Фабрика №22

Мы пожали друг другу руки.

– Ну что ж, Призрак, – сказал Смит. – Ваше личное дело мне хорошо известно. Оно запротоколировано под секретным грифом и находится на учёте отдела специальных операций. Ваше настоящее имя, биография и фотокарточка там тоже имеется…

Смит сделал паузу и выразительно на меня посмотрел. Я кивнул и снял маску.

– И всё же в городе, прошу вас скрывать свою личность, – добавил Смит. – А здесь в этом нет необходимости. Брайан, ответьте, что изменилось в вас после того, как вам вкололи вакцину Ричарда Эльса?

– Точно сказать не могу, – пожал я плечами. – Но, наверное, во мне есть что-то от гибрида. Твари не видят во мне врага, пока я их не атакую. Считают за своего.

Смит многозначительно кивнул Такеру. Тот подошёл ко мне вплотную, положил руку на плечо и сказал:

– Брайан, нам нужна твоя помощь… Но знай, что ты вправе отказаться.

Смит сложил руки за спиной, отошёл с важным видом в сторону и тихо произнес:

– Но помните Призрак. От вашего решения может зависеть судьба всего человечества.

Такер покосился на Смита и добавил:

– Мы не в праве требовать. Тем более тогда, когда ты нашёл своих близких… Но кроме тебя и Диксона нам рассчитывать просто не на кого.

– И Фил Диксон уже дал своё согласие, – добавил Смит.

– Что от меня требуется? – спросил я.

– Давайте я всё ему объясню, – вмешался Фил. – Мы подойдем к азиату, и снова все обсудим. Так Брайан быстрее и лучше всё поймет. Что скажите генерал?

Генерал Мэйсон Смит кивнул и дал своё согласие. Я, Такер и Фил вышли из кабинета генерала и подошли к караульному, что провел нас в помещение карцера.

– Надень маску, – шепнул мне Фил.

Я надел маску и мы втроём зашли в изолированную камеру, внутри которой сидел Ким, прикованный наручниками к скамье.

– Опять припёрлись, – буркнул он недовольно. – Только уснул и снова вы. Я же все рассказал. А это что за хрен в маске? Палача я не вызывал.

– Ну здорова, собакоед, – сказал я, после чего потянулся в карман, достал красный мел и написал на стене цифру:

«427»

Фил растянулся в кривой улыбке и молча протянул мне пистолет.

Я подошёл к Киму:

– Может выпьешь моего лимонаду, перед смертью?

– Призрак! – довольно щурился азиат. – Да, точно! Сраный террорист! Вот так встреча! Тебя-то я так и не переработал, падаль ты человечья! Ахаха! Живой! Ты почему не сдох до сих пор?! Или ты сдох и стал чьим-то тайным сговором?! Да никогда я не поверю, что ты человек! Открой свою историю мне перед смертью, мракобес! Пусть это будет моё последнее желание, если хочешь! Почему ты живой?! А?! Или вас таких недобитков много?

Я снял маску и презрительно улыбнулся…

Азиат подался вперед и внимательно всмотрелся в моё лицо. Фил не удержался и хмыкнул в кулак.

– Мать моя подмышка! – воскликнул Ким. – Брайан Ривз?! Лицо, что говно! Я что уже сдох?! У нас сегодня вечер памяти? А может вы с Диксоном мне рыжую шлюху Дианку откапаете?! Ты! Брайан! И Призрак?! На каком кладбище вас воскрешают?!

Азиат попытался встать, но я толкнул его обратно на скамью.

– Как?! – кричал Ким. – Как ты, мелкая, грязная, вонючая человечишка, стала моей болью в заднице? Ты мой персональный геморрой! Я… Я не хочу подыхать! Вот сейчас вообще не хочу! Не хочу пока всего не узнаю! Это… Эльс, да? Он твой союзник?! Эта крыса тебе помогала? Помогала?! Отвечай!

Ким топал ногами и ужасно злился. Я обернулся и посмотрел на довольные лица Такера и Диксона. Они смеялись вместе со мной.

