Злые глазки

– Ты же знаешь, что нет, – ответил он.

– Кто тебя знает, – вздохнула сестра.

Валентина была на десять лет старше Андрея. Когда их родители погибли, ему было десять лет, а сестре двадцать. Самый девичий цвет. Знакомые нашёптывали ей:

– Валя, не вешай себе хомут на шею, отдай пацана в детский дом.

– Он не пацан, – отвечала Валентина, – он мой брат.

Так и не отдала его никуда. Вырастила и выучила сама. Мало того, что брата подняла, она и сама выучилась. Когда не стало родителей, Валя уже училась в университете. На семейном совете решали, брать ей академический отпуск или нет. И Андрей сказал:

– Не надо, Валечка, не бери. Я уже не маленький. Разогреть себе обед, прибраться дома, купить хлеб, молоко я и сам смогу.

– Мужчина в доме, – горько вздохнула тогда сестра, уткнулась в его макушку и залилась слезами.

– Не надо, Валя, не плачь, – уговаривал Андрей тогда сестру, а у самого слёзы ручьями текли из глаз.

Теперь о том трудном времени и о своих переживаниях они оба стараются не вспоминать.

Валя окончила университет и работала детским психиатром. Андрей тоже выучился, сначала работал на государственном предприятии, потом перешёл в частную фирму, а через некоторое время создал свою и почувствовал себя взрослым мужчиной. Сестрина зарплата – кошкины слёзы. Так что с некоторых пор все деньги в доме зарабатывал он. Жизнь их текла довольно размеренно и благополучно.

Но Андрея с каждым годом всё больше напрягало то, что сестра до сих пор не вышла замуж. И к нему она относилась не как сестра, а как мать.

Сколько раз он говорил ей: «Перестань изображать из себя клушу».

Но толку-то от его слов. Как он обрадовался, когда сестра познакомилась с Родионом Гурьяновым. Сначала Валентина скрывала от него Родиона. Наверное, боялась сглазить. Но потом всё-таки сказала брату, что у неё появился мужчина. До этого она уверяла Андрея, что ночует у подруги. Андрею хотелось взглянуть на таинственного ухажёра сестры хоть одним глазком. Но она прятала от него своё сокровище, как в детстве скрывала закопанные в землю «секретики». Однако наступил день, и сестра привела Родиона в дом.

– Вот, – сказала она, – это Родион. А это мой брат Андрей.

– Родион Михайлович Гурьянов, – представился сам ухажёр, – но можно и Родион, – добавил он, пристально вглядываясь в лицо Андрея.

Андрей, в свою очередь, прикинул, что Гурьянову хорошо за сорок, и решил называть его по имени-отчеству.

Впрочем, часто называть и не пришлось, Гурьянов редко появлялся у них в доме, чаще всего сестра просто с ним встречалась, а потом стала оставаться у него ночевать. Андрей отнёсся к этому адекватно, они люди взрослые, так что затягивать конфетно-букетный период не стоит. Вообще-то он ждал, что Гурьянов сделает его сестре предложение и Валентина станет его законной женой. От сестры он узнал, что Родион уже десять лет в разводе, дети выросли, и они с женой охладели друг к другу, так чего же мучиться. Супруга Родиона уже вышла замуж. Так что и ему пора, думал Андрей, нечего Валентину водить за нос, не девочка она на свидания бегать. А последнее время он стал думать, что Валентина сама виновата. Вот чего, спрашивается, сегодня ночью домой прибежала? Мужик проснётся, а её нет. Что он должен думать.

– Валь, а ты хоть записку-то ему оставила? – спросил Андрей.

– Эсэмэску послала, – ответила сестра, заваривая себе чай с ромашкой.

Андрей зевнул.

– Ладно, я пойду спать, – сказал он.

Ему и впрямь неожиданно сильно захотелось спать. Он едва дошёл до кровати и, кажется, уснул, ещё не коснувшись головой подушки.

