Теория и практика магического права

Я подскочила на постели, заполошно озираясь.

Сквозь тонкий тюль в комнату заглядывала полная луна, а где-то в доме отчаянно рыдала… Блади?!

Впопыхах я чуть не хлопнулась на пол, запутавшись в одеяле.

Схватила лампу и, как была, босиком выскочила в коридор.

Блади завыла – так, что по спине побежали мурашки.

Я не помню, как очутилась в ее комнате.

Баньши сидела на подоконнике у раскрытого окна и ревела белугой.

В слабом лунном свете ее волосы казались седыми, а кожа отливала мертвенной синевой.

– Блади, что случилось? – я потрясла подругу за плечо. – Ну Блади! Не пугай меня!

Она повернула ко мне залитое слезами лицо. Глаза смотрели слепо, сквозь меня.

– Смерть! – всхлипнула она. – Я чую смерть!

Я чуть не села на пол.

Приехали!..

Той ночью мы больше не уснули. Пока подруга успокоилась, пока мы выпили чаю (остатки торта оказались очень кстати), пока… В общем, часов в девять утра я кое-как привела себя в порядок и потопала в институт.

Шла я не торопясь. Красиво тут! Разноцветные домики, много зелени, чистота… А вон саламандры дремлют на бортике огненного фонтана.

Момент испортила громкая ругань сверху. Я задрала голову и поспешила отойти подальше – не хотелось попасться под руку (и метлу) ведьмам, которые громко выясняли, кто кому должен был уступить дорогу…

Пока я добралась до института, солнце уже начало изрядно припекать. Неудивительно, июль же почти!

А это еще что? Я прищурилась, пытаясь разобрать, что там за толпа у общежития.

Издалека не поймешь. Ладно, была не была! Я воровато огляделась и подошла ближе…

Могла бы не прятаться: господин Бышков находился в самом эпицентре, и ему явно было не до меня.

Чуть в стороне стояла карета скорой помощи, рядом суетились медики. Дальше притулился милицейский «воронок» с тремя крылатыми лошадьми в упряжке.

Студентов в общаге летом оставалось немного, но все высыпали на улицу или выглядывали из окон.

А Бышков пытался что-то втолковать милиционеру в темно-синей форме.

– Уверен, Мора не могла это сделать! – твердил Бышков.

– Разберемся, – устало пообещал милиционер таким знакомым голосом, что я вздрогнула и сжала кулаки.

Не может быть!..

– Стэн? – не выдержала я.

Он резко обернулся, и я только теперь сообразила, что подошла совсем близко.

В форме он выглядел старше и… солиднее, что ли?

– Доброе утро, – поздоровался он сдержанно.

– Доброе, – кивнула я. – А что случилось? Что ты здесь делаешь? Может, я могу помочь? Или…

Он поморщился.

– Минутку, – попросил он Бышкова и шагнул ко мне. – Отойдем в сторону.

Я позволила увести себя к разноцветной клумбе в тени старого дуба.

– Алевтина, – начал Стэн без предисловий, убедившись, что нас никто не слышит. – Я здесь на работе. Пожалуйста, не надо прилюдно выяснять отношения. Это мое первое дело, и хотелось бы провести его безукоризненно.

А мне вдруг стало так… обидно! Значит, боится, что я могу ему все испортить?

– Извините, – пробормотала я, – следователь Клейбор. Я не хотела мешать.

Стэн поморщился.

– Аля, зачем ты так? Нам ведь в любом случае в будущем придется работать вместе. Давай останемся друзьями?

И протянул руку. А красивые у него кисти: длинные музыкальные пальцы, аккуратно обрезанные ногти. Вот у Поля даже на ладонях мозоли от меча…

Я мотнула головой. Хватит уже слез и соплей. Не нужна я ему – и ладно.

– Договорились, – и я добавила зачем-то: – Ты придешь на мою свадьбу?

