Злодейка желает искупления

– Прости, я не такая умелая, как ты, – винилась перед служанкой.

– Это ничего, госпожа, – произносила побледневшая Лю Цяо. – Это же ваша репутация.

По-моему, намеками она меня отчитывала.

– Давай ты переоденешься. У меня есть платья и получше этих.

Вернулись мы к празднику, не сильно припозднившись, но инцидент все запомнили. Лю Цяо увели, считая, что она истинная Шэнь Улан,а меня попросили подождать.

Я замерла у входа, гадая, отчего не пустили внутрь.

Ответ пришел быстро.

Хорошо помнила тяжелые шаги Фу Кана, звон украшений на нем. Обернулась и уставилась в гневные глаза помощника дяди, по совместительству любовника нашей главной госпожи.

– Мерзкая девчонка, – ударил он меня наотмашь, и мир «зазвенел». – Чего ты устроила? Понимаешь, как опозорила младшую госпожу?

Если час назад я еще сомневалась в своей мести, то теперь окончательно перестала.

– Простите, простите, – упала я на пол и не смела подняться, памятуя о том, что я служанка. – Я не хотела.

– Мало ли чего ты хотела. Завтра же… – бесился он, – завтра же… отправлю тебя…

Его гнев грозил мне страшными проблемами. Сомневаюсь, что Ван Чаосин вступится за служанку, даже если та согласится доносить. Проще оставить Шэнь Улан без поддержки.

Но я не успела в очередной раз взмолиться, как кто-то тенью скользнул, не давая Фу Кану нанести мне новый удар.

– Не стоит наказывать прислугу на празднике. Она будет громко кричать, а вы лишь дадите новый повод для сплетен.

Меня спасли от новых побоев, но личность спасителя не вдохновляла. Им оказался вездесущий Яо Веймин. Почему он не на празднике?

– Это личное дело поместья! – возмутился Фу Кан.

– А я личный слуга императора, и я настаиваю, чтобы сегодня, в такой праздник, наш правитель отдыхал, а не стал вдруг свидетелем семейной брани. Отложите наказание до завтра. Впрочем, отложите его насовсем. Думаю, девушке хватит пары минут общения со мной, чтобы она больше не допускала оплошностей.

Фу Кан определенно мечтал возразить генералу, но ему не хватало ни храбрости, ни сил, ни положения. Он бросил взгляд на сидящую меня, заворчал:

– Не делайте ей поблажек.

А потом он попросту вышел, доверив меня одному из самых опасных людей в империи.

Странно, но я почувствовала облегчение. Не то чтобы мне нравилось находиться в руках Яо Веймина, но тот не издевался над женщинами. Если он убивал, о, а я знала, как он убивает, он делал это одним движением, не мучая, не заставляя страдать.

– Спасибо, – прошептала я, адресуя слова спасителю.

Генерал поднял меня одним рывком.

– За что спасибо? – всмотрелся он в мое лицо. – На вашем месте я бы предпочел общество этого служащего. Скажите, Лю Цяо, что вы задумали? Откуда знаете Чен  Юфея?

Я побледнела. Такой человек, как Яо Веймин, легко распознает ложь.

– Моя госпожа… да, – я выпрямилась, – она выросла с ним в одном предместье. Мы дружили… втроем, с детства.

Почти и не солгала. Лю Цяо была верной подругой, а Чен Юфей верным другом. Мы много играли в юные годы и не делали различий в положении. Какая разница, госпожа я или нет, детям всегда плевать, какой чин занимают родители.

– Я проверю, – хмуро бросил генерал. – А зачем спустились к нему?

– Пе-передать весточку от госпожи, поздороваться, – задрожала я всем телом.

Про себя лихорадочно размышляла. Яо Веймина не устроят объяснения, что между нами не кровные узы, но приятельские. Мужчина другого склада. Ему ничего не стоит меня обыскать, и он найдет пузырек с эликсиром. Пришлось мне импровизировать.

