Злодейка желает искупления

Всматривалась в его синие удивительные глаза, такие чужие для нашей империи, ждала, что он меня признает. Сжалась от страха.

– Как вас зовут? – растормошил меня Яо.

Сама не понимала, как оказалась в седле своего давнего, самого опасного врага, еще и прижатая к его груди, пусть и облаченной в доспехи.

Как же неприлично.

От вопроса даже опешила. Он не знает? Правда, запоздало вспомнила, что он и не мог знать, мы познакомились гораздо позже, когда я начала свой путь в столице.

– Лю, – тихо залепетала я, отворачиваясь и отстраняясь подальше.

– Лю, и все? – крепко удерживал меня воин.

– Этого достаточно, спасибо, – шепнула я, норовясь выбраться из его объятий.

Так близко с Веймином, преступно близко. Его касания меня позорят, и я узнаю его запах: сандала и можжевельника. Наверное, где бы тот не ступил, я всюду его узнаю.

– Отпустите, – чуть ли не взмолилась.

Напротив, пальцы мужчины сильнее схватились за мои запястья.

– Девушке на этой улице небезопасно, давайте я помогу. Куда вы направлялись?

Какой же он упертый, настойчивый. Пристал как банный лист.

– В аптеку, господин, – скромно признала я, осознавая, что не намерен меня отпускать.

– Я вас провожу.

Закатив глаза, больше не спорила. Стоило ли? Я в образе служанки, а те не смеют открывать лишний раз рот.

До аптеки было рукой подать, мне всего-то перелезть через ограждения повозок, но Яо рассудил по-своему. Если он думал, что это благородно, то я лучше бы надавала ему тумаков.

Понятия не имею, чем тот руководствовался.

Чтобы подобраться к лавке целителя, ему пришлось объехать половину каравана, заполонившего деревню. Весь этот путь жители не сводили с нас глаз. Вряд ли они меня помнили, я редко выходила за стены дома, но нахождение какой-то бедной барышни с героем Цянь для них выглядело скандальным. Даже воины округляли глаза и поднимали брови, провожая нас недоуменными взглядами.

– Я бы дошла и сама.

– Сами вы чуть себя не убили, – фыркнул Яо.

Возрадовалась, когда мы повернули в противоположном направлении, заерзала и первой соскочила с лошади, не дожидаясь, когда мужчина, решивший меня отвезти, привяжет животное к стойлу.

Забежала, наткнувшись на старика-аптекаря.

– Мне нужны шеффлера, драцена, зола и плющ, – обозначила я торгашу.

– Все есть, госпожа, – повернулся тот к прилавку и принялся вытаскивать мешочки с травами.

Я нетерпеливо постукивала ногой, и в это время в помещение вошел Яо. Торговец мигом про меня забыл, встречая более богатого посетителя.

А по Яо видно, что он купается в деньгах, покуда я судорожно соображаю, хватит ли мне средств на противоядие.

– У нас все травы по сниженной цене для воинов. Все в наличии, самые свежие. Утром собирали.

– Сначала обслужите девушку, я подожду, – распорядился генерал.

Изображая обиженную скорбь, нехотя кивнула, обозначая благодарность. Следует держать лицо, не показывать вида, но то и дело хотелось забраться под стол и спрятаться от убийцы. Этот мужчина жестоко расправился со мной. Его стрела или стрела его соратника… неважно. Она насквозь пронзила меня.  Никогда не забуду, какие муки испытала перед смертью.

– Хорошо, – пожал плечами владелец лавки.

Насыпая в холщевые мешочки высушенную траву, он не забывал нахваливать товар.

– С вас, госпожа, два ляня серебра.

Изучив свой кошелек, я за ним повторила:

– Два ляня серебра…

Какая я дура. Забыла, что в этой деревеньке жила в кромешной бедности, часто голодала. Где же мне достать два ляня серебра? Сумма для служанки невозможная. Мне бы копить пару лет пришлось.

