Род Эвата. Мифы Аталии

– Родные края… – пробормотала она, затем громче спросила: – Сколько стоит эта майка?

Мяун едва успел снять кофейник с огня, прежде чем напиток сбежал. Он налил себе кофе и нехотя плеснул в кружку для Дарки.

Дарка сняла майку с гвоздика, подошла к зеркалу и приложила её к платью. Как она и думала, эти майки были созданы для неё. Её не волновало, что они имели мужской крой и были на несколько размеров больше нужного.

– Мы оттуда, – произнесла она, слегка улыбнувшись. Девушка опустилась за стол к Мяуну и пододвинула к себе кружку с кофе, вдохнула любимый аромат и улыбнулась.

– Из пустырей Таммории? – спросил Мяун, покачал головой на её глупость. Вот где ясные жить не могли.

– Почти, – сказала девушка. – Восточная граница. Окна моей комнаты выходили на пустыри. По утрам я любила сидеть на балкончике, пить тёплое молоко с мёдом, смотреть на пустыри и любоваться рассветом… Разумеется, большую часть года там пасмурно, но иногда бывает очень красиво, – торопливо добавила она, прежде чем он успел её одёрнуть. Старшие часто перебивали её, когда она начинала рассказывать что-то особенно интересное.

Мяун, нахмурившись, рассматривал рисунок на майке, когда его озарило.

– Земли Сонах! Вы из земли Сонах? – удивлённо произнёс он. Мяун ошеломлённо посмотрел на девушку. И перевёл взгляд на её брата, который спустился вниз и подошёл к ним.

– Дарка Сонах, – представилась девушка. Потянувшись, она подхватила последнюю печеньку, посмотрела в голодные глаза Мокши и, сломав ее пополам, протянула половину ему. Вторую часть она предложила своему любимому брату, который, к счастью, отказался.

Мяуну ничего не предложила – не заслужил.

– Вы дети Акмата Сонаха? – присвистнул Мяун.

На его лице появилась косая улыбка, ведь Акмат Сонах имел определённую репутацию в кругах некромантов, и стало огромным шоком узнать, что у него была ясная жена и дочь. – «Вот бы четвёртый взвод удивился», – подумал Мяун.

Пока Дарка что-то шёпотом рассказывала брату, Мяун погрузился в свои мысли. Время шло. Артефактор посмотрел на ясную и спросил: собиралась ли она сидеть весь день в его лавке?

– Нет, – улыбнулась девушка. – Я собираюсь в библиотеку, чтобы найти свод законов для ясных. – Она бросила выразительный взгляд в сторону Мяуна и уверенно произнесла: – И показать тебе… – Она ткнула пальцем в него. – …что отказать мне здесь жить ты не можешь.

Мяун пожал плечами. Он прекрасно знал все права ясных. О них вещали направо и налево в каждом уголке их города. Он не знал только, какой идиот их придумывал.

– Воспитание тёмных ясным не идёт во благо, – произнёс Мяун, обращаясь к Акиму.

– А ты из какого рода? – с интересом спросила Дарка. Мяун посмотрел в её глаза и слабо улыбнулся, качнув головой. У него не было рода.

Закончив с кофе, Дарка хлопнула в ладоши и, наклонившись над столом, спросила, где находится библиотека.

Мяун долго смотрел в глаза ясной. Наконец, тяжело вздохнув, поднялся со своего места и направился вглубь лавки. Его взгляд скользнул по пустым полкам. Подойдя к угловой стойке, он взял карту и, вернувшись, бросил её на стол.

– Два серебряника, – озвучил Мяун цену.

– Нам теперь за любой вопрос тебе платить? – спросил Аким, наблюдая за тем, как его сестра с интересом разворачивала большой и тяжёлый пергамент. На пергаменте была начерчена карта со всеми корпусами и факультетами.

– Конкретно для вас троих у меня всё платно, – сухо ответил Мяун. – Четыре серебряника, – произнёс Мяун. – Два за майку и два за карту.

Дарка взяла свой маленький мешочек с личными деньгами, достала оттуда монету в пять серебряников и протянула её Мяуну. Он скривился, глядя на деньги, и машинально потёр руку – от её близости снова начала зудеть кожа.

– Ему дай, – буркнул он, кивнув в сторону Акима.

Брат лениво подхватил монету и протянул её артефактору. Но Мяун не спешил брать деньги.

– Пусть немного побудет у тебя.

Дарка нахмурилась, глядя на монету в руке Акима. Затем её глаза блеснули, и она громко рассмеялась:

– Ты хочешь, чтобы его энергетика перебила мою? – Она кивнула на брата и снова рассмеялась. – Но моя энергия в разы лучше! Правда ведь? – с вызовом спросила она у Акима.

Аким пожал плечами, показывая, что и его была неплоха.