– От госпожи весточку передать? – как я и предполагала, мои слова воина не успокоили.

– Чен Юфей красивый мужчина, – ляпнула я и зарделась. – Часто нам помогал. Я мечтаю…

– Замуж выйти мечтаешь, да? – сжал ладони в кулаки Яо Веймин.

Я сильно удивилась его гневу, но не решилась задать очевидный вопрос. Полагаю, что за свою работу в столице Езоу генералу плешь проел, за это Яо Веймин его и не терпит.

– У нас равное положение, – склонила я голову пониже. – Стыдно об этом думать?

– Да, стыдно, – отрезал Яо Веймин, отпустив меня. – Уходи, возвращайся к хозяйке, подумай о своем позорном поведении.

Фух, он считал, что его фразы меня покоробят, но я того и добивалась. Избавившись от внимания генерала, я метнулась к Лю Цяо, стоявшей позади Ван Чаосин. На всякий случай я прижала ладони к покрасневшим щекам. Я краснела по другой причине, но жена дяди видно подумала, что мне надавали пощечин.

Она ничего не сказала, просто поморщилась и вручила мне чашу.

– Ты, принеси мне вина.

Я поклонилась, приготовясь услужить, но дорогу мне закрыла личная служанка Ван Чаосин – Чунь Цзы.

– Госпожа, я сама принесу.

С каким трудом я не топнула от досады. Мне всего-то нужно добраться до чаши тети. Но нет, Чунь Цзы настороже.

Вздохнув, пришла к выводу, что это не последний шанс. Праздник был в самом разгаре. Все уже перемещались между столами и свободно ходили по территории поместья Шэнь.

Очень много внимания привлекал к себе Чен Юфей. Теперь он меня подчеркнуто не замечал. Но чиновники и богатые купцы часто останавливались возле моего друга.

– У меня есть невероятное предложение, – повторял он. – Мы все обогатимся.

Когда речь заводилась о богатстве, мой дядя был тут как тут.

– Ты расскажешь подробности, Чен Юфей? – смеялся он.

Впрочем, он слишком много сегодня смеялся, сказывалось количество выпивки.

– Когда женщины разойдутся, – поднимал чашу Чен Юфей. – Не будем смущать их скучными подробностями.

Все буквально терялись в этом нетерпении. Езоу за очень короткое время обрел власть и деньги. У него не было титула, но с ним считались. Из-за этого ему многие завидовали, а за спиной любили поговаривать, что мужчине помог какой-то колдун или дама из Запретного города. Езоу владел многими секретами, хранил их и не выдавал, в связи с этим получил безоговорочное доверие от высшего эшелона чиновников.

Случайно оглянувшись на Яо Веймина, я поймала его насмехающийся взгляд. Он будто смеялся надо мной, словно говорил: «Ну-ну, попробуй выйти замуж за такого».

Я не обращала на это внимания, пока в дверях не заметила какой-то переполох. В поместье прибыла новая гостья, пусть и с опозданием. Она сослалась на то, что Ван Чаосин настаивала на ее присутствии, но она захотела сначала отпраздновать со своей семьей.

Какого было мое удивление, когда я обнаружила, что опоздавшей гостьей стала Лин Джиа. Та самая девушка, с которой мы в прошлой жизни крепко дружили (не хочу вспоминать о том, как я легко предавала дружбу), и чей кошелёк я спасла пару дней назад.

Наступила тишина, ведь Лин Джиа была первой красавицей в столице. Ее ждали, и если она заинтересуется сыном Шэня, то надобность во мне точно отпадет.

Ван Чаосин подвела ее к Лю Цяо.

– Познакомьтесь, это моя племянница – Шэнь Улан, она всего ничего в городе.

Но Лин Джиа смотрела не на мою служанку, а на меня.

– Ты? – не сдержала она вопрос.

Я поклонилась.

– Простите, но я не понимаю, что происходит, – с усилием улыбалась жена дяди.

