Злые глазки

В кафе «Анютины глазки» он съездил заранее, так как имел привычку ко всякому делу подходить ответственно. Кафе это мыслилось ему весьма и весьма скромным. Так оно и оказалось на самом деле. Но тем не менее была в кафе особая прелесть, оно было небольшим, но нарядным и светлым. Было в его атмосфере некое обаяние и душевное тепло. С кухни вкусно пахло. И Богуславский, мысленно одобрив выбор друга, зарезервировал столик у окна.

Прямо за этим окном располагалась большая клумба, сплошь засаженная пышными кустиками разноцветных анютиных глазок. Приглядевшись, Данила заметил, что каждый цветок имел в своей палитре три цвета, но на каждом кустике сочетание цвета было разным. Раньше Данила никогда так пристально не разглядывал анютины глазки, и с чего ему захотелось сделать это именно сейчас, он не знал. В итоге Данила пришёл к выводу, что цветы эти, несмотря на отсутствие особого шика и яркости, очень даже милы. И ещё ему показалось, что каждый цветок – это глаз. И вот несколько десятков глаз теперь внимательно рассматривают его и даже лукаво подмигивают.

«Привидится же такое», – подумал Данила.

В воскресный день Богуславский подъехал в кафе за полчаса до назначенного срока. Не утерпев, он позвонил Андрею.

– Мы уже в пути, – ответил тот, не дожидаясь его вопроса, и отключился.

– Вот ведь, – пробормотал себе под нос Данила, – торопыга! Отключился. Я даже не успел сказать ему номер столика.

«Ладно, – подумал он, – сам увижу их и помашу рукой».

Едва Андрей Яковенко вошёл в зал под ручку с какой-то девушкой, Данила встал во весь свой немаленький рост и помахал ему:

– Андрюха!

На девушку в тот миг он почему-то не обратил никакого внимания.

И только когда пара подошла к столику и Андрей представил его своей спутнице: «Знакомься, это мой лучший друг Данила Богуславский. А это моя девушка Анна Суздальцева». – Данила встретился взглядом с глазами девушки и замер. Он услышал, как она проговорила с улыбкой:

– Очень приятно.

А он всё стоял, не двигаясь и затаив дыхание. В это мгновение ему почему-то вспомнился рассказ Ивана Бунина «Солнечный удар». Там молодой офицер в одно мгновение потерял голову от незнакомки, встреченной на корабле. А он, Данила, испытал нечто подобное сейчас, увидев девушку друга.

– Данила, ты чего, – Андрей осторожно подтолкнул его, – в соляной столб, что ли, превратился?

– Простите, – спохватился Данила, – меня просто переклинило, – попытался отшутиться он, – просто я никак не ожидал, что Андрей на самом деле придёт с девушкой. Думал, что он меня разыгрывает.

– Надеюсь, что вы не очень огорчены, но мы всё-таки пришли вдвоём. – Анна приветливо улыбнулась Даниле и бросила влюблённый взгляд на Андрея.

У Богуславского защемило сердце, но он пересилил себя и выдавил ответную улыбку:

– Ну что вы, я очень рад.

– Он не врёт, – подтвердил слова друга Андрей, – Данила уже давно надеется погулять на моей свадьбе.

– А сами вы, Данила, женаты? – спросила Анна.

– Молодой я ещё, – притворно вздохнул Богуславский.

– А я думала, что вы одногодки, – проговорила девушка, переводя взгляд с одного на другого.

– Ну что вы! – притворно возмутился Данила. – Андрей меня на целых полтора месяца старше!

– Но год рождения у вас один? – продолжала допытываться Анна.

Её настойчивость рассмешила обоих друзей, и они не стали сдерживать смеха. Потом оба друга с двух сторон положили перед девушкой два совершенно одинаковых меню. Теперь уже рассмеялась Анна.

Наконец блюда были выбраны, заказаны и даже расставлены на столе молодой официанткой, в волосах которой был заколот букетик из искусственных анютиных глазок. Её юбка была сшита из ткани двух цветов – коричневого и фиолетового, а блузка была ослепительно белой.

– Вы тоже Анна? – спросил Данила официантку с улыбкой.

– Нет, я Марина, – ответила девушка с улыбкой и указала наманикюренным пальчиком на свой бейдж. Там действительно было написано – Марина. Зато фамилия девушки как нельзя лучше подходила к сегодняшнему дню – Майская.

