Девочка, с которой случилась жизнь. Книга 1

– Для многих из вас это последний год в школе. Те, для кого этот год предпоследний должны воспринимать его как год перед финишной прямой. Но я не вижу в этом никакой разницы, потому что футбол не терпит неудач и неудачников. Вы замечательные парни и знаете, чего я от вас хочу. Не подведите ни себя, ни честь вашего второго дома! – Примерно так начиналась каждая тренировка команды.

Из-за этого (из-за «своего долга» – как гордо говорил Грег) Грегу было сложно выкроить время для прогулок. Но все-таки он дважды приглашал меня пройтись. Мы гуляли по парку рядом со школой или по улицам этого крохотного городка. Я рассказывала Грегу о своей прошлой жизни. О том, как разительно Сан-Франциско отличается от Уэйна. Грег в свою очередь рассказывал мне о себе, о своих занятиях в танцевальной школе, о футболе. Я в подобных вопросах не была экспертом, поэтому просто слушала. Все его рассказы вызывали во мне живой интерес и любопытство. Вот уж никогда не думала, что заинтересуюсь футболом.

Странным было поведение Мелиссы: она не предпринимала никаких действий, а когда встречалась со мной в коридорах, делала вид что меня не существует. Мне это было только на руку. Если так и дальше пойдет, то мое пребывание в этой школе станет похожим на сказку.

Единственное, что было способно омрачить мою безоблачную жизнь – поведение Саймона. За прошедшие полторы недели (и особенно после его откровения в симпатии ко мне), мы частенько встречались с ним в школе, пару раз даже вместе прогуливались до супермаркета за продуктами. Все это были незапланированные маленькие встречи, и самым большим моим желанием в такие моменты было развеселить парня. Сделать что-то, чтобы Саймон выдавил из себя хотя бы некое подобие улыбки. К сожалению, все мои попытки разбивались о невидимую стену. Я искренне не могла понять, почему так происходит. За это время я отметила, что Саймон оказался очень деликатным, и на редкость общительным парнем. Это было странно – то, что общительность не равнялась улыбчивости. И ведь ему нельзя было отказать в юморе. Хотя… возможно, это был какой-то черный юмор, умело перемешанный с сарказмом. Бесконечным сарказмом. Да и сам юмор был острым и проницательным. Таким, что в купе с мрачным лицом, он приобретал некий пугающий окрас.

Я постоянно удивлялась тому, как легко Саймон находит темы для разговора, и постепенно мне стало казаться, что он просто слишком долго ни с кем не разговаривал по душам. Поэтому сейчас, со мной, он старался говорить как можно больше. После таких размышлений, я и поставила перед собой цель: во что бы то ни стало, развести парня на улыбку или, если звезды выстроятся в особой последовательности, даже на смех. Заговорить с Саймоном об их отношениях с братом, или еще о ком-нибудь из его семьи, я не решалась, хотя и сгорала от любопытства после его обещания раскрыть тайну. Можно было бы расспросить Тима, ведь он наверняка в курсе многого, но так хотелось докопаться до всего самостоятельно. Потому что… размышлений о странностях в поведении Саймона было слишком много. Они ютились у меня в голове практически постоянно. Теснились, перебивали друг друга и вводили меня в замешательство.

Во-первых, я не могла не оценить его манеру вести себя и его своеобразный стиль. Вчера он мог носить рубашку и быть эталоном элегантности, а сегодня мог явиться в школу в солнечных очках и мотоциклетной куртке. Такое разнообразие в его образах (или настроениях?), которое я успела заметить, расположило к нему если не всех, то по крайней мере большую часть девчонок из школы. Я не раз видела, как кто-нибудь из представительниц слабого пола томно закатывает глаза при виде Саймона. И это при том, что он точно никого вокруг себя не замечает. Это жутко раздражало.

Во-вторых: сначала я считала парня просто чересчур высокомерным. То как он общается с людьми, то, как смотрит на окружающих – с каким-то презрением или равнодушием – все это было очень непривычно. Но потом я поняла, что всему виной его замкнутость, молчаливость и… одиночество? Рыбак рыбака видит издалека. Саймону абсолютно не нужны все эти люди. Потому он никак не проявляет себя с ними (за исключением Тима и, пожалуй, Кевина, реже с моими подругами). Лучше дать понять о своем полном безразличии сразу, нежели притворствовать. А притворщиком Саймон точно не был. Он… он темная лошадка. Поди разбери, что творится у него в голове.

