Вершитель

– Надо, чтоб не обманули, – проворчала старуха.

Дир захлопал глазами:

– Как это сделать?

Раскинув гадальные кости, Вельдрада некоторое время молча рассматривала узор, в который они сложились, затем изрекла:

– Засылай сватов к Умиле. Проси руки Ружнены.

* * *

… Весла скользили по воде, сердце стучало в такт уключинам: скоро ты увидишь Ружнену. Олег предавался воображению, представлял волнующую встречу…

В Белоозеро зашли на неделю, освежили запасы, обновили снасти. Рюрик собрал дань и оставил в крепости избежавшего казни пирата Фрелава, дав ему в подчинение двенадцать воинов.

И снова домом Рюрику, Ефанде и Олегу стали драккары, стенами – паруса.

Олег всей душой желал увидеть Ружнену, ждал этой встречи, и оказался не готов к ней.

За время, что они не виделись, девушка стала еще краше, на нее невозможно было смотреть – красота Ружнены ослепляла Олега. Он споткнулся, как мальчишка, и покраснел. Ружнена поклонилась волхву и воеводе, тяжелые косы соскользнули со спины на грудь.

Не смея поднять глаз, Олег склонился в ответном поклоне.

Пожар из сердца рвался наружу, и Олег призвал на помощь всю свою волю, чтобы удержать его.

Как назло, Рюрик с Ефандой были счастливы и не пытались этого скрыть.

Молодая жена вдохновляла Рюрика и поддерживала во всех начинаниях, и Рюрик помолодел душой.

Олег напророчил Рюрику сына, и князь не ходил – летал по земле.

Так прошла зима.

Весной у Рюрика с Ефандой родился сын. Первенца назвали Игорем.

Рюрик украсил святилище, принес богатые жертвы богам, благодарил за жену и наследника. Желая разделить свою радость с жителями, устроил в городе праздник. В программе были состязания на гребле, борьба, стрельба из лука. Пил, ел, веселился весь Новуград.

По обычаю ободритов, первенцу князь подарил витой серебряный пояс, украшенный жемчугами и изумрудом, и меч Гостомысла. На поясе, и на рукояти меча был изображен сокол-ререг – символ княжеской власти.

– Это твое наследство, – объяснил отец младенцу, – остальное зависит от тебя самого. Мой дед и отец, и я сам имею то, что завоевал мечом. Ты сын Рюрика и правнук Гостомысла, ты продолжишь наше дело. Этот пояс будет оберегать тебя и помогать во всех начинаниях.

Олегу было не до веселья.

Во сне к Олегу прилетал Один, указывал крылом на юг, и Олег понял, что птица торопит его с походом.

За кубком меда Олег вновь напомнил Рюрику:

– Ты обещал жителям Старигарда прибить щиты ререговичей на воротах Царьграда.

– Если мне память не изменяет, это обещал ты, – не согласился Рюрик.

– Разве мы с тобой не одно целое?

– Если мы с тобой одно целое, так наслаждайся моим счастьем!

Увы. Глядя на сестру и ее мужа, Олег испытывал жгучую зависть. «Ружнена должна принадлежать Вещему Олегу, как Ефанда принадлежит Рюрику, – думал он. – Я ничем не хуже Рюрика! Я лучше, могущественней и умнее Рюрика, и тоже имею право на счастье».

Грудь Олега сдавило предчувствие, когда на плечо к нему опустился сокол-ререг: Мике не оставлял своего ученика без присмотра.

Этого и следовало ожидать. Мике видит сквозь время и расстояние. Ничего удивительного, если он напоминает своему воспитаннику о том, что Одда Орвара больше нет, есть Олег.

– Высшей Волей Ружнена уготована другому, – прокричал сокол на своем птичьем языке.

Олег почувствовал боль в сердце.