– Вы че ржете? – кричал Ким. – Мир перевернулся! Справедливость восторжествовала! Герои среди нас! Великий и ужасный Призрак, всего лишь гнусный и подлый пройдоха Брайан Ривз… Он пришёл вершить судьбу мира посредством мести! Ну давай! Стреляй, моралист! Поглумись потом на моем трупе! Жалкое, никчемное существо. Помнишь, как бегал по фабрике с пистолетом, друзей своих расстреливал? В героя так и не наигрался?! Теперь до главных злодеев добрался, чокнутый?! Ты свою голову мозгоправу покажи, ему там много работы. Ну?! Что уставился?! Давай, стреляй в меня, идиот!

Азиат плюнул мне под ноги. Я отдал пистолет Филу. Ким уставился в пол и о чём-то задумался.

– Мерзкие твари! – шипел Ким. – Подлые людишки! Я дал вам шанс спасти ваши дряблые, кожаные шкуры, а вы мне этого больного полудурка привели?! Так значит?! Это ваша человечность?!

– Ты ещё не понял? – спросил Фил у Кима. – Он и будет нас спасать.

– Этот?! – азиат удивленно посмотрел на меня. – Так это тебе Эльс вколол свою сыворотку?! Так вот оно что! Вот и всё везение! Сука! Почему я раньше не догадался?! Значит вот почему тебя никто не выловил! Эльс сделал тебя неуязвимым! Тупой хрен не смог выбрать кого получше! Он всегда был напыщенным идиотом!

– Да заткнешься ты когда-нибудь или нет?! – не выдержал Фил. – Рассказывай уже во всех подробностях Брайану, всё что знаешь. Только он может это осуществить!

Ким напрягся и серьезно на меня посмотрел.

– Ладно, – сказал он. – Не получится, так хоть не жалко будет. Слушай меня внимательно…Призрак. У нас всё плохо. Абсолюты больше не смогут поддерживать свои тела их ресурс ограничен. А это значит, что высшая форма жизни будет доступна только для избранных. Поэтому, мировое сообщество пошушукалось и решило прекратить проект с вечной жизнью для всех желающих. Вы, ничтожные человеки, скоро вернетесь в города и займете места тех, кто больше не сможет обслуживать содержание своего тела. Вам вернут ваши права, дадут работу, вы снова расплодитесь как таракашки, но вас будут незаметно и понемножку убивать на пользу фабричной элиты. Такой вот скрытый геноцид. Нравится такой подход?

Я отрицательно мотнул головой.

– Вот, – продолжил Ким. – Значит, есть вариант получше. Пока бомонд сочиняет новую конституцию для человечества, вы можете победить в затухшей войне и сами сочинить конституцию высшему сословию. Эльс, гнида, сделал тебя неуязвимым перед гибридами по собственной глупости. И если я, скажу вам, где находится этот болван, то ты сможешь беспрепятственно прокрасться к нему в особняк и устроить с ним очную ставку. Его охрана состоит сплошь из гибридов, упертый козел не доверяет свою лоснящуюся шкурку профессионалам. Поэтому ты можешь по тихому его прикончить, до того, как он подаст сигнал тревоги на ближайший военный пост.

– Что это нам даст? – спросил я у Кима.

– Гибриды сойдут с ума без своего вожака. Как только они почувствуют, что их лидер ушёл к Анубису, их накроет безумие и они начнут убивать всё вокруг. Они потеряют разум. И произойдет это одновременно по всему миру. Чуешь чем пахнет? Новой войной. У абсолютов откроется второй фронт, к которому они совершенно не готовы. Хороший шанс для человека отыграть свои позиции.

– Тебе это зачем? – спросил я.

– Как зачем? – удивился Ким. – Я пришёл к вам, чтобы занять место победителя. Чует моя задница, что люди, как голодная саранча кинутся в город и разнесут там все фабрики. А что будет после того, как Эльс сдохнет? Сдохнут и все абсолюты. Уж лучше я тут, в лесу пересижу, чем мне какой-нибудь человечишка в городе пузо штык-ножом вскроет.

– Тебе и тут его вскроют, если ты решил нас поиметь, – сказал Такер.