Задача выдавить из Саймона какое-нибудь подтверждение того, что человеческие эмоции в нем все еще живы, была важной, но не первоочередной. Даже общение с Грегом и подругами отошло на второй план после того, как в среду вечером мама закатила что-то вроде семейного съезда за круглым столом с покупной индейкой. И, говоря семейный, я имею в виду не только что приобретенную семью, а наоборот, восстановление всех прежних связей. Раньше я что-то не замечала за ней подобных рвений, и этот факт напрягал. С момента нашего переезда она даже толком не позвонила сестрам, а теперь вот ужин: мама решила пригласить в наш новый дом моих теть со своими семьями. Многим надо было познакомиться (Тим и Кевин не общались с маминой родней), а кому-то встретиться после долгого перерыва (я и забыла, как выглядят мои двоюродные братья и сестра). Этого ужина я боялась почти так же, как перехода в новую школу. Виной всему были, конечно же, мои неуверенность и закомплексованность. Они, к моему великому огорчению, никуда не делись даже после общения в самых высоких школьных кругах. Дома я все же была самой собой: то есть все той же застенчивой и неуверенной в себе девчонкой с комплексом неполноценности и склонностью к самобичеванию. И толстой попой… про попу не забудь.

По тем нескольким фотографиям, что мои тети присылали нам в Калифорнию, я сделала неутешительный для себя вывод: Арианна – моя единственная двоюродная сестра, с которой я поддерживала хоть какое-то общение – выросла настоящей красоткой. Меня жутко, до трясущихся рук, волновало, как я буду смотреться на ее фоне. Боясь нервного срыва, я поделилась переживаниями с Самантой. Та всегда, еще с того момента как научилась говорить, считала себя моим личным психотерапевтом. Разумеется, я не всегда прислушивалась к советам ребенка, сидящего на полу в памперсах и составляющего пирамидки из кубиков, но иногда она высказывала что-то стоящее. А сейчас, когда Саманта доросла до пяти лет и уже многое понимает, я делюсь с ней всеми своими тайнами. У нее получается смотреть на мир с такой простотой (как и всем детям), что я часто ей завидую. В любом случае, делиться проблемами с сестрой, пусть и маленькой, было намного лучше, чем открывать душу перед заносчивой и эгоистичной Юджией.

Так вот, в среду, в этот великий день воссоединения, я нервничала как невеста перед алтарем. Всем известно: встречают по одежке. Именно этого я и боялась. Больше всего я страшилась тех самых первых взглядов, которые будут брошены моими родственниками в мою сторону. Ведь мы не чужие люди. Арианна и Сэм провели со мной все детство, само собой они будут строить какие-то предположения о том, какой я стала. Страшно увидеть в их глазах разочарование или удивление. А тетя Ондреа и вовсе никогда не отличалась деликатностью. Возьмет и ляпнет при всех что-нибудь про мою внешность. Я же со стыда сгорю.

В общем, тот вечер я пережила с трудом. Родственники засиделись у нас до поздней ночи. Мы с трудом уместились за обеденный стол в гостиной, потому что в общей сложности нас набралось двенадцать человек (стол явно был не готов к такому подвигу). После обмена любезностями, объятий, поцелуев, крепких мужских рукопожатий, схлынула первая волна страха. Какие бы они ни были, но выводы многочисленных родственников на мой счет уже сделаны. Все приступили к разговорам, ужину, воспоминаниям.

После того, как взрослые углубились в свои скучные разговоры, Арианна, вцепившись в мою руку (у меня еще не сошли синяки от ее приветственных объятий), потащила меня из гостиной. Остаток вечера мы провели у меня в комнате, болтая обо всем на свете. Арианна, или просто Ари, как я звала ее в детстве, оказалась моей полной противоположностью. Она блондинка, стройненькая, с маленькой грудью, но фигура ее не лишена женственности. Длинные волосы закрывали ей плечи, а челка аккуратно нависала над накрашенными глазами. Что ж, другого я и не могла ожидать. Ари всегда была девочкой-принцессой. В то время как я все время в детстве убивала на ползания по деревьям с Сэмом, откапыванием червяков и войну с зарослями сорняков. По примеру Сэма, отыскивание микрочипов для обезвреживания ракет с ядовитым газом (мы с братом сходили с ума от фильма Майкла Бэя «Скала»), мне было намного интереснее раскрашивания ногтей или изготовления замысловатых причесок для кукол.

