Род Эвата. Мифы Аталии

– Стойте, вы шутите? – перебил Мяун, нахмурившись. – У вас не может быть ясной сестры. Ты ж некромант?

– У нас мать ясная, – спокойно ответил Акимир.

Мяун вновь посмотрел на Дару, на лице проскользнула нервная улыбка, и он начал качать головой. Судя по лицу, у него происходила самая настоящая внутренняя борьба. Он оглянулся. Младшая бросила взгляд на старших, но и те молчали, ожидая, что же скажет владелец их нового жилья.

Взрыв произошел моментально:

– Оглянитесь! Вы что, не видите, где находитесь? Это не гостевой дом и не академическое здание! Здесь, – он обвёл рукой магазин, – каждая вторая вещь опасна. Половина этих артефактов сдерживает силы демонов, другая проклинает людей и насылает язвы! Уведите её! Пока моя лавка не загорелась от её света.

Гневно говорил он, присмотрелся к Даре и ещё сильнее сморщился:

– Почему у неё энергия такая яркая?

Дара действительно не стала надевать плащ, от которого зудела её кожа, считая, что её должны принимать такой, какая она есть. Но в этот момент её заинтересовало другое – демоны! Она никогда прежде не видела демонов, только мама в детстве говорила не бояться их и что они ей совсем не опасны, а некоторые даже очень даже и неплохие.

Стараясь сильно не двигаться, она блестящим взглядом вглядывалась в артефакты за спиной Мяуна, натолкнулась на его взгляд – он явно что-то ожидал.

– Слышала, ясная? Тут опасно.

– Слышала. Я – лекарь, – она очаровательно улыбнулась и добавила: – все-все ваши язвы вылечу! Правда ведь? – обернулась к Акиму.

– Вот и решили, – хмыкнул брат, кивнув, обратился к Мяуну: – мы понимаем и принимаем всю опасность данного места.

– Ещё и помощь бесплатная, – подхватила слова брата Рин, потёрлась щекой о голову девушки, – нам скидка причитается.

Они смотрели на Мяуна, ожидая реакции, и, кажется, в его сознании произошёл переворот. Он всплеснул руками и начал их прогонять:

– Не нужна мне ваша помощь, уходите! Я ответственность за неё нести не буду! – посмотрел на Акима. – Не буду отвечать за сохранность ясной! Давайте я… расскажу, как вам её в Зерн сдать!

– Сдать? – переспросила с глубоко оскорблённым взглядом младшая Сонах. – Что значит сдать?! Брат!

– Дааа, Дара будет жить с нами, – произнёс Аким, подступая к Мяуну и глядя ему в глаза. – И за неё ответственность несу я.

– Верхняя палата с этим не согласится, – раздражённо отозвался Мяун. – Вы что, вообще ничего не знаете о законах?

– В общем так, – Аким подхватил один из мешков, закинул на плечо и подошёл к Мяуну вплотную. – Мы не съедем. Ты подписал контракт, по которому мы имеем право здесь жить…

– Шесть месяцев, – шёпотом подсказала Арина.

– Шесть месяцев, – голос Акима звучал спокойно, но в нём чувствовалось явное превосходство.

– Ха-ха, – на лице хозяина лавки появилась натянутая усмешка. – Не провоцируй меня, – прошептал он, и вокруг него сгустилась энергия.

Вмешаться в их разговор Дарку подтолкнула Рин – в буквальном смысле: с шёпотом «останови Акима» она толкнула её в спину, так что Дара вцепилась в брата, чтобы не упасть. Не успела что-либо сказать – замерла, заметив, что Мяун шарахнулся от неё, ступая назад, врезался в один из своих стеллажей. Тот покачнулся. Артефактор тут же развернулся, хватая её и удерживая на месте, но несколько артефактов всё равно упали с громкими хлопками и затрещали на полу.

– Не подходи ко мне, – процедил он, развернувшись.

Дара удивлённо замерла, приподнимая руки – она и не думала его трогать.

– Я… – она растерянно опустила голову и посмотрела на Мокшу. Её лемур встал рядом, обвивая хвостом её ногу и погладился мордочкой.

– Аким, – мягко произнесла Рин, подступая ближе, – я поговорю с нашим новым другом, отнеси, пожалуйста, вещи наверх?

Брат медленно кивнул.

– Я рядом, – произнёс он угрожающе.

– Мяун, поговорим как взрослые люди, – Арина дождалась, когда шаги брата удалятся, и мягко улыбнулась, повторяя его дружелюбный тон. Протянула руку к его плечу – он дёрнул головой.

