SUNSET

– Детка, давай я с ним поговорю.

Это предложение звучит за эти полчаса уже пятый раз, но каждый раз, как это он мне говорит, я хватаю его за руку и переплетаю наши пальцы, не давая возможности встать и наделать глупостей. Но Блейка это изрядно достает, и он в один момент встает так резко, что стул скрежет по полу, привлекая к себе ненужное внимание. Я в страхе за то, что он решит закончить эти переглядывания Тео, что я вся съеживаюсь. Но мои страхи не оправдались. Парень решил меня просто пригласить на танец.

Положив левую руку на его плечо, я правую вложила в его большую ладонь. Парень крепко держал меня за талию, будто бы боялся, что я испарюсь, как капельки водяного пара. Его пальцы, что лежали на неплотной ткани кофточки, вырисовывали небольшие круги, когда мы медленно двигались под музыку без слов. Эти движения меня так сильно отвлекли от всего происходящего вокруг, что я забыла о непристойных для учителя взглядах Тео, о дождливой погоде, из-за которого мы продрогли насквозь. Рядом с брюнетом, чьи глаза были схожи с тянущим расплавленным серебром, я чувствовал себя в защищенном замке, где царствовали уют, понимание и любовь. Мне было с ним настолько комфортно, что мы могли в тишине сидеть в компании друг друга и не бояться, что молчание как-то наведет в наше общение неловкость. Наоборот, очень хорошо, когда тебе не надо бояться этого молчания. Будто бы мы общаемся мысленно.

Многие скажут, что я еще мала, чтобы как-то размышлять об отношениях. Но мои слова искренни, потому что я так чувствую. Я всегда боялась отношений, конечно, хотелось, чтобы у меня был парень, но было, повторюсь, страшно. Я думала, что буду не успевать по учебе, так как буду посвящать свое время человеку, с которым встречаюсь. Но это не так. Ради человека, который делает твой день счастливым, ты готов на все. Ради него найдешь даже в самый занятый день минуту, чтобы спросить как дела, что он делает, что он поел на обед.

Пока я витала в своих мыслях, я не заметила, что песня уже закончилась, а группа решила немного отдохнуть и набраться сил на оставшийся вечер. Блейк, наклонившись к моему уху, хрипло прошептал:

– О чем задумалась, Таллула?

Я слегка вздрогнула от приятного голоса брюнета и посмотрела ему в глаза. Они искрились. Как же я хочу его поцеловать!

– Как же я тебя люблю! – воскликнула я и, не обдумывая свой следующий шаг, обвиваю его шею и целую Блейка крепко-крепко, что не успеваю даже вдохнуть нужное количество воздуха. С ним мне всегда будет его мало.

Я вздрогнула, когда проходящий мимо ученик случайно задел меня плечом. Хорошо, что в руках я ничего не держала, кроме куртки, а то бы все разлетелось во все стороны. Так же и люди: живут спокойно, и как неожиданно что-то их толкает, и человек рассылается на мелкие кусочки в переносном смысле.

Быстрым шагом выбежав из душного помещения, чтобы немного освежиться, я с красными щеками осмотрела улицу, по которой гуляли пожилые парочки, у кого-то рядом бегали маленькие внуки с распахнутыми куртками, пока их не видят бабушки и дедушки.

Кто-то рядом кашлянул: парень с темными волосами и стеганым серым пальто стоял у мусорки и делал затяжку, не сводя с меня взгляда. Почему я выхожу в ненужный момент в ненужное место? Картер мне предлагал выйти немного раньше, когда ещё не принесли десерт. Но я решила, что пока сладкое не съем, то не выйду из стола.

Я не ожидала, что этот человек курит. Я не очень люблю, когда кто-то употребляет табак, но это выбор каждого и я не вправе решать за него: курить или нет. Но я никогда не замечала, чтобы от него пахло сигаретами… Постойте, сильный запах мятной жвачки – показатель, что человек зависим от табака?

– Я не думала… – я останавливаюсь. Понимаю, что это не мое дело. – Ничего.

Мистер Коулман усмехается и делает ещё одну затяжку. По его нервной усмешке, которую я раньше никогда не видела, сразу понятно, что он чем-то недоволен. Выпустив горячий пар, он обращается ко мне:

– Что? Не нравится, что я курю?

– Почему Вы так решили? – выпаливаю я.