А Валентина осознала, что брат абсолютно прав и проснувшийся Родион может подумать о ней совсем не то, что ей бы хотелось. Она вздохнула. Но не ехать же ей, на самом деле, обратно к любовнику. Вот чего, спрашивается, она сорвалась? И она призналась самой себе, что трясётся над Андреем, как любящая мамаша над единственным сыночком. Хотя никакая она ему не мамаша! К тому же Андрей уже давно взрослый мальчик и прекрасно сам может о себе позаботиться. Вздохнув ещё раз, она потянулась к мобильнику и вызвала такси. На этот раз эсэмэску она отправила Андрею: «Братишка, ты прав, я глупая клуша. Возвращаюсь к Родиону. Целую. Сестра».

Прочитав её утром, Андрей снисходительно улыбнулся.

Родион же, прочитав эсэмэску от Валентины, недоумённо пожал плечами, но спрашивать ни о чём не стал. Нет, вернее, спросил:

– Мы завтракать будем?

– Да, у меня уже всё готово, – ответила она.

И мысленно послала брату благодарность за проведённую с ней воспитательную работу.

* * *

На следующий день вечером Яковенко заехал после работы к Богуславским, дверь ему открыла Поликсена.

– Андрей, привет! Заходи! Молодец, что приехал. Мы с мамой как раз котлеты затеяли.

– Запах обалденный даже на площадке, – улыбнулся Андрей и спросил: – Поль, а Данила дома?

– Дома, – улыбнулась девушка, – у себя в комнате сидит. Ты иди пока к нему. Но скоро ужинать будем. Ты ведь останешься на ужин? – вдруг проявила она беспокойство.

– Конечно, – расплылся он в широкой улыбке, – куда ж я от вас денусь. – И, скорчив потешную физиономию, пожаловался: – Тем более что меня Валя бросила.

– Совсем? – спросила Поликсена без тени сочувствия в голосе.

– Надеюсь, что совсем, – подмигнул Андрей девушке, – замуж ей пора.

– Ах ты сиротинушка, – рассмеялась Поликсена. – А вообще-то твоей Валентине уже внуков пора нянчить, – хмыкнула она.

– Недобрая ты, – укорил её Андрей.

– Не сердись, я пошутила, – ответила девушка и умчалась в сторону кухни.

Андрей же подумал: «Валентине через полгода с небольшим сорок лет исполнится. Бабушка вроде не так давно была жива и говорила: сорок лет – бабий век. Или это всё-таки было давно? Я тогда только собирался в первый класс. А когда мне было 20 – столько же, сколько было Валентине, когда она осталась со мной на руках, – сорок лет мне тоже казались запредельным возрастом. А теперь я между двадцатью и сорока, как раз на середине, и чувствую, что мне пора создавать семью».

Войдя в комнату Данилы, Андрей выложил на стол перед ним взятые в библиотеке книги и заявил торжествующе:

– Ты, друг мой, проиграл пари.

Данила, не торопясь, брал книги по одной со стола, листал, притворно вздыхал. Когда он проделал всё это с последней книгой, то признал:

– Продул я спор. Так что готов к расплате, – он покаянно опустил голову.

Андрей весело рассмеялся и спросил:

– Так куда и когда ты поведёшь меня?

– Ты выиграл, тебе и выбирать, – ответил Данила.

– Хорошо! Предлагаю кафе «Анютины глазки».

– Ты вроде бы хотел ресторан, – с сомнением в голосе проговорил Данила.

– Хотел, а теперь передумал. Ты же сам сказал, что выбирать мне.

– Мне-то что, – пожал плечами Богуславский, – только, насколько я помню, кафе это весьма и весьма скромное.

– Скромность украшает, – проговорил Андрей.

– Как же, как же, – рассмеялся Данила, – как говорил великий сказочник Евгений Шварц в своём «Драконе»: «Лучшее украшение девушки – скромность и прозрачное платьице».