– Ментальный маг! Не могу поверить – меня обвела вокруг пальца ментальный маг! Слушай, – он отступил, поднимая один из артефактов и просматривая его, – ничего против ясных не имею. Но это опасное место. Каждый мой артефакт угрожает ей… Шэвен? У вас и шэвен есть? Не трогай это, – проговорил он лемуру, когда заметил, что тот потянулся к одному из артефактов.

Дара, опустив взгляд, отступила назад, чувствуя себя обиженной. Она к этому человеку – со всем сердцем, а он прогонял её, ещё и так грубо.

– Ясная не имеет права находиться в лавке артефактов!

Это был предел, и Дара обернулась с возмущением, заговорив:

– Где?

– Что?

– Где это написано, что ясная не может быть в лавке артефактов?!

– Я найду, – огрызнулся Мяун. – Забирайте свои вещи и уходите! Я верну вам деньги!

– И сверху двести злотых, – с милой улыбкой ответила Рин, протягивая руку за деньгами.

Мяун замер.

– Что?

– Контракт, милый Мяун, составил ты.

Хозяин лавки смотрел на Рин, не моргая, затем опустил взгляд на контракт, перевёл его на Дарку, и она ему кивнула. В тот же миг её слух уловил шорох. Она обернулась и вновь натолкнулась взглядом на красный глаз в треснувшем сосуде. Арина и Мяун начали спорить, а Дара сделала шаг, приглядываясь. Хвост? Казалось, из разбитого сосуда показался крысиный хвост – длинный, мерзкий…

– Я сказал, не трогай! – проорал Мяун, и в следующую секунду все стеллажи с жутким грохотом отлетели от Дарки. Она лишь успела прикрыть голову руками и испуганно замереть.

Тишина. Выглянула. Стеллажи и артефакты отлетели к стене и лестнице, разбиваясь в щепки. Поднялся чёрный туман и пыль, окружая её. В горле запершило, а глаза защипало от едкого дыма. Оглянулась – Арина изумлённо смотрела на Мяуна, а он – перед собой.

Громкие, поспешные шаги – Аким сбежал и остановился перед разгромом на пути. От него продолжал подниматься туман, и время от времени показывались огненные вспышки, которые тут же гасли.

– Что случилось?

Девушка пожала плечами. Мяун стоял прижимая два пальца к одной из своих тату. Убрал руку и отошел.

– Я говорю на непонятном языке? Артефакты опасны!

– Нам некуда идти, – наконец произнесла Рина. – Дара пообещает не трогать твои артефакты. Ты не хочешь платить нам неустойку. Давай мы разойдёмся, и она не будет мозолить тебе глаза.

– Терпеть не могу ментальных магов, – артефактор сложил руки на груди.

Арина лишь усмехнулась и посмотрела прямо на него.

– …В общем, Мяун, если считаешь это уважительной причиной, то зови писаря. Пусть Верхняя Палата решает, кто прав. И да… – она щёлкнула пальцами прямо перед его носом. – До их решения мы не съедем.

– Дара, идем наверх.

Мяун внимательно наблюдал за тем, как ясная послушно направилась к лестнице. Верхняя Палата в жизни не встанет на его сторону. А если ещё и узнает, что он пытался выселить их по причине, что среди них ясная, придёт штраф и ссылка на исправительные работы. Чёртовы политики, придумывают законы, а им с ними жить.

– Стойте, – произнёс он.

Рин устало закатила глаза и обернулась к Мяуну:

– Что ещё?

– Живите, – сказал он, но тут же добавил жёстким тоном: – Но при условии, что она не будет трогать мои артефакты. Иначе я плачу вам двести монет, и мы расходимся.

– Мы согласны, – спокойно вмешался Аким. Он спустился на первую ступень лестницы, присел и начал разбирать завал, чтобы сестры могли подняться.

Мокша поторопился на помощь.

– Эй, шэвен! – резко окликнул Мяун лемура. – Это касается и тебя. Артефакты трогать нельзя ни тебе, ни твоей подопечной!

– Мокша, – Дара протянула руки, и лемур прыгнул к ней. Она погладила его и уже шёпотом спросила: – Что означает «шэвен»?

Он внимательно смотрел на неё.

– С какой дали вы приехали? – наконец спросил он. – И что это за имя – «Дарка»? Кто вообще так называет ясного мага?