«Это к удаче», – решил про себя Данила и широко улыбнулся официантке, которая, естественно, приняла его улыбку на свой счёт и кокетливо взмахнула ресницами, давая понять молодому парню, что его внимание замечено и оценено по достоинству.

Обед, который планировался как уплата Данилой проигрыша в пари, вылился в небольшое пиршество в честь знакомства с девушкой его друга. Пробыли они в «Анютиных глазках» немного более трёх часов. При оплате счёта друзья немного поспорили. Данила настаивал на том, чтобы заплатить за троих, а Андрей упорствовал и хотел за свою девушку заплатить сам. Данила ради того, чтобы спор не перерос в ссору, был вынужден уступить.

Расставаться после кафе молодым людям, а особенно Даниле, не хотелось, и он предложил отправиться на водную прогулку по Волге.

Андрею и Анне эта идея понравилась, и они, доехав до речного вокзала, купили три билета на речной трамвайчик до Гавриловой поляны и обратно.

На воде было не так жарко, как в городе. Волжские просторы радовали глаз своими завораживающими пейзажами. Анна высказала мнение, что волжские просторы не уступают экзотическим островам. И оба парня охотно с ней согласились. А Андрей рассказал о том, как однажды, ещё будучи подростком, увязался со своим соседом в лес за боярышником.

– Поехали мы на эту самую Гаврилову поляну, переправились на пароме, поднялись в гору, вошли в лес. Сосед уже был в возрасте, – сказал Яковенко, – но такой шустрый дед, что я за ним едва поспевал. Его корзина наполнялась ягодами так быстро, что мне стало до слёз обидно, и я, пристроившись к одному из кустов, торопливо заработал руками, стараясь и ягод больше собрать, и на шипы не наткнуться. И вдруг меня что-то насторожило. Я сначала и сам не понял что. А потом гляжу – змея! Смотрит на меня и мигает глазами. Я просто окаменел от страха. Физически почувствовал, что нет у меня сил сдвинуться с места, но руки я всё-таки убрал, а потом и пятиться потихоньку начал. Всё боялся, что на меня змея с куста боярышника прыгнет.

– Не прыгнула? – испуганно спросила Анна.

– Нет, – покачал головой Андрей.

– Я только одного не пойму, – обронил Данила, – почему она моргала?

– От страха, наверное, – сказала Анна. А потом воскликнула: – Так ведь змеи не мигают!

– И я о том же, – сказал Данила.

– Слушайте дальше, – перебил их Андрей, – подбегаю я к соседу и говорю: «Николаевич, там змея на боярышнике сидит и мигает». А он – «Тю!» И смеяться надо мной начал. Потом объяснил: «Никакая это не змея, Андрюха, а ящерица. Желтопузик. Ног у неё нет. Она и впрямь смахивает на змею. Но абсолютно безопасна. Ты её испугался, а она – тебя. Так что заруби себе на носу: коль мигает, то не змея это, а ящерица!»

– А ты что? – спросила Анна.

– Зарубил, – ответил Андрей.

И все весело рассмеялись. Молодые люди не заметили, как пролетело время прогулки. Когда они вышли на берег, солнце уже задумалось о том, что пора бы ему и к закату катиться.

Данила предложил было погулять ещё в парке и где-нибудь поужинать. Но Анна решительно заявила, что лично ей пора домой. Андрей сказал, что отвезёт её. Гулять в парке в одиночку Даниле расхотелось, и он тоже отправился домой.

Когда Богуславский вошёл на кухню, то застал там сестру. Поликсена одновременно пила чай, смотрела новости и читала бумажную книгу.

– Ты прямо как Юлий Цезарь, – делано восхитился Андрей.

– В смысле? – спросила сестра.

– Он делал сразу шесть дел, – ответил брат.

– Тогда я до него пока не дотягиваю, – без всякого сожаления проговорила Поликсена. И спросила: – Чаю хочешь?

– Очень. А где все остальные?

– Маме с папой соседка билеты предложила в театр.

– Ну и?

– Что ну и? – хмыкнула Поликсена. – Билеты горящие! Время только на то, чтобы расчесаться и подпоясаться!

– Стоило ли? – пожал плечами Данила.

– Стоило, стоило, – заверила его сестра, – билеты с большой скидкой! Гастроли Мариинки. А мама с папой большие любители балета. Ты же знаешь!

– Знаю, – ответил Данила. Принял из рук сестры чашку с чаем и чуть ли не уткнулся в неё носом.

– А ты чего такой меланхоличный? – спросила Поликсена.