– Эта девушка, – Лин Джиа чуть не задохнулась от восторга, – спасла меня от грабежа. Госпожа Шэнь Улан, если вы позволите, я бы ее наградила.

Лю Цяо жутко покраснела и одеревенела, не зная, что сказать. Вместо нее выступила Ван Чаосин.

– Раз эта горничная вам помогла, то для нее не будет лучшей благодарности, как то, что я ее оставлю. Девушка сегодня сильно провинилась…

– Оставьте ее, прошу, – взмолилась дружелюбная и милая Лин Джиа. – Я не успела ее поблагодарить, а она была очень храброй.

Я кинулась на пол, попутно бормоча благодарности. Не в моей природе так себя вести, но за мной наблюдал весь зал, в том числе и мой прошлый-будущий убийца. Я не рискнула в угоду гордости принимать подарки от Лин Джиа. Да, то, что меня оставят рядом с Лю Цяо – лучшее прощение. В глазах остальных Ван Чаосин права.

Дальше все снова пошло своим чередом. Музыканты заиграли, а люди вновь перемещались по огромному гостевому залу. К моему вящему счастью, я знала, что Лин Джиа очень добрая. Она подхватила Лю Цяо, повела ее за собой, а тетя следовала за ними, аки коршун за добычей. Ее служанка превратилась в тень. Как бы избавиться от этой служанки? А еще… Как бы избавиться от взгляда Яо Веймина?

Увы, у меня не оставалось иного выбора. Мой план трещал по швам из-за приезда Лин Джиа и появления генерала. Следовало остановиться, но могла ли я?

Сама себе отвесила мысленную пощечину. Разве бамбук останавливает свой рост, когда его ростки тянутся к солнцу? Уступает ли хищник дорогу добыче?

Если я хочу стать хищником, всем отомстить и вернуть нашей ветви былое величие, мне стоит отбросить все сомнения. Я скромно потупила взгляд, провожая Лю Цяо. Та не умела носить наряды, в которые облачались знатные дамы. Шла неуклюже, то и дело поправляя юбки. Это заметили все, а не я одна.

Пока это не бросалось в глаза, я наступила на ее длинный подол.

Да, это подло.

Лю Цяо повалилась на Ван Чаосин, задевая ее служанку Чунь Дзы.

– Ах! – воскликнула Чунь Цзы, едва сдерживая порыв, чтобы не отругать мою Лю Цяо.

– Прости, я не специально, я такая неуклюжая, – обиженно воззрилась подруга на меня.

Она-то знала, что не сама завалилась.

Я моргнула, показывая своим видом, что все идет своим чередом. Именно этого я и добивалась. Чунь Цзы облилась напитками. Походила на мокрую кошку, благоухавшую не самыми приятными запахами. Там смешивался алкоголь, еда и благовония. Она вжала голову в плечи.

– Что за бестолковая барышня, – рассудила Ван Чаосин. – Это ты?

– Нет, все вышло случайно, – залепетала я.

На мою радость, Лю Цяо все подтвердила. Сказала, что любимая служанка госпожи оступилась и вновь едва не испортила платье молодой барышни. Ван Чаосин смирилась, несмотря на то, что до конца мне не доверяла.

– Пусть прислуживает мне и тебе, – милостиво разрешила она, прогоняя свою наперсницу. – Чунь Цзы, жди наказания.

Та примолкла, покорно принимая приказ, а я с торжествующим видом прошла мимо.

Теперь меня ничего не останавливало. Никто не смотрит на служанок, когда они доливают напитки. Я, приблизившись к столу, осторожно вытащила эликсир, накапала в бокал Ван Чаосин с половины содержимого, забрала второй, для Лю Цяо, притворявшейся мной и пошла обратно к госпожам.

Жена Шэнь Куона, не глядя, забрала чашу, предназначавшуюся ей. Вторую она сама вручила Лю Цяо, демонстрируя своё наивысшее расположение.

– Воспитай эту дурнушку, – проговорила Ван Чаосин. – Не хватит сил и воли, отправь ко мне.