– Мы говорим не о девушке, – неожиданно для Богуславского рассердился Андрей, – а о кафе.

– А-а, – только и осталось протянуть Даниле, – тогда, конечно, совсем другое дело.

– Я не пойму! У тебя есть какие-то возражения против моего выбора?

– Ну что ты! – искренне ответил Данила. – Я в твоих «Анютиных глазках» ещё и деньги сэкономлю.

– Ну это навряд ли, – с загадочной улыбкой проговорил Андрей.

– Дружище! Ты сегодня настолько переполнен таинственностью, что мне остаётся только одно – предположить, что ты влюбился, – пошутил Данила.

К его удивлению, щёки Андрея покрыл лёгкий румянец.

– Тебе показалось, – рассмеялся Андрей, в глубине души осознавая, что догадки друга верны.

«Ну и ну», – подумал про себя Богуславский. Но вслух ничего не сказал.

Отправиться в «Анютины глазки» было решено через две недели в воскресенье.

Заинтриговав друга, Андрей вернулся домой довольный собою.

Дома его ждал сюрприз. Сестра не только оказалась дома, но и приготовила ужин из трёх блюд, чего уже давно не случалось.

– Валя, почему ты не у Родиона? – спросил Андрей, едва сняв уличную обувь.

– Ты что, не рад? – Сестра сделала вид, что обиделась.

– Рад, конечно, – солгал он, – но я хочу знать, почему ты не у Родиона.

– Потому что он отмечает свой развод в компании своих дружков.

– Погоди! – Андрей остановил сестру, не скрывая того, что ошеломлён её сообщением. – Какой ещё развод?

– Официальный! Со своей женой! Что же тут непонятного!

– Валя! Ты меня совсем запутала! Ты же мне до этого говорила, что жена Родиона уже давно вышла замуж?!

– Ну как вышла, – замялась Валентина, – она сошлась с другим мужчиной. Они с ним жили – не тужили. А тут она забеременела, и её сожитель потребовал, чтобы она быстро развелась с Родионом. Он испугался, что на Родиона запишут его ребёнка. А это у него первенец! Теперь ты понимаешь?

– Понимаю, что ничего не понимаю, – с досадой пробормотал Андрей. – Значит, всё это время ты встречалась с женатым мужчиной и скрывала от меня сей факт.

– Андрюш, – капризно протянула Валентина, – вот только не нужно тут устраивать домострой. Всё-таки я твоя старшая сестра.

– Никто тебе ничего не устраивает. Но врать-то было зачем?

– Я и не врала! Я сама не знала. Родион мне сказал, что с женой они расстались и она уже несколько лет счастлива с другим. А он один-одинёшенек. Видел бы ты, какой при этом у него был несчастный вид.

– Бабья жалость – великая вещь, – невесело пошутил Андрей.

Он и сам не понимал, отчего вдруг у него испортилось настроение.

– Главное, что теперь мы с Родионом можем пожениться, – сказала сестра.

И он её услышал.

– Это меня вдохновляет.

– Ты так говоришь, – хихикнула Валентина, – словно это не я собираюсь замуж за Родиона, а ты.

– Твоё замужество развяжет мне руки, – невольно вырвалось у него.

Валентина подозрительно прищурилась:

– Чем же это я сейчас-то твои рученьки связываю?

– Тем, что ты ведёшь себя со мной не как старшая сестра, а как мамочка. Я тебе уже не раз говорил об этом.

– Ладно, – махнула она рукой, – не заводись, дурачок ты эдакий! Ведь я вырастила тебя! Когда ты был маленьким, то материнские чувства пробудились во мне сами собой.

– Не таким уж и маленьким я был, – не согласился Андрей, – мне было десять лет.

– Ты считаешь, что десять лет – это много?

– Я так не считаю. Но всё-таки не младенцем я тебе достался.

