Род Эвата. Мифы Аталии

– Что здесь происходит? – услышали они голос позади. Толстый страж, грязным платком вытирая свой лоб и отступая от опасного меча подальше, обернулся на звук.

– Капитан! – хрипло воскликнул он. – Эти люди опасны! Мы остановили их перед входом в город! А этот парень угрожает нам магическим клинком!

– Он оскорбил наши земли! И нас! – тут же произнёс Аким и не думая убирать Калабхити. Его сердце требовало крови, а наполненные яростью глаза выдавали это желание с потрохами, вселяя в стража ужас.

Капитан охраны, не делая поспешных выводов, провёл взглядом по Акиму, сёстрам и, наконец, задержался на клинке, который сжимал юноша. На клинке ярко светились символы, сообщающие, что он готов к драке. Знаменитый «Калабхити», клинок Акмата Сонах.

– Вы дети Акмата Сонах? – спросил капитан. Его мрачный взгляд опустился на своих подчинённых. Они, в свою очередь, с недоверием смотрели на молодых людей.

– Мы не знали, – произнёс, нахмурившись, толстяк, по тишине догадавшись, что это была правда.

– Акимир Сонах, я полагаю? – спросил капитан стражников города. Аким напряжённо кивнул, не сводя взгляда, который требовал крови, с лица толстяка. – Убери клинок. Мы в городе не приветствуем насилие.

– Хорошо, что мы за пределами города, – сладко проворила Рин. Девушка, чьи глаза так же требовали мести, подошла к брату, становясь с левой стороны. Толстяк сфокусировал взгляд на мече и громко икнул: он наконец осознал, какой это был клинок. Не нужно было быть мастером боя для управления этим мечом. В руках своего хозяина он уничтожал в прах всё, чего касался.

– Мы не можем впустить тех, кто угрожает безопасности города, – твёрдо проговорил капитан стражи. Атмосфера нагнеталась, и он вновь заговорил: – После смерти вашего отца любой даже незначительный воин Ордена зачистки и даже стражник важен городу.

Капитан сделал шаг и встал прямо перед своим подчинённым.

– Он оскорбил нас, – вновь процедил сквозь зубы Аким.

– Я… – Толстяк положил руку на грудь и чуть склонил голову перед молодыми господами. – …приношу извинения за необдуманные слова.

Неравенство между людьми постепенно сходило на нет, и тем не менее сильные мира и сильные маги сохраняли своё главенство в обществе.

Рин положила руку на плечо Акима, они переглянулись, и он убрал меч в ножны.

Пропустив перед брата с сестрой, наблюдая как они завели лошадей в город, старшая семьи отошла в сторону, к стражнику, и положила руку на его плечо. Ей было безусловно противно до него дотрагиваться, но она не могла спустить с рук оскорбление. Девушка заглянула в его глаза, прибегая к магии, которую изучала последние два года, с удовольствием ломая его волю. Стражник зачарованно смотрел в глаза напротив, и его зрачки теряли свет.

– Ты хочешь, – сладко, очень тихо на самое его ухо заговорила Рин, размышляя над тем, что не могла заставить его умереть. Скорее всего, её сил и не хватит, чтобы подавить волю до такой степени, – искупаться в поросячьем хлёве и ходить по городу, восхваляя свой новый парфюм.

Стражник стоял и смотрел прямо перед собой невидящим и неосознанным взором. Арина Сонах имела сильные ментальные способности, которые в обществе тёмных магов были редким явлением. Эти способности при особых усилиях помогали знать чувства и мысли других и даже подчинять волю слабоинтеллектуального населения. Рин очень редко удавалось практиковать эти способности, и именно поэтому её настроение после инцидента пошло наверх.

– Мы хотим обратиться в Орден зачистки, – произнесла Рин, нагнав брата с капитаном. Брат по-прежнему шёл сильно неудовлетворённый утренними событиями. Он подхватил узды лошади и повёл её вперёд, а капитан помогал ему везти вторую повозку. Дарка, которая впервые оказалась за пределами крепости, с интересом смотрела по сторонам. Несмотря на всю серость города, под утренним светом, который едва пробивался через затянутое тучами небо, Катами был ей безумно интересен. Низкие одноэтажные дома с потрескавшейся серой краской стояли прямо вдоль дороги, на которую постепенно выходили бедно одетые горожане, направляясь по своим делам.

– Хотите наказать тех, кто бросил земли Сонах? – спросил капитан, нахмурившись и остановившись. Он посмотрел на старшую дочь Сонах.