Мяун вздохнул, качнул головой и, бурча что-то себе под нос, начал разгребать бардак, чтобы расчистить проход для ясной, не обращая внимания на удивлённые взгляды новых жильцов, казавшихся ему весьма странными.

– Я хочу внести в договор пункт, где будет указано, что ясной нельзя трогать мои артефакты. Даже если артефакт сам летит в её сторону, она обязана уклониться! – заявил Мяун.

– И как часто у тебя летают артефакты? – спросил Аким с легкой насмешкой.

– Это неважно.

Семейство так устало, что согласилось ввести это правило. Они освободили проход, и Мяун, подозрительно нахмурившись, проследил за тем, как ясная и её шэвен прошли опасный участок.

В последний момент Дарка протянула руку, чтобы дотронуться до артефактора. Девушка искренне верила, что физические касания располагают людей друг к другу. Но Мяун шарахнулся от неё, как от проклятой.

– Меня и мои артефакты трогать нельзя, – резко произнёс он, отступая. – Можешь считать меня артефактом. Тёмным и крайне опасным артефактом.

– Ясные маги – хорошо для мира! – убеждённо твердила Дарка, возмущённая тем, как все в этом городе на нее реагировали.

– Согласен. Верю во все теории Стоуна! Поддерживаю ясных со всех сторон, – мгновенно отозвался Мяун. – Но предпочитаю делать это издалека.

Наконец эмоции улеглись. Сонахи расселились по комнатам, спокойно распределив свои вещи. Рин, подхватив последний мешок, направилась в квартиру. Мяун остался разбираться с погромом.

Глава 8. Лавка артефактов

Мяун проснулся с тяжёлой головой и скверным настроением. Ночь выдалась непростой: он разгребал погром в лавке, масштабы которого сложно было преувеличить. Торговцу пришлось перебирать все взрывоопасные артефакты, проверять, не повредились ли они, и складывать их в коробки. Одно упущение – и что-то могло пойти не так. Он едва ли успел прилечь и поспать пару часов. Плечи ныли от усталости, а ноги казались ватными. Ещё и погода за окном раздражала своей ясностью тёплого утра.

Заставив себя встать с кровати и спустившись вниз, он остановился на последней ступени. Ясная не просто посмела зайти в его дом – она ещё и хозяйничала в нём. В полном осадке Мяун наблюдал за тем, как девушка, сверкая ясным светом открывала ставни. И протирала столы… Присмотрелся. Она взяла одно из его полотенец на продажу…

Ох… Ему нужно кофе.

Закончив их протирать, она попыталась поднять стол. Когда не получилось – начала пихать его на отведённое им место на улице, создавая настолько противный скрип, что тот отозвался дрожью на задворках сознания. Не успел он что-то сказать, как со стула подскочил шэвен, прыгнул на стол и начал громко пищать, подпрыгивая на ногах и выговаривая что-то своей хозяйке.

– Спи дальше, – произнесла ему девушка, подхватила лемура и опустила его на стул и только тогда заметила Мяуна. Лучезарно ему улыбнулась.

– Доброе утро, Мяун! – весело помахала Дарка.

Артефактор только поморщился. Утро для него добрым не было. Не ответив, он прошёл на кухню под лестницей, включил огонь и поставил вариться кофе, сейчас это было единственное, в чем он так остро нуждался, и чем крепче был бы кофе, тем лучше стало бы настроение.

– Ты своим присутствием распугаешь всех клиентов, – пробурчал он.

Сказал это скорее сам себе, не рассчитывая, что она его услышит. Но девушка тут же отозвалась.

– Это правда, – приглушённый насмешливый голос. – Я как вышла на улицу, так толпа покупателей тут же разбежалась.

Она рассмеялась собственной шутке и вернулась к столу, а Мяун, скривившись сильнее, смотрел ей в спину. Это ясная? Он знал о ясных мало, но знал наверняка: это были забитые люди, которые побоялись бы говорить в открытую с любыми из тёмных магов. Заметив, что она наклонилась к столу, он выступил.

– Не трогай! Я сам вынесу. Сядь к своему шэвену.

Вышел в зал, но, приблизившись слишком близко к ней, остановился. Девушка имела столь сильную ясную энергию, что ему казалось: если он подойдёт слишком близко, то все символы тьмы на его теле воспламенятся. Даже если он логически понимал абсурдность таких мыслей. Она смотрела на него нагнув голову набок, наконец сделал шаг в сторону.

– Ты такой смешной.