– Много ты понимаешь. – Сестра дотянулась рукой до его головы и потрепала его. – Когда ты маленьким был, я помогала маме заботиться о тебе.

– Подгузники меняла, кашку варила, – подмигнул ей Андрей.

– Не без этого, – рассмеялась сестра, – ладно, давай ужинать.

– Давай! А ты не боишься, что Родион твой от радости там со своими дружками упьётся до потери пульса?

– Не боюсь, – отозвалась сестра, – Родион меру знает. И потом, это же его последняя пирушка с дружками.

– Вынужден с тобой не согласиться, – развеселился Андрей. – Впереди у Родиона ещё мальчишник, коль вы всё-таки решили пожениться.

– Пусть ещё мальчишник, – покладисто согласилась Валентина, – а уж потом-то я заберу его в кулак. – И она демонстративно сжала пальцы в не такой уж маленький кулак.

– Смотри только, не переборщи, – подначил её брат. – Немного найдётся мужчин, которые захотят жить зажатыми в кулаке, даже в таком миленьком, как твой, – польстил Андрей сестре.

– Тут ты прав, – притворно горестно вздохнула Валентина, – ваш брат норовит под женин каблук забиться, там ему до юбки недалеко. – Валентина залилась смехом.

«Хоть бы она была счастлива со своим Родионом, – с надеждой подумал Андрей, – она заслуживает этого. Даст бог, ещё и племянников дождусь. А уж Валя-то точно племянников дождётся», – неожиданно промелькнуло в его голове.

Глава 3

Прошло ещё два дня, прежде чем Анна снова увидела Андрея. Он поджидал её всё за тем же кустом сирени. Но на этот раз в руках у него был букет из ирисов.

– Вот, – протянул он ей их. – Только осторожнее, у них стебли хрупкие.

«Как и человеческие чувства», – невольно подумала про себя девушка.

– Спасибо, – ответила она, принимая букет, источающий нежный, едва уловимый аромат.

Чего греха таить, Анна надеялась, что Андрей позвонит ей сразу же на следующий день. Но он не позвонил. И она огорчилась, хотя даже себе не решилась в этом признаться.

Она хотела сказать ему, что у неё дома в вазе всё ещё стоит веточка сирени, которую он отломил с этого вот куста и преподнёс ей. Но вместо этого Анна лукаво улыбнулась и спросила:

– У вас что, возникли вопросы ко мне по поводу взятых вами книг?

– Конечно, возникли, – охотно подхватил он её шутливый тон. – Но давайте лучше обсудим их за столиком в кафе.

Она согласно кивнула, и они, дойдя до уличного кафе, приземлились за тем же столиком, где два дня назад ели мороженое.

– И о чём же именно вы хотели спросить меня? – поинтересовалась Анна, расправившись с первой порцией мороженого.

– Например, хотел спросить, как вы относитесь к анютиным глазкам?

– К анютиным глазкам? – удивлённо переспросила девушка. – Разве вы брали у нас книгу по ботанике?

– В следующий раз обязательно возьму! – заверил он её. – А пока ответьте на мой вопрос.

– Я понятия не имею, как я к ним отношусь, на мой взгляд, они очень милые. И, по-моему, – неуверенно добавила Анна, – их особенно много весной.

– Точно, весной! – обрадовался Андрей.

Анна посмотрела на него недоумённо, и он поспешил объяснить:

– Я это к тому, что в античные времена их считали весенними цветами.

– Правильно, наверное, считали, – ответила Анна.

– И даже называли символом оживающей природы.

– Красиво.

– Тебе никогда не приходило в голову, что твои глаза тоже можно назвать анютиными глазками? – спросил Андрей.

– Нет…

– Давай перейдём на ты? – запоздало попросил он.

– Давай, – легко согласилась она.

– Я этот разговор завёл не совсем о цветах, – признался он.

– А о чём?

– Я хочу пригласить тебя в кафе «Анютины глазки».