Внезапно меня осенила мысль.

Я вытащила заколку из волос, и мои черные пряди заструились по плечам.

– А это подойдет для расплаты? – взглянула на лавочника.

Знала, что подойдет. Шпилька была для меня едва ли не священной. Ее подарил отец перед смертью. Она выполнена из золота, а лепестки персика, украшавшие заколку, сделаны из розового кварца. Да эта шпилька раз в сто превосходила стоимость моей покупки. И все же жизнь матушки дороже самой драгоценной шпильки в тысячу раз.

– Подойдет, – попытался забрать шпильку лавочник, но генерал Яо его удержал.

– Жалко расставаться с подобной красотой. Барышня Лю, может, ее выкуплю я, а набрав средств, вы ее заберете? – прищурился мужчина.

Ага, так я и поверила. Для меня счастье, если мы никогда не встретимся.

– Она не будет иметь для меня значение, если я не заберу травы, – заупрямилась я. – И в должниках с незнакомцем ходить не желаю. Нет, я откажусь. – Я повернулась к торговцу. – Могу считать, что вам ничего не должна?

– Да, барышня, – тихо и чуть напугано ответил лавочник. – Забирайте товар, буду рад помочь вам снова.

Подхватив мешочки, я ринулась ко входу, но мне на плечо упала тяжелая, мужская рука.

– Не спешите, барышня Лю. – Напомнил о себе Яо. – Возьмите это, перевяжите волосы. Негоже выходить девице на улице с растрепанной прической. Людская молва зла.

В его ладони лежал отрезок ткани. Самый обычный, белый. Я долго на него смотрела, прикидывая, а можно ли.

Прикинула, можно.

Наскоро завязав пучок, поблагодарила мужчину. Ответ не заставил себя ждать.

– Подождите меня, я провожу вас до дома.

Так я и послушалась!

Покидая аптекаря, я перемахнула через повозки военного каравана. А потом торопливо побежала домой. Верю, что на лошади быстрее, но с этих пор моя цель – выжить и дать выжить тем, кто меня окружает. Будет счастьем, если с Яо Веймином мы больше никогда не повстречаемся.

Глава 2. Шэнь Улан

Удача с травами придала мне сил. Я чувствовала, что смогу всё, и дорога до поместья показалась мне самой лёгкой в жизни. Немного подгоняло и осознание, что Яо может преследовать.

Матушка плохо себя чувствовала, но пока не так, чтобы умереть. Хэ Жань не должна успеть что-то предпринять, а Лю Цяо хоть и дурочка, но верная. Смерти маме она не желает.

Эти мысли вытеснили даже страх, который вселила в меня встреча с Яо Вэймином. Ужасная случайность, но есть и положительная сторона: я твёрдо уверилась, что это не спектакль и не сон, и я вернулась в прошлое. Будь это сон, от того ужаса, что я испытала, увидев генерала Яо, я бы точно проснулась.  Даже если сон был очень крепким.

Не чувствуя усталости, я вбежала в ворота нашего дворика, сразу же наткнувшись на взъерошенную Лю Цяо.

– Едут! Едут!.. – она взволнованно махала руками, пуча глаза и задыхаясь.

Т-ц… После слуг императорского дворца, это – полный провал. Но в императорском дворце меня ненавидели даже бабочки в саду, а Лю Цяо я дорога. Поэтому я постаралась отмахнуться от своих высокомерных мыслей.

– Кто едет? – и всё же мой вопрос прозвучал утомлённо и недовольно. Хорошо, что я только что проделала немалый путь пешком, тон на это можно списать.

– Едет! Господин Шэнь! Ваш дядя едет сюда!

Теперь уже моя очередь пришла пучить глаза. Рано ведь! Рано… Мама умерла незадолго до приезда дяди, а теперь она ещё жива.

Внезапная догадка заставила мои ладони похолодеть. Я даже забыла на несколько мгновений, что собиралась ступить на светлый путь.