– Я сделаю все, как вы скажете, – испуганно поклонилась моя подруга, а я с трудом удержалась, чтобы не покачать головой.

Лю Цяо отлично играла роль послушной племянницы. Ни Шэнь Куон, ни Шэнь Мэнцдзы, ни тем более Ван Чаосин не ощутили подвоха. Они полагали, что приехала истинная деревенщина, боявшаяся собственной тени. Госпожа даже попыталась взять ее под свое крыло.

Наверное, я бы могла бы им простить предательство в прошлой жизни, но я отчетливо помнила, что дядя – убийца моего отца и матери, именно он распорядился, чтобы маму травили. А Ван Чаосин пожелала, чтобы избавились от меня. Она смеялась, когда мне подпалили волосы.

Я бы хотела простить, но такое не прощается.

Наблюдала за тем, как меняются эмоции Ван Чаосин. А ведь она сделала лишь глоток… Ее «скучающее» выражение превратилось в озабоченное. Она вспотела, обмахнулась веером, а после повелела своим служащим взять ее в паланкин. Конечно, все бросились исполнять ее приказание.

Я покосилась на Фу Кана, отчитывающего стряпчих. Но тот внезапно пропал, а я прекрасно осведомлена, в каком направлении исчез глава прислуги.

Подтолкнула Лю Цяо, чтобы она не мешалась, шепнула ей на ушко, чтобы девушка знакомилась.

Удивительно, но моя верная горничная подошла к вопросу со знакомствами со всей ответственностью. Старалась флиртовать и игриво заламывала локти.

– Какой прекрасный вечер, – примкнул к нам Езоу. – А я даже не начал рассказывать про свое прекрасное дельце.

Пока никто меня не видел, я подхватила чашу, из которой сделала глоток Ван Чаосин. Это была красивая чаша, из таких пили даже не все гости, ведь подобных ценностей на всех не хватит. Никто бы и не удивился, видя, как я унесла её прочь, раз хозяйки больше нет в зале.

Я отправилась за Фу Каном.

Этот пёс был никчёмен, и я уверена, что знал об этом. Связь с Ван Чаосин лишь подтверждала его поведение и характер. Жена дяди только использовала его, но никогда не стала бы его женой – кто он, а кто она? Его положение низкое. Несмотря на то что он мог провернуть в поместье Шэня любую каверзу, обладал властью и положением, но кому он нужен за стенами дома?

Думая об этом, я надеялась, что правильно рассчитала слабость главного слуги.

И мне повезло: я застала его в одиночестве. Увидев меня, Фу Кан недовольно дёрнул губой, собирался уже выплюнуть что-то ядовитое, но я успела рухнуть на колени, вытягивая перед собой чашу.

– Господин! – намеренно обратилась к нему подобострастно. – Я так виновата! Накажите меня! Но примите эту чашу и это вино: я принесла его, чтобы искупить свой проступок хотя бы немного.

Фу Кан молчал, а я волновалась. Для меня правда была важна его реакция: он должен был купиться и выпить вино с зельем. Тогда мой план сработал бы.

Вес чаши в моих подрагивающих руках стал меньше, а затем и вовсе исчез.

– Подними голову, – сказал Фу Кан.

Я безропотно вскинула взгляд, изо всех сил выпучив глаза. Из-за этого глаза чуть увлажнились. Надеюсь, я выглядела словно вот-вот расплачусь.

– Ты безрукая, но не глупая, – он довольно прищурился и поднёс чашу ближе к себе. – И ты подала хорошее вино. Возможно, из тебя будет толк, – он сделал маленький глоток и продолжил свою речь: – Если и дальше будешь знать, перед кем важно склонить голову, может, добьешься места начальницы над служанками.

Я кивнула и рухнула, распластавшись по полу и соприкасаясь лбом с ковром. Пожалуй, это были ни к чему,  ведь Фу Кан сделал свой глоток, но я решила не рисковать и сохранить его хорошее настроение. Пусть ни на что не отвлекается.

