Злодейка желает искупления

Татьяна Антоник

Злодейка желает искупления

Пролог

Облизав пересохшие губы, еще раз вчиталась в послание. Не верила своим глазам, не хотела верить.

Повернулась к евнуху Цзян Бо, покорно склонившемуся в поклоне, и ехидно переспросила:

– Яо Вэймин требует меня? Не много ли чести? Этот презренный воинственный червяк? Предатель?

Между прочим, я как никто, имела право костерить этого человека, обзывать на все лады. Увы, толку от моих слов никакого.

– Армия генерала Яо встала у ворот Города. Пока… – помедлил евнух, а затем печально продолжил, – они не предпринимают попыток штурмовать Запретный город.

– И что? Считаешь, что мне нужно выходить? – не смогла не усмехнуться.

Но этот смех был скорее паническим, чем горделивым.

Стоя на краю террасы, где легкий ветерок трепал мои пряди волос, пробираясь сквозь цветущие вишни, смотрела на величественный дворец, который превратился в мой родной дом. Как же я не хотела сдаваться, как не хотела покидать его.

Высокие золотые крыши сверкали на солнце, как мечты, которые я когда-то лелеяла. Каждый уголок был пропитан историей, а стены хранили столько тайн. Здесь, среди резных колонн и мраморных статуй, я провела лучшие годы своей жизни. Но сейчас все это кажется мне далеким и недосягаемым.

Перед стенами дворца остановилось войско, а его предводитель ненавидел меня. Он ни перед чем не остановится, пока не заполучит свою злодейку.

Яо Вэймин умён, я его недооценила. Ему не за что было уважать моего мужа-императора, но верность оказалась для него не пустым звуком. Он настороженно отнесся к смерти, не поддержал, когда я заняла трон, не пожелал подчиниться моей власти, он служил стране.

На самом деле он сам хотел эту власть…

И аргументы имелись: верная армия и близкое родство с юным Императором по материнской линии. Всем будут безразличны традиции, согласно которым он не имел прав на регентство, но за ним реальная сила.

У меня тоже была, но толика. Всё-таки не стоило так беспечно относиться к человеческим ресурсам. Они оказались более значимы, чем мне думалось.

Династия Цянь, которая властвовала в этих землях вот уже тысячу лет, пребывала в упадке. Предыдущий Император, мой достопочтимый супруг, не оставил после себя наследников, поэтому трон достался его младшему брату. Если и он погибнет… Страна будет обречена на долгие битвы за трон.

Какая ирония… мое сердце сжималось совсем не от страха за бедных жителей империи. Едва ли они меня волновали…

Я не желала умирать, еще больше не хотела, чтобы умер Юнлун. Одиннадцатилетний Сын Неба, внезапно превратившийся для меня из инструмента, с помощью которого добывалась власть, в…

– Где сейчас Император? – я не позволила себе сильно углубиться в размышления. Это бесполезно.

– В Золотом Саду, конечно же.

Кивнув, я отправилась туда. Не стала даже настаивать, чтобы Юнлун пришёл сам, показывая, кто именно правит во дворце на самом деле.

Золотой Сад располагался достаточно близко, и мне не понадобилось много времени, чтобы увидеть мальчика, задумчиво разглядывающего большой пруд с мостика.

Я должна, обязана была пасть ниц, касаясь лбом земли, приветствуя Сына Неба, но всегда игнорировала это правило. И сейчас не стала изменять привычке.

– Приветствую вас, Император. Да пребудет долгое царство ваше, – но не все традиции я нарушала.

– Улан! – Юный Император улыбнулся при виде меня. – Ты пришла… сама.

– Да, – впервые за долгое время я не знала, что ему сказать.

И цель визита к Императору тоже оказалась непонятной даже для меня. Каких ответов я ждала от мальчишки, пусть его и возвели в Императоры?

– Обычно ты не приходишь сама, – и всё-таки Юнлун совсем неглуп. – Столицу скоро возьмут, нас убьют, и ты пришла попрощаться?

Давно привыкнув сохранять спокойный вид в любых ситуациях, сейчас я передёрнула плечами.

– Так что, я скоро умру? – повторил Юнлун свой мудрый, животрепещущий вопрос.

Маленький мальчик, единственный, кто не видел во мне врага и демоницу. Он никогда не относился ко мне плохо, никогда не показывал разницу в положении. И мне никогда не хотелось приказать ему заткнуться. Ха, он во дворце был единственным, кому я не имела права приказывать.