Демонов Шэнь Куон!.. Ненавижу-ненавижу-ненавижу его!

Перед глазами встаёт его жалкая смерть, которая мне не принесла никакого удовольствия. Только боль… Ведь перед тем, как испустить дух, он признался, что убил отца.

Почему я вернулась в это время, а не ещё раньше? Отца уже не спасти.  Но я могу спасти маму!

Эта мысль вывела меня из оцепенения: некогда злиться, нужно действовать!

– Лю Цяо, быстро, переоденься в моё платье и встань у ворот, встречая гостей как положено.

– Как это? Поменяться? – недоумевала она.

Пришлось изменить голос и внимать к ее рассудку с пониманием.

– Дядя меня давно не видел. Не помнит, как я выгляжу, как хожу. Будь добра, помоги. А я пока займусь матушкой.

– Боги накажут нас за этот обман, – испуганно попятилась служанка.

– Боги порадуются, – словила ее руку,  – что ты спасешь невинную жизнь. Думаешь, твоя мать выдохлась от невзгод и старости? Если бы. Это Шэнь ее сгубил.

Полагаю, Лю Цяо хотела поспорить, но не стала. В моих глазах так явственное светилась неприязнь к близкому родственнику,  что она отошла назад.

Девушка облачилась в мои платья, нижние юбки, и я с каким-то странным, сомнительным удовольствием приколола ей серебряные шпильки в волосы, а после…

После я вернулась к матери. Выращивая в себе силу, я многому научилась. Сейчас радовалась, что изготовление противоядий мне знакомо. Да, я не желаю пользоваться тёмной силой, что когда-то в себя впустила, но сейчас просто нет выбора. Изгнать аконит обычными травами просто не вышло бы…

Не медлила. Растолкала травы в глиняном горшке, щедро приправила силой, заварила этот невкусный чай и подала маме. Слышала, как к дому подъезжает несколько стражников.

– Что это, мой цветочек? – не признала аромат госпожа Шэнь. – Не похоже на лекарство, которое дает мне Хэ Жань.

– Я буду признательна, матушка, – поклонилась родительнице, – если вы не будете приближать эту служанку.

– Мне есть чего опасаться? – удивленно вздохнула она.

– Нет, конечно, нет, – погладила ее по плечу. – Но Хэ Жань несведуща в травах, вечно что-то путает.

С изменницей разберусь сама, когда подтвержу ее виновность. Чему меня научила прошлая жизнь, так это тому, что не стоит казнить без вины виноватых. Проснулась моя жестокость, я помечтала о том, как сворачиваю шею нерадивой служанки, но сдержалась.

Все потом, Хэ Жань не уйдет от моей расплаты.

Мама выпила напиток. Как я и ждала, она погрузилась в долгий сон. И как я предполагала, она едва ли не сразу порозовела. Проявился румянец на лице, губы налились алым цветом. Она больше не выглядела совсем больной и при смерти.

На всякий случай проверила ее ногти и кисти. Страшный, зимний оттенок потянулся прочь, а пульс у матушки участился. Она, очевидно, выздоравливала, получив лекарство.

Я вдвойне возненавидела Шэнь Куона.

Подобравшись, не переодевшись, я покинула свой пост, надеясь, что маму никто не побеспокоит. И  Хэ Жань, и Лю Цяо встречали высокодостопочтимого гостя.

Приникла к щелям в стене.

Они уселись в глубине комнате, Лю Цяо послушно склонила колени, отлично изображая меня. Будь моя воля, я бы придушила этого змея, но пока не могла.

Словно назло, моя счастливая заколка осталась в лапах аптекаря. Наверное, она бы придала мне сил, чтобы сопротивляться. Но сегодня за меня говорила Лю Цяо.

До боли знакомый мужчина устроился на деревянных лавках нашего дома. Брезгливо подобрал полы одежды, словно боялся, что испачкается. Маленькие глаза бегали из угла в угол, ожидая какого-то подвоха,  а тонкие губы сжимались с такой силой, будто их и нет вовсе.