– В смысле? – переспросил он.

– Ну задумчиво-печальный, прямо как Евгений Онегин после того, как его отшила Татьяна.

– А она его отшивала? – невольно улыбнулся Данила.

– А как же! Так и заявила – подите, мол, сударь, прочь!

Улыбка Данилы стала шире:

– Я что-то не помню такого у Пушкина.

– Ну как же! Она ему – «Но я другому отдана и буду век ему верна». После чего, собственно, Онегин и впал в депрессию.

– И тебе его жаль?

– Нисколько, – не задумываясь, ответила ему Поликсена, – так ему и надо, нечего было менять женщин как перчатки.

Данила рассмеялся.

– Ну вот, – констатировала довольная Поликсена, – мне удалось тебя развеселить, именно этого я и добивалась. Не могу видеть тебя грустным.

– Поля! Но ведь человек не может быть всегда весёлым, – сказал брат.

– Почему нет, – пожала плечами сестра. – Рассказывай, как вы там провели время.

– Хорошо. Андрей познакомил меня со своей девушкой.

– Значит, она у него всё-таки появилась, – отозвалась Поликсена.

– Появилась, – подтвердил брат.

– Она хорошенькая? – проявила девичье любопытство сестра.

– Она красивая, – ответил он уверенно.

– Вот как? – сделала вид, что удивилась, Поликсена и спросила: – А как её зовут?

– Анна.

– Анна? Теперь понятно, почему Андрей потащил тебя в «Анютины глазки», – весело рассмеялась Поликсена.

– Откуда ты знаешь, что мы ходили в «Анютины глазки»? – удивился брат.

– А я подслушала, когда вы с ним договаривались, – без капли смущения сообщила девушка.

– И тебе не стыдно? – укоризненно спросил Данила.

– Стыдно, у кого видно, – отрезала сестра, – а у меня ничего не видно.

– Видно!

– Чего это у меня видно? – слегка озадачилась Поликсена.

– Уши твои, как у царя Мидаса.

– Вот и не ври, пожалуйста, – рассмеялась девушка, – у твоего царя уши были ослиными! А у меня, погляди, какие маленькие и аккуратненькие ушки, точно розовые раковинки. – Поликсена повертела головой из стороны в сторону так, чтобы брат мог получше рассмотреть её уши, точно Данила их никогда не видел. А в завершение для верности потрогала их руками. – Ну, съел? – спросила она брата, показала ему язык и, закинув чашку в мойку, убежала из кухни.

Данила посмотрел ей вслед, покачал головой: «Двадцать один год девице, а она ещё ведёт себя, как ребёнок». Он подошёл к раковине, вымыл чашку сестры. А в свою ещё налил чаю.

Он старался переключить свои мысли на что угодно, но они упорно возвращались к Анне Суздальцевой. Её образ лёгким видением возникал перед его внутренним зрением и не хотел исчезать.

– Что же это со мной такое происходит? – вслух спросил себя Данила. – Она же девушка моего лучшего друга! Я должен перестать о ней думать! Должен! – твердил он себе.

И наперекор всему продолжал думать о ней и дальше. А ночью она приснилась ему во сне. Села на край его постели, взяла его за руку и тихо позвала: «Данила! Проснись!»

И он как будто, открыв глаза и увидев её, даже нисколько не удивился её приходу. Словно знал, был уверен в том, что она придёт к нему и останется с ним.

Утром, когда он проснулся по-настоящему, Данила с горечью подумал о том, что сон его – всего лишь результат того солнечного удара, который он почувствовал, увидев Анну впервые.

Он подошёл к окну и раздвинул шторы. За окном шёл дождь. Тихий и печальный, совсем не похожий на грозу в мае. Впрочем, на Данилу, как ни странно, этот дождь подействовал умиротворяюще. А через несколько дней наступило по-настоящему знойное лето. В городе заработали тысячи кондиционеров. Было непонятно, как люди раньше обходились без них. Хотя существует небеспочвенное мнение, что в наши дни жара так сильно достаёт жителей мегаполисов и больших городов потому, что строительство новых зданий последние тридцать лет велось как заблагорассудится, без соблюдения законов градостроительства. И роза ветров была нарушена. Вот это пренебрежение и аукнулось теперь несусветной летней жарой.

Но лето прошло быстро, и наступила осень.

Глава 5

Кружась в танце разноцветной листвы, весёлый сентябрь незаметно встретился с октябрём. Тот пролился слезами дождя на отцветающие в садах и на городских клумбах хризантемы и с первым снегом передал эстафету ноябрю.

