Млечные муки

Звякнул гонг, заиграло пианино. Луч света сперва выхватывал из тьмы лишь руки пианиста, а затем уже осветил и всю остальную его наружность. Все это дело мгновенно транслировалось на большой экран, приспособленный к стене. Не без удивления Никита признал в пианисте того самого гардеробщика, минутами ранее по-лакейски раздававшего номерки. По ходу вечера девочка из отдела сокрытия информации поведала ему историю, будто гардеробщик этот тоже не из простых будет… Что под личиной простачка скрывается оригинал, не брезгующий всем возвышенным и вневременным, страстный ценитель искусств и большой человек наук. В молодости он даже подавал серьезные надежды по классу фортепиано. Многие знатоки прочили ему блестящее будущее, но тот талантом распорядился безуспешно: поддавал, делая длинные паузы на загул, и блестящее будущее таким образом постоянно откладывалось на потом, каждый раз оказываясь средней паршивости настоящим. Вот и погнали поганой метлой юного гения из храма музыки, и мытарился тот еще долго по разным работкам и подработкам, но ни к одной толком так и не прикипел. Пока наконец не нашел себя в амплуа гардеробщика – видимо, судьба такая. Но и простым гардеробщиком стало быть невмоготу, тесновата одежка, тогда и сделался он совмещенным – слоняющимся по корпоративам. Организаторы торжеств знали, как радуют их гостей всевозможные превращения, иллюстрирующие поговорку «из грязи в князи» и, кажется, еще целый цикл других поговорок. Да и ссылка на советскую интеллигенцию, чудом уцелевшую в мордовороте лихих девяностых, а в застойные годы прекрасно совмещающую звания сторожей и кочегаров с насыщенной творческой деятельностью, также имела место. Гардеробщик между тем не на шутку размузицировался, войдя в образ так, что пришлось тамаде несколько прерывать полет своего компаньона по шоу-бизнесу.

Тамада, тонко уловив настроения масс, вежливо дал публике пожрать, сам выйдя покурить черт знает что. А насчет еды все было весьма и весьма затейливо и мило, хватало изысканных кушаний, лакомств и радостей живота: рябчиков в ананасах, жульенов, мороженых с кусочками земляники и черники, шампанских из французских провинций, да и отечественного разлива анисовая водочка пришлась вполне к столу. «Как на убой кормят», – поделился сосед своим впечатлением и гоготнул. «Эх, почаще, почаще бы такие вот корпоративы учреждали, а то от повседневных черствых хлебов и жиденьких каш быстрого приготовления уж спасу нет», – считывалось со многих быстрожующих лиц. Тамада, как призрак, неожиданно замаячивший на сцене, доложил, что слово предоставляется генеральному директору. Тот, взойдя на сцену, за одно только это обстоятельство снискал едва ли заслуженных аплодисментов. Терпеливо выждав пока все умолкнут и в зале воцарится внимательная тишина, генеральный произнес привычный стандартный текст, изобилующий штампами и банальностями: всех, мол, с праздничком, мы все большие здесь молодцы, компания развивается, но планы, поверьте, еще более грандиозные, вовсю к успеху идем, верной дорогой, так давайте же все будем работать еще больше, тогда все будет хорошо у нас. У кого это «у нас» директор дипломатично умолчал. Учредители во время неловкого спича довольно широко улыбались, а один из них, который самый пузатый, то и дело тыкал пальцем в сторону генерального, испуская, вероятно, по его адресу какую-то многоэтажную остроту. Несмотря на то, что речь директора совершенно не застряла в памяти, не заставила трепетать сердца слушателей, не воодушевила на жажду работы никого – того, держась условностей протокола, все-таки повторно наградили вполне шумными аплодисментами.