Диву давалась, как он поднялся столько высоко. Явно не за интеллект. Шэнь Куон слыл в моей семье изгоем, но ему хватило подлости подставить отца. Действовал он грязно и грубо, но ему помогли родственники со стороны жены. Прикрыли все его злодеяния.

Сейчас он занял главенствующее место в клане. Метил на должность важного чиновника при дворе.

Я заходилась от гнева, сидя вдалеке и не имея права ворваться, обозначить его подлую натуру. С его легкой руки я лишилась своей копны волос когда-то, от него же я получила одни издевательства. Да это чудовище убило моих родителей. От него я и бежала, спрятавшись во дворце Запретного города.

Злодейка Улан много где нагрешила, но начала она здесь, в этой комнате. И мой дядя был тому причиной. Он испортил мой характер и дал мне право на мои злодеяния. Как же я мечтала его уничтожить.

– Первая госпожа, – обратился он к Лю Цяо, а она заметно вздрогнула, – рад, что вы в добром здравии.

– Мы тоже, господин, – поклонилась горничная до земли.

– Наверное, ты задаешься вопросом, зачем я приехал? – Куон обвел взглядом обветшавшее здание. – Я хочу забрать тебя с собой.

– С собой? – дернулась она обрадованно.

Может, и хорошо, что вместо меня сидит Лю Цяо. Я не способна на искренние эмоции. Я прекрасно помнила, с какой целью мой родственник потащил меня за собой. Как и в тот раз, к подобной судьбе я не стремилась.

– С собой? – ошеломленно повернулась к Лю Цяо Хэ Жань.

Мамина служанка не обозначила наш обман… пока. Но верить той нельзя. Я хотела перехватить предательницу, когда встреча завершится.

– Мой сын, Мэнцзы, давно без пары. Он сдал экзамен, возмужал. Тому требуется жена. Я счел нужным соединить вас. Воздам должное твоему отцу. Невзирая на его отрицательную славу, он был неплохим человеком… великим Шэнь.

– Благословите вас боги, – как заведенная, кланялась Лю Цяо.

– Да, благословите вас боги, – вторила за ней и Хэ Жань, не понимая зачем понадобился наш маскарад.

Слава поднебесной, что она не спорила.

Предчувствуя, что она, да и моя верная подруга могут что-то ляпнуть, я ворвалась внутрь. Аккуратно, неслышно подвинула разъезжающиеся ширмы. Замерла за его спиной. Дядя меня, естественно, не увидел, а я умела двигаться бесшумно, зато вот обе горничные отлично понимали мои знаки.

– Рад, что ты не споришь, – изумился покорности Шэнь Куон. – Ждал обратного.

– Как же я могу, такая честь, – вторила испуганно моя служанка. Я показала на себя и спряталась. К чести Лю Цяо, она не была такой идиоткой, как показывала. – Простите, дядя, а могу я забрать с собой верную служанку?

На это ей и намекала.

Глава поместья Шэнь протяжно вздохнул. Полагал, верно, что от двух девиц проблем в его доме не будет.

– Раз ты такая понятливая, я готов дать тебе свое согласие.

Выглянула, тыкая пальцем и во вторую горничную.

– А моя матушка? – жалобно спросила Лю Цяо. – Можно взять и ее горничную?

– Она, что, выздоровела? – хмурился Шэнь Куон.

– Ей значительно полегчало, – повторяла мои жесты девушка.

– Хорошо, – смирился с неизбежным дядя, посмотрев на Хэ Жань с осуждением, – бери всех, кого считаешь нужным. Сроку на сборы тебе один день. Я буду ночевать в таверне.

– Не останетесь у нас? – вопрошала служанка, которую я столь активно подначивала.

Шэнь Куон оглянулся. Скромные стулья и скамьи без подушек, ужин без мяса, отсутствие свечей. Их мы не жгли без острой надобности.