– Что?! – возмутился Ким. – А какой смысл?! Этот надменный недоумок Эльс возомнил себя Богом! Он завалил всю цивилизацию из-за своих амбиций! Ваши лесные шалаши уже давно надо было сравнять с землей! А почему вас не трогают? Да потому что без вас не будет и нас! А эта ученая потаскуха Ричард, не хочет создавать новое тело без человеческого сырья! Просто не хочет! Ему создали все условия, но он против! Он понимает, что сам перестанет быть нужным новому миру, как и его гибриды. За власть держится.

– А ты не держишься? – спросил Фил. – Новое тело не дало новый ум. В итоге вашу бесконечную жизнь сгубила алчность. Люди новые, а пороки старые.

Ким вдруг засмеялся.

– Эх ты, человечишка! – воскликнул он. – Нас сгубили не пороки и моральные терзания! А дуболом Эльс со своими экспериментами! Он выдумал себе иную реальность! Думаешь, он остановился на говнюке Брайане, с пустыми глазами, в своих играх с генами? Нет, он попросту перестал понимать, что отличает высшее существо от животного! Мы свободны поступать вопреки законам природы! А придурок-Ричард лишил абсолютов разума и свободной воли! У них мозги поплыли! Новое поколение стало безвольным, аморфным стадом, что стремительно деградирует и изживает себя! Эльс заигрался в поисках универсальной модели поведения и сломал важные чувства саморегуляции, что строились веками в процессе эволюции! Эта ученая балбесина обрекла цивилизацию на самоуничтожение!

– Может он сделал это специально? – спросил я. – Для того чтобы контролировать весь мир под собой.

– О! – сказал Ким. – Даже папуас из двадцать второго гетто умнее, чем любой самый образованный абсолют сейчас. Ховерс нашёл группу ученых, что куда умнее Эльса. Они предложили новое развитие абсолютов, не биологическое, а цифровое сознание. Кибернетический организм! Это сократило бы фабрики вдвое и удешевило производство. Переход в цифровую реальность – это следующий шаг в эпохе вечной жизни. Всем это было очевидно, но не Ричарду Эльсу. Когда всемирная конвенция утвердила план развития цивилизации и началось глобальное отупение. Безумец Эльс был не готов так просто подвинуться и отдать свой игрушечный мир в новый виток развития. Он решил вырвать у правящей элиты как можно больше зубов напоследок и запустил процесс саморазрушения. Поэтому я и пришёл к вам. Убейте его. Пока Ховерс будет думать, я сделаю. Запускайте своего Призрака и пусть он спасает этот мир и возвращает человечество на круги своя.

– Складно поёшь, собакоед, – усмехнулся я. – Как только твоя тощая задница на двух стульях уместилась? Так и скажи, что тебя сюда Ховерс выпнул, мир переделывать. Вывернулся-то как весь, чтобы за союзника сойти. Жить-то хочется, правда?

Ким мерзко улыбнулся.

– Идём, Брайан, надо всё обсудить, – сказал мне Фил.

Я пошёл за Филом и Такером.

– Эй, Брайан, – вдруг сказал Ким. – Я буду скучать без тебя, человечишка. Прощай.

– Ещё увидимся, – сказал я.

– Ага, на том свете, – добавил Ким.

Мы вышли из комендатуры.

– Ну, что думаешь? – спросил меня Такер.

Я пожал плечами и произнес:

– Думаю, стоит попробовать.

– Уверен? Возможно – это просто ловушка и Ким дурачит нас.

– Я давно хотел поквитаться с Эльсом, – уверенно сказал я. – Если у меня будет хоть один шанс – я им воспользуюсь.

Такер хлопнул меня по плечу, выразительно посмотрел на Фила и ушел.

– Поехали, Брайан, – сказал мне Фил.

– Куда? – спросил я.

– Там узнаешь.

Мы сели в машину и Фил выехал из военного городка.

– Знаешь, каким человеком сложнее всего манипулировать? – спросил меня он.

– Ну?

– Тем, которого любили в детстве, – сказал Фил.

– На что намекаешь? – спросил я.

– Рано ты помирать собрался. Поход за Эльсом – это дорога в один конец. И я точно туда пойду. А ты… Твоё согласие я приму только после разговора с ней…

Фил свернул на дорогу, что вела к жилым домам.