– Ты поджала губы и задержала дыхание, – говорит Тео и бросает окурок на асфальт. Он падает рядом с начищенным ботинком, мистер Коулман быстро наставки на окурок. – Блейк, конечно же, не курит, да?

– Причём здесь он? – сухо отвечаю я и делаю шаг назад, когда замечаю, что парень подходит ко мне. – Вы сами решили за меня, что мне не нравится, когда я молчала.

– По твоему взгляду все понятно, – его глаза прищуриваются, образуя мелкие морщинки. Зрачки немного расширены. – Почему ты решила, что мы не можем дать шанс нашим отношениям? Почему ты решила все за нас? Я уволюсь, если…

Я принимаю недовольный вид, когда учитель по литературе пытается взять меня за руку, но я вовремя прячу ее в карман. На улице есть люди, но кричать я не стану: все же мистер Коулман мне не незнакомый человек, многие посчитают, что молодая пара просто ругается. Мне стоит вернуться обратно к друзьям.

– Нас? Мистер Ко…

– Прекрати это делать, – он испускает тяжелый вздох и вынимает мою руку из моего же кармана.

– Прекратить что? – недовольно отвечаю я. – Я не знаю, с чего Вы решили, что мы можем вместе. Это даже… – я усмехаюсь, – звучит смешно, – я вновь делаю попытку вытащить свою руку из его оков, но Тео крепко держит меня за запястье. – Отпустите, пожалуйста.

– Не отпущу, пока…

Поднялся сильный ветер, что мои волосы помешали взглянуть на открывающуюся дверь местного ресторана. Я хотела поднять правую руку и убрать с лица волосы, но крепкий захват моего запястья помешал мне это сделать. Меня начинает раздражать, что какой-то человек решает все за меня. Я, так и не увидев, кто вышел из здания, сильно дернула руку вниз и сразу же пожалела об этом: он слишком силён. Я только таким образом сделала себе больнее.

– Энни, ты не за… Какого черта?! – грубый голос Блейка доносится до меня, и я замираю всего лишь на миллисекунду из-за неожиданности, но сразу же понимаю, что эта ситуация отвлечёт мистера Коулмана. Его схватка ослабляется, и я потираю своё правое запястье, на нем остались красные след после пальцев учителя. Я резко делаю шаг назад и оказываюсь прижата к груди Картера, который в ту же секунду разворачивает меня к себе и наклоняется. Его глаза потемнели, когда он взглянул на мою руку. – Энни, иди к Элис.

Его резкий тон заставляет меня съежиться, потому что я первый раз слышу такой тон в разговоре с ним. Он же не собирается…

– Блейк, не стоит, – я хватаю его за плечи, когда он делает шаг к учителю справа от меня. Этим действием я немного остановила его.

– Харрис, иди внутрь. Мы только поговорим, – он не смотрит на меня. Брюнет уставился на мужчину, который опустил свои руки вдоль тела и сжал их в кулак. Но когда Блейк понимает, что я никуда не двинусь, возвращает свой взгляд на меня. – Энни, я только с ним поговорю, – пауза. – Слово Оберона, – последнее он почти шепчет, но я слышу его. Через секунду я оставляю мужчин одних.

– Он мне ничего не рассказал об их разговоре, – пожимаю плечами и толкаю дверь в кабинете математики. Учитель уже сидит за столом и делает какие-то записи. Когда он поднимает голову, то коротко кивает и возвращается к своей работе. – И не скажет точно.

Хлои недовольно цокает и опускается на стул, положив сумку на парту.

– Я чувствую вину, Хлои, – говорю я, когда блондинка вытаскивает огромную рабочую тетрадь по математике. Но мои слова останавливают её на полпути. – Если бы не…

– Не смей, – хорошее настроение девушки мгновенно улетучилось, она сморщила лоб. – Не смей, Энни Харрис.

– Но…

– Я сказала: не смей. Это была его проблема, что он чувствовал к тебе то, что не должен чувствовать учитель к своей ученицы. Он мог не увольняться, а дальше продолжать преподавать здесь. Но он сделал выбор, и после этого не нужно думать: из-за меня ли, а что если и так далее, – Хлои наконец-то вытаскивает тетрадь и вешает сумку на спинку стула. – Хочешь знать, что я думаю об этом? Блейк правильно сделал, что с ним поговорил. Мистер Коулман должен преподавать, а не в любовные игры играть.