И с какой-то мстительной радостью увидела, как он вздрогнул.

– Боюсь, у меня не будет возможности, – откликнулся он ровным тоном, и я усмехнулась.

Кто бы сомневался!

– Как хочешь, – пожала плечами я и высвободила руку. – Извини, мне нужен господин Бышков.

– Зачем? – подозрительно осведомился Стэн.

– Так я же хочу учиться дальше, – объяснила я с улыбкой.

Притворяться было тяжело. А куда деваться? Теперь я намного лучше понимала госпожу Громову…

– Понимаю, – кивнул он, но подозрительность из взгляда не исчезла.

– Тогда я пойду. До свидания! Удачи!

И поскорее убежала.

Стэн смотрел мне вслед. Только мне уже было плевать.

Друзья, так друзья.

Переживу!

***

Господин Бышков что-то втолковывал насупленной Беате. Я тихонько подошла и навострила уши.

– А я предупреждала! – она подняла вверх указательный палец. – Говорила, что добром это не кончится!

Ростом едва декану до груди, она умудрялась смотреть на него свысока.

Бышков поморщился.

– Пока нет доказательств, что Дика пострадала из-за…

– Глупости! – перебила Беата и дернула себя за свисающую на грудь зеленоватую косичку. – Эта твоя Мора давно с ней ругалась.

– Из-за чего? – не выдержала я.

Они обернулись. От взгляда Беаты захотелось поскорее вымыться. Как помоями окатила, честное слово!

– Алевтина? – Бышков словно не сразу меня узнал. Передернул плечами и произнес устало: – Простите, сейчас мне не до оформления документов.

Наедине он обращался ко мне на «ты», а прилюдно явно решил не дразнить гусей.

– А что случилось? – настойчиво поинтересовалась я. Увидела, как он нахмурился, и объяснила поспешно: – Я хочу помочь!

– Да что ты можешь сделать? – фыркнула Беата. – Недоучка!

– Может и ничего, – согласилась я, проглотив обиду. – Но я же не зря стажировалась у госпожи Громовой. Я многому у нее научилась…

По правде говоря, большему я научилась, встревая в очередные неприятности.

– Боюсь, вы еще не вправе заниматься уголовными делами, – заметил Бышков, хотя соглашаться с кикиморой ему явно претило.

– А у меня есть компаньон! – тут же нашлась я. – Уверена, Нюр заинтересуется!

Беата снова фыркнула, а Бышков (не иначе, как в пику ей) согласился:

– Что ж, помощь квалифицированного адвоката будет очень кстати.

– Ты не можешь… – начала кикимора.

Он поднял брови и перебил:

– Правда? Почему же?

Она запыхтела, как паровоз, потом топнула ногой.

– Ты просто не хочешь признать, что ошибся в этой Море! Уголовница она, вот! И милиция тоже так считает! Не зря ее задержали!

Глаза Бышкова сверкнули.

– Решать не тебе, Беата. Этот вопрос вне компетенции коменданта женского общежития, – сдержанно заметил он и повернулся ко мне: – Алевтина, пойдемте. Поговорим в моем кабинете.

Коротко кивнул кикиморе и быстро пошел прочь.

«Хорошо, что я живу не в общаге! – подумала я, зябко передернув плечами от ненавидящего взгляда в спину. – Кажется, теперь у меня есть враг…»

***

– Садись, – предложил Бышков, заперев дверь кабинета, и уселся на подоконник. Вынул трубку (его привычки за два года ничуть не изменились) и поинтересовался: – Ты уверена, что твой… Нюр, так? Что он возьмется за это дело?

– Не уверена, – честно ответила я, осторожно опускаясь в чересчур мягкое кресло. – Ну, в крайнем случае я сама… поспрашиваю. Неофициально.

– Понимаю, – он кивнул и, улыбнувшись, сунул трубку в рот. Хорошая штука – магия! Гуляй хоть целый час, табак не прогорит. – Наслышан о твоих талантах.