Сцена пустовала недолго. Спустя несколько минут, на ней объявилась некогда известная рокопопсовая группа и, недолго думая, даже не подав виду, будто настраивает инструмент, принялась фанерить. Пару лет назад эти музыканты были крайне популярны, имея ротацию на радиоволнах, они купались во вполне дружелюбной критике. Тогда о них отзывались как о новой волне русского рока, едва ли не как о спасителях последнего. В ту пору эти, с позволения сказать, музыканты – собирали внушительные залы и раздавали отточенные интервью. Их шлягеры крутились от телевидения до пунктов приема шавермы. Кто-то даже, помнится, ждал их «нового альбома». Но, видимо, когда пришло время расплачиваться за вложенные в проект деньги, таковых у них не нашлось – уже, выходит, поистратились. Тогда-то новых героев русского рока как корова языком слизнула с телевидения, радиостанций, обложек молодежных журналов, как оборвало… И те начали с горя бомбить по корпоративам, где их могли еще по старой памяти принять за звезд, заплатив пристойный гонорар. Песни их становились с каждым годом все проще и легче для среднестатистического сознания: никаких больше драм, страданий и поисков истины. Все свелось к удобно конвертируемой тематике взаимоотношений полов. «Добрый вечер киска, моя ириска…», – в эту минуту разувал на сцене рот фронтмен. Экс-звезды довольно уныло отработали свою получасовую программу и к очевидному облегчению многих сгинули прочь. Коммерческий директор, говорят, по ходу их выступления пытался даже перебить гонорар – лишь бы только они перестали. Хотя бы на сегодня.

За это время гости, разумеется, успели изрядно набраться впечатлениями и алкоголем. Тамада вновь прибрал эстафетную палочку-выручалочку к своим рукам, и по его сигналу происходили всякие происшествия: то он великодушно разрешал покушать, то после его слов гости пускались делать танцы, то участвовали еще в каких-то безумствах… Между залом и курилкой шныряла внушительная толпа, поэтому зал постоянно был наполовину пуст, но все-таки и наполовину полон. Девушки в вечерних платьях, томно поглядывающие на учредителей, ласково кружили в их поле зрения, но те ничуть не соблазнялись, давая понять, что видали они и получше и танцевать со всякими служанками им недосуг. А потому приходилось девушкам в вечерних платьях танцевать с обыкновенными сослуживцами, у которых и зарплата кот наплакал, да и перспектив по жизни, судя по всему, никаких. Никита с совсем иным интересом поглядывал на самодовольных учредителей и акционеров, отмечая в их настроении большие перемены. Если вначале вечера они много и со знанием дела хохотали, с аппетитом кушали, чувствуя себя в своей тарелке, и вновь покатывались со смеху, то теперь явно что-то надорвалось и дрогнуло в их поведении. Один из них, который самый толстопуз, непрерывно и нервно разговаривал по телефону, другие же осторожно и настороженно прислушивались к ходу беседы. По окончании разговора все они спешно засобирались и в сопровождении бодигардов покинули помещение, оставив какие-то экспресс-напутствия генеральному. Тот, очевидно, и сам теперь был не в духе – сдулся, хотя и силился создавать эффект присутствия духа.

Началась череда конкурсов. Каких только не было конкурсов и розыгрышей в тот вечер. Тамада отрабатывал вложенные в него средства по полному прайсу. То вызвал на сцену троих юношей и барышень, заставив их заниматься разными телодвижениями, заинтересовавших бы, пожалуй, и доктора Фрейда. То какие-то танцы по парам затеял, на выбывание. После чего начал жонглировать словами и проверять эрудицию и интуицию собравшихся. Не обошлось, разумеется, и без лопания попой воздушных шариков на скорость – под всеобщее умиление. Никита, Димас и Денис, понятно, старательно уклонялись от эдакой повинности, тем более что компания все равно уже переварила их и выплюнула за борт, а потому и необходимость проявлять себя с какой-либо стороны отпала насовсем. Но принять участие в поздравлении от отдела все-таки пришлось, а, впрочем, напрягаться особо не пришлось: посимулировали пение в какой-то поздравительной песне, вставили пару фраз в шутовском номере… свободны. Получилось, говорят, весьма нестройно, хотя изначально и предполагалось произвести сильное впечатление на генерального и учредителей, но последних уже и след простыл, а генеральный не слишком-то и вникал во всякие буффонады и думал, казалось, о чем-то далеко не корпоративном.