– Куда ты меня везешь? – спросил я тревожно.

– Надень маску Брайан, – сказал Фил. – Цена твоей любви – весь мир. Поговори с ней прежде чем принять решение.

Фил остановился у дома под номером 49…

Часть шестая. Вишневый пирог.

Подойдя к двери, я почувствовал запах пирога и остановился. Аромат моей прошлой жизни мгновенно одурманил меня и парализовал. Я закрыл глаза и растворился в тихой гармонии.

– Мне кажется, я слышал, как возле нашего дома разворачивалась машина, – услышал я мужской голос за дверью.

– Кто-то пришёл? – спросила Сальма.

Я вздрогнул, услышав её голос и открыл глаза.

– Лиззи! Посмотри, кто-нибудь есть на улице! – вновь сказала Сальма.

Я выдохнул, протер ботинки об коврик и постучал в дверь.

Замок щелкнул, и я увидел Лиззи на пороге.

– Призрак! – радостно крикнула она и кинулась ко мне в объятья.

– Привеет, – протянул я нерешительно.

В коридоре появились Мэтт и Сальма. Сальма была в переднике и вытирала руки кухонным полотенцем. Волосы её были растрепаны и выглядела она уставшей. Мэтт подошёл к ней сбоку и, растянувшись в улыбке, приобнял Сальму.

– Идём, ну же! – бойко выдала Лиззи и потянула меня за руку в дом.

– Здравствуйте, эээ… мистер Призрак, – поприветствовал меня Мэтт с виноватой улыбкой и протянул руку.

Я пожал его мягкую, скользкую, маленькую ладонь.

– Добрый вечер, – следом сказала мне Сальма и так же протянула свою руку.

Прикоснувшись к её ладони, я вдруг почувствовал, как резко забилось моё сердце и невольно одернул свою руку, словно обжегся. Выглядело это нелепо и глупо. Я сконфузился, а Сальма скромно опустила голову вниз, потом посмотрела на меня каким-то странным, колким взглядом и произнесла:

– Проходите на кухню, будем пить чай. Надеюсь, вы любите пироги?

– Очень, – ответил я.

Лиззи сияла. Она держала меня за руку и не отпускала. Мы сели за стол. Сальма закинула прядь своих густых, черных волос за ухо и поставила чайник. Двигалась она плавно, без лишней суеты. Вид у неё был задумчивый и немного грустный. Я любовался ей и не мог оторвать от неё своих глаз…

– Вы пьете чай с сахаром? – спросила она.

– Без, – ответил я.

– Вам покрепче?

– Покрепче.

– Мама, а Призрак угощал меня липовым чаем у себя в землянке! Представляешь, он живет в лесу, совершенно один! У него там есть печка и рваный матрац. А ещё там пахнет маслом и порохом, – весело протараторила Лиззи.

– Я уже и забыла вкус липового чая, – сказала Сальма, слегка улыбнувшись. – Когда-то я тоже его очень любила, особенно осенью, мы заваривали его с первыми холодами.

Сальма посмотрела на меня, и я отвел глаза.

– Лиззи позови папу, он опять сбежал в свою мастерскую. Какое неуважение…

– Сейчас, – сказала Лиззи и тут же выскочила из кухни.

– Не стоит беспокоится, я ненадолго. Просто зашел проведать вашу дочь и попрощаться, – тихо сказал я.

Сальма поставила пирог на стол. Достала чашки, тарелки и налила чай. Потом взяла нож и разрезала пирог. Всё это время она молчала. Я шмыгнул носом и посмотрел в окно.

– Снова уходите? – спросила она тихо.

– Да, – ответил я, неловко почесав руки об штанины.

– Понятно, – ответила она, повернулась ко мне спиной и открыла сервант.

Я закрыл глаза и глубоко вздохнул пряный аромат своей богини. Я дышал им снова и снова растворяясь в своём мимолетном счастье. Как же я скучал по всему, что видел, слышал и чувствовал. Открыв глаза, я вдруг увидел перед собой Сальму, что облокотилась спиной об столешницу и внимательно меня разглядывала.

Я покашлял и посмотрел в сторону.