Прошло полгода со дня первой встречи Анны и Андрея. И Яковенко решительно заявил своей девушке, которую про себя уже считал невестой, хоть и не сделал ей пока предложения:

– Аня, я хочу познакомить тебя со своей сестрой Валентиной.

– Не рано ли? – отчего-то забеспокоилась Анна.

– Почему же это рано? – удивился Андрей. – Скорее поздно. Ведь со своей мамой ты познакомила меня пять месяцев назад.

– Не я познакомила, – засмеялась в ответ Анна, – а ты сам напросился к нам в гости.

– Не важно, при каких обстоятельствах состоялось наше знакомство с Ириной Михайловной, главное, что оно состоялось.

– Ладно, не буду спорить, – улыбнулась Анна.

– Вот и умница, – обрадовался Андрей. – С Валей же тебе нужно познакомиться поскорее!

– К чему такая спешка?

– У Валентины в конце месяца юбилей. И я не хочу приводить на праздник сестры незнакомку.

– Какую ещё незнакомку? – сделала вид, что удивилась Анна.

– А кто же ты будешь в её глазах, если я не познакомлю вас заранее?

– Пожалуй, ты прав, – была вынуждена согласиться Аня.

Валентина, со своей стороны, догадывалась, что брат с кем-то встречается. Но думала, что это несерьёзно, раз он не торопится знакомить её со своей девушкой.

И вот с утра пораньше в субботу Андрей позвонил на мобильник сестре и заявил:

– Валюша! Мне нужно с тобой поговорить.

– Говори, – велела она.

– Нет, будь добра, приезжай.

– Ладно, – ответила она. – Придётся нам с Родионом поменять свои планы.

– Я тебя надолго не задержу, – пообещал Андрей и пошутил: – Вернёшься к своему милому так быстро, что он не успеет соскучиться.

– Ладно, договорились. Накормлю Родиона завтраком и приеду.

– Отлично, – ответил Андрей.

Сестра приехала в одиннадцатом часу утра. Андрей всё это время терпеливо ждал Валентину. Нельзя было сказать, что он нервничал, но всё-таки немного волновался. Не о том, как он расскажет сестре об Анне, а о том, как две самые близкие ему женщины воспримут друг друга и как сложатся их отношения в дальнейшем. Впрочем, в том, что Анна примет его сестру такой, какая она есть, он не сомневался. А вот со стороны Валентины могут начать проскальзывать нотки ревности. Сестра уже несколько месяцев вполне счастливо жила со своим любимым мужчиной, но так и не избавилась до конца от навязанной самой себе роли заботливой мамочки, опекающей брата, как сына. Андрей очень надеялся, что после появления у сестры собственного ребёнка она перенесёт все свои материнские инстинкты на рождённого младенца.

– О чём ты хотел поговорить со мной? – начала сестра чуть ли не с порога.

– Может, помоешь руки и выпьем чаю? – проговорил он, помогая сестре снять куртку и чмокая её в щёку.

– Пока ехала сюда, извелась, – призналась она.

– Да что с тобой, Валя? – рассмеялся Андрей.

– Просто ты никогда не говорил мне, что хочешь со мной поговорить.

– Извини, – улыбнулся он, – это было упущением с моей стороны.

Когда они оказались за столом, накрытым для чая, Валентина снова поторопила брата:

– Ну говори же уже! Не тяни.

– Валь, я просто хочу познакомить тебя со своей девушкой.

– У тебя появилась девушка, – произнесла Валентина с ноткой лёгкого удивления в голосе.

Андрей не понял, обрадовало Валентину его сообщение или огорчило, поэтому ограничился коротким «да».

– Давно пора, – сказала сестра.

– Правда? – обрадовался Андрей. У него отлегло от сердца.

– И когда ты хочешь нас познакомить? – спросила сестра.

– Да хоть завтра! – вырвалось у Андрея.

– Завтра так завтра. Где?

– Здесь!

– Надеюсь, ты не будешь возражать, если я приду с Родионом?

– Конечно, нет, – ответил Андрей. – Значит, договорились, завтра, примерно в это же время.

– Да, мы подъедем к одиннадцати. А сейчас, если ты не возражаешь, я допью свой чай и поеду домой.

– Не возражаю.