– У вас места нет. С рассветом приеду.

Лю Цяо, как и Хэ Жань не стали спорить. Проводили благородных гостей восвояси. Я же опять навестила матушку, проверяя ее сон и здоровье. Яд, до того струившийся в её венах, покидал тело мамы. Скоро её кровь полностью очистится, и она придёт в себя.

– Они ушли, – вошла к нам моя прислужница. – Госпожа, это было так страшно, а Шэнь Куон, кажется, ничего не заподозрил.

У меня было мало времени на раздумья, но все мгновения, пока это проходимец беседовал за стенкой, я прикидывала, как избежать уготовленной мне участи. Первым делом, я не желала войти в поместье Шэнь первой, младшей госпожой*.

– Привыкай, Лю Цяо, – посмотрела на подругу. – Учись быть барышней.

– Что? О чем вы говорите? – перепугалась моя подруга.

– Позже расскажу.

Мысленно занялась Хэ Жань. В ее предательстве не сомневалась, больше просто некому, да и ее переглядки с дядей всё проясняли.

Подсыпав той тот же самый яд, которым она щедро снабжала мою мать, я ждала, когда она схватится за сердце. С порциями, видимо, чуточку ошиблась.

Спряталась, как уличная крыса на кухне. Наблюдала из тени, когда Хэ Жань, ничего не подозревая, поднесет к губам чашку с душистым чаем.

Она глотнула один раз, потом второй. Завершив чаепитие, горничная захотела отдохнуть, устроившись на неудобной скамье возле окна.

Её тонкие пальцы вдруг дрогнули, обронили дешевый веер. Она не сразу поняла… Нет, не сразу.

Аконит действовал не мгновенно – он прокрадывался в кровь, словно змеиный яд, сначала согревая, а потом сковывая.

А я ждала и чувствовала, как одновременно радуюсь, и как ненавижу себя за подобный поступок. Я ненавидела Хэ Жань, но мне грустно, что мне пришлось это делать. Простить за отравление материи я ее не могу, отпустить не в моих силах. К кому она побежит жаловаться? Был один выход. Самый страшный, самый отвратительный.

Служанка провела ладонью по горлу, будто что-то застряло внутри. Затем её дыхание сбилось, она судорожно втянула воздух.

Сердце, я знала, уже билось не в такт, сбиваясь, как испуганная птица, захлопнутая в клетке рёбер.

– Г-госпожа… Л-Лю – звала она на помощь.

Схватилась за грудь, судорожно сжимая ткань наряда.

Я вышла из тени. Хэ Жань подняла на меня взгляд, в котором уже плескался страх. Заметила, как её губы дрожат, пытаясь сложиться в вопрос, а дыхания не хватает. Ноги у нее подкосились, она упала на колени, хватаясь за пол, как за последнюю надежду.

Побрела к ней… медленно, без спешки. По-моему, в это мгновение, она всё и поняла.

– Ты ведь предала нас, Хэ Жань, – произнесла тихо, но в моем шёпоте зазвенел лёд.

Она с болью вздохнула, но воздух уже не наполнял лёгкие. Глаза расширились, блеснули слёзы – то ли от боли, то ли от осознания. Я смотрела, как её тело сотрясается в последней борьбе, как она царапает пол, оставляя слабые следы, а потом… всё замерло. Судороги исчезли, а передо мной валялось просто тело.

Наклонилась, коснулась её щеки кончиками пальцев – кожа незамедлительно становилась холодной.

– Ты выбрала свою сторону, – произнесла одними губами, – и заплатила за это.

Выпрямилась и, не оглядываясь, вышла из комнаты, оставляя за спиной только тишину.