***

Сегодня последний день учёбы в этом году. День, когда Блейк игнорирует меня с самого утра. И день, когда он не появляется в школе. Проверяю телефон каждую секунду, надеясь, что сообщение от него, но это опять одноклассник прислал новогоднюю музыку в общий чат. Некоторые послали ему в ответ смайлики.

В коридорах я оглядываюсь и тщательно ищу знакомое лицо. Но либо я встречаю хмурые лица, либо опущенные вниз головы. Блейка нет.

Останавливаюсь у фонтанчика, когда замечаю девушку с коротко постриженными волосами в стиле каре-боб.

Она не видит меня, потому что пьёт воду. Поднимаю экран телефона и смотрю на время.

Когда брюнетка выпрямляется, то от испуга дёргается и шепчет «блин».

– Энни…

– Элис, где Блейк? Я пытаюсь до него дозвониться, но каждый раз я попадаю на автоответчик, а сообщения от меня он игнорирует. Будто бы он на меня обиделся… – я замолкаю, когда встречаю пару грустных серых глаз, устремлённых поверх моей головы. Я закусываю губу. – Что-то случилось?

Она застывает после моего вопроса. Ее глаза будто бы кого-то ищут. Она не смотрит на меня.

Мимо нас проходит парень, переодевшийся в Санту Клауса, и обнимает каждого, кого он встретит на своём пути. Поэтому через мгновенье я оказываюсь в объятиях парня из школьной сборной по плаванию, который решил тем самым получить баллы за волонтерскую активность в школе. Спортивной ему недостаточно. Элис пользуется этим моментом и бросает короткие слова:

– Я опаздываю на урок.

И последнее, что я вижу, так это вину, которую она испытывает по отношению… ко мне?

– С Новым годом! С новым счастьем! Хо-хо-хо!

Я будто бы не замечаю вокруг себя ничего. На автомате иду к школьному шкафчику, открываю его и перекладываю все книги к себе в рюкзак.

Вчера мы с Блейком встретились у меня дома и отметили удачную сдачу контрольных работ домашней пиццей, которую я приготовила по рецепту мамы. Родители ушли в гости к папиному знакомому на ужин, а Том решил остаться с нами и отведать очень вкусную пиццу. Все было хорошо до того момента, как вдруг не зазвонил сотовый у Картера. Он вмиг побледнел и извинился, уходя в гостиную. Томми также продолжил уплетать очередной кусок теста с начинкой.

Когда Блейк вернулся обратно, то лица на нем не было. Он попросил прощения и, поцеловав меня в щечку, уехал, сказав, что случилось что-то важное и срочное. Я не стала задавать ему миллион вопросов, которые крутились у меня в голове, решив, что смогу их задать завтра. Но завтра уже перешло в сегодня. И я никак не могу дозвониться до Картера. И Элис ведёт себя очень странно, ее чуть покрасневшие глаза говорят либо она не спала всю ночь, либо плакала. И почему-то я думаю, что, скорее всего, второе.

Надев шапку, я выхожу на улицу, где меня встречает морозный воздух и веселые лица одноклассников. Все рады тому, что уходят на заслуженные каникулы после сложной недели экзаменов, которые не давали ни минуты сна и ни минуты покоя. Все переживали за свои баллы.

Достаю телефон и налипаю сообщение.

Я[2:02pm]: Я иду к тебе.

К моему удивлению, ответное сообщение приходит в ту же минуту.

Блейк[2:02pm]: Я не дома. Я позвоню тебе, когда смогу говорить.

Я[2:02pm]: С тобой все в порядке?

Но он не удосуживается ответить мне, оставляя в который раз в неведение.

Я резко останавливаюсь, когда понимаю в кого я превращаюсь. Надоедливая девушка, которая пытается контролировать каждый шаг своего парня. Неужели я становлюсь такой?

Всю дорогу до дома я копаюсь в себе и загоняю себя же в угол, когда нужно радоваться новогодним каникулам и скорому празднику, к которому я уже купила подарки. Но из-за некого молчания, что окружает меня со стороны Элис и Блейка, настораживает. Вдруг я сделала что-то неправильное?

Я со злостью кидаю телефон в рюкзак и спешным шагом поворачиваю на улицу, где я живу. Но мгновенно застываю на месте, замечая красную легковую машину, которая остановилась перед нашим домом. Сердце начинает биться чаще.

Я совсем забыла про него.

Какая же я плохая.

И какая же я ужасная, потому что этого человека сейчас я не готова встретить.