Впрочем, нельзя же быть такой пессимисткой (и почему мне постоянно приходится себя за это одергивать). Мне понравилось болтать с Арианной. Общение с ней не делало меня более уверенной в себе, но все же она моя сестра и нам стоит проявлять участие друг к другу.

Поздно вечером, перед самым уходом, к нам в комнату заглянул Сэм. Вот уж кто совсем не изменился. Он конечно подрос, вытянулся, обзавелся плохосбритой щетиной на щеках и парочкой красноватых прыщей, но все равно был похож на того парня, с которым мы любили сидеть в темноте с фонариком за болтовней, или смотреть на звездное небо через окно. С другой стороны, после того, как он уделил мне несколько минут, я поняла, что ошиблась. Сэм, раньше я звала его Сэмми, но сейчас не решалась, изменился. Стал более замкнутым, упрямым. Повзрослел. Черт, будто могло быть иначе.

Встреча с родными была выматывающей: слишком много людей. С непривычки дом казался теснее и было тяжело эмоционально. Но после того как все разъехались по домам, заказав такси, я, лежа в кровати, твердо решила, что пора налаживать связи заново. В ту же ночь, похоже, так решили и все остальные члены семьи. Когда я уже почти уснула, ко мне в кровать заползла Саманта. Потом к ней присоединился Тим. Последним пришел Кевин. Вчетвером мы организовали мини-семейный совет прямо у меня на кровати. Проболтали до четырех утра (Саманта уснула раньше всех, закутавшись в мое одеяло). Парни шепотом обсуждали новых знакомых и заваливали меня вопросами. Я рассказывала все что помню, но незаметно для себя тоже отключилась.

О сближении, оказывается, думали не только я, Тим, Кевин, Саманта и мама. В последующие несколько дней наш дом стал чем-то вроде перевалочного пункта для беженцев. Ари постоянно требовалось мое присутствие. Она аргументировала это тем, что ей не хватает женского общения; Сэма чуть ли не каждый день приглашал в гости то Тим, то Кевин; маленький Дилан похоже оказался очень заинтересован тем, как внезапно разрослась его семья и постоянно лез ко мне обниматься. А ведь еще тети. С момента «открытия границы» они частенько заезжали на пару часов, чтобы поболтать с моей мамой. Так что я стала порядком уставать от такого многолюдия. Теперь мне не хватало одиночества и уединения к которым я так привыкла. Но что поделать? Не могла же я попросить Арианну оставить меня в покое, особенно после таких слов:

– Энн, ты не представляешь, как я рада, что вы наконец приехали в Нью-Джерси. Ты представить себе не можешь, какого это жить только с братом. У тебя вот хоть Саманта есть, а мне так одиноко без женской дружбы. От подруг я уже так устала… – в этот момент Ари состроила печальную рожицу. – Так вот, хотела рассказать тебе про моего нового парня. Он такой нереальный!

Вот так и началось наше столь неожиданное для меня воссоединение с семьей.

***

Запись от 12 сентября, 2007

Сегодня у Энн семейный ужин. Она сообщила мне это (когда мы встретились на пути из супермаркета) с таким страхом в голосе, что мне почему-то не захотелось отпускать ее домой. Если все так ужасно, как она рассказала, пусть лучше побудет со мной. Разумеется, я ей этого не сказал.

Зато вспомнил о том, что нужно вести себя с ней прилично. Решил быть джентльменом, короче. Помог с сумками. Так же вспомнил, что еще ни кого в своей жизни не боялся. Поэтому, отбросил эту странную аритмию в сторону и развлекал девчонку разговорами. Старался искоренить свой бесконечный сарказм, но, кажется, безрезультатно. Болтал я, кстати, о всякой ерунде – у Кристин научился. Энн смеялась. Но не так как с Грегом. И это меня бесит – обязательно его переплюну.

Запись от 13 сентября, 2007

Билли привел на работу своего старшего внука. Этому лупоглазому мальчугану (все зовут его Малкольм, хотя это им ему ужасно не идет) только дай засунуть что-нибудь в рот. Чуть не сожрал головки от моей отвертки. Пришлось Билли следить за ним и оставить работу. Поэтому, наверное, я так и упахался – работал за двоих. Но это ничего. Я рад, что могу помочь старику. Он сделал для меня гораздо больше.