Смешной? Так его ещё не звали. Настроения объяснять ясной, как себя должны были вести ясные и почему они должны были бояться тёмных магов, у него не было. Он подхватил первый стол, вынося его на улицу. Взгляд проскользнул по его доске с объявлениями – кто-то стёр объявление о сдаче квартиры. Какая наглость.

Развернулся, чтобы закончить делать кофе. Девушка стояла у стены и молча смотрела на него.

– Что?

– Артефакты нельзя трогать…

– И меня.

– И тебя, – улыбнувшись и смущённо опустив подбородок, согласилась она, – а остальные вещи можно? – указала рукой на его рублёныши – так он прозвал рванные рубашки-безрукавки – на стене, которые висели давно, но так и не привлекли взгляды клиентов. Они опасными не были – разве что огнеустойчивыми. Его собственное произведение искусства.

– Мне всё равно, – буркнул он, не понимая, что она вообще делала внизу одна. Почему над ней не стоял неадекватный и явно агрессивный брат?

– Родные края… – пробормотала она, затем громче спросила: – Сколько стоит эта?

Ясная приложила рублёныш к своему телу поверх светлого платья. На майке были нарисованы пустоши Таммории – столь мрачные, что даже ему они не особенно нравились. Неадекватная какая-то.

Обернулась к нему когда он шел к столику подхватив булочку и кофе.

– Что?

– Это мне? А ты завтракать не будешь?

Мяун опустил взгляд на свою чашку – счастье казалось таким близким. Посмотрел на ясную. Та выглядела невинно, но в глазах блестели искорки, выдавая тонкую издёвку. Голова с утра соображала плохо. Язык чесался заставить её делать кофе себе самой, но факт того, что она будет что-либо трогать и оставлять на поверхностях ясный свет, сыграл своё дело, и он повернулся обратно, буркнув:

– Сладкий?

– Да.

Когда он шёл к столу с подносом, спустился брат девушки. Мяун остановился, посмотрел на него и, ничего не ответив на приветствие, пошёл дальше – ему он точно завтрак делать не будет.

Вместе с подносом на стол опустился и шэвен, который из вазочки сразу две печеньки и начал их есть прямо на столе, его примеру последовала ясная.

– Доброе утро, – брат девушки погладил её по голове и сел рядом, подхватывая её же чашку с кофе. – Вкусно.

Пока Дарка что-то шёпотом рассказывала брату, хозяин дома погрузился в свои мысли. Он не заметил, как быстро пролетело время, а когда вернулся в реальность, недовольно спросил, собиралась ли ясная сидеть весь день в его лавке? Так она действительно могла распугать всех потенциальных клиентов.

– Нет, – улыбнулась девушка. – Я собираюсь в библиотеку, чтобы найти свод законов для ясных. – Она бросила выразительный взгляд в сторону Мяуна и уверенно произнесла: – И показать тебе…что отказать мне в праве здесь жить ты не можешь.

Мяун пожал плечами. Он прекрасно знал все права ясных. О них вещали направо и налево в каждом уголке. Он не знал только, какой идиот их придумывал.

– Воспитание тёмных ясным не идёт во благо, – произнёс Мяун, обращаясь к Акиму.

– А ты из какого рода? – с интересом спросила Дарка. Мяун посмотрел в её глаза и слабо улыбнулся, качнув головой. У него не было рода.

Закончив с кофе, Дарка хлопнула в ладоши и спросила, где находится библиотека. Мяун долго смотрел в глаза ясной. Наконец, тяжело вздохнув, поднялся со своего места и направился вглубь лавки. Его взгляд скользнул по пустым полкам. Подойдя к угловой стойке, он взял карту и, вернувшись, бросил её на стол.

– Два серебряника.

– Нам теперь за любой вопрос платить? – Аким, всё это время молча наблюдавший за происходящим, вдруг подал голос. Дарка же, с интересом разворачивала большой тяжёлый пергамент. На нем была начерчена карта со всеми корпусами и факультетами.

– Конкретно для вас троих у меня всё платно. Четыре серебряника, – произнёс Мяун. – Два за майку и два за карту.

Дарка взяла маленький мешочек с личными деньгами, достала оттуда монету в пять серебряников и протянула её Мяуну. Он скривился, глядя на деньги, и машинально потёр руку – от её близости начала зудеть кожа.

– Ему дай, – буркнул он, кивнув в сторону Акима.

Девушка не стала спорить и кинула монету с изображением грифа – символа семьи Тарух Акимиру.

