался шум барабанов. Многочисленная прислуга, музыканты и гости из приглашённых мгновенно исчезли в боковых дверях и проходах, прихватив с собой и тех рыцарей, которые переусердствовали с присепторским вином.
Огромная дверь со скрипом отворилась, и под грохот барабанов четыре полуголых невольника внесли громадное золотое блюдо, в центре которого лежала голова рыжего человека с выпученными глазами.
Причём глаза суетливо разглядывали всё по сторонам, а лицо капризно морщилось и оттопыривало губу.
Блюдо поставили на возвышение, и капитул, во главе с Великим магистром, бесшумно рухнул на колени.
Жак де Моле негромко творил молитву и чертил мелом двенадцать кабалистических знаков.
– Именем четырёх стихий, Великий и Единственный, имя которому Баффомет, во имя Истины и ради Познания, прошу, поведай нам свои царские мысли.
Голова, шипя, заговорила.
– Могу вас поздравить, господин Магистр? Покажите-ка мне крест поближе.
Граф суетливо подскочил к голове, показывая свой крест.
– Ближе, я хочу рассмотреть его внимательно. Я столько ждал. Ещё
ближе, возьмите его за цепь и не хватайтесь за него с такой
осторожностью.
Тогда Магистр положил крест на блюде и быстро отошёл. Голова рассмотрела, что недостаёт сапфира.
– Проклятие, нет камня Люцифера! – гримаса ужаса исказила лицо терафима.
– Я чувствовал, что вы, господин Магистр, темните с крестом. Это, видимо, всё, на что вы способны?
– Нет, мой повелитель, отсутствие сапфира – это небольшое недоразумение, маленькая случайность. В самое ближайшее время мы всё вернём, даже архив.
– Как, вы и архив проворонили? Вот это новость! Нет, с вами не соскучишься, что прикажете мне теперь сообщать повелителю? Вы понимаете, что это конец всему? Мне, вам, вашим блюдолизам, этим невинным шалостям. – Он взглядом окинул всю толпу рыцарей. – Всему!
Великий магистр склонил голову. Он не мог возражать, это сильней бы взбесило Баффомета.
Голова уже посинела, изо рта потекли струйки белой пены, речь стала бессвязной, остекленевшие вдруг глаза бегали по стенам.
Магистр ахнул! Голова творила заклинание! Он проворно вскочил с колена, накрыл голову своим плащом и сунул ампулу с нашатырным спиртом прямо в ноздрю. Спирт он предварительно прихватил с собой утром из сумки медсестры на кладбище.
Голова мгновенно очнулась и громко чихнула, глаза на этот раз были живые и изображали ужас!
«Вот видишь, пригодилось», – подумал Магистр.
– Что это было? – теперь уже шипя, в нос, прокричала голова. – У меня сыплются искры из глаз. Я не могу собраться с мыслями.
– Насморк, Ваша Невыразимость, весенний насморк. Вас просквозило в помещениях замка, – поклонился Магистр.
– Какой насморк? – ещё раз чихнула голова. – Болван, какой насморк, у меня же нет тела. Поэтому нечему и простужаться. Нет, это вы мне что-то сунули в нос, ну-ка покажите, что у вас там?
Магистр незаметно сунул ампулу в карман плаща и показал пустые руки.
– Уверяю вас, это простуда, просто фантомная, мы все простыли и назначили заблаговременно окончание мессы в турецких банях, – он рукой сделал знак.
Ввели четырёх полуобнажённых чёрных девушек.
– Они проводят Вашу Невыразимость в парную и сделают массаж. А мы несмело последуем за вами.
Девушки, умасленные благовониями, шоколадно поблескивали в свете множества свечей и факелов.
– А вы хитрец, Магистр, – не отрывая глаз от невольниц, улыбалась голова. – Большой политик, очень большой политик, – глаза Баффомета перескакивали с одной соблазнительной формы на другую.
– Кстати, – он очнулся. – Можете запомнить это слово, оно скоро станет популярным. Благодаря вам, Магистр! Я согласен, несите.