Я почувствовала, как к щекам прилила кровь.

– Так что случилось? – спросила я, разглаживая юбку на коленях.

На декана я старательно не смотрела.

– Кратко? – он вздохнул. – Одна из студенток, дриада Дика, сегодня утром впала в кому. Состояние крайне тяжелое, вряд ли она выживет. Беата считает, что уборщица Мора перешла от угроз к делу.

– А она ей угрожала? – забыв о смущении, я вскинула на него взгляд. – Они ссорились? Мора с этой дриадой… Дикой, так?

– Так, – согласился Бышков, покачивая ногой. Он посматривал на меня с нескрываемым интересом.

А ведь он очень красив (сколько девиц за ним бегает!), но эта красота… не трогает? Как в музее – из-за стекла полюбоваться можно, а прикасаться нельзя.

Вот у Поля, например, черты лица не такие правильные. И нос не идеален, и губы тонкие, и шрам над бровью. А еще родинка в углу губ. Зато он – индивидуальность, а не броская картинка.

Я спохватилась, что слишком долго молчу.

– А из-за чего? – я сдвинула брови. – Не могла же уборщица просто так ругаться со студенткой.

– Разумеется, – подтвердил Бышков задумчиво. – Видишь ли, Дика совсем недавно к нам перевелась из своего мира. И ей очень, скажем так, действовало на нервы, что в общежитии так мало растений.

– Мало? – усомнилась я. – Рядом же парк.

– Ей этого было недостаточно, – развел руками он.

– А… Простите, вы об этом откуда знаете? – выпалила я и смутилась.

Думать же надо, кому и что говорю! Бышков – декан, и он тут не на допросе.

Скользнувшая по губам Бышкова улыбка показалась мне… одобрительной?

– Ты внимательна, – похвалил он. – Она жаловалась. Поначалу Беате, а затем и мне.

– На недостаток зелени? – не поверила я.

– Именно. Полагаю, дриадам это действительно причиняет дискомфорт. Однако институт не может подстраиваться под каждого студента.

– Кому не нравится – может найти себе жилье, так?

– Да, – согласился он спокойно.

Мне почему-то стало неприятно. Под меня тоже никто не подстраивался. Поэтому приходилось целых два года снимать комнату… Не самые лучшие воспоминания.

Зато теперь, благодаря госпоже Громовой, я сама себе хозяйка!

Эта мысль меня приободрила.

– А дриада уходить не хотела… – я задумалась. – Стойте, она что, сама занялась озеленением?

– Боюсь, что да, – вздохнул Бышков и выбил трубку прямо в цветочный горшок.

Я только раскрыла рот… Ой! Цветок вдруг растопырил листья. Наверное, он бы заурчал от удовольствия, будь у него, чем урчать.

– Что? – декан проследил за моим взглядом и пояснил нетерпеливо: – Это освежитель воздуха. Я много курю, поэтому… Неужели никогда не видела?

– Нет, – я помотала головой. Потом заставила себя отвести глаза. О чем мы говорили? А, вспомнила! – Так из-за чего уборщица на эту дриаду взъелась? Она что, рассыпала землю по коридору?

– Хуже, – Бышков прошелся по кабинету. Остановился у книжного шкафа, разглядывая тиснение на корешках. – Эта студентка вступила в клуб природолюбов. И начала высаживать растения во всех мало-мальски пригодных для этого ёмкостях.

– Э-э-э? – протянула я. Ничего не поняла! Я уточнила осторожно: – В каких ёмкостях?

Он обернулся и сложил руки за спиной.

– Любых. В раковине, мусорной корзине, кухонной посуде…

Я представила… Ничего себе!

– Понятно, – выдохнула я, – почему уборщица с ней ругалась!

Бышков дернул щекой.

– Теперь это играет против нее, – заметил он сухо. – Если экспертиза подтвердит, что состояние Дики вызвано магией, то Море не поздоровится.