В нашей деревеньке наёмники иногда останавливались на постой, их тут привечали. По меркам местных они были щедры, а по меркам наёмников тут было дёшево. Все довольны… И я тоже. Они без вопросов избавились от тела служанки, легко поверив в то, что она умерла своей смертью, а я не хочу привлекать внимание соседей похоронами перед предстоящей свадьбой. Хотя, скорее всего, им было просто безразлично, что случилось с какой-то деревенской женщиной.

А аконит Хэ Жань не особенно и прятала, поэтому я быстро отыскала в её вещах его остатки. И меня почти не беспокоила совесть оттого, что я отдала ей яд, которым она травила матушку.

Я привычно расплатилась с теми остатками былой роскоши – своими украшениями, а сама решительно намеревалась побеседовать с Лю Цяо. Благо та сидела у постели заболевшей матери и не ведала, что творится в доме.

Дядя меня не помнил, понятия не имел, как выглядит молодая госпожа Шэнь. Это открывало какие никакие перспективы.

Лю Цяо вышла от матери, а встретив меня, не удержалась от злого выражения на лице.

– Где демоны носят Хэ Жань? Госпоже лучше, ей нужно внимание и лекарства.

– Не занимайся ей, – постучала на поверхности возле себя, – Хэ Жань к нам не вернется.

– Отчего же? – полюбопытствовала служанка.

Я пока и сама не собралась с мыслями, не осознала, что натворила. Получив второй шанс, отчетливо понимала, что пройдусь дорогой мести, но это так… страшно. Как я раньше заглушала совесть? Сама не своя.

– Она близка с Шэнь Куоном, – объяснила ей. – Ты же сама с ней вечно спорила, разве не рада?

– Как можно, госпожа? – задохнулась от нетерпения девушка. – Я ведь о вас беспокоюсь. Она расскажет, что я была вместо вас. Хэ болтушка.

– Она не расскажет, в этом можешь не сомневаться.

Я посмотрела на свою наперсницу и сомкнула губы. На мгновение мне показалось, что Лю обо всем догадалась. Я ведь так уверенно рассуждала.

Лю Цяо раскрыла было рот, а потом закрыла, расслабила плечи.

– Мне нужна твоя помощь, – продолжила я. – Ты отличная актриса. Как ты смотришь на то, чтобы везде представляться барышней Шэнь?

– Я? – ошеломленно воскликнула Лю.

– Да, ты. Не заставляй меня повторять, – с силой погладила ее по ладони, упорствовала.

– Я не умею. Это же… преступление, – задыхалась от шока служанка.

– Преступление, если я об этом скажу, – кивнула ей. – Никто и не понял подмены. Хэ Жань не поедет в имение. Не выдаст нас. А я разберусь со всеми врагами. Ты можешь оказать мне услугу? Стать мной? – я сглотнула. – А я тобой.

У меня было очень мало времени, чтобы обдумать собственное положение. Но, прогуливаясь по деревне в личине обычной служанки, я осознала, сколько возможностей это дает. Госпожа не спрячется, она всегда на виду. А ее челядь без проблем бегает по дорожкам поместий. Что толку кому-то повелевать, если приказы не исполняются, а тебя могут предать? Мне некому доверять. Я люблю Лю Цяо, но не хочу ставить ее под удар. Притворство не равно убийствам.

– Вы будете моей служанкой? – кривилась Лю Цяо.

Она ужасалась, дрожала, сначала не хотела соглашаться.

– Буду, до поры, – предупредила самые смелые мечтания. – Лю, ты же знаешь, что я тебя не обижу. Если из моей затеи ничего не выйдет, то ты в любом случае в выигрыше. Ты выйдешь замуж за господина и наследника, ради чести семьи тебя никто не прогонит. А я до последнего не буду признаваться. Если же всё получится так, как я того желаю, я никогда не оставлю тебя.

– Ну… – протянула она, явно прикидывая, чем грозит моя просьба, – да. Ладно, ради вас я на все согласна.

Ох, ее слова словно мед пролились на сердце, особенно после моих злодеяний. Я пару дней в прошлом, а уже сотворила жестокость.