– Можешь убираться, – налюбовавшись моим почтением, произнес мужчина, и я, быстро поднявшись, ретировалась из маленького кабинетика.

О, небо, это был поклон не ему, а тебе!

Брезгливо оттряхнув колени и ладони, я нырнула за поворот, прислушиваясь ко всем звукам. Шум праздника был чуть в стороне, но тонкие стены ничего не скрывали.

Прошло совсем немного времени, а Фу Кан уже покинул свою обитель и отправился куда-то… Теперь важно было проследить за ним и привести «глаза» куда нужно! Но это куда проще, чем подлить зелье в вино.

Он вернулся в общий зал, где дядя заискивал перед Езоу, а Лю Цяо о чем-то тихо перешептывалась с Лин Джиа.

Сначала я не верила своей удаче, но Фу Кан и Ван Чаосин будто по воли небес, а скорее одной злобной демоницы, поймали взгляды друг друга сквозь толпу. Потом синхронно перевели их на главный павильон и перемигнулись. Не следи я за Фу Каном, ничего бы и не заметила.

Первым вышел Фу Кан, а за ним в темноту скользнула моя «добрая» тетушка. У обоих не хватало терпения на нормальную конспирацию.

Оглядевшись, я обнаружила, что Чен Юфей, Яо Веймин и дядя, не отрываясь от беседы, медленно шествовали в ту же сторону.

Кабинет дяди! Как же мне повезло!

По краю площади я их обошла и оказалась позади, рядом, но не слишком. Яо Веймин на мгновение замер и отвёл глаза в сторону.

Вот же демон! Неужели заметил?! Но он быстро повернулся обратно, внимая высокопарным речам моего друга. Похоже, его отвлекло что-то незначительное. Может быть, птица.

Они остановились, не прерывая разговор, но когда из кабинета дяди донеслись сладострастные звуки, им всем пришлось обернуться. Птицы так не кричат.

Я смотрела на реакцию Шэнь Куона, а по моим венам растекалась разгоряченная кровь. Шум, что навела Ван Чаосин, ни с чем не перепутать, да и голос тети отчетливо узнавался.

Дядя мог бы сослаться на то, что в поместье полно гостей, довольно часто помещения используют не по месту назначения, но слишком Езоу и Яо Веймин напряглись.

– Что там? – хмурился генерал.

– Хах, – утробно рассмеялся Чен Юфей, обладая игривым характером, – кажется, нам не стоит заходить. Кому-то сейчас очень хорошо.

А дядя в это мгновение одновременно и бледнел, и краснел. Даже с такого расстояния, что нас разделяло, я различала его выбившиеся вены на лбу, как налились кровью глаза.

– Да, наверное, нам не стоит, – сжал кулаки Шэнь Куон.

Нет! Только не это.

Я полагала, что ревности дядюшки хватит на то, чтобы ворваться в свои покои и призвать неверную жену к ответу, но тот, видимо, решил, что он не будет позориться перед посторонними. Мой замысел летел в бездну.

– Господин Шэнь Куон, простите, – все больше мрачнел Яо Веймин, морщась от новых звуков, – но я узнаю голос вашей супруги. Это не мое дело, но…

Это «но» повисло в воздухе. Никто не любит влезать в чужие дела, уверена, что и генерал не в восторге, но он был слишком благороден и честен, чтобы пройти мимо. Он подобного не примет.

Ох, Яо, ты совсем не осознавал, как ты мне помог!

Дядя собрался и сомкнул веки. Обратного пути для него уже не было. Если известный, именитый генерал, вернувшийся с победой в войне, сообщает, что в поместье что-то не так, Шэнь Куон не может не покориться.

Дядюшка шагнул, толкнул с силой дверь, я прижала ладонь ко рту, чтобы не рассмеяться от удовольствия и облегчения, а там…

Сначала площадь перед кабинетом застиг крик Ван Чаосин, затем раздались громкие и торопливые извинения Фу Кана.

