Мотылек

– Кто ее убил? – прошептала Лика. Видя Натальино застывшее лицо, она уже была не рада, что начала этот разговор.

– Кто его знает, – пожала плечами Наташа, – у Евы было полно врагов – отвергнутые любовники, ревнивые жены. Трудно сказать.

– А что Максим? – спросила Лика.

– Максим… – Наталья выдержала паузу. – Сказал, что ни за что не останется больше в этой квартире. Отец помог ему разменять ее на другую – поменьше, и в другом районе. Я приходила каждый день – он впускал только меня и отца. Несколько недель отказывался есть, не брился, забросил школу. Я кормила его с ложечки – так сильно он ослаб. Потом уговорила вернуться к занятиям. Однажды он властно привлек меня к себе – я поняла, что нужна ему. Видимо, после смерти Евы ему просто нужен был кто-то рядом, вот я и пригодилась, – невесело усмехнулась Наталья. – Я думаю, если бы не эта потеря, он бы никогда меня не заметил.

После смерти Евы он стал другим, так до конца и не оправился от этого потрясения. Между ними была какая-то мистическая связь, с ее смертью она оборвалась. Мне до сих пор кажется, что он просто не способен любить кого-то другого, всю свою любовь он отдал ей. Несколько лет он шептал во сне ее имя. Это было так жутко, – Наталью передернуло. – Ну, дальше ты сама знаешь – свадьба, семейная жизнь.

Лика молчала. Рассказ подруги потряс ее до глубины души.

– Как Сергей? – решила перевести разговор на другую тему Лика. – Не звонил?

– Звонил, – нехотя ответила Наталья.

***

В субботу вечером у Максима было выступление, и Наталья предвкушала скучный вечер за очередной книгой, когда раздался звонок Лики.

– Наташ, привет. Ты что вечером делаешь? Занята? – раздался ее звонкий голос в трубке.

– Да нет, – ответила Наталья. – Не занята.

– Приходи к нам вечером в гости. Брат придет – я давно хотела вас познакомить, – предложила Лика.

– Хорошо, приду, – согласилась Наталья.

– В шесть часов, не опаздывай, – произнесла Лика, прежде чем положить трубку.

Лика жила в нескольких кварталах от Натальи. Она часто приходила в гости, но брата ни разу не видела – он был на десять лет старше и жил отдельно, постоянно пропадая то на работе, то в очередной командировке.

Ровно в шесть часов Наталья звонила в дверь квартиры Лики в пятиэтажной «хрущевке». Открыла Ликина мама, Елена Васильевна, полная улыбчивая женщина. Она обняла Наталью.

– Проходи, Наташенька, проходи.

– Наташка, ты? – раздался голос Лики из кухни. – Иди сюда – помоги.

Наталья обула домашние тапочки и прошла на кухню. Лика бегала от холодильника к столу, заправляя майонезом многочисленные салатики.

– Привет, – произнесла Наталья.

– Ого, – подняла Лика большой палец, – выглядишь отлично. Она с одобрением оглядела Наталью, отметив простое элегантное черное платье, облегающее стройную фигуру, нитку жемчуга на шее и жемчужные серьги в ушах.

– Ну, чего встала – помогай. Сегодня же Сережка придет – специально по такому случаю в гостиной стол накрыли.

Наталья носила заправленные Ликой салатики в гостиную. Около семи все было готово, все сели за стол. Сергея не было. Отец Лики, Николай Николаевич, высокий мужчина с седыми волосами нетерпеливо стучал вилкой о пустую тарелку.

– Ну, где же он, мать, – обращался он время от времени к жене, – с утра маковой росинки во рту не было, затеяли готовку века.

– Потерпи, Коля, потерпи, итак редко сына видим, – обрывала его Елена Васильевна.

– Да уж – это точно, он нас своим обществом не балует, – продолжал ворчать Николай Николаевич.

– Коля, прекрати, я сказала, как тебе не стыдно – при гостях-то.

Но Николаю Николаевичу, простому русскому мужику не терпелось выпить и закусить.

Наконец в половине восьмого раздался звонок в дверь.

– Ну, наконец-то, – произнесла Елена Васильевна, спеша к двери. Натальино сердце забилось сильнее. Ей стало стыдно – что это она вдруг расчувствовалась? Просто Лика обожала брата и часто о нем рассказывала. Вот, видимо, ее волнение и Наталье передалось.

