Теория и практика магического права

От одуряюще сладкого аромата кружилась голова и подкашивались коленки. Или это от того, как уверенно Поль взял меня за руку?

– Не волнуйся, – шепнул он. – Они просто любопытные.

– Любопытные? – не поняла я, с трудом выныривая из суматошных мыслей. – О чем ты?..

И осеклась. На нас смотрели со всех сторон: с интересом, иронией, весельем, даже с ненавистью.

– Ой, – наткнувшись на яростный взгляд какой-то хищной красотки, я споткнулась и не загремела на землю только благодаря Полю.

– Осторожно, Аля, – рыцарь обхватил меня за талию.

Красотка, кажется, зашипела.

– Все уже знают, да? – тихо спросила я.

Он пожал плечами.

– Теперь нет смысла скрывать.

М-да, роман с преподавателем совсем не такая классная штука, как пишут в книгах…

Дальше все происходило предсказуемо. Наверное, церемонии одинаковы во всех мирах: сцена, торжественные выступления, гимны.

От любопытных взглядов чесалась спина, солнце припекало, рука Поля источала тепло, речи звенели в ушах комариным писком…

– Алевтина Звонарева! – наконец назвали меня.

На негнущихся ногах я одолела ступеньки, взяла диплом и пожала протянутую руку.

Ректор мне улыбнулся. Лучшим студентам он вручал дипломы лично.

– Поздравляю, будущая леди де Лакруа!

– Спасибо, – совершенно растерявшись, пролепетала я.

Мамочки, я что, правда теперь буду леди?! Ужас какой…

Шагнула с помоста – и очутилась в крепких объятиях Поля.

– Поздравляю, Аля! – просто сказал он.

– Спасибо.

Я запрокинула голову, глядя в его серые глаза.

Ладно. Леди так леди. Справлюсь!

***

Мы с Полем сидели в кафе, где лакомились чем-то похожим на клубничное мороженое и болтали о пустяках.

Заговаривать о чем-то серьезном не хотелось. И думать тоже. Только слушать, улыбаться и смотреть на Поля…

– Который час? – спохватилась я, когда вдруг стемнело.

Светильники не горели, и только искорки светляков расцвечивали сумрак.

– Половина десятого, – тут же сообщил рыцарь, кивнув на часовую башню неподалеку.

– Ой! – я вскочила, заметалась. – Извини, я опаздываю! У меня же суд! Совсем забыла!

Странное дело: так волновалась из-за первого самостоятельного заседания, а тут совсем из головы вылетело!

– Ночью? – с иронией уточнил рыцарь, но тоже поднялся. – Пойдем, я тебя провожу.

– Ага, – рассеянно кивнула я, ища запропастившуюся сумочку. Там же диплом!

Поль вздохнул (что-то вроде «дитя ты непутевое!»), поднял с травы мои вещи, расплатился по счету и крепко взял меня за руку.

– Так что там у тебя за дело? – спросил он как бы невзначай. – И почему ночью?

– Дело твоего приятеля, – объяснила я. – Де Моруа. А ночью, потому что судья – призрак! Ну, так говорят.

– Интересно, – заметил он. – Расскажешь?

Я кивнула…

Слушал Поль внимательно, а когда я упомянула, в чем проблема де Моруа, фыркнул.

– Что? – не поняла я. – Ты не знал, что ли?

– Не знал, – он пожал плечами. – Он просто спросил, не знаю ли я хорошего юриста.

– Ой! – я даже остановилась. – Так я, получается, разболтала адвокатскую тайну?

Поль усмехнулся, но тут же посерьезнел и поднял правую руку.

– Клянусь своей рыцарской честью, что никому не расскажу! Веришь?

Я кивнула, а он продолжил:

– Говоришь, де Моруа надел на жену пояс верности?

– Ну да, – я фыркнула, потом с подозрением покосилась на него. – Надеюсь, ты такого делать не будешь?

Одно только его движение, и я каким-то непостижимым образом оказалась близко-близко. Только пискнула испуганно и успела отставить в сторону букет.

– Аля, – произнес Поль серьезно, глядя мне в лицо, – я давно не мальчик вроде де Моруа. И знаю, что удерживать женщину нужно не поясом верности. Над Антуаном подшутили друзья, а он принял все за чистую монету. Понимаешь?