Голодный Мокша вновь бесцеремонно забрался на стол. Лемур внимательно осмотрел пустую тарелку из-под печенья, а затем повернул мордочку к Мяуну и недовольно зашипел, как бы спрашивая, куда подевалось его печенье.

– У вас даже шэвен наглый, – прокомментировал Мяун.

– Если он не будет наглым, – пояснил Аким с безразличием в голосе, – то умрёт от голода в нашей семье.

– Нет у меня больше ничего, позже схожу за продуктами, – раздраженно бросил Мяун лемуру, который издавал негромкие, но крайне недовольные звуки.

Мокша медленно повернул голову к артефактору, его длинный хвост дёрнулся, и он показал ему свои зубы, выражая своё недовольство. Мяун лишь поморщился и отвёл взгляд.

Шэвен в лавке… Если его семья узнает, то от него открестятся, – думал он.

Дарка аккуратно сложила карту и, поднявшись со своего места, обратилась к брату:

– Я ухожу. Пойдём, Мокша.

Мокша сделал вид, что совсем её не слышал. Он тоже устал и не хотел никуда идти. Он улёгся на стуле и, устраиваясь удобнее, прикрыл глаза.

Дарка лишь пожала плечами:

– Ну и ладно.

Она двинулась к выходу. Мокша приоткрыл один глаз, проследил за ней взглядом и, убедившись, что она не ждёт, снова закрыл его.

Аким кинул Мяуну монету, и тот ловко её подхватил.

– Мне нужен чёрный пристав, который избавит мою лавку от её энергии, – поморщившись, сказал он и поднялся со своего места, собираясь начать разбирать артефакты.

***

Мяун занялся реорганизацией своей лавки. В голове у него уже сложилась чёткая система, которая обеспечивала бы ясной полную безопасность. Поэтому первым делом он построил стеллажи и расставил их подальше друг от друга.

После чего разделил артефакты на три категории: опасные, менее опасные и очень опасные.

Аким сидел за столом, просматривая списки предметов, на которые нужно было записаться ему и Рин.

– Странно, что у профессора Фи так мало учеников, – заметил он. Напротив имени профессора по боевой некромантии значилось всего десять записей, тогда как у других преподавателей все места были заняты.

«Это не дело», – подумал Аким, быстро поставив галочку напротив имени профессора Фи, чтобы поддержать друга отца. Он сделал то же самое и в списке Рин.

– Потому что Тамас учит против своей воли, – ответил Мяун, не отвлекаясь от своих дел.

Мяун задумчиво вертел в руках небольшой артефакт – тот самый, из-за которого съехала семья Ли. Запечатанный внутри демон-крысёныш не представлял серьёзной угрозы, пока не насытится и не наберёт силу. Мяун всегда успевал его запечатать, до этого момента.

Молодой человек поджал губы и перевёл взгляд на пустые стеллажи, обозначенные как «безопасные». Демон не был настолько опасным, насколько страшным…

И тут Мяуну в голову пришла гениальная идея. Он быстро поставил артефакт с запечатанным демоном на самое видное место, уже жалея, что так категорично запретил ясной их трогать. Помедлив, он слегка ослабил печать, чтобы артефакт быстрее вышел из строя.

– Почему? – спросил Аким. Он нагнулся вперед и заглянул в лавку, чтобы видеть артефактора. – Потому что он хочет служить в Ордене, а не учить?

– Там он тоже ничего не хочет делать. Говорят, он скинул все свои обязанности Головы на помощника, – рассеяно ответил Мяун, направляясь к следующему ящику с артефактами.

Подхватив коробку, он вышел наружу и устроился за столом рядом с Акимом. Собираясь разбирать их там. Достал из коробки большую медную звезду, не припоминая, для чего она предназначалась.

– А кто такой профессор Стоун? К нему стоит идти? – поинтересовался Аким. Он никак не мог выбрать предметы: все, кроме боевой некромантии, казались ему неинтересными, а названия ни о чём не говорили.

Мяун поднял на него удивлённый взгляд и, не поверив, нахмурился, а после выхватил у юноши лист, выискивая имя.

– Не может быть… – удивлённо произнёс он. Его взгляд моментально остановился на двух предметах под преподаванием профессора Стоуна. – Я слышал, что он бежал из своей страны, но никогда бы не подумал, что он будет учить у нас…

– Кто это?

– Учёный… Гений нашего мира, посланный Мунэ, – с восторгом ответил Мяун, всё ещё не веря, что Академии удалось заполучить такого человека.

Аким нахмурился, не понимая, о чём шла речь. Между тем, глаза Мяуна горели. Он вдруг понял, что ему срочно нужно было бежать в Академию, проситься на классы профессора Стоуна.

– Он специализируется в рунной магии, – поспешно объяснил Мяун. – Я слышал, что его последняя работа была посвящена самобытной магии народа Аталии.