В комнату вошел высокий, очень красивый мужчина. У Натальи перехватило дыхание.

– Сергей, – произнес он, наклоняясь к Натальиной руке.

– Наталья, – пролепетала она в ответ.

– Сережка, – завизжала Лика, повиснув на брате.

За столом лился неспешный разговор, обсуждали каких-то общих знакомых, о которых Наталья не имела ни малейшего понятия. Сергей почти все время молчал. Видимо, был неразговорчив, что Наталье очень понравилось – она не любила болтливых мужчин.

После чая с тортом Наталья засобиралась домой.

– Я вас провожу, – вызвался Сергей.

Наталья покраснела.

– Хорошо, – выдохнула она.

Они не спеша брели к ее дому, разговаривая обо всем на свете. Расставаться Наталье не хотелось.

– Вы вместе с Ликой на экономическом учитесь? – задал вопрос Сергей.

– Да, – ответила Наталья, – в одной группе.

– Я тоже экономический заканчивал, – произнес Сергей.

– Да вы что? – оживилась Наталья. Свою будущую профессию она любила.

– Да, – ответил Сергей. – И работаю по профессии. Лика разве не рассказывала?

– Нет, не рассказывала, – отозвалась Наталья.

– Странно, – рассмеялся Сергей. – Она такая болтушка.

– Это точно, – улыбнулась Наталья. Они подошли к дому.

– Можно я Вам как-нибудь позвоню? – спросил Сергей.

– Да, конечно, – смутилась Наталья.

– Договорились, – произнес он, наклоняясь к ее руке. – Надеюсь, мы еще встретимся, – сказал он, уходя.

Наталья всю ночь думала о новом знакомом, невольно сравнивая его с Максимом. У нее не было близко знакомых мужчин, кроме Максима, ну, теперь еще и Сергея. Это знакомство ее взволновало.

На следующее утро Наталью разбудил настойчивый звонок телефона.

– Куда все подевались? – раздраженно подумала она, вставая. Уснула она поздно, вернее, рано, и злилась на звонивший без остановки телефон.

– Алло, – раздраженно ответила Наталья в трубку.

– Наташка, – завизжала Лика. – Ну, как он тебе?

– Кто? – сонно терла глаза еще не до конца проснувшаяся Наталья. – Сколько времени?

– Девять уже, пора вставать. Ну, как кто? Сергей?

Наталья вздохнула.

– Неужели стоило из-за этого меня будить в такую рань? – недовольно произнесла она.

– Ну, конечно, стоило, – оборвала ее Лика. – Как тебе Сергей?

Наталья вспомнила вчерашний ужин и волнующего высокого незнакомца.

– Очень приятный, – ответила она.

– И это все, что ты можешь сказать? – недовольно произнесла Лика. – Давай, одевайся, через час встречаемся на нашем месте. Возражения не принимаются. Я должна все знать, – сказала Лика, вешая трубку.

Через час Наталья недовольно плелась к «их месту» – лавочке в одном из закоулков на полпути к дому Лики. Подруга уже ждала ее, в нетерпении вертя головой по сторонам. Увидев Наталью, она подскочила и бросилась навстречу.

– Ну что так долго? Я уже вся извелась, – тараторила она, таща Наталью к лавочке.

– Ой, Лика, упала же ты на мою голову. Никакого спокойствия, – причитала Наталья.

– Покой нам только снится, – оборвала ее причитания Лика, – давай рассказывай. Что он тебе говорил?

– Да ничего особенного, так, обо всем и ни о чем, – ответила Наталья.

– Поцеловал на прощание? – любопытствовала Лика.

– Да ты что? – возмутилась Наталья.

– Вот дурак, я ему все выскажу, – Лика погрозила в воздух кулаком

.

– Не смей, – Наталья покраснела. – Не смей ничего ему говорить.

– Ну, что он еще говорил? – допытывалась Лика.

– Ну, про работу свою рассказывал.

– Нашел о чем девушке рассказывать – тридцать лет – ума нет, – заключила Лика. – Кому интересно про его дурацкую работу слушать?

– Лика, прекрати, – остановила ее Наталья, – у меня же Максим есть.

Но подруга лишь махнула рукой. Она никогда не принимала Максима всерьез – они друг друга невзлюбили с первого взгляда.