– Почему именно туда?

– Не знаю, – признался Андрей, – скорее интуитивно. Меня притягивает всё, что так или иначе связано с твоим именем, что напоминает мне о тебе.

– И давно с тобой произошёл этот казус? – рассмеялась она.

– Да нет, недавно, можно сказать, на днях. Как только познакомился с тобой, – тон Андрея стал серьёзным. – Ещё я хочу познакомить тебя с моим другом Данилой. Я бы сказал, с моим единственным настоящим другом.

– У тебя только один друг? – тихо спросила Анна.

– Друг один, приятелей много.

– Андрей, – осторожно проговорила девушка, – а ты не находишь, что ещё рановато знакомить меня со своим другом? Ведь мы с тобой совсем не знаем друг друга.

– Я так не считаю, – возразил он, – мне кажется, что я знаю тебя целую вечность.

– Ну хорошо, – проговорила Анна, – а что это за кафе, в которое ты хочешь пригласить меня? Оно дорогое? Для посещения этого заведения мне придётся шить роскошное платье на заказ и срочно покупать бриллианты?

– Ну что ты, – рассмеялся он, – кафе скромное. Пропустят в него в джинсах и полукроссовках.

– Ты меня, конечно, успокоил. Но я всё-таки лучше надену платье и туфли.

– Как тебе будет угодно, моя милая, – проговорил он, пытаясь сидя изобразить галантный полупоклон.

Анна рассмеялась, настолько это выглядело комично.

Андрея же огорчило то, что спустя некоторое время девушка снова заторопилась домой. Та же ситуация повторилась и на третье, и на четвёртое их свидание. Парень ломал голову, что же происходит. Он видел, что Анна искренне радуется его появлению по вечерам, она с удовольствием присаживается с ним за столик в кафе, охотно ведёт беседу, а потом вдруг срывается, и, не предлагай ей Андрей подвезти её домой, бежала бы туда бегом.

И вот он не удержался и спросил:

– Анечка! Отчего ты так спешишь домой? У тебя там что, семеро по лавкам? – Он постарался придать голосу шутливое звучание.

Но тем не менее девушка вспыхнула от его слов, смутилась, а потом проговорила печально:

– Ну что ты, Андрей! Как ты мог такое подумать?! – Она перевела на него свой укоризненный взгляд. Потом опустила глаза и тихо проговорила: – Просто моя мама нездорова.

– Что с ней? – спросил Андрей. – Она простудилась?

– Если бы! – вырвалось у Анны. – У мамы сердце…

С его языка чуть было не сорвалось: у нас у всех сердце. Но он вовремя притормозил:

– В смысле – сердце? – спросил парень.

– Болит, – ответила девушка.

– Так надо лечить!

– Лечим. Но лекарства не очень помогают.

– Возможно, нужна операция?

– Возможно, – ответила она, и он понял по тону её голоса, что она не хочет продолжать этот разговор.

Андрей понял, что сейчас не время приставать с расспросами, и решил вернуться к этому разговору позднее, когда Анна привыкнет к нему и станет больше доверять.

Спустя неделю он напомнил ей о своём приглашении в кафе. Видя, что она никак не может решиться дать положительный ответ, Андрей напомнил ей, что между ними уже вроде бы всё обговорено.

– Я очень хочу пойти с тобой, – ответила она, – но…

Потом решилась:

– Хорошо, я поговорю с мамой и завтра же сообщу тебе ответ.

Её ответа Андрей ждал с тревогой, но дал себе обещание, что не отступит, добьётся её согласия даже в том случае, если Аниной маме придётся нанять сиделку. Проблем с деньгами у него не было.

Однако никаких дополнительных усилий с его стороны не потребовалось. Анна позвонила ему на следующий день и заявила, что мама сейчас чувствует себя неплохо и она может отлучаться из дома на более продолжительное время.

– Чудесно! – радостно закричал в трубку Андрей.