Внимание Мяуна было сосредоточено на шэвене – лемур бесцеремонно забрался на стол, внимательно осмотрел пустую тарелку из-под печенья, а затем повернул мордочку к Мяуну и недовольно зашипел, как бы спрашивая, куда подевалось его печенье?

– У вас даже шэвен наглый.

– Если он не будет наглым, – равнодушно отозвался Аким, – то умрёт от голода в нашей семье.

– Нет у меня больше ничего, позже схожу за продуктами. – раздраженно пояснил лемуру.

Шэвен в лавке – какой позор.

Дарка аккуратно сложила карту и, поднявшись со своего места, обратилась к брату:

– Я ухожу. Пойдём, Мокша.

Лемур перестал возмущаться. Спрыгнул со стола и убежал куда-то в лавку прятаться от ясной.

– Ну и ладно.

Аким кинул Мяуну монету, и тот ловко её подхватил.

– Мне нужен чёрный пристав, который избавит мою лавку от её энергии, – поморщившись, сказал он и поднялся со своего места, собираясь начать разбирать артефакты.

***

Аким сидел за столом на ограждённой части улочки перед открытыми дверями-окнами и просматривал списки предметов, на которые нужно было записаться ему и Рин. Внутри носился Мяун: что-то куда-то переставлял, складывал свои стеллажи, бил по ним молотком и жутко шумел, мешая сосредоточиться.

– Странно, что у профессора Фи так мало учеников, – пробормотал он.

Напротив имени профессора боевой некромантии значилось всего десять записей, тогда как у других преподавателей все места были заняты. «Это не дело», – подумал Аким, быстро поставив галочку напротив имени профессора Фи, чтобы поддержать друга отца. Он сделал то же самое и в списке Рин.

– Потому что Тамас учит против своей воли! – донесся бодрый голос из лавки.

– Почему? – спросил Аким. Он нагнулся вперед и заглянул внутрь магазина, чтобы видеть артефактора. – Потому что он хочет служить в Ордене, а не учить?

– Там он тоже ничего не хочет делать. Говорят, он скинул все свои обязанности Головы на помощника, – рассеянно ответил Мяун. Он с глухим стуком поставил деревянный каркас для своих артефактов и, подумав, отодвинул его чуть дальше от соседнего.

Сонах поднял взгляд от списка, когда в проёме показался Мяун, волочащий из лавки тяжёлую коробку. Внутри поблёскивали артефакты, звеневшие друг о друга при каждом шаге. Вместо того чтобы аккуратно поставить её, тот с грохотом опустил ящик на стол, потом плюхнулся рядом, шумно выдохнул и тут же принялся копаться внутри.

– А кто такой профессор Стоун? К нему стоит идти? – без интереса спросил Аким. Он с лёгким отвращением вновь и вновь перечитывал списки предметов. Их было много, но все казались скучными – даже обязательные. К примеру, история: ну сколько её можно учить? Надоело. Мать в детстве заставляла их зубрить, а потом в Катами оказалось, что часть этих знаний и вовсе была ошибочной. Снова. Надоело. К чему она вообще? Он хотел быть воином, а не историком.

Уже собирался вслух выразить недовольство, как вдруг заметил резкое движение Мяуна и приближающуюся тень. Вздрогнув, поднял глаза. Артефактор выхватил лист из его рук и начал с удивлением и явным недоверием пробегать по нему взглядом.

– Не может быть… – удивлённо произнёс он. – Я слышал, что он бежал из своей страны, но никогда бы не подумал, что он будет у нас…

– Кто это?

– Учёный… Гений, посланный Мунэ, – с восторгом ответил Мяун.

Артефактор даже затаил дыхание от восторга и осознания: у него была возможность учиться рунной магии у того, кто, по сути, её и оформил, и связал воедино. Сам Мяун обожал руны. Он сознательно соединил их магию со своей внутренней энергией, так он и создал свои татуировки.

Молой человек настолько обрадовался возможности, что бездумно подхватил один из артефактов и сжал его в руке.

– Он специализируется в рунной магии, – поспешно объяснил Мяун. – Я слышал, что его последняя работа была посвящена самобытной магии народа Аталии.

– Что это?

– Видимо, он недавно пришёл в Академию, раз так мало людей записались к нему. – На лице лавочника появилась привычная приветливая улыбка продавца, и он тут же мягким, певучим голосом обратился к парню:

– Аким! – воскликнул он. – Посмотри за лавкой десять минут! Я хочу записаться на несколько классов. Никому ничего не прод…

Мяун осёкся, его взгляд упал на артефакт в руке. За короткое время звезда, наполнившись его энергией, потемнела, а её середина засияла ярко-красным светом.

