Город: Немертвые

Эрик медленно, превозмогая сопротивление собственного одеревеневшего тела, поднял руку с телефоном и поднес ее к щелочке приоткрытой двери, а потом нажал на запись.

Едва он это сделал, исчезнувшие было звуки вдруг обрушились на него со всей своей накопленной силой. Он услышал, как возмущается Вероника и как ее сперва недовольный голос вдруг становится неуверенным, потом – напуганным, а потом…

– Ну куда же ты убегаешь, Никки? – смеясь, спрашивал Торонто, судя по звукам сдвигая вставшие у него на пути парты. – Мы же всего лишь хотим повеселиться. Да прекрати ты себе цену набивать, чего ты.

– Не трогайте меня, – дрожащим голосом потребовала девушка. – Не приближайтесь!

– Да ну как будто ты меня не ждала, принцесса, – ухмыляясь, подмигнул ей Торонто, поигрывая мускулами, накачанными изнуряющими спортивными тренировками – и наверняка стероидами. – Просто признайся, что специально задержалась подольше. Я никому не скажу, правда.

– Отстань от меня, – усилием воли стараясь не срываться на крик или мольбу, прошептала девушка. – Просто дай мне уйти. Пожалуйста, мне нужно домой. Мне нужно к маме. Дэв, отпусти меня.

На маленьком экране телефона Эрика было видно, как Торонто проигнорировал последнюю просьбу девушки и рывком приблизился, преодолев разделяющие их пару шагов. Вероника вжалась спиной в шкаф, зажмурилась и отвернулась.

– Да ну уж не драматизируй, Данс, – поморщился парень. – Не строй из себя недотрогу. Все знают, что ты шлюшка та еще и что за Саем бегаешь с первого дня. Да только придется тебя обломать, принцесса – он не твоего поля ягода. Клянусь, когда он мне сосал в школьном толчке, у него хер чуть штаны не порвал.

Эрик сжал зубы, ощущая, как в голове потемнело от нахлынувшей ярости. В тот момент он был в шаге от того, чтобы ворваться в класс. И плевать на все – на последствия, на травмы, даже на то, что записанные на его телефоне полминуты низкокачественного видео не сгодились бы в качестве доказательства ни в одном суде. Остановил его голос Вероники – внезапно громкий, чистый и звенящий от гнева.

– Не говори о нем так! Заткни свою поганую пасть, Дэв! Какими бы влажными фантазиями ты себя ни тешил, он в твою сторону не посмотрит даже, ущербный ты кусок дерьма!

Тот ударил ее без замаха, коротко, но сильно, и девушка, захлебнувшись своими словами, рухнула на колени, прижимая дрожащие руки к щеке.

– Ты что, меня пидором назвала, сука? – сквозь зубы прошипел Торонто, тут же вздергивая ее обратно на ноги и встряхивая, как тряпичную куклу. – Или мне послышалось?

– Можешь дрочить на него сколько хочешь, но он скорее застрелится, чем твой вонючий хуй в рот возьмет. Я знаю, что тогда случилось! Знаю, что он отправил твою шестерку в больницу! Тебе никогда, слышишь, никогда…

Она кричала, плевала яростные слова ему в лицо, как если бы эта ярость помогала ей справляться с собственным ужасом перед происходящим и придавала сил. Эрик же мысленно умолял ее заткнуться, прекратить это бессмысленную и самоубийственную защиту его чести, о которой он вовсе не просил.

«Память заполнена», – услужливо сообщил ему телефон, прекратив запись видео. Сай беззвучно выматерился и, нервно тыкая по кнопкам, принялся удалять бесполезный ролик. Не поднимая взгляда от экрана, он услышал второй звук удара, прервавший пламенную речь Вероники, а затем то, как ее тело волокли по проходу. Она пиналась, кусалась, пыталась снова кричать, но теперь ее голос был каким-то булькающим, сдавленным, невнятным, утопающим в заливающей горло крови.

Дэв с размаху швырнул ее грудью на учительский стол, с которого посыпались канцелярские принадлежности и во все стороны полетели бумаги.

– Я тебе покажу, какой я пидор, сука, – просвистел он ей на ухо, задирая девушке юбку и одним резким движением срывая с нее нижнее белье. Вероника еще пыталась дергаться и сопротивляться, но он вжал ее щекой в стол, и та никак не могла подняться или повернуться. Звякнула пряжка расстегнутого ремня, и в этот момент Эрик наконец разобрался со своим телефоном и смог включить новую запись.