– Ой, да что твой Максим, – сморщилась Лика. – Был Максим, да сплыл.

– Что ты такое говоришь? – возмутилась Наталья.

Через несколько дней Сергей позвонил.

– Наталья, здравствуйте, – услышала она в трубке его глубокий голос. – Это Сергей, Ликин брат.

– Здравствуйте, Сергей, – ответила Наталья.

– Что вы делаете сегодня вечером? – спросил он.

Вечером они с Максимом собирались идти в кинотеатр на новый фильм.

– Извините, – произнесла Наталья, – но сегодня вечером я занята.

– Жаль, очень жаль, – разочарованно сказал Сергей. – Не буду вас более задерживать. Я позвоню на днях.

– Хорошо, – отозвалась Наталья, – было приятно вас услышать. До свидания.

Ей, еще совсем девчонке, было приятно внимание такого интересного мужчины.

Спустя несколько дней Сергей снова позвонил. Они договорились, что он зайдет за ней в девять.

Ровно в девять раздался звонок. Наталья с бьющимся сердцем распахнула дверь. На пороге стоял Сергей в черном строгом костюме, протягивая ей букет алых роз (ее любимые цветы).

– Здравствуйте, – произнес он, – это вам.

– Добрый вечер, Сергей, проходите, – ответила Наталья, пропуская его внутрь.

Из комнаты некстати выглянула Раиса Николаевна.

– Наташенька, кто там? – спросила она.

– Мама, это ко мне, – отозвалась Наталья.

Раиса Николаевна вышла поприветствовать знакомого дочери. «Какой красавец», – отметила она.

– Здравствуйте, – сказала она, – я мама Натальи – Раиса Николаевна.

– Добрый вечер, – отозвался Сергей, наклоняясь к ее руке, – Сергей. Вы не возражаете, если я на пару часов украду у вас дочь?

– Ну, что вы, – зарделась Раиса Николаевна. – Конечно, конечно.

Внизу их ждала черная «Волга». Сергей помог Наталье сесть.

– Алекс, в театр, – произнес он, обращаясь к водителю.

– Будет сделано, – отрапортовал Алекс.

Машина беззвучно скользила по ярко освещенным улицам, оставляя позади знакомые дома и улицы родного города. Наталья смотрела в окно, боясь встретиться взглядом с Сергеем.

– Приехали, Сергей Николаевич, – сообщил Алекс, подъезжая к зданию театра.

К входу спешили нарядные дамы в сопровождении затянутых в черные костюмы кавалеров, тормозили автомобили, выпуская очередную нарядную пару.

Наталья положила руку на локоть Сергея и они, слившись с толпой, вошли в ярко освещенное фойе. Наталью ослепил свет и блеск окружающей обстановки: громоздкая хрустальная люстра каскадом спускающаяся с потолка, большие зеркала на лестничных пролетах, сияние драгоценностей сотен дам, порхавших по холлу, словно райские птички. Наталья заметила, что взгляды большинства женщин останавливаются на ее спутнике, и почувствовала легкий укол ревности и торжество победительницы. Они поднимались по лестнице, и Наталья бросила взгляд в зеркало – навстречу им двигалась удивительно гармоничная пара – красивый блондин в строгом костюме-тройке и стройная женщина с черными, как смоль волосами в длинном платье и на высоких каблуках, едва достававшая своему спутнику до плеча. Сергей посмотрел на отражение Натальи и улыбнулся. Она смущенно отвела глаза.

Наконец они прошли в центральную ложу и заняли места. В зале стоял гул ожидающей начала представления публики. Когда погас свет и начал медленно подниматься бордовый бархатный занавес, Наталья как будто оказалась в детстве. Папа часто водил их с мамой на разные представления. Она сто лет не была в театре. Они с Максимом были весьма стеснены в средствах, поэтому такая роскошь они не могли себе позволить. Наталья вдруг почувствовала себя Золушкой на чужом празднике жизни. «Что я здесь делаю с этим едва знакомым мужчиной?» Но едва раздались первые аккорды чарующей музыки, все мысли вылетели из головы. Представление началось – классическая постановка «Аиды».

– Наталья, вам нравится? – шепнул Сергей. По спине побежали мурашки.

– Да, очень, – шепотом ответила Наталья.