– Матушку я предупрежу. Она подслеповата, уже плохо разбирает, кто к ней приходит, – затараторила я. – А с остальным легко, ты умеешь вести себя в обществе.

– В деревне, – добавила плаксиво Лю Цяо. – Не в городе.

– Я же буду рядом. Просто всегда требуй, чтобы твоя служанка была при тебе. Да и никто не будет ждать от меня изысканных манер, я ведь тоже росла тут, – успокоила ее. – Так что, ты пойдешь за мной?

– Да, я пойду за вами, госпожа, – заверила меня горничная.

То-то мне и требовалось. И я радовалась, что Лю Цяо проявила верность.

Мы вместе занялись сборами к отъезду. Я привыкла к тяжелой работе, научилась в годы ссылки готовить, но по-настоящему осознала нехватку Хэ Жань только сейчас. Ухаживать за лежачими больными сложно, но это не заставило меня пожалеть предательницу.

Кое-как мы собрали самое необходимое для путешествия. Протащили деревянные сундуки по полу, оставляя царапины на деревянной поверхности. Я понимала, что мой дядя сморщится, увидев скромную поклажу.

Он уже на рассвете всех разбудил, требуя немедленного отъезда. Я не спорила. Во мне говорила жажда мести, в Лю Цяо любопытство, а матушка явно не занималась подобными мирскими вопросами. Она и про Хэ Жань не спрашивала.

Вещи потащили работники дяди, а моя служанка заняла привилегированное место возле владельца каравана. Где-то позади ехала и мать.

– С ней все будет в порядке, – заключил Куон. – Пусть твоя служанка не суетится, – обращался он к Лю Цяо, облаченной в мои платья.

– Рада это слышать, – закрылась она веером, ужасно боясь мужчины.

А я, напротив, его нагло изучала. Невысокого роста, хилый, редкая бороденка. Из достоинств – пронзительные глаза и длинные волосы.

Наша процессия остановилась на выезде из деревни.

– Здесь армия, – осторожно вставила я. – Видно, их пропускают первыми.

– А я будущий министр, – зло выдохнул дядя. – Плевать мне на нужды армии.

Я замолкла, служанкам вещать не позволялось. Просто чувствовала, что Яо Веймину, с которым столкнулась накануне, плевать на нужды Шэнь Куона гораздо больше.

Впрочем, так оно и вышло. Наш сопровождающий багровел от гнева, но скорости это не прибавило. Наконец, он и сам не выдержал. Вышел. Вернулся куда злее, чем был.

– Этот щенок Яо…

Заранее попросила Лю Цяо задать нужные мне вопросы. Не то чтобы я не знала, но удостоверится стоило.

– У вас с генералом Яо противоречия? – скромно подала голос подруга.

– Это сложно объяснить, племянница, – надменно высказался родственник. – Генерал юн и импульсивен. Нас сейчас пропустят через караван, но ты, – присмотрелся он к Лю Цяо, – держись от него подальше. Наши семьи не дружны.

– Мы враждуем? – она так обмахивалась веером, что мухи не залетали в карету.

– Открыто нет. Но и мира в наших семьях нет. Яо поддерживает одно, я другое. Не забивай свою голову политикой.

– Как скажете.

Ох, была бы моя воля, я бы так легко не отстала, но новая роль учила меня смирению. Пришлось затыкаться и молчать, чтобы походить на добропорядочную горничную.

Все случилось, как и предсказывал Шэнь Куон. Ради нас путь, конечно, открыли, и наши кареты проследовали без остановок до пункта назначения. Чего это стоило дяде?

Все это время нас буквально преследовал военный караван. Иногда обгонял, иногда задерживался, но его повозки непременно оказывались поблизости.

Дорога была длинной и тяжелой. Горы постепенно сменялись степями, а после усеянными рисом равнинами. Дрожащая от страха Лю Цяо не заводила разговор, а дяде явно нравилась молчаливость выбранной для сына невесты.