– Тупая шлюха, – сквозь стиснутые зубы выдохнул Торонто, насухую загоняя член в извивающуюся под ним девушку. Она закричала от боли, и кровь из разбитого носа и губы пузырилась у нее на зубах.

– Какая у тебя славная, тугая киска, принцесса, – удовлетворенно проговорил насильник, наваливаясь на нее сверху и стискивая ее взлохмаченные светлые волосы.

В ту секунду Эрика словно парализовало. Он вдруг вспомнил – вспомнил ярко, отчетливо, сумасшедше детальной вспышкой – похожую картинку, которая однажды встала у него перед глазами, пусть даже в совершенно иной ситуации. В тот момент это он был тем, кто стоял сзади, яростными ударами вбивая слабо дергающееся тело в учительский стол. И именно этот образ, почти дословно – включая кровь на скрюченных от напряжения пальцах, опутанных белокурыми прядками волос – тогда стал финальной каплей. Последним толчком перед одним из самых ярких оргазмов в его жизни.

В его штанах что-то горячо и требовательно толкнулось, а к горлу подкатила невыносимая, горькая тошнота. Он зажал рот ладонью, ощущая, что еще секунда и его просто вывернет прямо тут. И в этот самый момент Эрик вдруг осознал, что Вероника перестала дергаться и кричать и замерла, словно мгновенно лишившись всех сил и воли к сопротивлению. Лишь толчки бедер Дэва заставляли ее тело дергаться туда-сюда по разгромленному столу. Ореховые глаза были расширены, залитый кровью рот приоткрыт как будто в легком, нечаянном удивлении.

Она смотрела прямо на Эрика и на телефон, что дрожал в его руке. А тот не мог пошевелиться, не мог даже скрыть собственное возбуждение – постыдное, отвратительное и пугавшее его похлеще того, что происходило в классной комнате номер 304. Молился о том, чтобы девушка не заметила хотя бы этого. А потом, действуя почти на уровне рефлексов, отдернулся назад, в темноту, и тогда Вероника закричала снова.

~

Чернота хлынула через порог радиорубки, и призрак девушки в бордовом пиджаке на мгновение полностью утонул в ней, поглощенный, развоплощенный, практически стертый с лица земли беспощадным натиском никем не управляемой силы. Бесформенное, сконцентрировавшееся почти у самого потолка темное облако замерло, дрожа и потрескивая, словно готовясь вот-вот разразиться грозой, и эта пауза была, кажется, их единственным шансом спастись.

– Валим, живо! – Немо буквально пинками погнал замершего в шоке Эрика к сломанной двери. – Да очнись же ты, тупая твоя башка!

На выходе мужчина едва не потерял равновесие и чудом не вписался лицом в стену напротив, но его спутник за ним не поспел: в последний момент вырвавшиеся у Немо из-за спины щупальца обвили грудь и плечи парня, дернули назад и швырнули на погасшее, мертвое оборудование.

Тот зашипел от боли, но попытался встать и нащупать что-то для самозащиты, однако от заполнившего радиорубку холода мысли путались, а тело отказывалось слушаться. Все, что он смог сделать, это поднять голову и увидеть кромешный мрак, заполонивший все пространство перед ним. Словно кто-то разрубил тесное помещение пополам, выбросив ту половину, в которой находился Немо, прямиком в открытый космос.

Этот космос манил, звал к себе, нашептывал что-то, но даже в своем нынешнем состоянии парень ни на грош не верил этому шепоту и его обещаниям. Да вот только сил сопротивляться как будто в самом деле не осталось.

– Ты тоже это чувствуешь, правда? – внезапно охрипшим голосом спросил он, не зная, на чем конкретно сфокусировать свой взгляд и просто смотря куда-то вперед в одну точку. – Чувствуешь, что мы похожи? Может быть, я вообще единственный, кто тебя понимает. Все это… все это такая срань, но я вообще не представляю, как отсюда выбраться. Как… по-настоящему все это закончить?

Может быть, зрение обманывало его, но Немо вдруг показалось, что в медленно текущей к нему темноте он видит чью-то фигуру. Было непонятно, мужчина это или женщина – и вообще, человек ли в общепринятом смысле этого слова, – но от самой возможности говорить с кем-то, хоть отдаленно похожим на него самого, парень испытал неожиданное облегчение.