Мике заодно с Советом Двенадцати. Мике… Учитель, воспитатель и друг, Вершитель Высшей Воли – Мике против его любви. Что ж, Вещий Олег готов бросить вызов учителю и Совету Двенадцати.

* * *

… Совет Двенадцати Светлых Вершителей Высшей Воли был созван в самое короткое время. Не зная устали, Ворон летал над морями и горами, чтобы оповестить всех Вершителей, и под крыльями у него образовалась мозоль.

– Мир катится в пропасть, – пожаловался худой Вершитель, входя под своды святилища. Он зябко поеживался и кутался в плащ.

– Это не допустимо, чтобы служители Высшей Воли вели себя, как голодные духи темного мира Нави. Это недопустимо, – поддержал его Вершитель, у которого на спине рос горб.

– Этот Хранитель никогда не считался с нашими законами. Он давно нарушает их.

– Он не считается даже с Высшей Волей, – поддакнул пухлый, как ребенок, карлик.

– Мы предупреждали, – неслось изо всех углов пещеры.

– Никто не может пренебрегать законами Явленного мира. Сдается мне, нам предстоит схватка с самым своенравным служителем Прави. Такого история еще не знала, – потирая озябшие руки, заключил худой Вершитель.

– Судить отступника! – настаивало большинство. – Мы требуем суда над ним.

– Он не уйдет от ответа, – заверил недовольных Горбатый.

– А как же его предназначение? – раздался одинокий голос. Это был Мике.

Маг сидел, не поднимал глаз на соратников.

Наставник чувствовал свою вину за отступничество Олега – ведь он не однажды покрывал выходки своего ученика и последователя. Списывал на возраст, оправдывал неопытностью. Глупо и малодушно умалчивал. Разве может быть неопытным Хранитель Высшей Воли?

– Ее исполнит кто-нибудь другой, – отозвался Вершитель в плаще. В его голосе различимо присутствовало сомнение.

– Кто? Вы и сами знаете, что это невозможно, – вздохнул Мике. – Только одному из двенадцати Вершителей по силам исполнить Высшую Волю Прави. И это не мы с вами. Это Олег. Напомню вам, друзья: Олег родился в чертоге Волка, ему покровительствует сам Велес и его крылатый змей. Следуя знакам, Олег принял посвящение, когда луна прошла фазу сожжения. Сам Перун дал Олегу своего коня и вложил в его руку свою собственную секиру. Конь и змея сопутствуют Олегу до конца его дней. Цифры говорят о том, что Олег не знает страха. Из всех присутствующих здесь ему одному по силам воплотить Высшую Волю Прави. Его одного избрали боги, а мы только исполняем их волю. Ноша его и без того нелегка, так что лучше не чинить ему препятствий.

– Не поздно ли ты вспомнил о его предназначении! – сердито буркнул угрюмый Вершитель с длинным носом. – Совет Двенадцати поручил тебе вырастить преемника. Это твой ученик, значит, ты отвечаешь за его поступки.

– Пустые разговоры. Если ты не заметил, Олег уже давно вырос, – урезонил коллегу Великий Вершитель, – и стал Хранителем Высшей Воли. И значит никто, кроме него самого не отвечает за его поступки. Давайте придерживаться правил и закона.

– И что говорит закон? – поинтересовался Карлик.

– Закон говорит, что если служитель Высшей Воли не повинуется решению Совета, то нужно положиться на волю богов и предоставить его участь им. Ведь даже сейчас мы не уверены, что в поступках Вещего Олега нет мудрости. Что, если Хранителем напрямую управляет Высшая Воля Прави? История знает подобные примеры. Так было с королем Артуром, так было с Александром Македонским и с Бравлиным.

– И чем это закончилось? – развеселился Карлик.

– И что, Хранитель останется безнаказанным?

– Нет! – старейший поморщился. – Наказан отступник будет. Мы для того и собрались, чтобы узнать, какова воля богов и как будет наказан Хранитель, нарушивший заповедь недеяния. И мы не выйдем из святилища, пока боги не откроют нам свою волю.