– Ох, твою мать! – выругался он.

Поспешно откинув его от себя в лавку, Мяун только тогда заметил, что оттуда выходила сонная Рин. Девушка едва успела отшатнуться, когда артефакт взорвался рядом с ней, обдав её тёплой волной.

– Смотрю, ты не шутил. Артефакты у тебя и правда летают, – спокойно заметила она, сладко зевнув. Не придав происшествию значения, Рин продолжила путь.

– Ты хотя бы умылась? – покосившись на сестру, спросил Аким.

Помятый вид был немым ответом на вопрос: на лице отпечатались следы подушки, и она даже не удосужилась сменить пижаму, поэтому вышла к ним на улочку в светло зеленых штанах и такой же майке.

– Успею, – сладко зевнув, ответила она и беззаботно уселась на свободное место между Мяуном и Акимом.

На парочку с недоверием посмотрел торговец, переводя взгляд от одного Сонах к другой. Почему у них не было никаких претензий? Артефакт мог серьёзно ранить Рин, но это, похоже, никого не волновало.

– Ты ничего не хочешь сказать? – недоверчиво спросил он, уже готовый отбить любые возможные обвинения.

– Хочу, – кивнула Рин, поднимая на него всё ещё сонные глаза. – Почему моя дверь не запирается изнутри? Я хочу, чтобы она запиралась. И ещё я хочу не слышать весь этот утренний шум города через окно. Если окно закрыть – слишком жарко, а если открыть – так никто заткнуться не может! – возмутилась она.

Мяун непонимающе посмотрел на Рин, затем перевёл взгляд на Акима. Но и тот не собирался придавать происшествию значения. Предыдущая семья на их месте уже устроила бы истерику. «Чёрт с ними, неадекватными!» – мысленно фыркнул он.

– Пять минут! – воскликнул Мяун, резко вскочив и направляясь к забору, явно собираясь его перепрыгнуть.

Однако он остановился на мгновение, подумав, что должен сделать Акиму одолжение, раз тот согласился присмотреть за лавкой. Мяун вернулся к столу, склонился над списком предметов Акима и быстро поставил ещё две галочки.

– Сказали выбрать три, максимум четыре предмета, – заметил Аким, нахмурившись, когда увидел лишние отметки в своём списке.

– С этого ты уйдёшь после первого занятия. А с этого тебя выгонят через десять… нет, через две минуты, – объяснил Мяун, бегло оценивая список.

С какой-то радости Аким выбрал Морта. Артефактор сомневался, что тот позволит зайти в свой класс некроманту, но сделал скидку на то, что тот не сразу его заметит.

– А мой кофе? – удивлённо спросила Рин, осознав, что Мяун уходит. Словно он не понял, что она спустилась вниз только ради обещанного контрактом кофе.

Артефактор с трудом сдержал порыв сказать, куда она должна идти со своим кофе, и бросился к административному корпусу перемирия, игнорируя оживленность улиц в это время. Он не мог упустить такой возможности, стать учеником гения.

Глава 9. Дарка в Доме Света

Мяун проснулся с тяжёлой головой и скверным настроением. Ночь выдалась мучительной: разгребая погром в лавке, он едва ли успел прилечь и поспать пару часов. Его плечи ныли от усталости, а ноги казались ватными.

Спустившись вниз, он остановился на пороге. Дарка хозяйничала в его лавке, словно у себя дома. Она уже открыла ставни и расставила столы на улице. В руке девушка держала тряпку, которой энергично протирала столешницы.

– О, доброе утро, господин Мяун! – весело помахала Дарка.

Мяун только поморщился. Утро для него добрым не было. Не ответив, он прошёл на кухню, включил огонь и поставил вариться кофе.

– Ты своим присутствием распугаешь всех клиентов, – пробурчал он.

Девушка стояла у стены, рассматривая майки, которые висели на гвоздиках. Услышав его слова, она повернулась к нему, и на её губах появилась насмешливая улыбка.

– Это правда, – подтвердила она приглушенным голосом. – Я как вышла на улицу, так толпа покупателей тут же разбежалась.

Она рассмеялась собственной шутке и вернулась к изучению маек. Такие вещи ей ещё не попадались. На каждой были изображены пейзажи и существа из мира тёмной магии – нечисть, леса Синама. Особенно её привлекла майка с пейзажем пустырей Таммории. Настолько реалистично они изображены, что Дарка ощутила лёгкий укол ностальгии.