– Может, они зря все это про тебя говорят, что думаешь? – уже громче спросил он. – Может, все это время ты просто искала… подходящего собеседника, а? А тебя никто не понимал, все прогоняли и пытались убить. Знаешь, если так, то самое время в этом признаться. Я все пойму, не переживай. Даже не буду обижаться за тот раз и за руку. Ну, всякое бывает в конце концов, у всех нас случаются паршивые дни. Я вот, когда не высплюсь, например, тоже могу пару голов оторвать, дело-то житейское…

Теперь он совершенно точно видел чью-то фигуру в черном облаке. Она стояла, чуть склонив голову набок, и как будто бы с интересом его слушала. И чем явственнее проступали ее контуры, тем менее плотным становился мрак вокруг нее, словно скапливаясь и сливаясь воедино.

– Вот так, дорогая, давай, – подбадривал ее Немо, по-прежнему предпринимая тщетные попытки подняться на ноги. – Ты сможешь, я знаю. Мы с тобой станем отличными друзьями. Госпожа директриса мне ведь все рассказала. Ты сюда пробралась незваной, так ведь? Границы, которые устанавливает Город, для тебя не проблема. А если для тебя не существует запертых дверей, то как насчет попробовать вломиться в самую большую и самую главную, а? Бьюсь об заклад, тебе не меньше моего интересно, что же этот сукин сын припрятал на вершине Обелиска.

Тварь как будто в самом деле заинтересовалась. Парню даже показалось, что она кивнула в ответ на его слова.

– Вот и я подумал, что было бы классно нам объединить усилия, – подвел итог парень, которому наконец-то удалось привести себя в вертикальное положение, пусть даже с опорой на стоявшую позади аппаратуру для трансляции школьных оповещений. – Ну что, по рукам? Ты да я, команда мечты, правда ведь?

Он в самом деле протянул ей руку, и по его спине пронесся ворох щекочущих мурашек, когда Тварь внезапно зеркально отразила его жест. Как загипнотизированный, Немо сделал короткий шаг вперед, даже близко не представляя, чем все может закончиться, но в этот самый момент раздался смех.

Сперва он решил, что это снова гремлины госпожи директрисы – в конце концов, гадкие малявки ржали над ним всю дорогу, – и лишь спустя несколько секунд осознал, что смех доносится не откуда-то сбоку или извне – он раздается прямиком из утробы стоявшей напротив него черной фигуры. Вся она буквально тряслась от этого нечеловеческого, отрывистого, кашляющего смеха. И тряска эта была такой сильной, что в какой-то момент тело ее не выдержало и будто бы надломилось пополам.

Немо даже не успел удивиться или вскинуть брови, потому что на месте разрыва, ровно поперек живота, в кроваво-красной ухмылке растянулся огромный рот. Он смеялся, и верхняя часть почти человеческого туловища над ним болталась туда-сюда, как неудачно натянутая на руку марионетка. Не замолкая и не переставая дергаться, Тварь поперла на него, расползаясь во все стороны щупальцами и клубами ледяного черного дыма. Немо выматерился, снова отпрыгнул назад, вжавшись в угол радиорубки, и в эту самую секунду прогрохотал выстрел.

Пуля прошла сквозь темноту навылет, как будто вовсе не задев ее, но Тварь вдруг остановилась. Замерла, замолкла, окаменела. На мгновение Немо подумал, что она прямо сейчас рассыплется на осколки из черного стекла, исчезнет, как дурной сон поутру, однако фигура только взвыла – то ли от боли, то ли от ярости – и метнулась назад, в раскуроченный дверной проем.

Немо ждал второго выстрела, но его не последовало. Зато вернулось тепло, а вместе с ним – чувствительность и способность нормально двигаться.

– Долго ты… собирался, – прохрипел он, обращаясь к замершему напротив двери Эрику.

– Думал, сдержишь ли ты свое обещание вырвать мне нахер руки, если я это сделаю, – отозвался тот, тяжело выдыхая и опуская пистолет. – Кажется, я промазал. Не знал, куда целиться.

– Ты ее спугнул, а это главное, – пробормотал парень, опершись ладонями о колени и тщетно пытаясь восстановить дыхание. – Будем надеяться, она поняла намек и в ближайшее время не сунется.

– Очень на это рассчитываю, – кивнул Эрик. – Так ты в порядке?

– Буду в порядке, когда выберемся отсюда. Куда делась Вероника? Я потерял ее из вида, когда Тварь сломала дверь.