– Что это? – скривился Аким.

– Видимо, он недавно пришёл в Академию, раз так мало людей записались к нему, – предположил Мяун, его мысли на мгновение унеслись в сторону. На лице появилась привычная приветливая улыбка продавца, и он тут же мягким, певучим голосом обратился к Акиму:

– Мир! – воскликнул он, заставив Акима поднять на него удивлённый взгляд. – Посмотри за лавкой, десять минут! Я хочу записаться на несколько классов. Никому ничего не прод…

Мяун осёкся, его взгляд упал на артефакт, который он всё ещё держал в руке. За это время звезда, наполнившись его энергией, потемнела, а её середина засияла ярким красным светом.

– Ох, твою мать! – выругался он, внезапно вспомнив, что это был за артефакт.

Молодой человек поспешно откинул его от себя в лавку. Только тогда заметил, что оттуда выходила сонная Рин. Девушка едва успела шарахнуться, когда артефакт взорвался рядом с ней, обдав её тёплой волной.

– Смотрю, ты не шутил. Артефакты у тебя и правда летают, – спокойно заметила она, сладко зевнув. Не придавая происшествию значения, Рин равнодушно продолжила свой путь.

– Ты хотя бы умылась? – покосившись на сестру, спросил Аким.

Рин выглядела помятой: на её лице отпечатались следы подушки, и она даже не удосужилась сменить пижаму.

– Успею, – сладко зевнув, ответила она и беззаботно уселась на свободное место между Мяуном и Акимом.

Мяун с недоверием посмотрел на них обоих, переводя взгляд от одного Сонах к другой. Почему у них не было никаких претензий? Артефакт мог серьёзно ранить Рин, но это, похоже, никого не волновало.

– Ты ничего не хочешь сказать? – недоверчиво спросил он, уже готовый отбить любые возможные обвинения.

– Хочу, – кивнула Рин, поднимая на него свои всё ещё сонные глаза. – Почему моя дверь не запирается изнутри? Я хочу, чтобы она запиралась. И ещё я хочу не слышать весь этот утренний шум города через окно. Если окно закрыть – слишком жарко, а если открыть – так никто заткнуться не может! – возмутилась она, недовольно причитая.

Мяун неотрывно смотрел на Рин, затем перевёл взгляд на Акима. Но и тот не собирался придавать происшествию значения. Семья Ли на их месте уже устроила бы истерику. «Чёрт с ними, неадекватными!» – мысленно фыркнул он.

– Пять минут! – воскликнул Мяун, резко вскочив и направляясь к забору, явно собираясь его перепрыгнуть.

Однако он остановился на мгновение, подумав, что должен сделать Акиму одолжение – раз тот согласился присмотреть за лавкой. Мяун вернулся к столу, склонился над списком предметов Акима и быстро поставил ещё две галочки.

– Сказали выбрать три, максимум четыре предмета, – заметил Аким, нахмурившись, когда увидел лишние отметки в своём списке.

– С этого ты уйдёшь после первого занятия. А с этого тебя выгонят через десять… нет, через две минуты, – объяснил Мяун, бегло оценивая список.

Аким с какой-то радости выбрал Морта. Артефактор сомневался, что Морт позволит зайти в свой класс некроманту, но сделал скидку на то, что тот не сразу его заметит.

– А мой кофе? – удивлённо спросила Рин, осознав, что Мяун уходил. Словно он не знал, что она спустилась вниз только ради кофе.

Артефактор с трудом сдержал порыв сказать, куда она должна идти со своим кофе, и бросился к административному корпусу перемирия.

Глава 10. Право Дарки

– Я заблудилась, – кисло произнесла Дарка, закатив глаза.

В лавке стоял Мяун, и разговаривал с двумя клиентами, когда она вошла. Те обернулись к ней и замерли на месте, словно увидели как минимум духа из леса Синама, а не безвредную ясную. Особенно Мяун скривился, увидев её. Когда его дорогие покупатели вернули своё внимание к нему и отвернулись от девушки, он незаметно махнул ей рукой, чтобы она шла прочь.

К тому времени у юной госпожи Сонах не осталось сил защищать свои права и сражаться за место под солнцем. Её ноги гудели от долгих блужданий по академии, а желудок сводило от голода. Она подошла к столам на улице и безвольно опустилась на ближайший стул, прижав щёку к прохладной столешнице. Она тяжело вздохнула. Дарка не видела ни Рин, ни Акима, которые могли бы её накормить.

Приметив хозяйку, её проводник вылез из-за стеллажей и сперва перебрался на стул рядом с Даркой, а затем перескочил на стол. Он лёг рядом с её головой. И красочно показывал ей, что погибал от голода, что она была непутёвой хозяйкой. Дарка снова тяжело вздохнула, перевернула голову набок и посмотрела на лемура.