– Привет, малышка!

25 глава. Абонент недоступен.

Ты перестал со мной говорить. Держал в неведение

Семья. Одно слово. Большое значение.

Семья. Папа, мама, брат и я.

Семья. Друзья.

Роль семьи в жизни каждого человека своя. Для одного она выступает в роли опоры, поддержки, помогает верить в хорошее, даёт нужные советы в трудную минуту. Для другого как тяжесть, от которой хочет сбежать во взрослую жизнь, оставаться независимым ни от кого. Семья может и поднимать тебя духовно, но и нагнетать. Но для меня семья – самое важное, что когда-либо было в моей жизни.

Мама сразу же чувствует, когда со мной случается что-то. Будь я за несколько километров от неё, она, не раздумывая, звонит мне или пишет, чтобы узнать, все со мной в порядке. Так было и сегодня, когда я сидела за кухонным столом и выполняла чертёж в специальной программе. Но отвлеклась на секунду на очередной звонок от Блейка, который в последнее время игнорировал все мои возможности с ним как-то связаться. А теперь он пытается дозвониться до меня, но теперь мне пришлось скидывать его звонки и короткие сообщения, чтобы я ему ответила. У меня тоже есть гордость. Так что, Блейк Картер, узнай меня лучше.

Когда я вновь схватила сотовый и с раздражением нажала на красную кнопку на экране, мама с двумя пакетами направилась к кухонной тумбе, где начала раскладывать продукты: молочные в холодильник, вымытые фрукты и овощи сразу же в глубокую тарелку. Мама предлагает мне пирожок с вишней, но я отрицательно качаю головой; кушать совсем не хочется. Переворачиваю телефон экраном вниз, чтобы больше не отвлекаться на звонки.

– Ты какая-то сегодня молчаливая. Все хорошо? – спрашивает мама, когда я прикрываю глаза, чтобы сделать глубокий вдох. Открыв глаза, я натыкаюсь на внимательный взгляд женщины, которая присела рядом со мной, отложив распаковку продуктов. Купленный замороженный окорочок остался без ее внимания на столешнице. – Если что-то случилось, лучше этим поделиться, чтобы стало легче.

Я перевела сначала взгляд на часы, что отставали от положенного времени на десять минут, потом вернула его обратно на добрые и любящие глаза матери, что светились, когда она смотрела на нас. Мне захотелось невольно заплакать от мысли того, как я ее сильно люблю.

Я сильно закусила губу, чтобы не расплакаться. Но не выдерживаю и накидываюсь на маму с объятиями.

– Мама-а-а.

И начинаю плакать навзрыд, не пытаясь удержать эти соленые слёзы на своих ресницах. В голову начали лезть мысли о том, что вскоре придётся уехать из дома, из семьи, без мамы. Я полностью мамина дочка.

Мама растерянно обнимает меня в ответ, но потом усаживает на свои колени, как маленькую. Я и есть маленькая и никогда не взрослела. В этом и состояла моя проблема.

– Ну, не плачь, доченька, не плачь, – мама медленно гладит меня по спине и шепчет слова. – Все хорошо.

Я ещё крепче обнимаю её и утыкаюсь лицом в изгиб её шеи, оставляя за собой мокрый след от слез.

– Мама, как же я тебя люблю! – между выдохами говорю я и плачу ещё сильнее. Мне сейчас очень скверно на душе, и когда мне плохо, я не могу держать это в себе, всегда выходит негатив через слёзы. Поэтому в семье меня прозвали плаксой, но мама всегда говорила, что я чувствительная.

– И я тебя, Энни, очень сильно люблю, – мама сжимает меня и целует в лоб, убирая слёзы большим пальцем. – Ты – самое дорогое, что у меня есть.

Спустя какое-то время я уже нахожусь в ванной и приводу себя в порядок, потому что через полчаса я должна встретиться с Кайлом, который приехал ко мне в гости и устроил сюрприз. Когда я возвращалась со школы, я совсем не ожидала встретить его у своего дома с небольшим рюкзаком. Он гостит у двоюродной сестры его мамы и пробудет в Сан-Франциско до самого Нового года, потом поедет домой, в Маквиннвилл, и устроит праздничный ужин со своей семьей.

Встретиться мы решили на перекрёстке у «Булочной мистера Уильямса», который напоминает мне каждый раз нашу первую встречу с Блейком Картером, что никак не может до меня дозвониться. Он, похоже, сделал сейчас перерыв, потому что мой сотовый молчит и не разрывается от очередного гудка.