Мужчина огляделся по сторонам, словно в самом деле ожидая увидеть ее строгий силуэт где-то поблизости, но, кроме них, в коридоре больше никого не было.

– Она ведь… вернется, правда? – тихо спросил он, убирая пистолет обратно в кобуру.

– Да уж не сомневайся, – подтвердил его спутник. – Вернется и всю душу из тебя вытрясет, умник. Но лучше так, чем… Ух, короче, ты сам все видел.

– Ты сказал, она моя тень, так? Ну, до того как… – Эрик абстрактно повел рукой.

– Все пошло по пизде? – подсказал Немо. – Да, так и есть. Было бы куда проще и быстрее, если бы ты сразу сказал, что знаешь ее, а не устраивал театр одного актера.

– Наверное, – не стал спорить мужчина. – Я просто все еще не совсем понимаю, как и… Да я вообще почти ни черта не понимаю, и такое чувство, что еще чуть-чуть и у меня просто голова нахрен взорвется от всего, что тут происходит.

Он сплюнул и сжал кулаки, кажется, с трудом сдержав порыв засадить одним из них по стене или чему-нибудь еще поблизости.

– Ладно, ладно тебе, не психуй, – поморщился Немо, наконец выпрямляясь. – Думаю, ты был достаточно хорошим мальчиком, а потому заслужил немного логики и адекватности. Но только не злоупотребляй, у нас тут такое выдают исключительно по большим праздникам. Идем.

Эрик повиновался – не споря, не возражая, даже никак не комментируя слова Немо.

Внезапно он ощутил, как сильно устал за этот бесконечный день. Возвращение Вероники, пытающийся их сожрать монстр, призраки, его старая школа и эти проклятые воспоминания, от которых он думал, что давно уже избавился. На этом фоне его номер в Отеле с тупыми рекламными проспектами и жутковатым управляющим казался сейчас буквально санаторием. Неужели существовал расклад, при котором он вернется туда целым и невредимым? Может быть, в самом деле проще было покориться Городу и сделать, что от него требовалось? Попросить прощения у Вероники за то, что не спас ее? За то, что струсил, и за то, что случилось потом?

Но даже если так, разве сможет она его простить спустя все эти годы?

И что он будет делать, если нет?

Глава 11. Скажи это сам

Эрик с Немо вернулись на первый этаж. Им повезло – их никто больше не задерживал и не пытался остановить. И даже помещение Клуба любителей паранормального было настежь открыто, словно классная комната не могла дождаться, когда же они наконец вернутся и закончат то, что начали.

Закрыв дверь и для верности подперев ее близстоящей партой, мужчина тяжело опустился на одну из напольных подушек, рассеянно наблюдая за тем, как Немо что-то старательно рисует мелом на грифельной доске, иногда сверяясь с тем самым листком с классификацией, который они обнаружили здесь в их прошлый визит. Эрик даже позволил себе ненадолго прикрыть глаза, чтобы успокоить все еще бешено колотящееся сердце и, видимо, задремал, потому что очнулся после того, как парень легонько пнул его в бок.

– Ну вот как-то так, – сообщил тот, двумя руками указывая на доску, которая была поделена на несколько секторов с текстом и чем-то вроде палочковых человечков внутри.

– Что… это? – потирая слезящиеся глаза, поинтересовался Эрик.

– Примерно то же самое, что было на бумажке, только красиво и с картинками, – даже с некоторыми нотками гордости в голосе отозвался Немо. – Как и договорились, рассказываю только то, что ты бы и так узнал без меня, просто потратив чуть больше времени.

– А ты там тоже есть? – уточнил мужчина, у которого пока слегка кружилась голова от обилия новой визуальной информации. – А та… девушка из магазина?

Он вспомнил о Мари внезапно, почти случайно, может быть, потому, что один из рисунков напомнил ему ее – схематично нарисованный человечек в белом платье с короткими волосами чуть выше плеч.

– Из какого магазина? – вопросительно поднял брови Немо.

– Зеркал, – подумав пару секунд, вспомнил тот. – Да, кажется, она продавала зеркала.

Парень хмыкнул, кажется, позабавленный этим фактом.

– Наш пострел везде поспел, ты погляди.

– Получается, она тоже… из ваших? – Хотя звучало это как вопрос, в правильном ответе на него мужчина почти не сомневался. И его собеседник подтвердил очевидное предположение, убежденно закивав головой:

– Из наших, из наших. Но к ней вернемся позже. Давай-ка начнем сначала. Вот из этого угла. – Он ткнул пальцем в верхнюю часть доски, в которой были нарисованы какие-то странные существа, похожие на гибрид курицы и динозавра.