Про себя Андрей с удовлетворением отметил, что сестра назвала своим домом квартиру Родиона. Хотя он был не против того, чтобы сестра жила со своим любимым мужчиной в родительской квартире. Он-то планировал после свадьбы поселиться с Анной в новой квартире, которую уже наметил купить. Но то, что Валентина считала домом жилище Родиона, было лучше с психологической точки зрения. То есть сестра уже выбрала место для своего семейного гнезда, и это место предоставил ей любимый мужчина. В общем, всё складывалось традиционно и, значит, правильно.

После ухода сестры Андрей позвонил Ане и попросил её быть готовой завтра к десяти часам.

– А что будет завтра в десять? – спросила девушка.

– Завтра в десять я приеду за тобой, и мы поедем ко мне. В одиннадцать приедет моя сестра Валя со своим мужчиной, и я вас познакомлю.

Анна не стала капризничать и спокойно ответила:

– Хорошо. А на сегодня, значит, я свободна? – в её голосе прозвучало весёлое лукавство.

Андрей уловил его и ответил ласково:

– Как-то так.

Он не назначил Анне на сегодня свидания, так как у него оставались дела в фирме, которые нужно было по-быстрому завершить. Плюс к этому ему требовалось время для того, чтобы морально приготовиться к завтрашнему дню. А заодно и холодильник заполнить продуктами.

Со всем этим он управился до восьми вечера. После чего послал Анне эсэмэску с напоминанием о том, что любит её, получил ответную: «Я тебя тоже, милый». Устроился в кресле, надел наушники и стал слушать музыку Шуберта. Прежде чем погрузиться в стихию музыки, он успел подумать: «Какое же это всё-таки счастье – жить на свете. Кажется, Маркес сказал, что жизнь – это лучшее изобретение». Андрей закрыл глаза, и внешний мир на какое-то время перестал для него существовать. Вынырнул он из своего погружения около одиннадцати часов вечера, выпил чашку травяного чая и отправился в постель.

Знакомство Валентины с Анной прошло как нельзя лучше. Короче говоря, превзошло все ожидания Андрея! Создавалось такое впечатление, что женщины приглянулись друг другу с первой же минуты знакомства.

Сестра, улучив минуту, одобрительно подмигнула брату. А Анна очаровательно зарумянилась.

Родион вёл себя безукоризненно. Он был внимателен и обходителен с обеими женщинами. Задержав на нём свой взгляд, Андрей подумал, что пора бы уже Гурьянову сделать предложение его сестре. Ему казалось, что для Валентины будет не совсем удобно, если младший брат женится раньше, чем она выйдет замуж. Он вздохнул про себя и подумал: «Может быть, стоит поговорить с Родионом по-мужски». Сам он не собирался надолго откладывать свою свадьбу с Анной. Про себя он уже решил, что сделает ей предложение в середине февраля, а летом они поженятся. Можно было бы сыграть свадьбу и весной. Например, в апреле. Но на апрель запланирована операция Ирины Михайловны Суздальцевой, матери Анны. Андрей сам подыскал хорошую отечественную клинику, пообщался в сетях с пациентами этой клиники, а позднее даже сумел встретиться с некоторыми из них лично. Операция была платной. Именно поэтому Суздальцевы не решались на неё. Но Андрей все расходы взял на себя. Он сумел убедить Аню и, главное, её маму, что человек он им не чужой и у них с Анной одно будущее. Суздальцевы не сразу приняли его предложение, но, взвесив все за и против, согласились. Правда, Ирина Михайловна попросила записать её на операцию на апрель. Хотя можно было бы сделать её и этой осенью.

Андрей догадывался, что Суздальцева-старшая ждала того момента, когда Андрей сделает предложение её дочери и будет назначена дата свадьбы.

Разговор с будущим зятем Андрей тоже решил отложить. Сначала нужно было достойно отпраздновать сорокалетие Валентины, а там уже взять Родиона за жабры и поторопить со свадьбой. Негоже тянуть столько времени. Несмотря на то что Валентина не жаловалась брату, Андрей чувствовал, что сестра в последнее время начала нервничать больше обычного. Оно и понятно, единственный кандидат в мужья слишком уж затягивает с предложением руки и сердца.

В шестом часу Анна засобиралась домой, и Андрей сообщил сестре, что поедет, проводит свою девушку.

– Ладно, – ответила Валентина, – а мы с Родей дождёмся тебя. Заодно и приберёмся здесь.

– Отлично, – улыбнулся Андрей.

И на самом деле, когда он вернулся домой, всё уже было прибрано.