– Чего ты так кричишь? – рассмеялась Анна.

– Радуюсь!

– Я тоже, – ответила она тихо. И спросила: – Ты не мог бы подъехать в воскресенье к тому месту, где ты высаживаешь меня из машины по вечерам?

– И она ещё спрашивает, – проговорил Андрей так, словно обращался к кому-то третьему.

– Не она, а я! – сказала Анна и шутливо поинтересовалась: – Или у тебя есть ещё какая-нибудь девушка?

– Никого, кроме тебя, у меня, Анюта, нет и не будет, – ответил он уже серьёзно.

– Мне очень приятно это слышать, – призналась она и спросила: – Пока?

– Пока, Анечка, – ответил он.

В этот же день он позвонил Даниле и предложил ему встретиться в кафе в то время, которое они обговорили с Анной.

Богуславский не стал возражать:

– Договорились.

– Только, Данила! – заторопился Андрей. – У меня для тебя сюрприз.

– В смысле? – не понял Богуславский.

– Я приду не один.

– А с кем? Надеюсь, ты не приведёшь с собой, как дядька Черномор, тридцати трёх богатырей? – пошутил Данила. – А то у меня денег на эту пирушку не хватит.

– Не беспокойся, мы придём вдвоём.

– Я его знаю?

– С чего ты взял, что это он? – весело рассмеялся Андрей.

– Не хочешь же ты сказать, что с тобой будет женщина? – Голос Данилы источал недоверие.

– Почему нет? – снова засмеялся Яковенко. – Да, это будет она! Я хочу познакомить тебя со своей девушкой.

– Слушай, Андрюха, прекращай! – не выдержал Данила. – Нет у тебя никакой девушки! Иначе я бы знал об этом!

– Не было, – мягко поправил друга Андрей. – Теперь она у меня появилась, и ты первый узнаешь о ней.

– Ну ты даёшь, – только и протянул Богуславский.

– Насчёт денег можешь не волноваться, за свою девушку я заплачу сам.

– Я и не волнуюсь, – усмехнулся Данила. – Жду с нетерпением минуты, когда ты нас познакомишь.

– Жди, – пошутил Андрей, – только не слишком распаляй свою фантазию. А то знаю я тебя.

– Это уж как получится, – отшутился Данила, – моя фантазия меня не слушается.

– А ты накинь на неё узду!

– Так она же не лошадь! Моя фантазия – существо эфемерное.

– Твоя фантазия часто играет с огнём, – перебил друга Андрей, – это я помню ещё со школьных времён.

– Зато ты забыл, сколько школьных мероприятий спасла моя фантазия!

– Разве об этом можно забыть? – с притворной грустью вздохнул Андрей и попрощался.

Анна не сразу решилась сообщить матери о предложении Андрея пойти в кафе. Но сказать об этом всё равно было нужно, если она, конечно, не хочет продинамить хорошего парня.

И Анна решилась. Разливая вечером чай по чашкам, она проговорила делано безмятежным тоном:

– Знаешь, мама, тот парень, с которым я познакомилась вечером недалеко от библиотеки, пригласил меня на свидание.

– Так сразу на свидание? – спросила мать, пряча улыбку.

– Почему сразу, – вздохнула девушка, – он каждый вечер встречал меня после работы, и мы ненадолго присаживались за столик уличного кафе.

– Тогда конечно, – серьёзно кивнула мать. И спросила: – Куда же он теперь тебя зовёт? В театр?

– Нет, – почему-то смутилась Анна, – он зовёт меня в кафе.

– Я совсем забыла, – с томной артистичностью закатила глаза Ирина Михайловна Суздальцева, – что театры у современной молодёжи вышли из моды.

– Ну мама! Ничего не вышли. Просто не всё сразу, – сказала девушка.

– И то верно. Всё-таки кафе не ночной клуб, – ответила Ирина Михайловна.