– Итак, нижний уровень – это ходящие, – неожиданно поставленным, почти учительским тоном начал Немо. – Ты их, видимо, еще не встречал, но, поверь, как встретишь, уже никогда не забудешь. Тупые, бесполезные, в большинстве своем безобидные. Я их воспринимаю как голубей, которые шляются туда-сюда по улицам. Зачем они тут, вообще непонятно. Второй уровень – призраки. Но не те, о которых говорила твоя Вероника. У этих вместо желания жизни после смерти есть разве что неистовое желание драить полы. И обычно они состоят на побегушках у тех, кто посильнее, и выполняют их волю и приказы. Мелкие гремлины, которых мы сегодня видели – как раз из их числа.

Эрик кивнул, но не смог не спросить:

– А о ком тогда говорила Вероника, если не о них?

– До сих пор не догадался? – выразительно двинул бровями Немо. – Или хочешь воспользоваться своим третьим вопросом?

Испытав легкое чувство досады, мужчина мотнул головой:

– Нет, спасибо. Давай дальше.

– Окей, без проблем, – легко согласился тот. – Третий уровень – тени. Они стоят чуть выше в общей иерархии, потому что в отличие от этих дубинушек стоеросовых с памятью золотой рыбки они более вдумчивые и осознанные. Могут даже показаться разумными, если не понимать, с кем связался. Тени – это тоже по сути заевшие пластники, только сфокусированы не на повторяющихся действиях, а на конкретном стремлении – порой даже довольно сложном и эмоционально противоречивом. Полагаю, твоя Вероника ждет от тебя извинений и признания своей вины – что бы ты там ни натворил. И пока их не получит, ты от нее не избавишься.

– Ты сказал, это я… привел ее сюда, верно? – вспомнил Эрик.

– Да, в этом и соль, – выразительно кивнул Немо, кажется, довольный тем, что это отложилось у мужчины в памяти. – У призраков нет иного центра притяжения, кроме их хозяев. Например, госпожи Чиок, если мы говорим о Школе. А тени привязаны только и исключительно к чужакам вроде тебя. Вы приносите их с собой, словно бомбу замедленного действия в собственной памяти. И разрядить такую бомбу под силу опять же только тому, кому она принадлежит. Это одно из долбаных правил Города: все свое ношу с собой. Он просто выпускает теней наружу и дает им голос, но все остальное – твоя забота. И если чувство вины в лице Вероники тебя убьет, это будут только твои проблемы, сечешь?

Эрик помолчал, переваривая его слова, потом вяло кивнул:

– Хорошо, давай дальше.

– Окей, поехали сюда. – Немо снова переместился по доске. – После теней идут ребята вроде нашей дорогой хозяйки зеркального магазина. Их в Городе, на самом деле, намного меньше, чем рядовых призраков. И это то, что тебя ждет, если не будешь достаточно расторопным.

– В каком плане? – напрягся мужчина.

– Помнишь, я говорил, что если ты слишком затянешь с прохождением своего пути, Город тебя убьет? – уточнил его собеседник и, дождавшись неохотного кивка, продолжил: – Ну так вот, после смерти ты, скорее всего, станешь таким, как эта Мари. Постепенно забудешь свое прошлое и начнешь торговать семечками на углу. Ну или устроишься вышибалой в бар, я не знаю. Я называю эту группу гребаными неудачниками, но моя… одна моя знакомая предпочитает более поэтичное название – заблудшие души. Они просто таскаются туда-сюда, пакостят по мелочи, страдают и воют на луну, пока однажды их не сожрет Тварь или товарищи по несчастью.

– Все чудесатее и чудесатее, – пробормотал мужчина, хмурясь. – А это тогда кто?

Он ткнул пальцем в пятую по счету секцию на доске. Там были изображены то ли зомби, то ли ходячие скелеты – примитивность рисовки не позволяла сказать с уверенностью.

– А это охотники, – с готовностью отозвался Немо. – Те… заблудшие души, которым надоело таскаться и страдать, и они из жертв сами стали хищниками. Полностью перешли под юрисдикцию Города так сказать, и он выдал им добро на… поддержание в тонусе этих улиц. Эти ребята будут пытаться сожрать тебя даже за просто так, потому что ты им не нравишься. Могут быть надоедливыми, но лично для меня это как злая болонка – будет больно, если покусает, но ей, скорее всего, достанется сильнее.