– Постойте, – я помотала головой, пытаясь собраться с мыслями. – Мора же просто уборщица. Как бы она сумела?..

– В том-то и дело, что она могла! – с досадой перебил меня Бышков. – Послушай, Алевтина… Ты сможешь сохранить в тайне то, что я скажу?

– Конечно, – не задумываясь, откликнулась я. – Я же юрист! – и добавила рассудительно: – Только смысл секретничать? Раз делом занялась милиция, она все раскопает.

– Ах, да, – еще сильней помрачнел он. – Следователь…

– Клейбор, – подсказала я тихо. – Он раньше тоже работал у госпожи Громовой.

Бышком помолчал, невидяще глядя на пляшущих по стене солнечных зайчиков.

Окон в его кабинете было целых три, а зеркал пять. Наверное, дизайнер пытался хоть как-то увеличить тесноватую комнату.

Декан сжал переносицу и сказал устало:

– Ладно. Все равно постарайся молчать как можно дольше.

– Конечно! – заверила я.

Он снова прошелся по кабинету. Такими темпами он дорожку в ковре протопчет!

И сказал чуть глуховато:

– Мора – бывшая магичка. Она преподавала у нас, а потом… Подробности тебе ни к чему, но у Моры были… неприятности. Приговор оказался довольно мягким, однако права заниматься магической деятельностью ее лишили.

Я онемела. Ничего себе! Понятно, почему так ярилась Беата!

– И вы взяли ее уборщицей?! – неверяще спросила я.

На высоком лбу декана вдруг пролегли глубокие складки. И это странным образом сделало его еще красивее.

– Это было преступление на почве ревности, – произнес он словно через силу и отвернулся. – Мора и так дорого за это заплатила. А идти ей некуда.

– Еще бы, – пробормотала я.

Кто возьмет буйную магичку?

– Как видишь, – с горькой иронией заметил Бышков, – Мора вполне могла навести порчу. Более серьезные воздействия ей теперь недоступны, однако симпатическая магия вроде вуду почти наверняка сработает…

– Понятно, – тихо сказала я. – Вы не против, если я поспрашиваю в общежитии? Может, с соседками Дики поговорю…

– Конечно, – отмахнулся он. – Делай, что считаешь нужным. Только, возможно, стоит сначала известить твоего компаньона?

– Само собой. Когда его увижу, – я встала. – А пока расспрошу кое-кого. Время не терпит.

– Тогда… – Бышков на мгновение задумался. – Передай ему приглашение сегодня на ужин. И сама приходи. Моя жена будет рада тебя видеть.

И улыбнулся неожиданно тепло.

От этой улыбки на душе посветлело. Все же не зря я… ввязываюсь в авантюры, как говорила госпожа Громова. Ведь женитьба Бышкова во многом и моя заслуга, а жену он любит, это сразу видно.

– С радостью! – искренне сказала я.

– Вот и замечательно, – Бышков набросал несколько строчек на листе бумаги, размашисто подписался. – Это просьба оказывать тебе содействие. До встречи.

– До свидания, – кивнула я, убирая бумагу в сумку.

Представляю, как тяжело Море. Вот так хватают ни за что, ни про что…

Я тряхнула головой. Если она действительно не виновата, я сделаю все, чтобы ей помочь.

И пусть только Стэн попробует помешать!

Спохватилась я уже на пороге.

Обернулась, не отпуская дверную ручку, и выпалила:

– Господин Бышков, а почему вы сами не возьметесь за это дело? Вы же тоже юрист.

Он вздохнул и потер лоб ладонью.

– Потому что я единственный тут на стороне Моры, – произнес он хмуро. – А если я выступлю в роли ее защитника, то…

– Не сможете быть свидетелем, так? – закончила я оборванную фразу.

– Именно. Я тогда даже характеристику не смогу ей написать. Так что…

Он устало махнул рукой, и я медленно кивнула.