Девушки подняли блюдо с подставки и медленно двинулись к выходу. Голова, предвкушая удовольствия, сделала капризное выражение и красиво оттопырила губу.
– Иногда полезно побывать в будущем, – сказал Магистр подошедшему канцлеру – Кстати, противоядие найдено, – он показал ампулу нашатырного спирта, глядя на удаляющуюся процессию.
– Дайте попробовать, на него это произвело магическое действие.
– Не советую, это равносильно удару палкой по голове.
– Вот урод, – вздохнул канцлер. – Сегодня он сожрёт одну из моих лучших невольниц. Я-то знаю, чем эти бани кончаются.
– Как это – ваши? Я думал, барона казначея.
– Барон сделал лужу, когда увидел заклинания головы, и я решил вам помочь.
– Ну что же, я вам признателен, господин канцлер, и, как будут говорить в Новом Свете лет через 600, мы с вами хорошая команда. – Магистр похлопал оторопевшего канцлера по плечу и двинулся за процессией.
В нижних помещениях средневекового замка было огромное сводчатое помещение величиной с современное футбольное поле, утыканное в шахматном порядке тринадцатью мраморными бассейнами с подогретой и окрашенной водой. От мраморных скамеек поднимался пар, всё было освещено вытяжными венецианскими светильниками.
Каждому входящему подносился огромный рог подмешанного вина, и пока его раздевали, он доходил до кондиции. Рыцари-новички выпивали рог торопливо, проливая. Опытные, надолго задумавшись и тяжело вздохнув, выпивали, не роняя ни одной капли.
Капитул вина не употреблял, его задача была всё запомнить и проанализировать, от не прошедших испытание – мессу – избавлялись.
Монотонная заунывная музыка расслабляла, и ритм незаметно менялся, ускоряясь. Сотни тел мылись, купались, громко смеялись, удивляясь своей свободе от смущения. Ведь все были голые – и рыцари, и гости, и шоколадного цвета невольницы, которые мыли рыцарей и делали массаж.
Голова лежала на блюде и наблюдала с высокого помоста за происходящим, весело улыбаясь. За ней стоял в полном облачении и с мечами хмурый капитул ордена. Кроме господина казначея – тот незаметно выпил целый рог вина и, раздевшись, затерялся в толпе.
Голова сделала жест глазами, и незаметно для всех купающихся, занятых собой, вдоль боковых стен промелькнули чудовищных размеров козлоногие тени.
Магистр хмуро кивнул своему окружению, и все обнажили мечи. Даже Великий капитул во время развлечений головы не был в безопасности. Музыка дошла до верхнего ритма, и в помещении уже стоял невообразимый хохот и визгливые стоны.
У головы изо рта потекла слюна и глаза закатились. Что-то белое, как удав, поползло из задней части к помосту. Ближние купающиеся в ужасе выскакивали из бассейнов. Вдруг раздался душераздирающий крик, и куски разорванной плоти и крови разлетелись в разные стороны, попав даже на лицо головы. Она очнулась от транса, принюхалась и слизнула сгусток с блюда необыкновенно длинным языком. Секунду стояла абсолютная тишина и в то же мгновение обвалилась ужасным гвалтом и паникой. Чёрные тени метнулись в толпу, а восемь рыцарей Великого капитула плотным кольцом прикрыли чавкающую голову, приняв боевую стойку с мечами для отражения нападения. Нечеловеческие крики теперь не прекращались, и куски плоти сыпались на всех как дождь…
Глава IV
Андрей лежал в милицейском госпитале на улице Алма-Атинской, на четвёртом этаже в полном одиночестве. Боли от дыхания прошли, и только в голове стоял гул да ныла шея. Каждый вечер приходила медсестра и твёрдыми горячими пальцами делала массаж. Наступало облегчение, но он этому не радовался. Во время сна его посещали средневековые видения, оргии, драки, он непрерывно слышал шум битвы.
Андрей ночами выматывался сильнее, чем днем от болей. Спал он только до обхода, но в видениях лечащему врачу не признавался, хотелось скорее на волю.