Небо над святилищем затянули грозовые тучи. Дождь сменился снегопадом и метелью, после снегопада снова с неба хлынул дождь, и только к вечеру четвертого дня сквозь тучи проглянул солнечный луч.

Усталость лежала на лицах Вершителей, когда они собрались на оглашение приговора.

Каждый положил на жертвенный камень частицу золотого диска, Круга Сварога – символа Солнца. В полированных частях диска отражался огонь. Последний Вершитель вынул из плаща недостающий сегмент солнечного Круг и приложил к золотому диску. Все двенадцать частей диска просияли и слились воедино, осветив жертвенник и стены святилища огненными бликами.

– Боги открыли нам, – возвестил Великий Вершитель, – что Хранитель Высшей Воли Олег Вещий не может быть отстранен от служения Высшей Воле.

– Почему? – раздался возмущенный голос.

– Не перебивай, – зашипели на нетерпеливого коллегу служители.

– Этого боги нам не открыли. Боги также открыли нам, что Олег и его поступки находятся в ведении Прави. Мы не должны препятствовать Олегу, потому что он следует за своим предназначением. Им руководит Высшая Воля.

Вершители задвигались, зашуршали плащи.

– Великий Вершитель, – обратился к старшему Мике, – ответь: женщина умрет?

– Судьбу женщины решит сам Хранитель, – ответил старейший.

* * *

…Незаметно ночи стали светлыми, и торговля на реке оживилась. Олегу все было не в радость.

Одинокой тенью волхв бродил по Ладоге, и все обдумывал, как поступить. Весь мир против него! Ничего, скоро он станет Вершителем и обретет такую власть над Явленным миром и Отраженным, миром Яви и Нави, что сможет не только получить Ружнену, но и повернуть историю вспять и уничтожить всех христиан!

Как назло, случай поговорить с Ружненой с глазу на глаз все не подворачивался, точно боги отвернулись от Олега.

Страдания волхва вышли на новый виток, когда заезжие купцы из Киева привезли Ружнене в подарок от Дира шкатулку с изображением птицы-Гамаюн на крышке. На зависть подружкам в шкатулке оказались бусы из янтаря и серебряная брошь в форме солнца.

Олег метнул взгляд в Ружнену – ее синие глаза заволокло слезами, она едва сдерживалась, чтобы не расплакаться над подарками.

Сердце Олега возликовало: боги не отвернулись от него! По всему видно, Ружнена не желает этой свадьбы!

«Еще не все потеряно, – понял Олег. – Можно попробовать… Только дождаться дня Венеры, и все повернуть по-своему».

Никогда еще Олег с таким нетерпение не ждал дня, которым будет управлять Венера – пятницы.

В четверг волхв провел обряд на удачу в любовных делах.

Сразу после полуночи, призвал на помощь духов, накинул черный плащ и, никем не замеченный, выскользнул из гридницы на подворье. С осторожностью лесного зверя пробрался между постройками, обошел княжеский дом. Приставил приготовленную накануне лестницу к окнам Ружнены и постучал.

Занавеска метнулась в сторону, из окна выглянула непокрытая русая голова.

– Это ты? – задохнулась от счастья Ружнена.

– Я. – Ружнена оказалась так близко, что Олег чуть не свалился с лестницы. В этот момент он чувствовал себя обычным смертным, и какое же это было наслаждение!

– Ружнена, – выговорил Олег, – тебе люб жених?

– Нет.

– Тогда не иди за него.

– Как же? – не поняла девушка. – Все ведь уже решено. Урожай соберем, и поедем в Киев. Там свадьбу и сыграем. Так матушка сказала.

– Хочешь, я увезу тебя? – в сильном волнении спросил Олег. – Только скажи «да», и ты будешь моей.

Ружнена молчала. В неясном ночном свете проступало очертание округлого подбородка и стройной шеи.