– Нет, – ответила Рин. Поведение покинувших их некромантов было верным. Они действовали, исходя из своих интересов. Насколько должны быть глупы те, кто остался на землях павшего лидера? Она качнула головой, показывая, что и в мыслях не было им предъявлять. Пояснила: – Мы хотим продать оружие наших оружейных Ордену, если они нуждаются.

Взгляд капитана упал на меч Акима и загорелся жаждой наживы.

– Мечтаете? – тут же насмешливо спросил Аким. Он посмотрел прямо в глаза капитана и произнёс: – Даже если мы решим продать реликвию отца, вас… – Аким презрительно выделил эти слова. – …наш меч не признает.

Капитан стражей города с трудом подавил раздражение, уговаривая себя, что перед ним все ещё были дети. К тому же оружие Сонах было очень кстати. Он точно знал, что Акмат содержал свои оружейни в лучшем виде и лично следил за сохранностью оружия.

– Что же, – кивнул Рин Капитан, – Пройдём…

– Ясная в Катами! – перебил его громкий скрипучий голос и вскрик младшей из молодых господ. Старая ведьма схватила за руку младшую, которая отошла от своих, чтобы рассмотреть улицы и маленькие витрины уличных торговцев.

– Я не яс-на-я, – по слогам громко проговорила Дарка. Она всеми силами тянула руку на себя, а другой била по морщинистой кисти старуху, чтобы та её отпустила.

– Немедленно отпусти! – прогремел капитан стражей. Но Дарка уже сама высвободилась и, подбежав к брату, крепко схватилась за него.

Аким смотрел на старуху, которая бросилась за чистой энергией. Она замерла, наткнувшись на взгляд Акима, поджала морщинистые, сухие губы и развернулась назад, бурча под нос проклятия. Вновь остановилась. Прямо за её спиной стояла Рин. Она улыбалась старухе, заранее зная, что её магия подчинения на старуху не сработает. И тем не менее она сжала в руке маленький артефакт, который на всякий случай положила в карман. Этот артефакт проклинал на болезненную, долгую смерть врагов владельца. Рин крепко сжала артефакт в кармане, наклонившись к старухе, которая резко отшатнулась, схватилась за спину и пошла прочь, прихрамывая на правую ногу. Рин было двинулась следом.

– Рин, оставь бабушку! – воскликнула Дарка, глядя на сестру. Закатив глаза, Рин позволила старухе проковылять прочь. Оказавшись на безопасном расстоянии, старуха неожиданно излечила хромую ногу и бросилась бежать.

– Вам не стоит оставаться в городе надолго. К вечеру все горожане будут знать, что в городе ясный маг, – проговорил капитан стражей города. Он заторопился к Ордену, чтобы молодые господа не успели передумать и продать оружие в соседнем городе.

– Я тёмный маг, – пробурчала Дарка. Девушка уже сама сильнее натянула капюшон на своё лицо.

– Темнее нас, – усмехнулся Аким, глядя на свою сестру.

– Мы очень признательны за ваш непрошеный совет, – сказала Рин, мило улыбаясь капитану, – но уверена, мы разберёмся сами.

Заносчивые юнцы. Капитан вновь подавил раздражение. Близнецы семьи Сонах за два года в главной Академии города успели прославиться своими способностями.

***

Мяун и Иса

Столица Аталии, Иса, являлась большим и очень живым городом, куда с каждым днём съезжалось всё больше и больше жителей страны за лучшим и чуть более безопасным будущим. За лучшей работой, которая могла бы прокормить их домашних в деревнях и отдалённых бедных городах. За лечением в госпитале, где работали ясные маги. И главное, те единичные ясные маги, которые ещё жили в других городах, бежали в столицу в надежде на защиту. И пусть закон Говена Второго защищал последних ясных, на деле же он действовал только в столице. А по уголкам Аталии тёмные по-прежнему думали, что ясные – расходный материал для их благополучия.

Поэтому ясные бежали в столицу за безопасностью рядом со стражами короны.

Посреди этого города, в прекрасном районе академов находилась огромная Академия Магии и Истории, Академия имени Ашуры Амедичи, которая состояла из пяти огромных зданий. Все здания были выложены из камня, их фасады были украшены маленькими скульптурами, установленными прямо под тяжёлыми ставнями факультетов. Все скульптуры передавали историю, связанную с созданием Академии, и с каждым значимым событием они дополнялись.