– Понятно. Тогда до встречи!

***

Так, с чего начать? Поищу подруг Дики и поговорю с Морой.

У общежития по-прежнему бурлил народ. Кого бы поспрашивать?

Я прищурилась и досадливо прикусила губу. Почти все зеваки явно посторонние! На студентов любопытные бабульки и мамаши с колясками не похожи.

Чуть в стороне, у огненного фонтана, громко переговаривалась стайка девиц, по виду – первокурсниц. Эти-то что тут делают? До начала занятий еще добрых два месяца! Наверное, не успели разъехаться после вступительных экзаменов.

Ладно, их расспрашивать бессмысленно. Какой спрос с бестолковых абитуриентов?

Я невольно улыбнулась, поймав себя на этой мысли. Давно ли я была такой же?

Кстати, надо бы заглянуть как-нибудь к моему бывшему «хозяину», поболтать…

Выбросив из головы посторонние мысли, я еще раз огляделась.

Задача номер один – взять «языка».

О, вон в сторонке что-то жует девица чуть постарше. Длинные (до попы!) зеленоватые волосы, широко распахнутые болотно-зеленые глаза, жабры, россыпь чешуек на открытых руках.

– Привет! – я остановилась напротив.

Пахло от нее рыбой и водорослями.

Она подняла глаза.

– Ты мне? – как-то безразлично спросила она.

– Да, – кивнула я и протянула руку. – Я – Алевтина. Можно просто Аля.

На мою ладонь она посмотрела с заметным сомнением, затем все же ее пожала.

– Можешь называть меня Найри. Я – наяда. А ты попаданка, да?

– Ага, – согласилась я.

Она явно не пыталась меня обидеть. Дитя природы, что с нее взять?

Новая знакомая разглядывала меня с любопытством.

– Никогда не видела таких, как ты! – призналась она и тут же спросила непосредственно: – А что ты тут делаешь?

– Учусь, – призналась я, и зеленые очи Найри раскрылись еще шире.

– Надо же… – пробормотала она.

Думаю, ее так же впечатлила бы студентка-обезьянка.

– А вообще я ищу Дику, – соврала я и продолжила вдохновенно: – Мы собирались по магазинам пройтись, а я забыла, какая у нее комната… Ты Дику знаешь?

Бумажку господина Бышкова лучше приберечь до поры, до времени.

Подружке Дики студенты наверняка помогут охотнее, чем посторонней девице, у которой какие-то непонятные дела с деканатом.

– Знаю, конечно! – махнула рукой Найри. – Только ты разве не в курсе, что Дика в больнице?

– Как в больнице? – я вытаращилась на нее. – А что случилось?!

Ой, надеюсь, я не переигрываю!

Найри ничего не заподозрила. Наоборот, обрадовалась – вон как глаза заблестели.

Потянула меня за рукав и сообщила на ухо:

– Ее заколдовали!

– Не может быть! – пробормотала я. – А кто? За что? Как?

Наяда заговорщицки улыбнулась и подхватила меня под локоть.

– Пойдем ко мне, пока коменданта нет. Чаю выпьем и поболтаем.

Ура! Язык взят!

– Ой, – спохватилась я, – а где здесь можно купить пирожных каких-нибудь, что ли?

– Лучше блинчиков, – тут же предложила она живо. – Вон там!

И махнула рукой в сторону ларька, возле которого собралась небольшая очередь.

А, точно! Блины с начинкой – вкусно, сытно и недорого. В самый раз для студентов…

Главное, не прислушиваться (и не принюхиваться!) к заказам. В Альвии народ разный. Вон дама впереди попросила жабьей икры, а тощий юноша – непрожаренные мозги… Бррр!

Через десять минут я получила на руки горячий пакет, пахло от которого умопомрачительно. М-м-м, и почему я раньше сюда не забредала?