Я не стала свидетелем этой скандальной сцены, но мне хватило того, что Езоу и Яо Веймин протиснулись через плечи моего родственника. А когда на улицу выскочил полуодетый помощник…

– Простите, господин, простите, – ползал по земле Фу Кан, целуя носки ботинок Шэнь Куона. – Это все демоны, я не хотел!

– Мою жену не хотел! – ревел хозяин дома.

– Дорогой, это не то, что ты подумал, – вылезла из кабинета растрепанная тетя.

Шэнь Куон оттолкнул и ее, не пряча брезгливости. Взмахнул полами одежды, скривился.

– Других слов от тебя и не ожидал. Стража, – позвал он воинов, – стража!

Прижавшись к стене, я опустила подбородок, моля богов, чтобы меня никто не заметил. К кабинету сбежались воины, что нас охраняли, а с ними и несколько зевак, уставших от праздника. Всем было любопытно, что за суета творилась на заднем дворе. В своем укрытии я различила и лицо императора, лихо выгибающего свои брови.

Естественно, сей факт дядю не обрадовал. Он, заметив высокопоставленного гостя, коснулся переносицы и неслышно выругался. Затем громко проговорил:

– Ван Чаосин, тебя нельзя простить, завтра же отправлюсь к твоему отцу. Ты будешь возвращена в семью с позором.

Женщина ахнула и побелела. Императора она тоже заметила.

– Что происходит? За что ты прогоняешь мою мать? – выступил из темноты Мэнцзы.

– Не сейчас, уходи! – приказал сыну Шэнь Куон.

Было видно, что наследник не желает покориться, но тон дяди, да и гости не располагали к беседе. Мэнцзы растворился, будто его и не было.

Дядя продолжал распоряжаться, объявляя, что Фу Кан отправляется под стражу, а Ван Чаосин запрут в покоях. Учитывая, что измена супруги стала всеобщим достоянием, то судьба помощника дяди была практически решена – смерть. А вот женщину вернут в семью, и с ней будет разбираться ее отец. Если меня не подводила память, то в их роду был мягкий лидер. Он не убьет, но сошлет мою тетю в какой-нибудь храм.

Постепенно все принялись расходиться, объясняя свой уход тем, что уже поздно. На деле присутствующим не терпелось разнести сплетни про ссору между мужем и женой в поместье Шэнь. Император покинул наш двор первым, не попрощавшись с Шэнь Куоном, но зачем-то призвал Яо Веймина.

Я мысленно торжествовала. Да, мне в какой-то степени было жаль Мэнцзы, потеря матери ударила по нему первому, но он попросту не знал, каким чудовищем была Ван Чаосин. А что до Фу Кана…

Помощник заслуживал смерти.

Он сильно издевался над прислугой, если ему не угождали, мог забить до смерти. Он не гнушался ничем, а я так и не смогла простить, как он расправился надо мной. А еще он был именно тем человеком, что достал аконит и вручил его Хэ Жань. В прошлой жизни он повинен в смерти моей матери не меньше, чем дядя с тетей и служанка. Я подобного не прощаю. Каждый низменный червяк будет наказан.

Все затихло также резко, как и началось. Я получила, выжала все, о чем мечтала, избавившись от двух убийц. Для меня оставался недосягаемым один Шэнь Куон, но и он получит свою заслуженную расплату.

Единственное, чего я не учла – Яо Веймин не уехал с императором. Он зачем-то вернулся и замер подле меня.

Он никак не показывал, что видит меня в темноте, что ему известно, где я нахожусь, просто остановился в саду и застыл.

– Вы устроили замечательное представление, – услышала я его слова. – Знать бы еще, для чего?

***

Праздник завершился потрясающе… Для меня.