Сальма не сводила с меня своих карих глаз. Она слегка наклонила голову и, нервно покусывая ноготь большого пальца, прожигала меня насквозь. Я часто моргал и не знал куда деться от нарастающего напряжения. Вдруг она подошла к краю стола и нависла прямо надо мной.

Наши взгляды встретились. Она продолжала молча и упорно смотреть на меня с какой-то враждебной, холодной агрессией. Сальма была так близко, что я почувствовал приятный запах её тела. Рот её приоткрылся, а волосы подались вперед. Взгляд мой предательски соскользнул вниз, я увидел, как слегка разошёлся подол её махрового халата и зажмурился.

– Мам, ты чего? – вдруг услышал я.

На кухню прибежала Лиззи. Сальма отстранилась от меня и, улыбнувшись своей дочке как ни в чём не бывало, произнесла:

– А? Ничего, садись. У мистера Призрака кажется соринка в глаз попала, пыталась рассмотреть.

Я потер глаз и пробубнил что-то невнятное.

– Где папа? – спросила Сальма.

– Он сказал, что у него очень срочное задание от Фила, – махнула Лиззи рукой и села за стол.

– Ты уже попробовал пирог? – спросила меня Лиззи.

– Лиззи, не ты, а вы, – сказала Сальма и так же села за стол. – Поухаживай за мистером Призраком, положи ему пирог.

– Спасибо, – буркнул я, стукнув ложкой об тарелку.

Сальма внимательно посмотрела на ложку, потом на меня и тоже взяла себе кусок пирога. Я приподнял маску снизу, сунул большой кусок пирога в рот и принялся интенсивно жевать, жмурясь от удовольствия.

Сальма пристально рассматривала каждое моё движение. Я нервничал и прятал глаза.

– Ты останешься с нами? – вдруг спросила Лиззи.

– Что? – вздрогнул я.

– Останешься с нами? В лагере тебе очень рады и вообще тут ведь лучше, чем в землянке, – добавила Лиззи.

– Намного, – согласился я. – Только завтра утром мы с снова уйдём в город…

Лиззи приуныла.

– Жалко, – сказала она. – Там так страшно. Если бы не ты, я бы с ума сошла… Особенно когда на крышу прыгнуло чудовище. Хорошо, что я успела взять папину фотографию…

Я снова почувствовал на себе обжигающий взгляд Сальмы.

– Брайан, – вдруг сказала она.

Я резко и непроизвольно поднял свою голову. Сальма проницательно вглядывалась в мою физиономию и слегка улыбалась.

– Его звали Брайан, – повторила она. – Твоего биологического отца.

– А почему тогда медаль какого-то Пола Брауна? – спросила Лиззи у мамы.

– Это не его медаль, – ответила Сальма. – Он её никогда не носил.

– Мама, а ты знаешь, что Призрак хорошо знал моего папу?

Я закусил губу. Хорошо, что маска это скрыла.

– Значит и я должна знать мистера Призрака. Быть может он хочет снять свою маску? – спросила Сальма.

Я замялся и заерзал на стуле.

– Вы извините, дело не в вас, просто мне запрещено показывать своё лицо…

– А Итан говорил, что видел тебя без маски! – воскликнула Лиззи. – Это правда? Мне кажется он врёт. Мама, можно я возьму завтра в школу фотографию папы? Итан не верит, что мой папа был полицейским…

– Возьми, – согласилась Сальма. – Тебе пора ложится спать, Лиззи.

– Да, – сказал я. – Мне тоже нужно идти. Спасибо вам за угощение и тебе спасибо Лиззи.

Лиззи улыбнулась и моя душа расцвела. Она взяла меня за руку и сказала:

– Призрак! Ты мой друг! Я буду ждать тебя, хорошо? Обязательно, возвращайся! Мне ещё столько всего нужно тебе рассказать!

Я кивнул и слегка пожал ей руку. Потом встал из-за стола и пошёл к двери. Лиззи убежала в свою комнату. Сальма завернула остатки пирога в полотенце, отдала его мне и вышла меня провожать.

Я вышел на крыльцо и повернувшись, сказал:

– До свидания. У вас прекрасная дочь. Я очень рад, что всё так закончилось…

Сальма повела себя странно. Она рассматривала ногти на своих руках и молчала.