«Некогда и не на что!» – ответила я сама себе.

Не с моей стипендией было столоваться в кафе. Даже в таких дешевых заведениях с заказами на вынос. Да и бывала я здесь редко.

Я прижала к себе пакет и вслушалась в беззаботную болтовню новой знакомой.

«А он и говорит…», «а она ему и отвечает…», «и тут он на нее ка-а-ак посмотрит!».

В общем, обычная девичья трескотня.

Хотя я-то кто тогда? Найри вряд ли намного меня младше, а такое ощущение, что раза в два. Наверное, госпожа Громова чувствовала себя со мной так же.

Что-то часто я теперь начала ставить себя на место куратора. Не к добру…

С этой мыслью я зашла в комнату Найри.

– Ничего себе! – выдохнула я, разглядывая сине-зеленое убранство.

Другим словом это не назовешь!

Аквариум во всю стену, в котором весело плескались золотые рыбки. Расставленные повсюду вазы с ракушками, водорослями и водяными лилиями. Прикроватный коврик из настоящей гальки и нити жемчуга вместо занавески на окне.

– Да! – гордо отозвалась владелица апартаментов. И призналась доверительно: – Я же наяда, мне без воды нельзя. Сначала я хотела обойтись тазиками, но потом решила, что это же на целых пять лет. Пришлось разориться.

– Красиво, – вздохнула я с легкой завистью.

А я ютилась в съемной комнатушке, да еще с могильным червем вместо домашнего животного.

Хотя у меня же теперь целый дом! Никак не привыкну.

Наяда улыбнулась и упорхнула (или уплыла?) ставить чайник.

Чай у нее тоже оказался неплохой. С каким-то экзотическим привкусом, сладкий и душистый.

– Нравится? – спросила Найри, разливая нам по второй чашке.

– Очень! – честно призналась я.

– С червяками жим-жир, – сообщила она заговорщицким шепотом. – Очень полезно для похудения!

Я чуть не подавилась и переспросила слабо:

– Червяками?

Только-только порадовалась, что избавилась от Васисуалия!

– Ну да. Мой дядя их выращивает, – наяда с видимым удовольствием отпила «похудательного» чаю и взяла блинчик. И тут же погрустнела: – Дика просила побольше привезти… Дядя недавно посылку передал…

И хлюпнула носом.

– Так, – строго сказала я, подражая госпоже Громовой, – не разводить сырость!

Она улыбнулась сквозь слезы и вытерла глаза.

– Ты права. Надо будет ее навестить и рассказать. Вдруг она услышит?

– Обязательно! – согласилась я. – Кстати, а что это Дика о фигуре беспокоилась? Новый парень? Или с подругами поссорилась?

– А она не рассказывала? – удивилась наяда.

Я только покачала головой и соврала:

– Мы давно не виделись.

Найри проглотила очередную ложь, не подавившись.

– Так она же в декана влюбилась, – вздохнула она, и я чуть не облилась.

– В господина Бышкова?!

Интересно, а сам-то он в курсе? И не потому ли отказался вести это дело?

– Ну да, – Найри задумчиво откусила блинчик, прожевала и продолжила: – А он женатый. Я ей говорила, да куда там!

Она безнадежно махнула рукой.

Я прочистила горло.

– За Дикой же вроде увивался хороший парень… – слукавила я. – Как его? Тьфу, забыла!

Найри купилась на уловку.

– Джонатан. Только Дика с ним знаться не хотела. У них диалектические противоречия, видишь ли! Тьфу!

С расстройства она допила чай одним глотком.

– Может, еще договорятся? – предположила я неуверенно.

Как сложно разговаривать, когда ничегошеньки не понимаешь, а собеседник уверен, что ты в курсе!

– Да ну, – она безнадежно махнула рукой. – Джонатан же из семьи промышленников, и Дика ни за что не простит ему ту лесопилку!

– Да уж, – согласно вздохнула я, лихорадочно соображая.