– Ну, что ж, дети мои, – подмигнул он сестре, – теперь, когда мы остались в узком семейном кругу, давайте серьёзно поговорим о твоём, Валюша, юбилее.

– Да чего о нём говорить, – отмахнулась сестра, – я вообще против того, чтобы отмечать сорок лет. Народные приметы делать этого не советуют.

– Валь! Что за глупости ты говоришь! – возмутился Андрей. – Какие ещё народные приметы!

– Самые обыкновенные, – отозвалась сестра. – Например, говорят, что если женщина отпразднует сорокалетие, то она овдовеет и быстро состарится. – Валентина испуганно покосилась на Родиона.

– Тебе сначала надо замуж выйти! – отрезал брат. – А потом уже забивать этой чушью голову. Но насколько я понимаю, замужество твоё состоится уже после юбилея, – и Андрей тоже посмотрел на Родиона. Взгляд его при этом был весьма выразительным.

Родион встряхнул головой, как полковая лошадь при звуке трубы, но заговорил не о свадьбе, а об опасениях Валентины.

– Валечка, – сказал он, – я думаю, что Андрей прав. И ничто не мешает тебе весело справить своё сорокалетие. Зная о твоих суевериях, я специально сходил в церковь и проконсультировался с батюшкой.

– И что же сказал священник? – спросили одновременно встрепенувшиеся брат и сестра.

– А то и сказал, – ответил Родион, – что никаких православных законов, запрещающих праздновать сорокалетие, не существует. Разве что за исключением того, что, согласно Ветхому Завету, у человека может быть только один настоящий юбилей, и это 50 лет.

– Вот видишь! – воскликнула Валентина.

– Не думаю, что стоит придавать значение этой оговорке. Если к ней прислушиваться, то не стоит отмечать шестьдесят, семьдесят, восемьдесят и все прочие юбилеи, – сказал Родион.

– Ты абсолютно прав! – поддержал его Андрей. – Эдак и сто лет праздновать нельзя, – пошутил он, придав лицу самое что ни на есть серьёзное выражение.

– Да, но Всемирный потоп продолжался сорок дней, – сказала растерянно Валентина, – и Моисей водил евреев по пустыне сорок лет.

Оба мужчины громко захохотали.

– Чего вы гогочете, как гуси! – рассердилась Валентина, а потом махнула рукой: – Ладно! Ваша взяла! Где будем праздновать? Только не дома, – добавила она испуганно.

– Конечно, нет, – закивали и брат, и жених.

– Предлагаю «Нептун»! – сказал Андрей.

– Что ты! Это слишком дорого, – запротестовала Валентина.

– Расходы я беру на себя, – ответил брат.

– Нет, нет, – замахала руками сестра.

– Давайте остановимся на «Серже», – предложил Родион. – Это не менее престижно, чем юбилей в «Нептуне», и дешевле.

– Я бы вообще выбрала какое-нибудь скромное кафе, – вздохнула Валентина.

– Не говори глупостей, – отмёл её робкое возражение Андрей. – У тебя два более чем платёжеспособных мужчины.

– Вот именно, – поддержал его Родион.

И Валентина была вынуждена согласиться. Потом втроём они принялись составлять список гостей. Здесь обошлось без особых споров. Было также решено, что приглашения гостям разошлёт сама Валентина.

Но само обсуждение юбилея затянулось до позднего вечера. Когда дверь за сестрой и её возлюбленным закрылась, Андрей машинально глянул на часы и, увидев, что стрелка пересекла число одиннадцать, искренне удивился: вот это да!

Немного подумав, он решил, что звонить Анне уже поздно. Но всё-таки послал ей эсэмэску: «Анечка! Спокойной ночи! Но ты и так, наверное, уже спишь. Мы засиделись за обсуждением Валиного юбилея. Люблю тебя! Твой Андрей».

Анна не спала. Получив послание Андрея, она прочла его, улыбнулась и только тогда отложила книгу и легла в постель.

Всю ночь ей снился странный сон: в нём снежные звёзды кружились вперемешку с цветами, и звучала нежная, немного грустная музыка. Уже перед самым рассветом Анна догадалась, что это Шопен…

Окончательно проснувшись, она долго сидела на кровати с широко раскрытыми глазами и никак не могла понять, что же сулит ей этот сон. Любовь у неё уже есть…

Она не сомневалась в том, что Андрей её любит. И она, Анна, ни на кого его не променяет. Наверное, танец снежных звёзд с цветами сулит ей скорую свадьбу, решила Анна. И на этом сердце её успокоилось.