После окончания представления Сергей остановил такси. Когда они оба устроились на заднем сидении, Сергей назвал какой-то незнакомый Наталье адрес. Она бросила на него испуганный взгляд.

– Ты не против? – шепнул он ей прямо в ухо, сжав своей большой рукой ее ладонь и не сводя с нее гипнотизирующего взгляда медовых глаз. Наталья судорожно сглотнула.

– Нет, – прошептала она, отвечая на его пожатие.

Сергей захлопнул входную дверь и, прижав Наталью к стене, приятно охладившей ее разгоряченную спину, прошептал: «Я хочу тебя». Откуда-то снизу поднялась горячая волна желания, ударив в голову и затуманив сознание. Наталья обхватила ногами его бедра, впустив его в свои влажные глубины, и они синхронно, словно два пловца, годами оттачивающие движения, взмывали к спасительному свету, в шепоте губ, в бездонном шорохе всхлипов, наверх, наверх, из мрачных пучин к дарующему освобождение свету… пока, задыхающиеся и обессилевшие, не вынырнули на поверхность.

Солнце смущенно заглядывало в комнату, освещая ласковыми лучами нещадно истерзанную постель. Наталья открыла глаза и несколько минут любовалась лицом мирно спящего Сергея. Затем бесшумно встала, скользнула в неуместное в данное время суток платье и, подойдя к кровати, поцеловала его в щеку, пошептав «Спасибо, милый. Я буду помнить».

Глава 3

Чуть ли не с самого момента постройки дача генерала Власова не помнила такой суеты и галдежа, которые сотрясали ее, бедную, до самого основания. Кухня была захвачена врасплох несколькими парами ловких женских рук, что-то шинкующих, нарезающих, помешивающих, переворачивающих. От надрывающейся всеми четырьмя конфорками плиты к потолку валил густой пар. Старушка-духовка жалобно стонала, тщетно силясь дотла спалить ненавистных вторженцев, покусившихся на ее мирное существование. Изрыгая ругательства, бурчал и кипятился злюка-чайник. Ножи-молодцы сердито стучали о деревянные доски, пытаясь разделать их под орех. Отягощенный горами съестного холодильник шумно вздыхал и жаловался.

– Раиса Николаевна, ну что вы там копаетесь? – раздался громкий голос Марьванны.

– Щас, Марьванна, подожди, миленькая, – вторил ему голос Раисы Николаевны.

– Наташ, куда соль подевалась? – послышался недовольный Ликин голос.

– Вон она, за той кастрюлькой. Да нет, не за этой, за желтенькой, – пояснил голос Натальи.

Но даче придется еще запастись терпением – это было только начало.

Около пяти часов голоса смолкли, устроив небольшую передышку. Дом, казалось, шумно выдохнул. На большом белом диване в гостиной полулежали четыре обессилевшие женщины с распаренными руками и слезившимися от лука глазами – Наталья, Лика, Раиса Николаевна и Марьванна, четыре ударницы кухонного фронта.

– Ну что девочки, – еле ворочавшимся языком пролепетала Лика. – Пора приводить себя в порядок. В семь гости придут.

– Ага, – одновременно отозвались три голоса. Но с места никто не двинулся.

– Еще чуть-чуть, – потянула Наталья, – Сил нет.

– Ой, пироги подгорят, – спохватилась Марьванна, бросаясь на кухню.

Остальные не шелохнулись. Марьванна, видимо, вызволив из духовочного плена пироги, снова рухнула на диван.

В шесть все четверо как по команде поднялись и, не проронив ни слова, разошлись по комнатам.

Тут же раздались стоны разом заработавших четырех кранов, шлепанье четырех пар босых ног по воде, шипенье тугих струй от соприкосновения с барабанно-натянутой кожей, затихающее постукивания капель, наконец, раздосадованное жужжание одновременно работающих фенов.

Ровно в семь начали стекаться гости. Натальин телефон раскалился от обилия звонков и эсэмэсок с поздравлениями. Она сбилась с ног, попеременно встречая запоздавших гостей и отвечая на бесконечные звонки обезумевшего телефона.

После того, как гости по достоинству оценили кулинарные таланты виновницы торжества, оставив после себя горы грязной посуды, все прошли в большую ярко освещенную комнату, заблаговременно освобожденную от мебели и служившую чем-то вроде танцплощадки. Заиграла тихая музыка, кавалеры приглашали дам.