Дика – дриада, притом повернутая на защите природы. А ее поклонник рубит лес. Не сам, понятно, но вряд ли Дика делала на это скидку.

М-да, любовь зла!

– А его тем временем окрутит Сигге! – возмущенно продолжила наяда. – Эта гномка своего не упустит.

Я схватилась за голову.

Как знакомо! «Маша любит Сашу, Саша любит Дашу, Даша любит Петю…»

Попробуй, распутай этот клубок!

– А ты знаешь, где комната Дики? – перебила я живописание очередного романа.

Найри округлила глаза и закивала.

– Знаю, конечно! Проводить? Дика мне запасной ключ оставила.

И ни одного вопроса! Честно говоря, я чувствовала себя… коварной? Циничной?

В общем, опытным юристом.

– Да! – я отодвинула чашку с опротивевшим чаем и встала. Заставила себя улыбнуться: – Дика так хотела разбить сад, интересно посмотреть, что у нее вышло.

Найри легко скушала это корявое объяснение.

– Пойдем!

Наяда двигалась так, словно плыла в густом потоке воздуха. Плавно, мягко и очень красиво. Почему я так не умею? Вечно бегу, вечно в своих мыслях…

– Ой! – Найри придержала меня за руку и возбужденно зашептала: – Посмотри, это он!

– Кто?! – спохватилась я, выныривая из размышлений.

– Джонатан! – выпалила она. – Возле комнаты Дики!

Я вздрогнула. У двери в конце коридора маячил парень. Высокий, крепкий, с густыми каштановыми волосами и смуглым лицом.

Не замечая нас, он громко ругнулся и саданул кулаком по запертой двери.

Поколебался немного – и зачем-то прикрыл глаза, опустив руки вдоль тела.

– Эй! – почему-то встревожилась Найри и закричала: – Не надо! Джонатан, у меня ключ есть!

Вытянула его из кармана и показала обернувшемуся парню.

Он хлопнул глазами, словно не вполне соображая, где он и что с ним.

Наяда устремилась к нему, волоча меня на буксире.

– Доброе утро, – вежливо произнесла я, когда растерянный взгляд Джонатана остановился на мне.

– Доброе, – как-то неуверенно ответил он. – Хотя какое же оно доброе?!

– Уверена, Дика поправится! – жизнерадостно пообещала Найри.

Джонатан хмуро на нее посмотрел и качнул головой.

– А что ты тут делаешь? – бесцеремонно спросила она.

Уф, я уж думала, придется самой интересоваться!

– Дика… – парень сглотнул и продолжил: – Она в бреду твердит, что надо полить цветы. Она… не успела…

Его лицо сморщилось, и он поспешно отвернулся.

– Не переживай, сейчас польем! – пообещала Дика.

Меня она не представила. То ли думала, что мы уже знакомы, то ли просто забыла.

А сам Джонатан почти ничего вокруг не замечал. Кажется, он горевал искренне.

Дурочка эта Дика, раз не ценила такой любви!

– Спасибо, – тихо сказал он. – Комендантша ключ не дала. Пришлось в окно лезть.

Ничего себе, ведь третий этаж!

– А тут заперто, – продолжил он. – Думал уже, грызть придется.

– Грызть?! – переспросила я.

Парень словно не слышал.

– Джонатан – из рода бобров-оборотней, – пояснила Найри через плечо.

Я сглотнула.

Зато теперь понятно, почему лесопилка!..

– Прошу! – Найри наконец справилась с замком и распахнула дверь.

А за ней цвели и пахли настоящие джунгли. По окну и стенам вились лианы, от ярких бутонов рябило в глазах, и разглядеть стол, кровать и тумбочку удалось не сразу.

Хотя видно, что тут живет молодая девушка. На кровати небрежно брошены темно-зеленое платье и кружевная сорочка, а у полускрытого растениями зеркала теснились баночки и пузырьки.