– Значит, даже Мари может… – мужчина абстрактно повел рукой.

– В какой-то момент это неизбежно, – подтвердил его спутник. – Так что на твоем месте я бы брал на свидание не только цветы, но и что-нибудь тяжелое. Просто на всякий случай.

Эрик рассеянно кивнул, сейчас пребывая мыслями где угодно, но точно не на свидании с Мари. Потом медленно уточнил:

– А куда же относишься ты? И госпожа директриса? Есть еще какие-то… группы?

– Есть еще шестой и седьмой ранги, – снова кивнул Немо. – Меня и некоторых других Полин и ее приятели условно отнесли к шестому. Госпожа директриса, Карл и прочие, у кого есть подведомственная территория, населенная призраками и участвующая в испытаниях чужаков, считаются вершиной пищевой цепочки. Хотя помимо них есть еще Тварь, которая в классификацию не вписывается априори. Ну и, конечно… – Он ткнул мелом в верхнюю часть доски, где был нарисован карикатурный мужской член, устремленный вверх. – Есть Обелиск и тот, кто всем этим зоопарком управляет оттуда. Лично я с ним никогда не встречался, так что тут наверняка ничего не скажу.

Выслушав его, Эрик глубоко задумался. Благодаря этой нехитрой презентации, имевшиеся на тот момент пробелы в его голове начали постепенно заполняться. И если не задаваться бесполезными вопросами типа «какого хрена» и «почему все устроено именно так», а просто работать с тем, что было известно, он вполне мог разработать план.

И выбраться отсюда.

– Я знаю, чего она хочет, – медленно произнес мужчина. – Вероника, я имею в виду. И у нас есть то, чем мы можем припугнуть Тварь, если… станет совсем жарко. – Он выразительно указал взглядом на пистолет у себя под курткой.

– Да, – вдруг нахмурился Немо, – кстати об этом.

– Догадываюсь, что ты хочешь сказать, – покачал головой Эрик. – Не переживай, я постараюсь больше не тратить патроны. Осталось еще четыре, и они у меня и так на вес золота, если тебе интересно.

– Это хорошо, – с облегчением выдохнул парень.

– И да, пожалуйста, – выразительно добавил мужчина.

Не поняв, о чем он, Немо вопросительно изогнул бровь.

– Я спас тебе жизнь недавно. Помнишь? – Отчего-то мужчина почувствовал себя глупо, напоминая об этом.

– А, вот ты про что, – равнодушно пожал плечами парень. – Я бы даже умильно всплакнул, если бы хоть на секунду поверил, что дело было во мне, а не в том, что ты панически боишься остаться тут один. Не трать больше патроны попусту, Эрик Сай. Лучше расскажи мне о Веронике. Правду на этот раз.

– Что… именно ты хочешь знать? – нахмурился тот.

– Все, – просто отозвался Немо. – Но в кратком пересказе, если можно. У нас нет времени на пьесу в трех актах, так что начнем сразу с сути.

Однако начать сразу с сути у Эрика не вышло: слишком уж неприятной и постыдной оказалась эта самая суть. Но поплутав немного по контексту, обстоятельствам и запутанной предыстории, он в итоге все равно вынужден был заговорить о классной комнате № 304. И о том, что там произошло.

Что удивительно, лицо Немо на протяжение всего этого рассказа практически не менялось – тот всего пару раз хмыкнул и задал один уточняющий вопрос, но в основном просто молчал и смотрел на своего собеседника ничего не выражающим взглядом. Словно таких историй, какой мужчина только что с ним поделился, он слышал уже вагон и маленькую тележку, а потому давно устал удивляться, возмущаться или ужасаться чему-либо.

– Значит, она решила не заявляться в полицию? – подытожил услышанное парень, когда Эрик наконец закончил.

– Я… пытался ее уговорить, но… – Мужчина сокрушенно покачал головой. – А ведь она прекрасно знала, что у меня были доказательства. Знала… лучше кого бы то ни было другого.

– Думаешь, она уже тогда приняла решение относительного того, как… все закончится? – задумчиво спросил Немо.

Об этом Эрик тоже много думал в свое время. Поначалу этот ответ казался ему самым очевидным и простым – не он сломал Веронику и не он был причиной, из-за которой девушка сделала то, что сделала. Он просто оказался в неположенное время в неподходящем месте. И не смог бы ее спасти, даже если бы постарался. Ничего не поделаешь.