– Вы не умрёте, – твёрдо произнесла я. – Но я действительно хотела бы попрощаться. На тот случай, если Яо Вэймин не сочтёт возможным оставить в живых меня.

Где-то в глубине души я знала, что придумал для меня военачальник.

Юнлун занял мое сердце, подобно упрямым росткам риса на поле в неурожай. Не осознавая, я заботилась о нем, приняла и полюбила, как собственного ребенка. Такого ребенка, о котором я не смела мечтать. Разве мальчишка виноват в моих грехах? Разве благородный Яо способен убить малолетнего наследника?

Наверное, он может убить дитя, но Юнлун – его ступень к власти. Вот только я не ведал его конечных целей. Вдруг он хочет власти не только для себя, но и для своего рода? Тогда Юнлун – лишь одно из препятствий.

В Цяне меня не зря прозвали ведьмой, жители страны меня буквально возненавидели, но когда меня занимало чужое мнение?

Мне принесли весть, что генерал требует со мной встречи, на деле это означало одно… Встретившись с Юнлуном, осознав окончательно, сколько натворила, дала Яо ответ.

Гонцу хватило всего пары часов, чтобы доставить генералу послание и вернуться. Тот легко согласился оставить в живых Императора.

Мне всего-то нужно было выйти к нему, чтобы всё… обсудить? Да, он бы не сказал прямо, что просто хочет меня казнить как можно быстрее и получить свою власть.

Но смерть смертью, а терять достоинство я не планировала. Да и способ скрыться у меня еще был. Но зачем мне прятаться, если я всегда мечтала о власти? Без власти жизнь не так уж и хороша.

В полумраке заката, когда небосвод окрасился в багряные и пурпурные тона, я шла к воротам дворца, как тень, вырвавшаяся из глубин ночи. Путь был усеян терниями сомнений и страха, а каждый камень под ногами казался живым, шепча о том, что я – виновница, что моя душа не просто тёмная, но и злая. Я чувствовала, как захлестывает холодный ветер, заставляя сердце биться быстрее от волнения и злости.

Ворота затворились с глухим скрежетом. Лязгнули, будто показывая, что обратного пути нет.

Моё алое платье, словно пламя, развевалось на ветру, оставляя за собой шлейф из шепчущих теней. Оно обвивалось вокруг моих ног, как злобные духи, жаждущие свободы. Каждый шаг давался мне с трудом – я знала, что впереди меня ждет генерал Яо, величественный и уверенный, как древний дуб, укоренившийся в земле.

А ведь иногда, редко, я видела в его глазах искру понимания, которая заставляла меня колебаться.

Я вышла, осталась одна. Встала перед входом, разделяя целую армию мятежников и запретный город. Увидела, как в отдалении браво шествует мужская фигура.

Яо уже ждал меня. Пусть издалека, но он возвышался надо мной, как непоколебимая и величественная гора. Я знала, уверилась, что он считает себя лучше.

Когда я была совсем маленькой, я мечтала попасть во дворец. Расспрашивала свою воспитательницу. Она обещала мне, что жизнь в нем будет сладкой и в довольствии.

Сладкой она не была. А тот, кто был обязан защищать, собрал целое войско, желая моей смерти.

Медленно, степенно я спустилась вниз. Наши глаза встретились, зацепились друг за друга.

– Яо, когда ты стал мятежником? – спрашивала чиновника. – Этого преступления тебе не спустят.

Находясь рядом с генералом, подвергала себя опасности, но я устала бояться.

– Мятежником? – дернул он бровью. – А не ты ли, изменница Улан, повергла всю Цянь в пучину междоусобиц?

Замечание достигло адресата. Я поморщилась, конечно, разозлилась, нехотя примеряя на себя.

– Если я на все соглашусь, – оглянулась, понимая, что за моей спиной никого, – если признаю свои ошибки, ты спасешь Юнлуна?

Голос звучал глухо, я едва произносила слова.

– Пожертвуешь собой, ради юного императора? – насмешливо отозвался Яо. – Поиграешь в благородство?

– Пожертвую. Поклянись, что Юнлун выживет.

– Хорошо, – кивнул мужчина, – пусть так и будет.

У меня был план, написанный на коленке, но я давно привыкла полагаться на себя. Знала, что честь генерала Яо не позволит поступить ему подло. А мне…

Слишком я любила власть, слишком полагалась на собственные силы. Ему благородство не позволит, но я-то никогда не славилась твердыми моральными убеждениями.