И хотя праздничный вечер клонился к закату, но у тамады еще осталось в рукаве несколько творческих выходок, о чем он громко предупредил своих клиентов и удалился в темень подсобки, оставив поиграть музыку. Гости разбрелись кто куда, разбились по интересам. Кто-то окончательно расположился в курилке, кто-то пританцовывал под резонный музон, кто-то совсем уж пустился в застолье и более уже не выпускал из рук бокала. Нисколько не взорвало рваный ритм вечера следующее действо: в зал центростремительно ворвались прокачанные джентльмены в масках, в количестве человек пяти, и уверенным шагом направились к генеральному директору, и… скрутив тому руки – вывели вон из зала. Не сказать чтобы это представление имело широкий успех среди собравшихся зрителей, мало кто и внимание-то обратил. «Ай да, тамада, ай да, сукин сын, большой выдумщик, молодец какой», – воскликнул громко пьяный водитель, трактуя эпизод. Только благодаря этой реплике кое-кто все-таки и обратил внимание на выводимого вон директора. К слову сказать, тот производил весьма приятное впечатление как актер: довольно натурально и естественно отбивался от группы захвата, что-то даже выкрикивал, но заигравшаяся музыка, увы, заглушала его реплики, что со стороны организаторов приключения было непродуманно. Могли бы и приглушить унылую попсу на период зрелища. А, впрочем, и так смотрелось вполне цельно и достоверно.

Тамада вновь самым таинственным методом очутился на сцене и принялся потешать публику скабрезными анекдотами про бизнес, шоу-бизнес и мелкооптовый бизнес, кстати, тоже. Затеял новых конкурсов. Наконец, в одном из них ему пригодилось бы участие генерального директора. «А где генеральный? – вопросил. – Как похитили, кто посмел?». Тамада хотя ничего и не знал о возможности похищения, тем не менее, включился в игру, полагая, что его дурачат и околпачивают. Публика в свою очередь пребывала в уверенности, что озорной ведущий умело интригует и эпатирует незнанием ничего о похищении генерального. Таким образом, жизнь сама подкинула основание для очередного конкурса. Стали, обратившись к свадебным наработкам, собирать денег на выкуп. Дело, однако, шло вяло – никто не желал расставаться со сколько-нибудь значительными суммами ради освобождения и без того уже небедного директора. Тамада пробежался с шапкой-ушанкой по залу и подвел итог: 3700 р. После чего предложил хором покричать: «Выходи! Выходи!». Нестройные крики не возымели последствий – никто никуда не выходил. Повторили процедуру по сбору денег, вновь поголосили, но и на сей раз ответа не вышло. Тамада, казалось, занервничал и, сделав музыку покрепче, отправился к столу, где в окружении своих преданных заместителей расселись коммерческий и креативный директора. Никита, как и остальные гости, обратил внимание, что тамада по окончании переговоров заметно побледнел, в то время как директора и их замы как-то покраснели, после чего заметно забеспокоились. По залу прокатился слушок, что директора-то взаправду похитили…

Музыка почти сникла, и по залу все гулче разносилась скандальная весть. Подтверждение не заставило себя долго ждать. В зале уже нарисовалась разгневанная жена генерального в сопровождении внимательных молодцев, и, застав соратников мужа распивающими виски, кажется, разгорячилась еще больше: «Сидите, падлы? Колю уже полчаса как похитили! Хоть бы позвонил кто!..». Тамада, видимо, совершенно растерялся под напором положения, был совершенно обескуражен недобрым словом и в ответ изрек лишь какую-то неуместную шутку: «Ну… мы тут… в некотором роде… выкуп собираем…» – «Да неужели!? И много насобирали?» – возопила жена шефа. «Признаться, получилось не слишком так чтобы много… то есть… в некотором роде… учитывая новизну ситуации… и нестандартность, так сказать… в общем… 6 тысяч почти… без сотни». Жена шефа, услышав подобный юмор, лишь нервно хохотнула, добавив к тому негромко: «Ты лучше помолчи, паяц. Пол ляма нужно. Не рублей. Одолжишь?». Внимательные молодцы между тем принялись опрашивать свидетелей и очевидцев – кто и чего видел, почему не принял мер по спасению и все в таком роде. Вечеринка окончательно испустила дух торжества, стремительно и бесславно окончившись разъездами по домам.