– Почему же ты не посватался? Рюрик не отказал бы тебе.

– Мне нельзя на тебе жениться.

– Почему?

– Не спрашивай, я не могу сказать. Так хочешь ты или нет, чтобы я тебя увез?

– Хочу, – зажмурилась от сладкого ужаса чужая невеста.

– Я все приготовлю и дам тебе знать.

– Хорошо, – кивнула Ружнена. Личико ее стало серьезным, глаза – бездонными.

– Не спросишь, куда бежим?

– Все равно, куда, – смущенно прошептала княжна, – лишь бы с тобой.

…Мике не зря провел юные годы в учениках у халдеев. Звезды и духи сказали магу, что Вещий Олег находится в шаге от пропасти.

В руках Вещего Олега находится будущее Явленного мира, а он увлекся какой-то девчонкой и поставил на карту свою жизнь и будущее ререговичей! Неужели зря прошли годы упорного труда? Пережив период острого разочарования в ученике, Мике поспешил в Ладогу. Олега надо было спасать.

Появлению Учителя Олег не обрадовался, но маг и астролог Мике не был в претензии за холодный прием.

– Мы призовем бога Велеса в помощь, чтобы он дал тебе силу освободиться от земной любви, – с порога обещал Мике.

Впервые Олег не согласился с Учителем.

– Я не хочу освобождаться от любви! Наоборот! Я хочу наслаждаться любовью Ружнены, – прошептал в отчаянии Олег. – Не хочу жить прошлым или будущим. Хочу жить сейчас!

– Глупец. Земная радость – пыль, тлен, ничто по сравнению с властью, которую дадут тебе боги. В Книге Судеб прописаны великие деяния Вещего Олега, враги будут обращаться в бегство от одного твоего имени, а ты готов променять все это на любовь обыкновенной девчонки? – Теперь взгляд старика был обращен, кажется, в самое сердце Олега.

– Это не обыкновенная девчонка! Это правнучка Гостомысла. Ружнена из рода ререговичей!

– Это ничего не меняет! В твоих руках судьбы мира. Боги уже наделили тебя тайными знаниями и волей. Ты – Вещий! Вещий! – Мике потряс посохом, как оружием.

– Олег, ведь тебе известно, что бог явленного мира Перун и бог отраженного мира Велес борются между собой за власть над людьми. Ты уже ослушался Перуна, тем самым порадовал его отражение – Велеса. Теперь за твою неверность тебя будут смущать духи обоих миров. Ты запутаешься, не сможешь отличить, где Явленный мир, где Отраженный. Это уже происходит с тобой. Вершители не в силах тебе помочь, если не будет на это Высшей Воли. Только она может тебе помочь. Ты покаешься перед Высшей Волей, дашь слово отречься от любви и тогда попросишь помощи у Совета Двенадцати.

– Я ошибся, – сделав над собой усилие, признался Олег, – я больше не чувствую в себе призвания, учитель.

– Поздно! Мир стоит перед решающим выбором. Ты избран Высшей Волей.

– Незаменимых нет! Найдите другого Хранителя.

– У другого будет другое предназначение. То, что надлежит сделать тебе, никто другой сделать не может. Ты неблагодарный. Всякий был бы счастлив оказать неоценимую услугу Высшей Воле.

– Я хочу быть обычным человеком, – упрямо твердил Олег.

Мике только покачал головой.

– Ты помрачен и не понимаешь, о чем говоришь. Перед тобой открыты все пути, кроме земного! – снова принялся увещевать ученика Мике. – Ничего, ничего. Испытание дается для того, чтобы сделать нас сильными. Мы принесем богам жертву, и они тебя простят. У нас нет времени. Кольцо стягивается, враги наши не станут ждать, и Совет Вершителей торопит меня. Я не позволю тебе погубить все, что уже сделано!