Хах, в очередной раз ошиблась. В Яо ошиблась.

Раздался треск натянутой тетивы, мгновение замерло, я не успела понять, что происходит. Словно из ниоткуда вылетела стрела, да с такой скоростью, что воздух вокруг неё зашипел от напряжения.

Она пронзила пространство между нами, и в тот миг я ощутила холодный металл в своем сердце. Не зная, кто стал причиной этого предательства, я обрушила на генерала и его армию всю мощь, которой владела – чёрные вихри заклинаний вырвались из моих рук, словно злобные духи, жаждущие крови и боли.

Тьмой заволокло все пространство, исчез закат и исчезли все звуки. Питаемая яростью и жаждой мести, я чувствовала как моя сила уничтожала на своём пути всех, до кого была способна дотянуться. Она была такой же, как и я сама. Ненасытная, злая, она не оставляла за собой ничего живого, мечтая, намереваясь поглотить больше и больше жизней.

Но я всё-таки умирала. Силы покидали меня вместе с кровью. Чёрное марево начинало опадать, и я почувствовала, как стрелу вырывали из моего тела.

За спиной генерала Яо лежала мёртвая армия, но сам он ещё стоял на ногах и касался моего живота. Слабой рукой попытался зажать рану, но рухнул на землю, отправляясь следом за своими солдатами.

Прежде, чем последняя капля жизни покинула моё тело, и тьма забрала и меня, я успела подумать о Юнлуне.

Хотя бы он останется жив.

Глава 1. Шэнь Улан

Тьма держала меня бесконечно долго или совсем мало? Время не ощущалось, я сама исчезла. Вот такая она, смерть? Но внезапно эта тьма отступила, а в глаза ударил яркий солнечный свет.

Резко подскочила, подумав, что, может и не стоило бы этого делать, рана ведь…

Пальцами коснулась там, где некогда застряла стрела. Но и раны не было. Мой живот оказался абсолютно цел, по крайней мере, наощупь. И, вроде бы, ничего не болело.

Сколько я пролежала? Я спала так долго, что рана успела затянуться?

Оглядевшись, я поняла, что точно нахожусь не во дворце. Ха, да во всей столице такого убогого местечка не найдется!

Яо Вэймин, в какую же дыру ты меня засунул?!

Почему-то во мне жила уверенность, что он тоже выжил… Но почему я не умерла? И не томлюсь в темнице? Тут, конечно, даже близко не императорские покои, но на застенки Запретного Города совсем не походит.

Слегка тряхнув головой, я заметила как прядь распущенных волос скользнула по плечу. Волосы стали очень длинными… Как в юности, ещё до того как тётя посмела их спалить!

Сколько же времени прошло, что волосы успели так отрасти? Сколько лет?!

Дверь в мою убогую обитель внезапно раскрывалась с громким противным скрипом. Вошла девушка, служанка…

– Лю Цяо? – не сдержавшись, вслух воскликнула я, не пряча собственного удивления.

Как подобное вообще возможно?

– Госпожа?.. – изумилась девушка.

Служанка, что была со мной с самого детства, погибла несколько лет назад. Тогда я действительно была расстроена, но быстро позабыла об этой беде, дорога к трону была важнее траура. А сейчас?

Как она может быть здесь сейчас? Ещё и такая молоденькая… Ей должно быть лет как мне, не больше двадцати, а она выглядит в точности также, как те времена, когда мы жили…

Замерев, я оглянулась.

Да, это комнатка мне точно знакома. Это – наш деревенский дом, в котором мы с матерью и Лю Цяо оказались после гибели отца. Дядя тогда занял его место во главе семьи, а от нас беспечно и жестоко избавился.

Но разве подобное случается? Той избушки и в помине нет.

– Лю Цяо, мне приснился сон, – посмотрела на девушку внимательнее, пытаясь поймать какую-нибудь реакцию, но Цяо-Цяо и правда выглядела так, как выглядела всегда. – Он был такой яркий, что мне сложно понять, где сон, а где явь.

– Молодая госпожа! Вы, верно, так переживаете из-за болезни вашей матушки, что желаете об этом забыть! Такое горе…

Болезнь?! Мама ещё не умерла?!

Резко вскочив с кровати, я понеслась в коридор, не заботясь о том, как выгляжу. Мне это сейчас безразлично, но я хотела своими глазами увидеть маму!