– Можно вас пригласить? – подошел к Наталье Сергей, протягивая руку. Наталья смутилась.

– Конечно.

И он сжал ее в объятиях, кружа по комнате, то, привлекая к себе, то, отбрасывая назад, следуя каждому капризу ненавязчиво звучащей музыки. Стих последний аккорд, потонув во взрыве аплодисментов.

– А я не знала, что вы так хорошо танцуете, – произнесла раскрасневшаяся Наталья.

– А вы много чего обо мне не знаете, – усмехнулся Сергей, кланяясь.

Наталья отошла к небольшому кружку девушек, что-то оживленно обсуждающих.

«Как ты хрупка, любовь моя», – размышлял Сергей, украдкой наблюдая за Натальей из своего угла и то и дело, поднося к губам бокал. Для него Наталья была идеалом женщины – маленького роста, миниатюрная и очень изящная.

Казалось, годы были над ней не властны, за те пятнадцать лет, что минули с их встречи, она практически не изменилась, только заострились черты лица, сделав его еще более выразительным, да пролегла маленькая складка между бровями. Все его нервы натянулись как струны, биение сердца гулко отдавалось в ушах, руки дрожали, заставляя кубики льда в бокале тихонько позвякивать.

Видеть Наталью было для Сергея сладкой пыткой. Каким глупцом он был, что так легко ее уступил, дал ей ускользнуть, надо было бороться, не сдаваться. И чего он в итоге добился? Женился, сделав несчастным себя и жену, теперь уже бывшую, развелся. Сергей горько усмехнулся. Он отставил пустой бокал и решительно направился к Наталье.

***

Еще издали Максим увидел сквозь деревья сияющую всеми огнями дачу генерала Власова. Свет фар выхватил фигурку какого-то маленького животного, перебегавшего дорогу.

– Черт, – выругался Максим, резко ударив по тормозам.

Послушный автомобиль встал как вкопанный, чуть не выбросив Максима из салона через ветровое стекло. Он устал, битый час колеся по городу в поисках жены.

– Ну, ничего, успокойся, – шептал он, пытаясь привести себя в чувство. – Сегодня у любимой жены юбилей и я, как преданный муж (усмехнулся Максим) просто обязан ее поздравить со столь знаменательной датой.

Максим выехал из дома несколько часов назад, твердо решив сделать Наталье сюрприз. Заехал в ювелирный магазин и, распахнув двери, вошел в пустой салон. Миловидная девушка за стойкой, профессионально оценив припозднившегося клиента, продемонстрировала все свои тридцать два белоснежных зуба и, указав затянутой в белую перчатку рукой на сиявшие всеми цветами радуги застекленные витрины, хорошо поставленным голосом спросила:

– Чем могу вам помочь?

Максим со скучающим видом оглядел многочисленные витрины и с сомнением в голосе ответил:

– Не знаю.

Наталья отличалась прекрасным вкусом, и он не был уверен, что сможет его удовлетворить. Обычно она сама выбирала себе драгоценности, а он их покупал. При виде такого выбора он откровенно растерялся – никогда не умел выбирать подарки. Обычно это было обязанностью Натальи.

Неестественно широкая улыбка не покидала лица девушки.

– Кольца, ожерелья, цепи, серьги – что именно вас интересует?

– А что у вас самое дорогое? – осведомился Максим, почесывая затылок.

Глаза девушки округлились, она уже предвкушала, как потратит процент с такой крупной покупки. Ее улыбка стала еще шире, если такое вообще возможно. Охранник у входа напрягся, заученным движением положив руку на кобуру пистолета.

Девушка бережно вынула из витрины синюю бархатную коробку, и с многочисленными предосторожностями открыв ее, продемонстрировала содержимое клиенту. «Вот бы мне такое», – с завистью подумала она. В синем бархатном футляре покоилось ожерелье, блеск камней ослепил Максима, он даже на минуту зажмурился.

– Пожалуйста, колье «Ривьера», белое золото 750-й пробы, 117 бриллиантов, общий вес 6,71 карата, – выдала она поток совершенно непонятной Максиму информации.

– И сколько стоит это чудо? – поинтересовался он.

– Девятьсот двадцать пять тысяч рублей, – произнесла она на одном дыхании.