В Калифорнии на Новый год снег не идёт, так что сугробов огромных на улице нет, но я все равно оделась потеплее. Шарф скрывал половину лица, чтобы как-то сохранить тепло, которое я выдыхаю. Мои руки очень сильно замёрзли, что я их спрятала в огромных карманах моей куртки. И иду очень быстро не только потому, что опять опаздывала, но и не хотела окончательно замерзнуть, не встретившись с Кайлом.

Кайл стоял по другую сторону улицы и радостно махал рукой, когда я остановилась на пешеходном переходе на красный свет. Машины быстро проносились мимо меня и преподносили холодный воздух вперемешку с выхлопными газами. Я помахала в ответ брюнету и улыбнулась; он не должен заметить мои красные глаза от слез и убитый плачем вид. Мне совсем не хотелось выходить сегодня из дома, но друг приехал ко мне в гости и это были бы непростительно не встретиться с ним в новогодние каникулы.

Когда загорелся зелёный цвет, я побежала к Кайлу со всех ног и закинула руки ему на плечи, крепко обнимая. Мы виделись вчера, но я уже успела соскучиться по его шуткам, по его крепким объятиям, как у Блейка… Нет, стоит не время забыть об этом парне, который не оставляет меня равнодушной ни на секунду. Передо мной будто бы как галлюцинация появились глаза цвета стали, которые горели и весь этот огонёк был результатом моего появления. Моргнув, я вновь увидела лицо моего лучшего друга и расстроилась, но быстро же натянула улыбку и молилась о том, чтобы Кайл не задал вопросы, на которые сейчас я вовсе не готова отвечать. Не стоит его загружать своими проблемами.

– В этом городе можно легко заблудиться! – воскликнул Кайл в смешной шапке, на которой вышито слово «олень». – Я пятнадцать минут не мог понять, где нахожусь. Даже по картам можно запутаться! – затем парень поднял меня и закружил совокупности себя. Я звонко расхохоталась, чуть ли не плача. Мне было неимоверно грустно, и весело, и просто не знала, что делать: плакать или улыбаться.

Я засмеялась.

– Где ты купил этот кошмар? – я указала на шапку, и парень опустил меня на твёрдую поверхность, не выпуская из объятий. Мне было тепло с ним, но я будто бы видела все это со стороны, будто была не здесь, а в странном прилавке на окраине города месяц назад.

Пока я осматривала стеклянные шарики, что висели надо мной и переливались во всей цветах радуги, я не заметила, как Блейк что-то искал вместе с продавцом этого магазина. Мужчина лет пятидесяти с длинной чёрной, в некоторых местах седыми волосами, говорил, пока брюнет на корточках пытался достать из огромной коробки. Я хихикнула и отвернулась обратно к стеллажам, обращая своё внимание на мраморные статуэтки в виде волны, что вот-вот накроет. Я оглянулась: Блейк до сих пор пытался что-то достать, но это вещь никак не могла попасться под руки парня.

Вытащив из кошелька деньги, я подошла к кассе, за которой стояла улыбчивая женщина с большим количеством бижутерия на шеи.

– Ну что выбрала подарок, милая? – спросила женщина, улыбнувшись. Морщины вокруг глаз стали ещё глубже. Браслеты на запястье звякнули, когда она пробила статуэтку. – Упаковать?

Я вновь оглянулась. Не хочется, чтобы Блейк увидел заранее свой подарок на Рождество.

– Да, пожалуйста. Было бы отлично, – я кивнула, затем протянула купюру и через мгновенье получила сдачу. Когда женщина протянула коробку, в которой «пряталась» волна, которая могла смыть все на своём пути, я убрала ее сразу же в рюкзак и, поблагодарив, подошла к брюнету. Не успела я дойти до него, как он радостно воскликнул, подняв над головой две красные… Я чуть не упала от шока.

Мой парень повернулся ко мне и широко улыбнулся, видя на моем лице шок, который я сейчас испытываю. Он не смог сдержать смеха, когда я начала отрицательно качать головой.

– Вы карточки принимаете?

Я осталась стоять на месте, пока Блейк оплачивал свою покупку в виде двух новогодних шапок, сверху которых был прикреплены олени. Не просто рисунок, а мягкие игрушки.