И почему Билли, проигнорировал мою идею прицепить мальца старым ремнем безопасности к двери мастерской? Так бы он далеко не убежал… и мы бы успели закончить со стойками на «тойоте» гораздо быстрее.

А теперь двенадцать часов сна внутривенно, пожалуйста.

Запись от 15 сентября, 2007

Если все так пойдет и дальше, то Тим кончит свою жизнь в психушке. Его новая пассия – кажется Дафна… или Дарла (да какая разница, это все равно не надолго) вскружила ему мозги. С Кэти они вроде как расстались, но Тим почему-то страшно параноит. В итоге, после всех этих любовных (читать как «страстное желание продолжения рода») передряг он напился на вечеринке у… не важно, не помню, и… трам-парам-парам, кому же пришлось его оттуда вытаскивать? Верно – мне. Тащиться на другой конец города, разыскивать Тима (в полубессознательном состоянии) в толпе пьяных девиц, вызывать такси, грузить его (что было жуть как сложно, потому что он сопротивлялся) в машину, потом еще пять минут извиняться перед водителем за то, что Тима стошнило на коврик в машине, оплачивать химчистку, затаскивать его на третий этаж, пытаться привести в сознание (проще до Чайна-Тауна добежать), и после всего этого еще и, выделив ему свою кровать, спать в гостиной.

Признаться, меня так и подмывало привезти его к нему домой. Хотелось увидеть Энн. Но, я все же друг. Поэтому решил, что домашний арест, который он, скорее всего, заработает от своей матери, не стоит того, чтобы пять минут полюбоваться поговорить с его сестрой.

Запись от 19 сентября, 2007

Репетиции с группой стали меня напрягать. Ужасно болит голова после долгих «тренировок». Хотя, признаться, не понимаю, зачем они нам нужны. У нас и так здорово получается. Весь этот кипишь из-за ноябрьского выступления в Чикаго. Такой бред… Как бы мне снять свою кандидатуру с роли главного солиста? Пусть найдут мне замену. Или распустят группу. Сомневаюсь, что кто-то из парней планирует стать великим музыкантом и собирать стадионы. Разве что Кристин…

Черт…

-3-

Лишившись спокойствия собственного недавно приобретенного дома, я надеялась найти отдых от семьи в школе. Общение с подругами хоть как-то перебивало мое настроение и вносило разнообразие. Признаться, я была рада даже урокам, чего никак не могла от себя ожидать. Всем урокам за исключением математики. Слово математика никогда не будет произнесено в одном предложении со словом радость.

Сегодня, а шел уже двадцатый день сентября, я, теперь уже как всегда, отдыхала вместе с подругами на газоне перед школой. Обожаю большую перемену. Было тепло, и ветерок трепал выбившиеся из шишки на голове волосы по лицу. В воздухе, как мне показалось, уже витал запах осени, что никак не сочеталась с солнечной погодой. Это был очень странный запах. Ничего подобного раньше я не ощущала. В Калифорнии совсем другие запахи, цвета, даже звуки. И осень там совсем другая. Щурясь от солнца, я предвкушала будущее знакомство с Нью-Йоркской осенью, когда та войдет в свои права с полной силой.

– Привет, Энн. – Грег подсел к нам с девчонками на газончик. – Привет, девчонки.

– Привет, – хором ответили все.

– Тебе персональное приветствие, заметила? – шепнула мне на ухо Рокси, улыбнувшись.

Я взглянула на Рокси и вспомнила то, что она говорила мне на днях: «В отношениях между парнем и девушкой, обязательно должны быть правила хорошего тона. Все что связанно с отношениями, воспринимается Грегом очень серьезно. В них он настоящий джентльмен и романтик. И всегда действует по правилам. Такая предсказуемость нам только на руку. По правилам хорошего тона парень обязан провести с девушкой несколько простых встреч, и только после этого он может пригласить ее на настоящее свидание. Благодаря такой теории легко вычислить намеренья парня, и уже потом делать выводы». Так же достаточно прямо она намекнула мне и на то, что в скором времени, Грег обязательно пригласит меня на настоящее свидание. Мне не приходилось сомневаться в ее опытности, ведь она сама недавно с ним встречалась. Но от одной только мысли о серьезных отношениях с Грегом (от мысли о любых отношениях с парнем) у меня сносило крышу от паники и предвкушения.