– Мама! Если ты хочешь, я ему откажу! И останусь дома с тобой.

– С ума сошла! – искренне испугалась Ирина Михайловна. – Эдак ты у меня старой девой останешься! Так что не пугай мать! Иди.

– Меня и саму такая перспектива не радует, – улыбнувшись, призналась Анна.

– Скажи хоть, как кафе называется?

– «Анютины глазки», – ответила дочь.

– Да твой воздыхатель, никак, романтик! – воскликнула Суздальцева.

– Мне тоже кажется, что есть в нём такая жилка, – задумчиво проговорила девушка, и ясные глаза её затуманились.

– Надеюсь, что после кафе твой парень привезёт тебя домой, – напомнила о себе мать.

– Куда же ещё? – искренне удивилась Анна.

«Злые волки моей козочке ни разу, к счастью, не встречались», – подумала про себя Ирина Михайловна и ответила с деланым смехом:

– Вон в сериалах показывают, что только познакомились – и после кафе «или ко мне, или к тебе».

Анна весело рассмеялась:

– Мама, ты говоришь это с таким знанием дела, что я начинаю подозревать, нет ли у тебя подобного опыта.

– У меня-то нет, – вздохнула Суздальцева, – твой папа целый год меня обхаживал, поцеловать и то боялся.

– Будь я мужчиной, – сказала Анна, – я бы тоже тебя боялась. – Девушка не выдержала и весело рассмеялась.

– Да ну тебя! – махнула на неё рукой мать.

– Мамочка, милая, – Анна обняла мать и поцеловала в макушку, – не забивай себе голову подобными мыслями. Мой Андрей не такой.

«Её Андрей, – подумала про себя мать, – знакомы без году неделю, а уже мой». Но всё-таки материнское сердце подсказывало ей, что упускать жениха дочери не стоит. Годы идут. А много ли молодых людей заглянет ещё в библиотеку, чтобы увидеть там её Анечку и пригласить на свидание? Кот наплакал! «То-то и оно», – подвела она итог своим размышлениям. Однако, несмотря на принятие действительности, Ирина Михайловна продолжала беспокоиться: в ночь накануне свидания дочери с неведомым Андреем Суздальцева и вовсе почти не спала. Зато Анна, как ни странно, проспала всю ночь глубоким безмятежным сном. Наутро она почувствовала себя бодрой и радостной, точно заранее наверняка знала, что поход с Андреем в кафе будет маленьким праздником, который ещё больше сблизит их. Собственно, так оно и случилось.

Глава 4

В тот воскресный день на улице стояло настоящее лето, хотя у мая в запасе была ещё целая неделя.

Собираясь в кафе, Данила Сергеевич Богуславский оделся одновременно и просто, и элегантно. Ещё в детском саду он выделялся среди сверстников несколько необычным для мальчиков умением носить свои детские, к тому же весьма скромные наряды с особой изысканностью. Данила сам не сознавал эту свою черту. Зато молоденькие воспитательницы, подметив его вкус, нередко как бы в шутку спрашивали:

– Данилушка, как ты думаешь, какой шарфик больше подойдёт к этому платью?

Он отвечал серьёзно и всегда попадал в точку. Даже родители думали, что из него вырастет кутюрье, но ничего подобного. Данилу не интересовал пошив модных моделей. Он стал айтишником.

Но умение одеваться стильно осталось при нём.

Чего скрывать, Данила был заинтригован сообщением Андрея, что в кафе он придёт не один, а с девушкой. Хотя и ему самому, и Андрею уже было немало лет, но девушками они до сей поры так и не обзавелись. У Данилы было несколько коротких романов, но все они быстро заканчивались по обоюдному согласию сторон. А у Андрея так вообще не было даже намёка на романтические отношения. И вдруг откуда ни возьмись девушка! И не просто девушка, а такая, с которой он хочет познакомить друга. «Значит, у них там всё серьёзно», – подумал про себя Данила.