Прямо напротив Дома Некроманта находилось трёхэтажное небольшое здание с весьма знаменитой и не совсем безопасной лавкой внизу. Из этого дома, когда ещё не было и шести утра, доносился страшный звон, шум и ругань.

Молодой человек по имени Мяун, весьма известная личность в Академии, находился на третьем этаже своих квартирантов и ловил огромного грызуна. За ночь животное успело прогрызть бо́льшую часть мебели и вещей квартирантов и увеличиться в размере втрое. Жители этой квартиры лишь под утро заметили тварь, когда ножки на одной стороне кровати были прогрызены до самого основания, и половина кровати рухнула вниз. Тогда жена уважаемого господина Ли, нового аспиранта в Академии, и встретилась глаза в глаза с крысой, которая размером была больше её сына.

Хозяин лавки и этого дома схватил артефакт, над которым он трудился последние два месяца. И как успешно! Начал охотиться на демона-крысу, пока та ещё больше не увеличилась в размерах и просто не поместилась бы в коробок-артефакт.

– Госпожа Ли, – стараясь звучать как можно более располагающе к себе, сказал Мяун, прыгая на грызуна. В последний момент огромная, но на удивление поворотливая крыса успела убежать. Бросилась прямо под ноги ребёнка Ли, который безумно громко завопил, закрыв глаза. Испугавшись, крыса попыталась забиться под полуразрушенную кровать. Тогда Мяуну и удалось её поймать. Всё действие продолжалось под громкий матерный строй главы семейства, который так и стоял на столе.

Мяун, сев на пол, довольно сжал в руках артефакт. Когда молодой человек падал, он умудрился сломать крышку коробка, и, стоило ему убрать руку, как его крыса тут же сбежала бы. Мяун, убедившись, что держит крышку крепко, наконец улыбнулся шокированным квартирантам, которые смотрели на него во все глаза.

– Вот всё и закончилось, – промурлыкал молодой владелец лавки, продолжая улыбаться профессиональной улыбкой торговца. Улыбка не сошла с лица Мяуна, даже когда в соседней комнате раздался жуткий грохот разваливающейся мебели.

Он был одет в тонкую майку и шорты, в которых его и подняли с кровати. Светло-русые волосы торчали во все стороны, однако всё равно не портили его вида. Одежда открывала взору всевозможные татуировки на его теле: начиная от пятиконечника тьмы, который сам Мяун считал символом своей жизни, и заканчивая именем «Мяун» под картинкой нежити на его ноге.

– Всё! – завопил отец семейства. Наконец немного погрызенный за ночь стол не выдержал его веса, и он рухнул с громким шумом вниз. – Мы съезжаем!

– Давайте не будем горячиться, – проговорил Мяун, крепко сжимая коробочку. Это были седьмые квартиранты за этот год. С каждым разом найти новых жильцов становилось всё сложнее и сложнее, слухи о его доме расходились по трём центральным кругам Исы, и даже близкое расположение к Академии не помогало ему найти новых жильцов. Ни одна пара не выдерживала в его доме больше месяца, а семья Ли собиралась съехать и вовсе через три с половиной недели. Он поднялся на ноги, продолжая им улыбаться, и, словно не замечая всей разрухи в квартире, мелодично заговорил: – Зачем горячиться и терять деньги за квартиру из-за малого происшествия?

– Малого? – изумилась госпожа Ли и в шоке обвела взглядом комнату, в которой не осталось ничего целого.

– Это было восьмое происшествие за этот месяц! – забасил отец семейства. Он очень тяжело и быстро дышал, не в силах совладать с дыханием и злостью. – Сначала на моего сына напала язва…

– Он сам схватил запрещённый артефакт в моём прилавке, – мелодично, но тихо сказал Мяун.

– …потом мою жену отправило в другой город! Пять часов езды!

– Тот артефакт лишь выполняет потаённые желания заказчика, – так же вежливо проговорил Мяун, довольно улыбаясь, ведь он ещё и взял деньги с госпожи Ли за артефакт. Аспирант громко дышал, хрипя и охая.

– Два часа, и нашего духу здесь не будет! Если ты не вернёшь нам деньги за месяц, я обращусь в Верхнюю Палату!