– Энн, можно попросить тебя об одолжении?

Может быть, именно сейчас он пригласит меня на настоящее свидание? Я так напряглась, втягивая живот, что стала чувствовать в голове стук сердца. Слишком волнующий первый опыт в подобных делах.

– Конечно.

– Ты не могла бы передать Тиму этот диск, а то я ни как не могу его найти? – Он достал из сумки диск в оранжевой коробке. – Тренер записал для нас все игры прошлого года. Теперь надо провести работу над ошибками.

– Хорошо. Передам в лучшем виде.

– Буду признателен тебе до самой смерти, – парень улыбнулся и похлопал меня по коленке.

– Это вовсе не обязательно, – с улыбкой ответила я, стараясь утихомирить ногу, которая чуть не подскочила вверх как на приеме у невропатолога.

– Что ж, тогда не буду отвлекать вас от девчачьих секретных переговоров. – С этими словами он просто встал, подмигнул мне и ушел.

– Ну вот, не пригласил, – промямлила я, взглянув на Рокси.

– Ничего. Вы знакомы всего ничего, дай ему привыкнуть к тебе, понять, что ты за человек. Не все дела делаются так быстро. Мы с Грегом были знакомы с детского сада, а встречаться он мне предложил только в прошлом году. Просто он долго привыкает к людям.

– Но я же не могу ждать десять лет. А вдруг на самом деле я ему не понравилась? Может, на тех наших прогулках я сделала что-то не так, и он во мне разочаровался?

– Стоп. Только не надо всех этих «может быть» и «а вдруг». Главное это быть собой. Ты ведь была собой? Не наговорила ему всякой ерунды? Грег такого не любит.

– Нет. Я старалась быть искренней.

– А вот это верно. Я считаю, что лучше сразу показать себя настоящую, – вступила в разговор Эшли, пристально смотря мне в глаза. – В конце концов, если с Грегом не выйдет, попробуешь еще с кем-нибудь. Это же не конец света.

– Но я очень хочу, чтобы с Грегом все вышло, – застонала я.

– Энн, только не стони. Он просто не пригласил тебя сейчас. Наверняка Грег занят футболом или еще какими-то мальчишечьими делами, пригласит потом. Как только решит, что созрел для новых отношений, так и пригласит. И вообще, хватит здесь рассиживаться, на урок опоздаем. – Хлоя поставила точку в дискуссии. – Идемте в школу, мне еще нужно повторить тезисы для защиты своего реферата.

Весь день я мучилась, вспоминая все то, что говорила Грегу при встречах и на прогулках. Старалась воссоздать все в мельчайших подробностях, но по закону подлости все хорошее быстро забывается. Даже личный дневник, который я стараюсь вести каждый день, не помог мне. В нем я записывала все только в общих чертах, а не вела четкий протокол наших разговоров. Чем больше я думала о том, что между мной и Грегом могло что-то получиться, тем призрачнее становилась эта надежда. Возможно, при первых встречах он и правда закрыл глаза на мой большой недостаток, но потом понял что ему лучше встречаться с какой-нибудь более симпатичной девчонкой. Я знала, что у меня никогда не будет парня, просто на время забылась, поддавшись очарованию Грега.

-4-

20 сентября, 2007

Я ХОЧУ ПОХУДЕТЬ!

Такой строчкой в очередной раз была озаглавлена страница личного дневника. Если бы я верила в Санта Клауса, то обязательно попросила у него именно это. Ну сколько можно! Девчонки в последнее время довольно часто одергивали меня при покупке картошки в школьном буфете, заставляя купить салат, все время напоминая мне что это была моя идея. Но все равно этого было не достаточно. Холодильник по прежнему манил меня к себе, да и мама не стала переносить свои ночные перекусы к себе в комнату, и как по расписанию перед сном наш дом наполнялся ароматами разогретой еды. Проблемы с отсутствием силы воли тоже никуда не исчезли, по этому, делая записи в дневнике, я потихоньку грызла Твинкис18.

– Энн! – Дверь моей комнаты распахнулась и в проеме показалась голова Кевина. – Сходи, пожалуйста, в магазин, а я тогда сегодня что-нибудь приготовлю на ужин.