– Матушка!.. – влетев без стука в комнату мамы, я увидела её такой, какой она была в последние дни своей жизни: изнеможенной, грустной и поразительно спокойной.

Она очевидно смирилась со смертью. Я тогда пыталась убедить её, что она поправится, но она угасла буквально на наших глазах, а вслед за этим приехал дядя.

Восемнадцатилетнюю девицу, убитую горем, это появление никак не насторожило, но та, кем я стала потом, моя тёмная и хладнокровная личность обо всём догадалась… И собственным кинжалом выпытала у дяди правду.

Он отравил мою мать, чтобы легче было забрать меня.

Зато сейчас мама была жива! И я знала, что за яд её убивал.

– Улан, дорогая, – мама медленно моргнула, силясь улыбнуться, но её сухие губы потрескались и по подбородку скользнула капля алой крови. – Не шуми, мой цветочек…

Мне хотелось кинуться и со всех сил обнять ее, но теперь я отчетливо видела, что счёт шёл буквально на часы: если я не успею сделать противоядие, то снова ее потеряю.

– Простите, матушка, – тише и спокойнее проговорила я. – Вам нужно выпить воды, – налила из чайника воду в чашку, что стояла на столике, и дала родительнице её выпить. – Отдохните, я скоро вернусь с лекарством.

В глазах матери я обнаружила вопрос, но у неё нет не хватило сил его задать. А у меня сжималось сердце и так болело, словно его пронзали тысячи стрел.

Я давно не испытывала подобных ощущений. Снится ли мне всё это? Или я и правда вернулась назад?

– Лю Цяо! – отмахнувшись от лишних мыслей, подозвала служанку. – Мне нужна твоя одежда. И причеши меня попроще, чтобы за служанку приняли.

Она застыла, удивленно воззрившись на меня.

– Но, молодая госпожа, зачем вам это?

Уставилась ей прямо в глаза и чётко проговорила:

– Мне нужна твоя одежда, а не твои вопросы! Выполняй!

Лю Цяо посмотрела недоверчиво, но, наконец, послушно принесла мне платье. Кажется, у неё их всего-то два ыбло, и второе – более нарядное, чем служанки носили в обычные дни, но мне оно подходило. Даже мои старые одеяния, вышедшие из моды, выглядели заметно ярче, я бы точно выделялась.

Я намеревалась как можно скорее попасть на рынок, в аптекарскую лавку, и собиралась купить там нужные травы и ингредиенты, пока ещё оставался шанс спасти маму. Об остальном я собиралась подумать потом.

Пока Лю Цяо занималась моим платьем и прической, я все внимание обратила на матушку.

Одним богам известно, как мне ее не хватало многие годы, как я по ней скучала, как страдала, лишившись родительского тепла. Сейчас я была готова горы свернуть ради ее выздоровления.

– Мой цветочек, – слабо выдохнула она, когда я вновь навестила родительницу, – я тебя прямо не узнаю. Не отходишь от меня. Зачем тебе проводить столько времени у постели больной?

– Какая чушь…

Я помнила, как преступно и трусливо поступила в прошлом. Не умела, не хотела наблюдать за ее медленным угасанием. Держалась в отдалении, не разговаривала с ней. Наверное, матушка подумала, что я ее разлюбила… Тем больнее на нее смотреть.

– Вы очень быстро поправитесь, – попыталась заверить ее. – Вам всего лишь нужно лекарство.

Тогда я понятия не имела, что ее убивает. Была беспомощна, как слепой новорожденный котенок. И сколько ошибок совершила…

Но это было тогда. Да я небеса обрушу, заставлю вишню зимой зацвести, но вылечу маму.

Я и раньше не сомневалась, что это яд. Здоровая, благочестивая женщина не может слечь в одну минуту, но теперь действие яда знакомо.

Травили мою мать медленно и сосредоточенно. Кто-то из домашних. В верности Лю Цяо я была уверенна, а вот служанка матери…

– Все питье и все еду ты готовишь госпоже лично, – надменно распорядилась, покидая комнату матушки.

– Но у нее есть и своя служанка, – капризно возразила Лю Цяо.

Удержав на языке множество ругательств, вздохнула. С Лю Цяо я всегда держалась дружески, мы были верными подругами, не стоит проявлять грубость. Не хочу ссориться с ней по пустякам.