– Скажите честно, вы вернетесь в лагерь? – спросила она через некоторое время.

Я отрицательно покачал головой.

– Лиззи очень приросла к вам. – Она старается не показывать этого, но теперь у неё все разговоры только о Призраке. Её восхищает ваше геройство и самоотверженность.

– Я тоже буду по ней скучать, – ответил я. – Она очень энергичная и болтает без умолку. И Лиззи тоже очень смелая девочка…

– Откуда вы знали Брайана? – спросила Сальма, не дослушав до конца.

– Пересекались с ним… По службе.

– Он жив? – спросила Сальма, поджав губы.

Я внимательно посмотрел на Сальму, пытаясь пронять её.

– Скорее всего нет, – ответил я. – Думаю… У вас всё будет хорошо и без него…

– Уверен?! – с надрывом спросила она, перейдя на «ты».

Я уставился на Сальму, не зная, что сказать.

– Уверен, что всё будет хорошо?! – повторила она свой вопрос.

– Я не совсем понимаю…

– Думаешь я не узнала тебя?! – крикнула она и подошла вплотную. – Думаешь не узнала?!

Быстрым движением она стянула с меня маску. Наши взгляды встретились. Сальма сильно заволновалась и тяжело задышала.

Она жадно всматривалась в моё лицо, взгляд её бегал по моим волосам, глазам, губам, потом она резко выдохнула, обняла меня и зарыдала…

– Думаешь, что я забыла тебя, да? – шептала она. – Забыла твои глаза, твой запах, твою походку, твой голос… Живой, снова живой. Сколько раз я хоронила тебя…

– Сальма…

– Заткнись! – крикнула она, оттолкнула меня и угрожающе выставила перед собой указательный палец. – Не смей… Знаю, что ты скажешь… Даже не смей меня обвинять ни в чём…

– Я знаю, я просто…

– Нет, – шипела она. – Ничего ты не знаешь… Ничего! Думаешь, я просто взяла и всё забыла? Будто тебя и не было, да?

Я молчал и боялся пошевелиться.

– Ты стала какая-то…Злая… – сказал я нерешительно.

– Слишком много горя и слёз, Брайан, – ответила она. – Ты думаешь, что я предала тебя… Пусть будет так. Но ты не знаешь, что я пережила в тот день, когда чуть не потеряла Лиззи.

Глаза Сальмы наполнились слезами. Голос срывался и дрожал. Говорила она сбивчиво и трепетно:

– Они ворвались в наш дом и сразу же пошли наверх, в детскую. Тот, что был самый высокий ударил меня чем-то тяжелым по голове и велел собрать детское питание. Кажется, его звали Ленни, он был у них старшим. Я взяла самое необходимое, поднялась наверх, а там он, стоит и играет с нашей малышкой. Тычет в неё своими грязными пальцами и щипает за щечку. Я бросилась на него и попыталась отобрать нашего ребенка, но снова получила по голове. А потом я увидела сорванный браслет на полу и зарыдала. Просто сорвалась. Все силы кончились. Ты не представляешь, как мне было страшно… Не представляешь, что я испытала тогда… Я не понимала кто эти люди и почему они пришли за нашим ребенком…

– Я весь город перерыл пытаясь вас найти, – сказал я. – Хоть одно слово Сальма. Одно только слово, что вы живы за всё это время. Ведь Карл нашёл вас!

– Подожди… – сказала она. – Дай договорить. Этот Ленни заявил, что убьет тебя в любом случае. Что будет преследовать тебя всю свою жизнь. А наша семья просто станет разменной монетой, местью за его брата. Но это будет не сразу. Для начала он хотел, чтобы ты пожил в страхе от всего этого ужаса. Хотел твоих мучений. Он пытался забрать Лиззи, Брайан…

Я стиснул зубы и захотел прогуляться в ад за грешной душой Ленни чтобы ещё раз убить его.