Мужчина напротив, хозяин прилавка, весело улыбнулся и пожелал удачи, заметив, как Блейк шёл ко мне, протянув шапку. Теперь коллекция наших шапок пополнилась. Что же будет летом?..

– Бабушка связала, – радостно отвечает Кайл, поправляя шапку. – Энни Харрис, я как интеллигентный молодой человек, которого воспитывали хорошим манерам, ничего не скажу своей бабуле, чтобы она не приехала сюда и не нацепила такую же шапку, которую я привёз с собой. Ну, блин, теперь ты знаешь про бабушкин подарок.

– Ну, блин, – я повторила за Кайлом в той же манере, – теперь я знаю про подарок твоей бабушки. Ты все испортил, мистер.

– Мне стоит сразу же вернуться домой и стоять под дверью с огромным букетом роз?

– Верно, мистер. Ещё и подставить свои щечки, – я ущипнула парня за щеку и потянула на себя. Он недовольно замычал, пытаясь высвободиться из моих рук.

Когда мы двинулись в сторону торгового центра, где находился кинотеатр, Кайл начал смотреть афишу, чтобы понять, на какой фильм мы успеваем, а на какой нет. Думаю, что мы попадём на фильм, неважно, какой он будет, потому что рядом Блейк. Ой, то есть Кайл. Да, Кайл.

***

Мне кажется, что не многие знали, что с Блейком мы ссорились, когда просто дружили, до того, как он признался в своих чувствах, когда ещё Николь бегала за ним и отправляла ему любовные письма. Была нервотрёпка в течение нескольких часов, позже которую мы исключили из нашего общения.

Всем кажется, что у других отношения гладкие, без всяких споров и ссор, всегда находятся в гармонии. Дружат и хорошо проводят время, мило обнимаются и страстно целуются, вместе засыпают и встречают тихие рассветы. Но всем все кажется, никто не знает, что происходит на самом деле.

С Кайлом у нас тоже были обычные ссоры, которые прекращались так же быстро, как и начинались. Кайл легкий на подъем и никогда не таит обиду на других. Этому ещё нужно научиться, потому что прощать других – очень классный дар, который когда-либо мог иметь человек. Прощая, мы избавляемся от всего негативного, которое набралось в течение некоторого времени. Прощая, мы не только помогаем себе, но и другим.

Мама не раз советовала мне прочитать книгу врача-практика нетрадиционной медицины «Душевный свет», в которой белым по чёрному написано все плюсы умения прощать. Это может показаться легким делом, но это не так. Уметь прощать – это огромный дар, который получить сложно. Нужно работать над собой и постоянно развиваться духовно. Всегда любая работа начинается с самого себя. Не с друга или знакомого. А с самого себя. Только нам подвластно помочь себе.

Люди должны понять, что страхи и обиды несут собой никакой пользы, они лишь вредят организму, отравляя его негативными мыслями. Все зажимы происходят от страха, который не каждый готов признать, что когда-то испытал его. Страхи и обиды равны стрессам, от которых нужно избавляться как можно скорее.

Сидя в кинотеатре, я испытывала какое-то волнение внутри себя, не могла спокойно сидеть на месте, постоянно ерзала. Кайл умело делал вид, что не видит всего этого. Телефон, который я держала в руке, будто бы горел от всех пропущенных звонках, которые я игнорировала. Телефон был выключен.

Прошла половина сеанса. Мы еде как успели на фильм, на котором присутствовало ещё несколько людей. Вот ниже нас на два ряда сидела компания подростков лет двенадцати-тринадцати. По диагонали слева сидела женщина с подругой и пили кока-колу. На нашем ряду сидела влюблённая пара, которая похоже вообще не обращала внимания на фильм, постоянно шепчась.

– Кайл, я отойду на несколько минут, – говорю я, наклонившись к его уху. Мне нужно проветриться.

Парень обеспокоено посмотрел на меня. В темноте было плохо видно моего растерянного лица, что играло мне на руку. Я сидела вся красная от волнения, и мне чуть ли не хотелось плакать от чего-то. Хочется вернуться домой и закрыться в доме.

– Что-то случилось? – задаёт вопрос Кайл, положив свою руку на мой локоть, когда я собираюсь встать с кресла. Я что-то бормочу в ответ и, кивнув, выхожу из зала. Девушка, которая раздавала раньше очки и проверяла билеты, недовольно цокнула, когда я не очень аккуратно закрыла за собой дверь.