«Пусть делают, что хотят. Я не сдамся. Я изучу язык халдеев, и совершу обряд по «Книге Соломона». Ружнена будет моей. В Ладоге древнее, намоленное предками святилище, – ухватился, как за соломинку, за спасительную мысль Олег. – Я принесу жертву богине Ладе, покровительнице влюбленных. Лада уговорит богиню судьбы матушку Макошь дать мне обычное земное счастье. Хранитель – только человек. Его сердце хочет любить и быть любимым. Лишить его такого счастья – то же, что отнять у него сердце».

Не обращая внимания на жару, Мике и Олег с ношей на плечах поднимались на холм, на котором помещался жертвенник.

Холм со всех сторон окружали дубы. В летнем зное томилась на солнце и лениво перешептывалась глянцевая листва. Обращенные лицом на восток, каменные великаны на вершине холма внушали трепет.

Путники взошли на вершину, когда солнце клонилось к закату. Олег сбросил на жертвенный камень ношу – это оказался стреноженный черный козел. Животное безуспешно пыталось освободиться от пут, и Мике коснулся его посохом. Козел затих и обмяк.

Пока Мике и его ученик устраивали кострище, наступили сумерки. В небе появилась звезда. Она висела так низко, что, казалось, до нее можно дотянуться.

Произнеся заклинание, Олег точным ударом убил животное и собрал его кровь в чашу. Когда дрова занялись, огонь охватил козлиную тушу, и слизнул, как бумагу.

Мике зажег светильник и стал бормотать заклинания. Волосы его развевались на ветру, глаза грозно сверкали.

Затем он прочертил по земле круг, оказавшись в его центре, снова продолжал бормотать заклинания.

По четырем сторонам круга Мике начертил еще четыре окружности, размером меньше первой. В три окружности поставил зажженный светильник, в четвертую, западную, поставил Вещего Олега.

– Не сходи со своего места, что бы ни случилось, – предупредил ученика Мике и протянул ослушнику кожаный мешочек.

– Пей, – приказал чародей Олегу.

Олег послушно поднес к губам горлышко. Густая, терпкая, горько-соленая жидкость стянула рот.

– Олег, я стар и скоро отойду в мир иной. Единственное, что у меня есть в жизни – это ты. Я растил тебя, как сына, учил и воспитывал из тебя своего преемника. Но ты пойдешь дальше, чем я. Пока ты только Хранитель, но ты взлетишь очень высоко и будешь парить в небесах, как сокол. Скоро ты взойдешь на следующую ступень ведических знаний, ты станешь Вершителем и займешь мое место в Совете Двенадцати. Но для этого ты должен преодолеть самого заклятого твоего врага – себя самого.

Олег закрыл глаза, ожидая, когда магическая влага подействует.

– Забудь Ружнену. Забудь! – Мике коснулся посохом лба Олега. – Ружнена суждена другому!

Олег зажмурил глаза, изо всех сил стараясь удержать закипающие слезы. Голова Хранителя стала ясной, как воздух в морозный день, а тело сделалось невесомым. «Да мне легче похоронить ее, чем отдать другому», – осознал нарушитель воли богов. Олег хотел произнести вслух эту мысль, но губы одеревенели.

* * *

…Вскоре после рождения Игоря Олег снова напомнил Рюрику о походе на Царьград.

– Дался тебе этот Царьград, – лениво отмахнулся Рюрик.

Царьград на самом деле не давал покоя Вещему Олегу. Царьград в своих снах волхв видел как густую тьму. Тьма эта разрасталась на глазах и пожирала священных великанов в храме Перуна.

– Поезжай к Бьерну Железнобокому, зови его с нами в поход, – настаивал Олег. – Бьерн подойдет к Царьграду с юга. А мы ударим с севера. И сомкнем путь "из варяг в греки".

Став нечаянной свидетельницей этого разговора, Ефанда заняла сторону брата:

– Рюрик, – с улыбкой сказала она, – когда твой сын вырастет, он должен гордиться твоими походами и победами. Что ж ты отнимаешь у него такое право?