Придя в понедельник поутру на работу, дабы получить расчет, друзьям так и не удалось получить ничего. В секретариате разъяснили, что директор «уехал в служебную командировку на неопределенный срок», а без его автографа, сами понимаете, и речи быть не может о получении денег. «Звоните, интересуйтесь, как только он появится – приходите за расчетом». В курилке, впрочем, складывали более реалистичную версию происходящего, поднимая на смех официальную сказочку про командировку. Оказывается, что депутат, который прикрывал и обеспечивал успешность конторы, впал в чью-то большую немилость – попал в опалу, словом. И тому был предложен известный сценарий: либо в течение суток покидаешь страну, либо несешь ответственность за всю ботву. Депутат довольно предсказуемо избрал первый путь и, собрав свой хитрый скарб, ближайшим рейсом вылетел подальше: поближе к офшорам и своему персональному пенсионному фонду. Соответственно фирма оказалась лишенной всяческой опеки, тем самым окончательно утратив обороноспособность. В то время как друзья из конкурирующей фирмы уже давненько присматривались к ее активам… И тут прослышали о неожиданном бегстве депутата, который, кстати, должен был вернуть им изрядную сумму денег, но не имел привычки возвращать, будучи неприкосновенным. Так вот: друзья из конкурирующей фирмы решили действовать быстро и решительно, зная о корпоративе, который как раз разворачивался в тот день – приняли лежащее на поверхности решение употребить силовой прием. Вот отчего веселые учредители, получив сигнал об изгнании депутата, так резко и резво ретировались. Вот кто истинно похитил директора, рассчитывая тем самым получить свои деньжата обратно, хотя бы и в форме выкупа.

Но ничего из той затеи толком не вышло: депутат как-то не проникся положением директора и денег за него давать не хотел. Когда похитители осознали, что никто за этого генерального требуемой суммы дать не может, а только жена подсуетилась, предлагая лишь малую часть от нужного выкупа, директора отпустили и вовсе без выкупа. И принялись прессовать учредителей, которые вскорости вынуждены были продать большую часть активов, дабы расплатиться по долгам. Так генеральный директор, такой солидный и деловой в офисных коридорах, стал пешкой в большой коммерческой партии, окончательно утратив былую крутизну и белизну. А фирма, поагонизировав еще с месяцок, все равно пропала: ликвидировалась как самостоятельная единица и была поглощена друзьями из конкурирующей фирмы.

Все это Никита, Димас и Денис узнавали по мере осуществления событий, все-таки в фирме остались знакомцы и дружки, которых ситуация держала в напряжении. Не то чтобы Никита и сотоварищи сокрушались о падении этой дутой империи. И не такие империи в истории истории крошились и рушились. Конечно, в памяти останутся и кое-какие воспоминания о периоде времени проведенным в конторе. Бывало даже хорошее… А что в итоге вышло? Плохим парням выпало поделом. Другие плохие парни еще на коне, пока сами не станут жертвами других плохих парней. А хорошие парни остались без работы и денег, зато с чистой совестью. А запоминается все-таки последнее: чудной корпоративный кутеж да кипеж с моралью.