– Хорошо, я беру, – ответил Максим, протягивая кредитную карту.

Девушка не могла поверить своему счастью.

– Конечно, конечно, – засуетилась она, дрожащей рукой принимая карту.

Выходя, Максим бросил на прилавок свою визитку, которую девушка тут же проворно спрятала, не снимая с лица улыбки.

***

Праздник был в самом разгаре. Некоторые танцевали, в кружках по интересам лилась оживленная беседа, несколько пар разбрелись по дому в поисках уединения.

С оголенными нервами и жалобно трепыхавшимся сердцем Сергей приближался к Наталье, когда раздался звонок в дверь. Все застыли.

– Кто бы это мог быть? – удивленно пожала плечами Наталья, направляясь к двери.

– Я открою, – крикнула из прихожей Марьванна.

Через минуту в комнату ворвался мужчина, и, схватив Наталью на руки, исчез вместе с добычей. Все разговоры смолкли, гости недоуменно переглядывались, явно пребывая в шоке.

Сергей едва не плакал. Только что у него на глазах унесли любимую им женщину, а он даже не шевельнулся. Он подошел к бару и, налив себе полный стакан неразбавленного виски, залпом выпил.

– Пойдем, Сергей, – подошла к Сергею Лика, – нам больше нечего здесь делать. Она взяла брата под руку, и они направились к двери.

– Максим, пусти меня, пусти, я сказала, – молотила Наталья своими маленькими кулачками по спине похитителя. Она задыхалась от гнева.

– Как ты мог так поступить? Ты же выставил меня полной идиоткой, – на глазах выступили злые слезы.

Не произнося ни слова, Максим продолжал свой путь с Натальей на руках. Он спокойно подошел к своему джипу и, распахнув переднюю дверь, бросил Наталью на сидение.

– Я хотел поздравить жену с днем рождения, – с обезоруживающей улыбкой ответил он, садясь за руль. – Или не имею права?

Наталья была просто в бешенстве.

– Ты… ты… подонок, сволочь, гад, ненавижу…

– Ага, – произнес Максим, заводя двигатель. – И еще какой, – усмехнулся он, немного отъехав и остановив автомобиль у обочины.

– Не смей, слышишь, не смей, – округлившимися от ужаса глазами Наталья смотрела на мужа.

– О чем ты, дорогая? – с невинным видом спросил Максим, отбрасывая назад спинку водительского кресла. Наталья беспомощно дергала ручку закрытой двери. – Иди сюда, я так соскучился, – прошептал Максим, взяв Наталью в охапку и подмяв ее под себя. Он рывком задрал на ней платье и, спустив брюки, рыча, вошел в податливую плоть, вдавливая Наталью глубже в сиденье, безжалостно нанося удар за ударом, пока не услышал ее тихий всхлип и не почувствовал, как обмякло распластанное под ним тело.

После примирения Наталья вернулась домой. А через неделю Максим повез новообретенную супругу в Мюнхен.

***

– Рады вам сообщить, что наш самолет совершил посадку в аэропорту Мюнхена. Местное время – семнадцать десять. Температура за бортом – минус четыре градуса. Желаем вам приятного отдыха. Благодарим, что воспользовались услугами нашей авиакомпании, – произнесла бортпроводница сначала на немецком, а потом на английском языках.

Пассажиры столпились в проходе, переступая с ноги на ногу и нетерпеливо ожидая, когда к самолету подгонят трап.

Мюнхен встретил их неприветливо. Шел мокрый снег и дул пронизывающий ветер, заставив спешащих к автобусу пассажиров запахнуть верхнюю одежду. Люди набились в автобус, голова Натальи оказалась практически под мышкой Максима. Задрав голову и поймав его взгляд, она счастливо рассмеялась.

Погрузив вещи в ожидающий их автомобиль, они устало устроились на заднем сидении, разомлев от идущего из печи жара.

Максим о чем-то оживленно болтал на немецком со словоохотливым водителем. Наталья ни слова не понимала, да и не тянуло на разговоры. «Как в сказке», – думала она, с интересом наблюдая из окна за пролетавшими мимо старинными зданиями с засыпанными снегом черепичными крышами, за изогнутыми фонарями, отбрасывавшими тусклый свет на расчищенные тротуары, за кутающимися в теплую одежду бюргерами.