– Не знаю, что лучше: умная жена или глупая, – проворчал Рюрик, с любовью глядя на Ефанду. – Так и быть. Если жена меня отправляет в поход, значит, пора.

Вдохновленный Ефандой, Рюрик с малой дружиной отправился в пиратскую столицу – остров Готланд. На острове князь надеялся нанять морских разбойников для похода.

Вербуя пиратов, ререгович с воеводами обещали богатую добычу, и не преувеличивали. Царьград был лакомым куском. Желающих поживиться на чужой стороне отправляли в лагерь в Старигард, где их ждали воеводы близнецы Стемид и Рулав, Хакон и Фарлав.

От острова Готланд рукой подать было до Хедебю, и Рюрик отправился в столицу данов.

Бьерн Железнобокий встретил князя Рюрика как брата и давнего друга. В его честь была устроена охота и состязание по гребле, из которой победителем вышел Рюрик с дружиной. Победитель мог выбрать наложницу, но Рюрик отказался от развлечения.

– Скажи, что случилось? Ты болен? Тебя сглазили? – поразился Бьерн.

– Я женат, – ответил Рюрик с самым серьезным видом.

Заявление было встречено взрывом хохота.

Рюрик насмешек не переносил, и дело едва не дошло до драки – все, как один, викинги были вспыльчивыми и заносчивыми.

– Он женат на самой лучшей девушке Урмании, – объяснил Олег.

– Это кто ж такая? – оскалился Бьерн.

– Моя сестра, – скромно сказал Олег, и смех затих. Никто не рискнул насмехаться над сестрой Вещего Олега.

После состязания Рюрик и Бьерн устроили пир.

– Ну, говори, зачем пожаловал? – задал вопрос Бьерн, утолив голод.

И Рюрик поведал другу, что собирает войско для похода на Царьград. Как и предсказывал Вещий Олег, Бьерн Железнобокий выразил горячее желание присоединиться к походу.

– Это мечта каждого викинга – ударить по их святыням! Но почему Царьград, друг мой и брат? Рим – вот источник наших бед. Предлагаю разделиться: я пойду на Рим, а ты – на Царьград.

Рюрик поднял кубок с медом:

– Ты – на Рим, я – на Царьград.

Немного поторговавшись, мужчины соединили кубки и осушили их. По воле богов был в тот день заключен союз против христиан между северными племенами викингов.

* * *

…Сваты явились сразу после Масленицы.

Во двор Умилы въехала повозка с дарами от киевских наместников, следом пожаловали на красавцах жеребцах Аскольд, хазарский князь Ратмир и главный хазарский воевода Лучник Песах. За ними шел Дир, скромно ведя под узды богато убранного коня.

Замыкали свадебный поезд воеводы Будан, Бративой и Варяжка.

Нарядный, в расшитом жемчугом и каменьями красном кафтане, Дир выглядел таким молодцом, что у Олега от ревности едва не помутился рассудок. С холодной ясностью в этот момент волхв подумал: «Ты покойник».

Рюрик с малой дружиной встречал сватов.

Въехав во двор, всадники спешились. Привязав коней к коновязи киевские гости оставили оружие в телеге – негоже гостю с оружием входить под кров гостеприимного дома.

Умила встречала гостей, подносила кубок с медом, приглашала в дом.

Подходя к Умиле, киевляне кланялись, пили мед, чинно рассаживались на лавки вкруг стола.

По праву старшего свата Аскольд начал торг.

– Привела нас к вашему порогу беда-забота. Есть у нас голубь одинокий. Нужна ему горлица. Добрые люди указали на ваш дом.

Ружнена спряталась за ковровым пологом, дрожа от волнения, напрягала слух, стараясь не пропустить ни слова из разговора гостей с Умилой и Рюриком.