Лечила его толстая женщина – врач Бикен Кукашевна. Приходила она в белом, трещавшем по швам халате, почему-то в туфлях на высокой и тоненькой шпильке.
Её появление здорово отвлекало от болезни и веселило. Особенно забавляла неутомимая борьба Бикен Кукашевны с гравитацией. Женщина принципиально не замечала своих параметров, непрерывно всё роняла, опрокидывала и расплющивала. Она была местной достопримечательностью. Её знали в управлении, да и во всей области. Милиция регулярно, как и учителя, проходит обследования, например, при устройстве на работу или просто ежегодно.
В городе эти медосмотры проводила Бикен. Андрей видел своего врача и раньше, но статичной, сидящей за столом и усердно пишущей в своей тетради, в динамике он её видел впервые. И это производило оздоравливающее действие. Ничего особенного в лечении эта необыкновенная женщина не предпринимала. Известный врачебный набор – аспирин, анальгин и т. д. по алфавиту, плюс массаж – был кредо Бикен Кукашевны. Её пациенты надолго не задерживались, абсолютный покой и молодость делали своё дело, а за врачом укрепилась стойкая репутация классного специалиста.
У себя в отделении она была полновластной хозяйкой, и спорить с ней было бесполезно. В должностях и званиях она не разбиралась, взяток и подношений не брала. Ей хватало собственной зарплаты, потому что она была одинокой девушкой. Частенько Бикен Кукашевна тайно влюблялась в своих пациентов, особенно если вычитывала в их истории болезни, что они холостяки. И хоть чувства испытывала до сих пор без взаимности, таких она лечила особенно тщательно.
Андрей не догадывался, какие усилия прикладывал Мухаметшин, чтобы прорваться к нему. Он весь день анализировал, что с ним случилось, и злился, что от «Рахимьяныча» нет вестей.
Забавно было ещё и то, что он лежал в палате как раз напротив своего дома, и каждый вечер видел яркие окна своей квартиры. Его сосед на подселении развил бурную деятельность по приёму гостей, а второй, семейный, сосед всех гостей выпроваживал и подолгу с Михалычем ругался. Андрей напрасно махал руками, пытаясь привлечь их внимание, но те были сильно поглощены своими занятиями.
Сегодня Андрей заметил, что появление в отделении врача сопровождалось необычайной суетой. На ней были новые замшевые туфли, а на шее едва заметный свежий зачесик.
«Мадам при параде, – подумал он – Даже волосы покрасила. Не завидую тому, для кого эти жертвы».
Андрей с содроганием представил ухаживания этой женщины. Бикен Кукашевна, как женщина внимательная, по-своему истолковала это смущение, и от растерянности многолетних ожиданий даже забыла имя своего подопечного. Ей было стыдно, как невесте на сговоре. Она спутала весь ритуал ежедневного осмотра, быстро и стеснительно прослушала капитана, против обыкновения ничего никуда не записала, и, чуть не задохнувшись от приливших чувств, выскочила из палаты.
Весь день она провела в кабинете как в тумане, пока её не привёл в чувство молчавший весь день телефон. Звонил начальник госпиталя и спрашивал о состоянии Зырянова.
– Им интересуются из управления, что я могу туда передать? Мечту надо было спасать, и Бикен прямо заявила:
– Зырянов очень слаб, сильные головные боли, частичная амнезия. Никак не может прийти в себя, заметны расстройства в координации.
– Что же, за неделю никаких сдвигов?
– Почему нет, стал разговаривать, появился аппетит, процедуры дали результаты. Теперь необходимы восстановительные процедуры. Я сегодня приму решение.
– Но, Бикен Кукашевна, они просят с ним свидание, ссылаются на срочность, приехали люди из Алма-Аты, уже ждут несколько дней.
– Никаких свиданий, больной очень слаб, я против, если только дней через пять-шесть.
Начальник госпиталя с тоской подумал: «Бикен закусила удила, и начальству придётся давать отрицательный ответ». Майора Мухаметшина такой ответ не устраивал. События не давали времени на раздумья, и они с полковником Марковым пошли к генералу.