В этот день, и оно совсем неудивительно, я получила тот самый внутренний покой, о котором мечтала с момента своего возрождения. Да, не все виновники наказаны, но большая их часть получила заслуженное возмездие. Оставался лишь Шэнь Куон. Разберусь с ним и перестану бояться за свою жизнь или за мамину.

На рассвете меня разбудила служанка, наказав поднять и нарядить госпожу. Чудом не назвав горничную бранным словом, вовремя вспомнила, что я «новенькая», и по иерархии нахожусь, кажется, ниже всех. Как же тяжело мне безропотный образ Лю Цяо. Я буквально смотрела на подругу другими глазами… С большим уважением стала относиться к ее труду.

Растолкав Лю Цяо, прикрыла ей рот ладонью, чтобы она не вскрикнула. Мы обе не привыкли ни к новым покоям, ни к перемене ролей между нами.

– Шэнь Куон зовет нас, – шепотом сообщила ей.

– Зачем? – испугалась Лю Цяо.

– Видимо, собирается выставить за стены поместья Ван Чаосин. Я никогда такого не видела, но слышала, что нужны свидетели. Давай, поднимайся.

– Госпожа, а вам не страшно? – заныла девушка.

Я угрюмо покосилась на нее и вновь подтолкнула.

– Какая я тебе госпожа? Пока госпожа – это ты. И нет, мне не страшно. Не тяни время. Не хватает еще того, чтобы мы пришли последними.

К счастью, мы не опоздали. Шэнь Куон собрал чуть ли не всю прислугу возле главного дома в поместье, он сердито топал и фыркал, заложив руки за спину.

– Встань там, – поморщился он, своеобразно поприветствовав племянницу.

Лю Цяо сначала покорно склонилась в поклоне, а затем медленно и робко прошествовала на отведенное ей место. Я выпрямилась, стоя позади нее, желая все разглядеть.

Где находился Фу Кан, мне неведомо. Подозреваю, его отдали под стражу, а вот Ван Чаосин в скромном платье сидела во дворе, роняя множество слез. Возле нее на коленях стояли и ее горничные. Часть слуг, что прислуживали не ей, то и дело выносила сундуки с ее личными вещами, но тетя не поднимала головы.

– Где мой сын? – разворчался Шэнь Куон. – Где Мэнцзы?

Все переглядывались, но никто не знал, куда запропастился молодой наследник.

– Приведи его, – распорядился кому-то дядюшка. – Если понадобится, то силой.

Один из воинов кивнул и отделился, скрываясь за стенами поместья. И все это время Ван Чаосин не переставала плакать. Она молила Шэнь Куона простить ее, но мужчина был неумолим.

Полагаю, не стань этот адюльтер достоянием общественности, он бы закрыл на него глаза. Любви в их браке не было, а будущий позор накладывал определенные проблемы, но Ван Чаосин проявила неосторожность.

Или не она проявила, а я ее подставила? Что-то внутри кольнуло, но я быстро избавилась от досадливого ощущения. Если это и совесть, то с Ван Чаосин и Фу Каном она не будет меня долго мучить. Парочка здорово напакостила мне в прошлой жизни.

– Мэнцзы, – тихо прошептала Лю Цяо, похоже, думавшая, что я ее не слышу.

Я нахмурилась. В голосе явно прозвучало восхищение, но и эту мысль я отбросила. Прощание сына с матерью вышло довольно тяжелым. Опять за меня взялось непривычное чувство вины, от которого я отмахивалась, как от надоедливой мухи. Это, что, дружба с Юнлунем сделала меня такой мягкотелой?

Шэнь Мэнцзы не плакал, был довольно невозмутим, но нарушил запрет отца и обнялся с матерью.

– Не подходи к этой демонице! Не подходи, – неистовствовал его отец. – Если она предала меня, то с легкостью предаст и тебя. У нее нет понятия чести.

– Сын, меня оболгали, опоили, – рыдала Ван Чаосин на его плече.

– Да генерал был свидетелем скандала, – брызгал слюной Шэнь Куон. – Император присутствовал. Как мне посмотреть им в глаза?