Шумы ума

Лежишь порой под одеялом. Так тепло, темно, тихо. Вся обстановка совершенно способствует снам. Даже район и тот – спальный. Спальный мешок. Сонное царство. Ничто не рушит тишину. Подача тепла стабильна. Темень до утра обеспечена свыше. Кошка мурлычет в ногах о чем-то своем, глубоко египетском. Все, словом, подчинено сну. Но не спится, увы. Вздыхаешь, ворочаешься вокруг своей оси, подражая небесным телам. Но все тщетно, не идут сны. И наутро вставать в рань, и будильник уже заведенный. Но чем сильнее силишься уснуть, тем яснее шумит ум: вырабатывает многослойные мысли, поднимает из архива памяти воспоминания, строит планы на неделю и навсегда. Какие-то голоса – себе на уме – случается, толкуют о чем-то абсолютно потустороннем. Такая ночь бурна сама по себе: ни к чему даже из дому выходить. Головная коробочка и без того полна и шумна. Вот и Никите что-то не спалось. А думалось, думалось, думалось. Хотя отсчет до раннего подъема шел уже на считанные часы. Значительно меньше рекомендуемой нормы оставалось на сон.

… А будьте так любезны, остановите на остановке… простите за тавтологию. Тавтология… ну что за чудак, никак из головы не лезет. Интеллигент – вымирающая порода, больше таких не делают. Хм… Кто он, тот дядя? Профессор, едущий навестить матушку? Искусствовед, возвращающийся домой со смены, или еще кто?.. Скоро кончатся такие люди. Совсем. Город все больше заселяется пришлыми. И в лучшем случае из средней полосы России. А там, похоже, воспитанию и образованию уделяют куда меньше внимания, чем в советском Ленинграде, откуда родом последние питерские интеллигенты. Да… сложно приходится таким господам в наше время. Особенно во всяких Стамбулах вроде Москвы. А главное, главное… Кому адресовал он свою просьбу? Какому-то… то ли узбеку, то ли казбеку. Хм, тавтология… Тот и города-то толком не знает. По-русски едва умеет. Выучил, может быть, пару ключевых, самых нужных слов. И ездит. В пустыне работы нет, а здесь есть. Потому и ездит. Здесь. Хм… а когда-то по этой же самой дороге ехали императоры и престолонаследники, вельможи и просвещенные европейские гости… Ехали удивляться пригородам. На лошадях, каретах, экипажах. Могли ли они представить эту же дорогу лет через каких-нибудь 100–200? Эту многокилометровую пробку. Эти Жигули и Ламборджини в одном потоке. Узбеков, развозящих русских на китайских автобусах с английским названием Golden Dragon… Можно представить их священный ужас… попади они в подобную передрягу. В пробку. Хотя… и мы сейчас не можем знать, что будет лет даже… хотя бы и через 50, 30. Похоже, уже которое поколение пребывает в уверенности, что уж больше-то ничего особенно нового быть просто не может, куда уж больше? Так… будут развивать, что есть. Немного улучшать. Хотя еще не так давно и мобильная связь-то была роскошью, разрешение нужно было иметь. При себе. Ха… теперь же каждый дворник трещит без умолку и тарифы повыгодней знает. Освоил на старости… Старость… Что там будет в старости? Можно тут многое нагадать, кое-где опираясь на научную фантастику. Хотя…хотя… сам же думал об этом уже… как это дерзко думать о старости, живя в России. А ведь со многими уже говорили о старости, прикидывая, как это, должно быть, погано. Пенсия… ирония судьбы, подачка богатого прихожанина-государственника разбитому нищему старику на паперти. Примерно так. А сам благодетель пойдет потом в нагретый дом, весь такой довольный своим поступком. Старику немного помог, мол. А ведь сам его по миру и пустил… Старость. Болячки, накопленные за всю жизнь, вылезают повсюду. Возможности в отдыхе ограничены самими… возможностями… и в качестве утешительного такого подспорья – житейская мудрость. Да и то не факт, не факт. Да и стоит ли размышлять о старости, заранее чего-то ждать, когда в России до нее даже статистически дожить достаточно сложно. Вероятность досрочной