– Потом я услышала выстрелы внизу, – продолжила Сальма. – Все было так быстро, словно прошёл ураган. Ленни потащил меня вниз, я закричала и на него бросился Пончик. Раздался выстрел и Пончик заскулил. А потом появился Фил… Он убил их всех. Я увидела трупы на полу и снова впала в ступор. Фил сказал, что он твой друг из полиции. Я уже ничего не понимала. В ушах звенело, Лиззи плакала, а я даже встать не могла. Он помог мне собрать вещи, посадил в машину и сказал, что отвезет нас в безопасное место. Тогда-то я и поняла Брайан, что не смогу быть с тобой…

Сальма посмотрела на меня красными заплаканными глазами. Я отвел свой взгляд.

– Ты можешь меня осуждать, – шептала Сальма. – Имеешь право. Но я выбрала не Мэтта. Я выбрала спокойную, безопасную жизнь для нашего ребенка. И пусть я зря это скажу, но… Я по-прежнему люблю тебя.

Я почувствовал слабость в ногах, отошёл от крыльца и сел на лавочку. Сердце моё интенсивно застучало, бешено разгоняя кровь по всему телу. В висках пульсировало, а глаза отказывались фокусироваться. Я почувствовал, что задыхаюсь. Сальма села рядом.

– Я была готова терпеть что угодно, – сказала она. – Но как же Лиззи? Как можно жертвовать ей? Эти люди… Они снова могли прийти за тобой. Тут, в лесу, среди военных и Фила я чувствовала себя в безопасности. Как никогда, понимаешь?

Я кивнул, рассматривая муравья на земле, что превращался в расплывающееся пятно.

– А Мэтт, он… – замялась Сальма. – Он был нужен, чтобы Фил поверил мне. Я сказала Филу, что уже не жду тебя, а сама… Сама себе этого простить не могла. Сколько слёз я пролила по тебе, Брайан… Сколько раз хотела вернуть тебя, а потом смотрела на Лиззи и останавливалась… Страх не позволял. Я ревела каждую ночь, тряслась и боялась…

Возле своего ботинка я увидел, как зажегся светлячок. Он переполз на носок, расположился там с удобством и замерцал своим брюшком. Я смотрел на маленького победителя тьмы и потихоньку приходил в себя от всего услышанного.

– Я ухожу, Сальма. – сказал я. – И вряд ли вернусь. Поэтому и скрывал своё лицо. Для меня главное, что вы живы и в безопасности. А в остальном… Может ты и права. Права как женщина и как мать. Возможно Мэтт как отец лучше, чем я. А как муж он, конечно, надежней, спокойней, безопасней…

– Зачем, зачем ты говоришь мне всё это? – возмутилась Сальма, схватив меня за руку. – Неужели ты не слышишь и не чувствуешь? Брайан, твоя дочь чуть не погибла, ради одной фотографии с тобой! Я кричу тебе, что люблю тебя! Брайан, твоя семья здесь! Неужели, ты хочешь уйти? Хочешь бросить нас и снова стать героем?! Останься, прошу тебя. Не бросай меня вновь. Я устала ждать тебя. Устала верить в нашу любовь, в нашу семью, в наше счастье. Ты дважды умирал и возвращался. Вернёшься ли ты в третий раз? Можешь ли ты обещать мне это? Тот мальчик, жизнь которого ты спас, стоил твоей дочери, Брайан? Думал ты хоть секунду об этом? Думал ли ты где хранится твоё личное счастье? И почему, почему ты все время от него бежишь? Остановись Брайан. Остановись, прошу тебя! Ты слишком долго был храбрым! Твоя война кончилась! Тебя ждёт дом, семья, тебе нужно отдохнуть. Я столько раз теряла тебя, что больше не верю в чудеса, я чувствую – в этот раз ты уйдёшь навсегда. Задумайся, хоть один раз – где ты и твоя жизнь. Пусть даже от твоего решения зависит судьба всего человечества. Пусть все вокруг говорят тебе, что ты незаменим, что только тебе под силу свершить подвиг – подумай своим сердцем. Оно давно ищет покой и теплоту. Позволь себе быть счастливым. Поверь в себя, в свой путь, в свою историю и забери от жизни хотя бы немного удовольствия. Ты достоин этого. Ты все всем доказал. Ты заслужил свою любовь. Меня, свою дочь, свой дом. Остановись…