– Горлица наша еще не летает. Еще птенец совсем, – вздохнула Умила.

– Когда птенец оперится, поздно будет, – хитро сощурился Аскольд. – Нежный пух станет жестким пером. Купца не найдется на такой товар.

Умила подняла бровь:

– Наша горлица всегда будет мягкой и податливой, даже когда оперится. Кровь в ее жилах течет княжеская, а кровь – не водица. В любом возрасте наша горлица будет пригожей и желанной.

– Так наш голубь это сердцем почуял. Мы уж отговаривали его, а он – ни в какую. Говорит, в Ладоге моя горлица и госпожа.

Рюрик прочистил горло:

– Горлица наша не бесприданница, в приданое за ней дают Любшу с озером Нево, серебра пять кувшинов, не считая ковров и коз, посуды, одежды и белья. А что у вашего голубя имеется?

– Так и наш голубь не беден. Дань с Полоцка получает, – похвалялся Аскольд.

– Ладога собирает дань с кривичей, чудей, весей, мери, ильменских словен, – не уступал свату Рюрик. – Нас с тобой на свете не было, когда Гостомысл покорил эти племена.

– Вот и я говорю: нам пока хвалиться нечем, – примирительно улыбнулся Аскольд. – Но у нас великие замыслы. И если вы отдадите свою горлицу за нашего голубя…

– Пусть они сбудутся, ваши замыслы, – поддержал разговор Труан.

Аскольд поднял кубок:

– Полоцк и Ладога должны быть вместе, – молвил он. – Они связаны не только торговыми путями. Они связаны братской кровью.

Тот час слуги Аскольда внесли во двор ковры и шелка в рулонах.

Челядь Рюрика накрыла столы. Здесь были запеченные птицы и звери, рыба-царь, медовуха и заморские вина, овощи и фрукты. Олег сидел за столом мрачный, как ворон. Он смотрел на застолье, а видел, как Аскольд с дружиной и Диром окунаются с головой в реку, слушал сватов, а слышал слова священника «Крещается раб Божий…».

– Серому волку досталась голубка наша ясноглазая, – вздохнула старая нянька за спиной волхв.

Олег отогнал видения, подозвал старуху, в самое ухо ей прошептал:

– Скажи невесте, пусть вызовет жениха на состязание.

– Какое? – удивилась старуха.

– Конное. Пусть скачет к священному камню, что над рекой.

Больше слов Олегу не пришлось тратить – нянька была умудренной жизнью женщиной, и сердцем почуяла в волхве союзника.

… Конь стоял под седлом, ладья ждала на берегу Волхова.

Воеводы спорили, горячились, делали ставки:

– Наша обскачет вашего, – скалился Фарлаф.

– С нашим князем не всякий воевода может тягаться, не то что девка, – обижались киевляне.

– Что ставишь? – задирался Труан.

– Пояс ставлю, – отвечал Бративой. Пояс у воеводы был богатый, арабской работы, с каменьями и цепями.

Верная союзница Олега нянька тем временем передала Ружнене все слово в слово:

– Сказал: пусть скачет к священному камню.

– Какому камню? – волновалась, плохо соображала Ружнена.

– К тому, что на высоком берегу Волхова.

Ружнена исполнила все в точности. Ничего не подозревая, Дир принял вызов невесты и пустился за ней вскачь.

Как было велено, Ружнена направила коня к священному камню на высоком берегу реки.

В тот же час на Волхов и Ладожку обрушился ливень, такой плотный, какого не помнили даже старики – руку вытянутую было не разглядеть. Волхов вышел из берегов, точно сошел с ума, тихая Ладожка вспенилась и понесла валуны.

Только когда буря улеглась, Рюрик с дружиной нашел под обрывом у реки коня с переломанным хребтом и едва живого Дира. Жених был не в себе, ничего не понимал, как исчезла и куда подевалась Ружнена, объяснить не мог.