– Стойте, – вдруг произнёс Мяун, словно только заметив разрушенную квартиру. – Что значит верну деньги? Разве вы не должны мне за сломанные вещи? – удивлённо спросил молодой человек. Он обвёл взглядом квартиру, оценивая расходы на её восстановление, и поцокал. Аспирант настолько не ожидал таких слов, что схватился за сердце и громко захрипел. К нему подбежала жена и стала обмахивать его до безумия пыльным из-за разрухи веером, отчего отец семейства начал чихать. – Должен признать, – тем временем, не замечая состояния квартирантов, мелодично говорил Мяун, – вы первые съёмщики, которые умудрились разрушить мой дом всего за какой-то месяц. Пойду позову свидетеля и стражника, чтобы они записали убытки, которые вы мне принесли, – меланхолично закончил Мяун, направившись к выходу из комнаты. Он понимал, что задержать их в квартире ему всё равно не удастся. Благо он имел предчувствие и не убрал своё объявление о свободной квартире с рекламной доски в Академии. Приближался новый учебный год, и поступившие ученики, которые никогда не слышали о его доме, обязательно снимут его жильё. Ему просто нужно подробнее продумать контракт.

– Ах, свидетели! Ах, урон! – басил аспирант, сжимая руки в кулаки. – Да я сделаю так, что ни один маг не снимет у тебя квартиру! Жена, порчу! Наведи на него порчу!

Жена Ли стала искать по кругу свой маленький личный артефакт, который наводил незначительную порчу, заключавшуюся в том, что получатель никогда не встретит свою любовь. Но госпожа Ли не видела в этом смысла, ведь этот торговец и без того никогда её не встретит.

– Порчу? – произнёс Мяун, развернувшись и удивлённо приподняв брови, словно он не мог поверить, что ему угрожали. Мяун знал как никто, что ни одна порча на него не подействует, но факт такой неблагодарности его крайне расстроил. Его взгляд был очень невинным, он улыбнулся им и наконец убрал руки с поломанного артефакта, вновь освобождая запечатанный дух демона-крысы. – Хорошего вам дня, мои квартиранты, – промурлыкал он с фирменной улыбочкой на лице и отправился вниз, в свою квартиру этажом ниже, не обращая внимания на жуткий шум и визг.

Глава 3. Распродажа

Капитан городской стражи привёл их к Ордену зачистки, завёл в отдел управления и распорядился, чтобы позвали Голову Ордена, а также главного кузнеца для оценки оружия и счетовода Ордена.

Внутри комнаты, где их оставили, было очень жарко, и Дарка некоторое время обмахивала своё лицо рукой. Однако не в силах больше выдерживать жару, она опустила капюшон вниз. Под капюшоном было столь жарко, что даже волосы прилипли ко лбу, и на нём светились капельки пота. Обмахивая себя, она заметила, что недалеко сидел маленький мальчик и не моргая смотрел на неё. Видимо, он ещё не знал разницы между тёмным и ясным магом, но уже мог видеть притягательную энергетику Дары. Он так пристально смотрел на неё, что в какой-то момент она наклонилась к нему и произнесла: «Бу». Мальчик вздрогнул, дёрнувшись назад, и упал со своего места. А ясный маг счастливо засмеялась, глядя, как мальчишка от неё улепётывал.

Капитан стражи, наблюдавший за картиной, скривился, осознавая, что в семье Сонах даже ясный маг напоминала поведением тёмного.

Наконец Аким притащил из телеги последние доспехи, опустил их на уже подготовленный стол и вытер со лба пот, затем покрутил головой и плечами, чтобы снять напряжение с шеи.

Они положили первую вязку десяти мечей на стол, и кузнец приступил к оценке. Он внимательно осматривал каждый клинок, проверял баланс оружия и даже состояние рукояти. Всё это происходило под пристальным вниманием Рин, Акима и счетовода. Счетовод подготовил все записи и коробочку с месячным содержанием Ордена. Он был уверен, что оружие семьи Сонах стоило этих огромных денег.

– Пять злотых, – произнёс, оценивая последний меч из десяти. Счетовод бережно записывал и складывал все суммы, которые называл кузнец. Рин внимательно слушала его и кивала. Поняв, что он закончил с проверкой первой вязки мечей, подняла глаза к Акиму и спокойным голосом проговорила:

– Аким, эти отнеси обратно в повозку.

Терять время девушке не хотелось, поэтому она посмотрела на следующую вязку мечей. Следующие семь были в ножнах и имели отдельное место в деревянной подставке. Рин задумалась, что и на цене этих мечей они явно не договорятся. Девушка совсем не замечала, что в помещении стало тихо, и все смотрели на неё с удивлением. Аким направился к мечам.