– Лю Цяо, – терпеливо произнесла. – Это важно. Я никому кроме тебя не могу доверить матушку. Я уеду в город, а ты за ней присмотришь.

– Без меня? Без сопровождения? – запричитала она.

– Да, без тебя. Матушку, – начала озираться, проверяя, не подслушивают ли нас, – отравили. А кто это мог сделать, если это не ты, и не твоя мать?

Девица осела, понурилась. Кажется, я вбила в ее пустую голову немножечко ума. Она хорошая, но не самая разумная, а в наше время опасно оставаться беспечной дурой.

У моей матушки были проблемы с сердцем. После каждой трапезы ей становилось плохо. Пульс то учащался, прыгал, то медленно и опасно угасал. Так работал аконит. Сок из лютиковой травы с безумно красивыми, лиловыми цветками. Цветы приносили вред, постепенно… А вот корни гарантировали незамедлительную смерть.

Ох, на губах застыла мстительная усмешка. Когда-то я и сама предпочитала этот яд. Он больше всего походил на болезнь, которую лекари называли «сердечной». Чего стоило подмешать в десерт пару лепестков? Твой враг начнет медленно бледнеть и хиреть. А если взять клубни? Наслаждаться, как противник задыхается.

– И все равно, – хмурилась служанка, выдергивая меня из красочных и жестоких воспоминаний, – выходить без сопровождения не следует.

– Почему ты задаешься подобным вопросом сейчас? – ласково пожурила ее, возвращая своему тону легкость и веселость. – Бывали дни, когда мы часами лазили по округе. Ты знаешь, что со мной ничего не случится.

– Но вы же утверждаете, что вашу матушку кто-то отравил.

Понимала ее боязнь, более того, я припоминала, что влечет за собой смерть старшей госпожи. Знала, что произойдет, но просто сидеть и смотреть, как умирает моя мать, не могла себе позволить.

Воткнув в волосы заколку, которую я нарекла удачливой, подхватив скудный кошелек, поспешила успокоить Лю Цяо, но в первую очередь саму себя.

– Я вернусь к вечеру, и мы будем праздновать выздоровление. Расщедрись, закажи побольше блюд. Только Хэ Жань ничего не говори.

– Как прикажете.

В бедном поместье проживало четверо. Я с матушкой, Лю Цяо, служанка моей мамы Хэ Жань и вдовствующая госпожа Шэнь. Не сказать, что это устраивало горничную, которая помогала маме. Помню, как та спорила с дядей, не желая отправляться в ссылку. Столичная жизнь ей нравилась больше.

При таком немногочисленном проживании несложно догадаться, кто предатель. И по чьему заказу этот предатель нас продал. Ладно, разберусь с этим позже.

Переодевшись в платье Лю Цяо, покинула дом.

Меня ждала дорога до города, где, по слухам, разместилась армия. Не все воины армии, конечно, но их часть. Перебирая в памяти воспоминания, заключила, что это завершилась известная битва, при которой Яо и получил звание героя.

Заканчивалась кровопролитная война Цянь с соседним государством. Известный храбрый военачальник возвращался домой, в столицу.

Деревня и предместья были взбудоражены, каждому хотелось прикоснуться к человеку, который одолел опасного врага. Они чествовали его, боготворили, а я сжимала кулаки.

Этот человек не герой, он не прибыл из легенд, чтобы всех спасти. Наоборот, он злой предатель и обманщик. Он развяжет гражданскую войну в будущем, он разобьет войско юного императора, и он… убьет меня. Слава богам, что вряд ли мы встретимся в этой деревне.

Сейчас же меня волновало совсем иное: я окольными путями вышла за пределы деревни и торопливо направилась в сторону города по узкой дороге. Идти было недолго, однако мои ноги устали быстро: не привыкла ходить пешком. Ведь хотя и бедная – но аристократка же.

Поскольку все обычно отправляются в город рано утром, я шла по дороге одна. Это и лучше, ведь меня точно никто не узнает, и хуже: не очень-то безопасно бродить в одиночестве.

Перед глазами внезапно встала картина последней минуты моей жизни: мёртвая армия за спиной генерала Яо. Что мне разбойники? Моя сила…

Остановившись, я внезапно поняла: когда мне было восемнадцать, силы при мне ещё не было. Я ещё не разрушила свой сосуд, с помощью которого можно было идти по пути светлого совершенствования, и не ступила на путь тьмы.