– Я занята, не видишь? Делаю уроки.

– Ничего, я тоже занят. Сейчас вообще уйду за Самантой в садик, так что тебе идти в магазин. Список продуктов на холодильнике. – Он ушел, как всегда, не дав мне договорить до конца.

Ну вот только этого не хватало к моим страданиям. Придется одеваться, расчесываться, а потом в одиночестве тащиться до магазина. Что за рабское использование детского труда? Не проще ему самому было заехать на машине?

Через полчаса я вышла из дома. Еще через десять минут была в огромном супермаркете с тележкой и списком продуктов от Кевина. Еще через сорок минут, нагрузив себя двумя здоровыми пакетами, шла в направлении к дому.

Вот и чем мне сейчас заниматься? Делать уроки? Я еще не настолько отчаялась. Наверное, опять придется мечтать о счастливой жизни с капитаном футбольной команды, которой никогда не суждено стать реальностью.

– Энн! – знакомый голос окликнул меня сзади.

Я обернулась и увидела Грега. Черт, он в очередной раз такой красавчик, а я в очередной раз толстая. Он тоже нес в руках пакет с символикой супермаркета:

– Привет. Тоже из магазина?

– Виновен. Папа собрался приготовить на ужин свое фирменное блюдо – домашнюю пиццу с грибами, вот я и ходил покупать все что нужно. Кстати, давай пакет. – Грег протянул руку, забирая у меня оба пакета.

– Нет, ты что, мне не тяжело.

– Ага, так я и поверил.

Стало так неловко и одновременно приятно, что Грег помогает мне нести продукты.

– Ладно, спасибо, – промямлила я.

– Одним спасибо тут не отделаешься. Может, если ты не занята, сходим сегодня ненадолго прогуляться? Мы давно не болтали. Ну и будет полезно хоть немного сменить обстановку, а то все эти тренировки и уроки, уроки и тренировки…

– Давай сходим. Когда?

– Пока папа готовит, я свободен. А потом мне обязательно нужно быть – я его главный дегустатор.

Грег помог мне занести сумки в дом. Я написала Кевину записку, оставила ее на пакетах с продуктам и отправилась с Грегом. По пути он забросил свои покупки домой, и нам уже ничего не мешало.

– Между прочим, Энн, ты так и не рассказала, о чем вы с девчонками болтали.

– Так, о всяком. Секретные схемы взлома Пентагона, теории заговоров, и так по мелочи. Сам понимаешь, – я лукаво улыбнулась.

– О, все ясно, – он хохотнул и расплылся в лучезарной улыбке, по которой я ужасно скучаю одинокими ночами у себя в комнате.

– О тебе, кстати, тоже говорили.

– По-любому заводилой разговора про меня была Рокси?

– Да, но нельзя ее винить в том, что ей нравится про тебя болтать.

– А я и не виню, наоборот приятно. Ну, и что еще она про меня наболтала?

– Ничего особенного. Просто вспоминала, как вы весело проводили время – ностальгировала.

– Да, было весело. Рокси вообще прикольная девчонка, она мне всегда, еще с первого класса, нравилась.

– Почему же тогда ты с ней расстался? – Было бы полезно послушать, что такого в Рокси Грегу не понравилось, и, по возможности, избежать этого.

– Не было ничего конкретного. Просто друзьями нам быть лучше, чем парой. То… что нас соединило оказалось совсем не тем, чего мы оба ждали и мы решили не продолжать – остались друзьями.

Наша улица – Вудсток драйв – сменилась Берчвуд Террас, а домики, мимо которых мы проходили, так и остались милыми и очаровательными. В воздухе летало все тоже ощущение осени, которое я заметила недавно.

– Ну и хорошо, что остались друзьями – это мудрое решение. К тому же у нее теперь новый ухажер завелся.

– Это точно, за ней не заржавеет. Без парня такая девчонка не останется. Вот только найдет ли она себе подходящего?

– Подходящего к чему?

– К ее запросам. Ну, знаешь, ведь каждая девчонка мечтает об идеальном парне, но у Рокси это чувство идеала, по сравнению с обычным, преувеличенно раз в сто. Поэтому ей будет в сто раз сложнее найти того, кто действительно ей подойдет, – проговорил Грег, а я припомнила, что что-то подобное рассказывала и Рокси в гостях у Хлои.