– Стойте. – Впереди встал счетовод, перекрыв путь тёмному магу, который был почти на голову выше него и имел угрожающую ауру. Однако счетовод Ордена не мог упустить такую ценность. Он обернул лицо к Рин как к менее пугающей личности и спросил: – Но почему?

– Мы не собираемся отдавать наши вещи даром, – слабо улыбнулась Рин, бросив на него многоговорящий взгляд.

– Даром? – возмутился кузнец. – Да любой клинок стоит максимум три злотых! Мы оценили в пять каждый.

– Может быть, клинки, сделанные вами, столько стоят, – спокойно ответила Рин, не скрывая насмешки. Аким стоял перед счетоводом, не отходя от него и скрестив руки на груди. – Мы продаём их за двадцать злотых каждый, – произнесла Рин. Она откинулась на своём стуле, продолжая смотреть на других с лёгкой насмешкой, ожидая реакции на свои слова. Счетовод приоткрыл рот и с ужасом посмотрел на месячную казну их Ордена. Такие запросы молодых господ они окупить не могли. В зале появился и Голова Ордена, его взгляд прошёлся по ясной, которая стояла поодаль от всех и обмахивала себя листом бумаги, и он двинулся к самой гуще людей.

– Каждый?! – возмутился кузнец. Дарка высунулась посмотреть на мечи и с интересом оглядела других: такого количества людей в одном месте она ещё не видала. Она вновь бросила взгляд на клинки, размышляя об их цене. Она понятия не имела, сколько они стоили, но разве двадцать злотых – это много?

– Ха! – Кузнец помотал головой, опустил меч, который держал в руках, и, повернувшись к Акиму, произнёс: – Думаю, оценка и продажа оружия – это дело мужчин. Давайте решим с вами, молодой господин.

Рин не моргая смотрела на кузнеца, который уже и не видел её. Аким слабо усмехнулся и качнул головой, взял в руки один из клинков своего отца и внимательно осмотрел.

– Двадцать пять злотых за каждый, – произнёс он, кинув меч обратно к остальным. Аким, которому позволял рост, смотрел на кузнеца сверху вниз.

– Да им красная цена – десять!

Кузнец вновь подошёл к мечам, подхватил в руки тот, который кинул Аким, и эмоционально заговорил:

– Да, это сталь с примесью магии некроманта – большая редкость и увеличивает его ценность. И да, когда-то его цена доходила до тридцати злотых. Но посмотрите! – Он показал Акиму рукоять. – Рукоять стёрта, а на лезвии царапины. Всё это понижает цену.

Аким опустил взгляд на идеальный для его глаза клинок и заметил маленькую царапину, которую легко можно было наточить и убрать.

– Действительно, – согласился тёмный маг, будущий некромант, – этот мы продадим за тридцать злотых, минус одну злотую за царапину.

Счетовод тяжко выдохнул, посылая своего помощника за вторым ящиком месячной казны Ордена. Он вдруг осознал, что торги займут целый день. Он встретился взглядом с Головой Ордена, который подошёл к столу и, обратившись к Акиму, произнёс:

– Молодой человек, почему бы вам не отдохнуть? В нашей столовой приготовили свежие булочки и чай с мёдом. Всё для вас. – Он обернулся к Рин и пригласил её присоединиться к завтраку. – А мы с вами, госпожа Сонах, продолжим разговор.

Рин внимательно следила, чтобы всё их имущество перенесли в общие столовые Ордена. Дарку и Акима посадили за отдельный стол и поставили перед ними чайник с двумя глиняными кружками и булочки с маслом на глиняных тарелках. Их стол окружила большая часть солдатов Ордена. Многие никогда видели ясного мага и теперь с интересом её рассматривали. Дара, впервые оказавшись в центре внимания, всем ярко улыбалась. Аким лишь качал головой, позволяя этому происходить. Кто бы мог подумать, что его младшая сестра окажется во флирте лучше старшей? Он вернул своё внимание к соседнему столику, за которым сидела Рин и спокойно попивала чай, отламывая кусочки булочки. Напротив неё ходил из стороны в сторону кузнец с жутко красным лицом, доказывая, что её цена была слишком велика.

– Двенадцать злотых! Двенадцать! Вам ни один ближайший Орден не предложит лучшей цены! – воскликнул счетовод Ордена.

– Восемнадцать, – пошла на уступки Рин. Рядом с ней сидел Голова Ордена и так же спокойно пил чай и ел, не вмешиваясь в слова своих подчинённых.