погибели весьма высока. И это вовсе не ужастик, а реальные перспективы на уровне сухой статистики. Тьфу… думать о старости………… Интересен все-таки такой момент. В Индии вон даже Махатма Ганди выступал против строительства больниц. Чего, дескать, людей мучить. Пришла пора, так помирай… Нечего тут вилять, ха. Хм… а на Западе прямо противоположный взгляд: жить до глубокой старости, до хождения в штаны и потери памяти, считается великим делом и заслугой. Да… вот еще одна из серьезных причин нестыковки Запада и Востока – отношения со смертью. На Западе цепляются за жизнь, как за последнюю… На Востоке плывут по течению жизни в ожидании следующей, созерцают эту…То, что Запад считает кощунством, на Востоке считается мудростью. То, что на Западе называется высоким уровнем здравоохранения, на Востоке находят бессмысленной суетой… Тем не менее… Западный мир вымирает, заселяется пришельцами, население, несмотря на высокий уровень здравоохранения, идет на убыль… А нищая Индия по прогнозам скоро станет самой населенной страной… Парадокс вроде бы. А Россия по-прежнему мечется меж двух культур, огней. Западо-Восток какой-то. Жить люди хотят долго и счастливо, красиво и легко… Хм…А условий-то к тому все равно никаких, вот и мрут как мухи. А могли бы хотя бы плыть по течению жизни. Европейские амбиции, наложенные на азиатские реалии… В этом вся Россия. А старость… доживи-ка до нее еще, попробуй… а если дотянешь… тогда услышишь от этих…Вы, будьте любезны, помирайте уже или выживайте как хотите, ежели дожили. О чем вы думали, когда доживали до старости? На что рассчитывали? Столько шансов Родина предоставила умереть, ан нет, все равно ничего не поняли. Еще и денег теперь хотите получать…пенсия, мол… положена… всю жизнь, мол, работали…старались… а уже и привыкнуть бы пора ко всему, на старости-то лет, приспособиться как-нибудь… дедушка, самообеспечиваться надо было, бабушка… самоотрекаться во имя будущего… Родина в опасности… временные трудности… потерпите, бабуси………… Такой вот подход в России сложился к старости… живите как-нибудь, натуральным хозяйством, например, а мы уж поможем… чем сможем. Но особо не рассчитывайте… Да и к молодости разве другой подход? Живите как хотите… все. Россия, Россия… Как много о тебе думается, говорится. И не всегда из каких-то даже патриотических соображений, а уж больно серьезный фон создаешь ты в жизнях своих людей. Ха… Судьба и Родина – едины… Ландшафт, говорят, серьезно определяет умонастроение людей. Живешь в высокогорье – один склад ума, в степи – другой. Россия, в этом смысле, сама сплошь отдельный ландшафт. Не государство, а ландшафт, определяющий настроение. Хотя всяких хватает территорий и земель – на любой вкус. А захочешь расслабиться – хрена с два. Ни за каким забором не спрячешься от России. Такая, значит, среда обитания, что не отпускает, всегда держит в напряжении. Как хороший триллер. Вот и думаешь, получается, даже не о спасении России, а о спасении себя в условиях России. Но если России не станет, то многим не поздоровится. На том и держится Россия, инстинкт самосохранения-то еще никто не отменял… А самое странное, что и уезжать-то никуда желания нет… Уехать в условную Европу, чтобы самому стать очередным мигрантом, там своих уже девать-то некуда… Чувствовать себя второстепенным человеком из страны третьего мира. Нееет, сваливать из России, как мечтают многие, это несерьезно как-то. Это за редким исключением… поражение. Ну, будешь там ездить, допустим, на приличной машине, купленной по настоящей цене, без таможенного побора. В супермаркет с улыбчивыми людьми ходить. Деньжат, наверно, побольше будет… А с кем по грибы рвануть, с кем… кутнуть? Излить душу, высказаться в сердцах без всякой цензуры политкорректности… да пошли они все…! Россия – наша общая судьба и беда… таинственный остров, загадочная планета, параллельный мир…