Обратившись к силе, я едва не подпрыгнула на месте. Она была! Но ведь я – всё ещё не тёмная своей душой. Не тёмная ведь? Я так хочу спасти маму, я чувствую, что жизнь наполняет всю меня. В прошлом-будущем всё было не так, я была жестокой, и на всех мне было плевать.

Видно, после моих потерь сознание изменилось. Если честно, оно изменилось и раньше, перед смертью, потому что я боялась за Юнлуна. Тот мне не сын, не родственник, а до сих пор сердце отзывается теплотой, едва я вспоминаю мальчишку.  А теперь и вовсе совесть взыграла яркими красками.

Совесть у меня хотя бы имелась…

Тогда для жителей Цяня я прослыла страшной демоницей. И готова с этим не спорить. Я ей и была. Впредь, буду серьёзнее относиться к культивации, а на деле совсем избегать ее. Новое пробуждение дало пищу для размышлений. Мне нельзя стремиться к власти путем темного совершенствования, я ее недостойна. Второй шанс – это благословение. Надо учитывать собственные ошибки.

Обрадовавшись, что я не злая ведьма, фактически нормальный человек, подошла к центру деревеньки.

Глаза разбегались от увиденного. Ощущался какой-то праздник. Невзирая на трудности деревни, людей и армии. Военный караван из колесниц растянулся от одного края поселения до противоположного. И никто не ругался. Поразительно…

Наоборот, люди воздавали молитвы генералу Яо и его воинам. Украдкой утирали слезы, ведь каждый второй сын отправился на эту кровопролитную войну. К чести известного воина, людей он не пускал в расход, потери для Цянь были минимальными.

Истинный герой.

Я поморщилась. Образ Веймина застрял в печенке. Показушник.

Приблизительно помнила, где находится лавка аптекаря. Шныряя по углам, не привлекала к себе внимания, наряженная в платье Лю Цяо, но когда приблизилась к дверям нужного мне места, поняла, что в ближайшее время туда не попаду.

Во-первых, перед дверями стояла целая толпа, чествуя победителей. Им наплевать было, что аптекарь ругается, отгоняя проходимцев. Во-вторых, растянулся второй караван, следуя в противоположную сторону.

Некий торговец собирался в путь, чтобы в разрушенных деревеньках продавать воду, рис и другие продукты.

Будь я в иной ситуации, я бы потерпела. Но за мной слабое поместье, считай, бедный дом с тремя нахлебниками, и мать, умирающая от яда. Я не могла ждать.

Я не хотела, не мечтала, не взывала об этом, но пришлось воспользоваться теми древними знаниями, которые открыли мне дорогу к трону. Снова даю слабину.

Шагая по этому пути, я и потеряла человеческий облик. Понадеялась на высшие силы. Но я так торопилась… сама для себя оправдалась… у меня мама… Лю Цяо… предатели…

Забурчала себе под нос, ногтем нарисовала на запястье нужный иероглиф.

Все будто померкло, время замедлилось. Ощутила привычное состояние, которое возникало, когда я прикасалась к тьме.

Повозки в военном караване расцепили. Образовался проход, в который я, конечно, непременно намеревалась протиснуться.

Пока никто не опомнился, я разогналась, но ступив на дорогу, совершенно позабыла, что там кто-то может быть.

Резко остановившись, с телег военного каравана упали бочки, а впереди еще образовались и всадники.

Неготовая к трудностям, я замерла, становясь похожей на суслика у дороги. Как известно, тех зверей вела судьба. Видимо, и меня тоже.

Просто стояла и смотрела, как под горку на меня скатываются деревянные изделия. Двинуться не могла.

Внезапно картина перед глазами резко изменилась. Услышала ржание лошадей, и как человек, который меня подхватил, ругается в самой непристойной форме.

– Вам жизнь не мила? – опомнился он, сажая меня в седло.

А у меня губы онемели, стоило только взгляд поднять.

Как такое вообще могло произойти?!

Яо. Яо Веймин спас меня от глупой смерти.

– Боги, – повторил свой вопрос генерал. – Я, что, ошибся? Вы действительно искали смерти?

Отпрянув от мужчины через несколько секунд, праведно воскликнула:

– Простите.

Что я натворила? Он здесь? Я не ошиблась? Что генерал армии Цянь мог забыть в глухой деревеньке? Почему он застрял здесь, для чего сопровождает воинов, когда мог спокойно входить с маленьким отрядом в стены Запретного города? Или это судьба надо мной издевается?