– Вы думаете, Орден Ыыллмах даст вам цену лучше?! – возмутился счетовод с пеной у рта. – Они меньше Катами и не владеют такими ресурсами!

– Нет, – качнула головой Рин, отломила кусочек булочки и положила себе в рот. – Я думаю, Орден Алдана предложит нам бо́льшую сумму.

– Я слышал, у их Ордена новый Голова, имеющий даже древний род, – тут же произнёс кузнец, почесав макушку. Счетовод зашипел на него, чтобы тот не вмешивался.

– Тринадцать злотых! Тринадцать! За меч!

Рин покачала головой и обернулась к Голове.

– Господин Аджал, – проговорила она, – принял ли Орден бывших некромантов Сонах?

Голова с интересом посмотрел на дочь выдающегося воина и лидера востока.

– За них вы тоже хотите получить цену? – спросил он. – Вы должны знать, эти времена давно позади.

– Нет, просто интересно, – произнесла Рин и, возвратив взгляд к своей булочке, намазала её маслом. Перед ней поставили варёные и уже очищенные яйца и варенье. – Но я начинаю понимать оппозицию некоторых законов.

– Пятнадцать! Это последнее слово!

– Алдан возьмёт часть мечей за шестнадцать злотых, остальное возьмёт орден Уруши, – ответила Рин.

– Орден Уруши не даст вам больше двенадцати, – заметил счетовод.

– Да, – согласилась Рин, – им я уступлю.

Счетовод ударил себя по лбу, покачав головой, и посмотрел на Голову ордена, однако тот, так же, как и Рин, продолжал есть свой завтрак.

– Можно подержать твою руку? – с придыханием спросил один из молодых некромантов. Он опустился на одно колено прямо перед Даркой и во все глаза смотрел на чистую энергию. Эта энергия всегда влекла тёмных магов, оттого что могла восполнить их запасы и работала лучше многих артефактов. Дарка ярко ему улыбнулась, собираясь кивнуть.

– Нельзя, – спокойно ответил Аким вместо Дарки. Она подняла к брату удивлённый взгляд, ведь ей было совсем не сложно пожать руку парнишки за немногим старше самой девушки. – С далека смотри. – Аким взглянул на парня, который сидел слишком близко к его сестре. – Я сказал, дальше отсядь. – Он посмотрел в глаза парня, и тот отодвинулся.

– Аким, это невежливо! – шёпотом возмутилась Дара.

– Ага, – бросил Аким и вернул взгляд к Рин.

– Шестнадцать, – наконец произнесла Рин, – и два серебника.

– Чёрт с вами, – сдался счетовод и подозвал своего помощника, чтобы тот начал отсчёт и аккуратно записал все растраты Ордена. Один из рабочих со взмахом руки Головы унёс первую связку мечей. Перед ними поставили деревянную подставку с семью мечами. Кузнец с опаской посмотрел на легендарные мечи, не решаясь озвучить цену вслух, ведь счетовода мог хватить удар. За него озвучила цену Рин Сонах:

– Сто за меч. – Девушка внимательно посмотрела на вытянувшееся лицо счетовода и добавила: – Это я вам со скидкой продаю за наш завтрак.

– Двадцать.

– Следующие… – Она показала на другую связку. – …семь мечей Мора торгам не подлежат.

Аким поджал губы, кивая. Отец гордился бы Рин сейчас. Оказывается, сестра всё же слушала отца, когда тот нахваливал свои дары. Разумеется, сначала отца хватил бы удар, потому что его дары продают без задней мысли.

– Мы продадим их на аукционе в Исе, – объявила Рин. Голова смотрел на дары. Эти мечи хранились в имении Сонах столетиями, и его Орден не мог упустить такой шанс, который выпадал раз в миллион лет.

– Орден приобретёт дары по заявленной цене, – объявил Голова Ордена. Счетовод начал хватать воздух ртом. На его бледной коже выступил пот, а на осунувшемся лице отразился ужас.

– Но Орден не может себе этого позволить, – в ужасе произнёс он, однако Голова махнул рукой, чтобы дары унесли.

– Сначала деньги, – тут же проговорила Рин, глядя в глаза Аджалу. Он отдал приказ оплатить.

Столовая Ордена с каждой минутой набивалась людьми. Торги накалялись и в какой-то момент превратились в настоящий аукцион. Рин поднялась со своего места, выступая в роли аукциониста.

– Доспехи. – Рин замолчала, вспоминая название доспехов перед ней.