Оборвав мысли ход, зажужжал комар. Для того, может быть, и зажужжал, напоминая, что спать-то все-таки пора, пора. Будет еще время и возможность подумать о России. Или о себе в контексте России. А сейчас спать надо, надо. А завтра, хоть весь день-деньской размышляй, казалось бы. О чем будет угодно. Но утром мысли тяжеловесны и расплывчаты, голова шумит предстоящим днем. Днем масса всяких отвлекающих вещей. Дорогу перейти – уже занятие для ума. Тогда как, вероятно, это одно из простейших упражнений, предложенных обществом. А утром, утром, когда думать? Когда едешь в переполненном автобусе, чтобы пересесть в забитое метро. Как селедки в бочке – какое меткое наблюдение, родившееся, наверняка, как взгляд изнутри, как репортаж. Какое там думать, когда ногу поставить негде, всюду топчут. Вот только ночью и настигнет порой мыслеворот в полный рост, расстраивая все планы организма на предмет снов. И думаешь вроде о чем-то приземленном, бытовом, но все равно мысль тянет в сторону широких обобщений.

Эх, спать бы пора… Утром собеседование. Спросят опять, кто я такой, хе-хе. И что тут ответить, когда сам толком не знаешь… Сколько денег мне давать нужно… будут прощупывать. Ничего, зато потом в деревню к Денисычу махнем, отдохнем. Будет… интересно. А Кидалова все-таки выпустили из похищения… понтов, говорят, поубавилось. И контора накрывается. Хорошо, что больше не надо ходить в этот офис… Теперь, видимо, предстоит ходить в другой. А съездим в деревню пока… вырвемся. Как там поется у БГ… уезжаю в деревню… чтобы… чтобы стать ближе к земле… изучать свойства растений и трав. Да, до этого у нас явно не дойдет. Природа уж пожухла. Но шашлыки, банька будут, все как у людей. И уже неплохо. В России деревня – особая статья. Это сейчас все лезут в два города, как черти. Прямо Содом и Гоморра… Эх, а столько земли пропадает между, а цены еще на нее лупят, как на лазурном берегу. А такую можно было бы гардарику развернуть. Да, Японии и Нидерландам такие приколы вряд ли понятны. Ни одним ресурсом распорядиться не можем… Эх, Россия… Да что такое… опять Россия… Сборная России, кстати, опять проиграла. Ладно… Что там у нас? Деревня, махнем в деревню. Девки там, говорят, видные, кстати. Не в пример городским, кстати, в плане игривости, легкости… Хм, вот слово привязалось… кстати. От слова «стать» оно, кстати? К стати. Так что ли? Да, богат русский язык. А народ беден. Странно это. С какой стати? Нет, пора прекращать. Спать пора………… Хм, не спится. Уже и овец посчитал и белых обезьян. Их все равно многовато. Нет, их просто нет. Деньги, ха-ха, считать интереснее. Но и их нет. Только и учат сейчас в институтах, деньги считать – одна наука. Только снов на деньги не купишь, этому не учат в институтах………… Девки там красные и прекрасные бродят… в деревнях. Классики много описывали таких вот девок. А теперь что… современную городскую девушку девкой еще назови. Обзовет шовинистом и по судам затаскает. Образно, конечно. И безобразно все это… А вообще интересно выходит, у тех же классиков частенько описывалось… как встречалась герою девушка невиданной красы: губы – кораллы, зубы – жемчуга. Ум присутствует, все дела. Вот только приданое подкачало… Не годится в невесты… и все тут. Теперь же все наоборот – это мужик, кажется, должен обладать, так сказать, приданым. Это его пробивают на адекватность финансовым запросам будущей – может быть – невесты. Да, изменилось что-то в обществе с тех пор. А времени прошло-то немного – чуть, по историческим меркам. Потому, видимо, и идем на убыль… А варвары кругом плодятся, как черти. А мы…не хризантемы, не…аквамарины, не… гардемарины, а так…простолюдины. Просто люди. Гиблое это дело. Жаль… Нехорошо как-то получается… Не так… как могло бы, как должно бы, как надо бы.