– Понимаю, – прошептала я вдруг пересохшими губами.

Близость рыцаря будоражила кровь.

– Пойдем, – чуточку хрипловато сказал Поль. – Или ты все-таки опоздаешь.

И в голосе его прозвучало… обещание?

***

За оставшиеся до суда пару часов я успела переодеться, настроиться на рабочий лад и даже немного успокоиться. Хотя насчет спокойствия – это я загнула, в действительности меня пробрал мандраж.

Когда я подходила к суду, коленки позорно дрожали, а ладони повлажнели.

– Здравствуйте, господин де Моруа! – поприветствовала я рыцаря, ожидающего у входа.

– Здравствуйте, госпожа Звонарева, – отозвался он мрачно, – это моя жена, Адель де Моруа. Адель, позволь представить тебе госпожу Звонареву, нареченную невесту Поля де Лакруа.

– Поля? – прелестная девушка рядом с моим клиентом подняла тонкую бровь. – Неужели де Лакруа окрутили? Что ж, очень приятно познакомиться.

М-да, неудивительно, что де Моруа боялся измены жены! Рядом с ней он смотрелся бледно. Не красавица и чудовище, конечно, но принцесса и слуга точно.

Рыцарь нахмурился. Кажется, прямолинейность супруги ему не понравилась.

– И мне очень приятно! – ответила я, призвав на помощь воспоминания о непрошибаемой госпоже Громовой.

Светлый образ куратора помог – я немного приободрилась и принялась инструктировать клиента…

Зал суда, освещенный лишь бледным светом луны, выглядел странно и дико.

А записями тут как пользоваться? Документы изучать?

Из-за темноты я не могла даже разглядеть противоположную сторону.

Ясно только, что ведьма с поэтическим именем Лилит явилась одна.

Свидетелей, как и положено, в первое заседание не вызывали, а орган защиты прав потребителей явиться не соизволил.

Темноту в зале внезапно разогнало яркое сияние. Голубовато-белый мертвенный свет высеребрил лица, сделав их похожими на маски в греческом театре.

От этого полуночного судилища вдруг повеяло такой жутью, что по спине пробежал холодок, а от тихого «кхе-кхе» я чуть не подскочила до потолка.

Не заседание, а фильм ужасов.

– Всем встать, суд идет! – произнес стандартную фразу словно соткавшийся из теней мужчина в черном.

Строго говоря, суд уже пришел: в центре высветилась призрачная фигура.

Судья зорко оглядел всех из-под кустистых седых бровей. Под взглядом этих ярко-синих глаз хотелось спрятаться под стол, и я с трудом пересилила это желание.

– Слушается гражданское дело по иску рыцаря Антуана де Моруа к ведьме Лилит. Третье лицо, заинтересованное в исходе спора, – Аделаида де Моруа. Третье лицо, не заинтересованное в исходе спора, – орган защиты прав потребителей. Дело слушается с участием судьи Боброва при секретаре Теренсе. Секретарь, доложите явку сторон.

При ближайшем рассмотрении секретарь оказался приятным мужчиной – с длинными темными волосами, забранными в небрежный хвост, насмешливыми глазами и сардонической складкой губ.

Эфемерный свет и заглядывающая в окошко полная луна придавали ему что-то дикое, демоническое…

– В судебное заседание явились стороны, – произнес секретарь неожиданно приятным голосом. – А также третье лицо Аделаида де Моруа. Орган защиты прав потребителей в заседание не явился, хоть и был уведомлен надлежащим образом. О причинах неявки третье лицо суду не сообщило. Фиксация процесса производится звукозаписывающим заклятием «Демон звука».

Он коснулся каких-то знаков на столешнице, засветившихся алым.

– Суд рассматривает вопрос о возможности слушать дело в отсутствие неявившегося участника процесса. Представитель истца, ваше мнение?

Я вскочила и сумела произнести:

– Считаю возможным!

Судья почему-то усмехнулся в пышные седые усы.

Остальные тоже не возражали.

– Итак, сторонам разъясняются права… Выясняются отводы…

Мерное бормотание судьи подействовало на меня успокаивающе. В конце концов, я же уже много раз участвовала в делах, пусть и вместе с куратором.

Ну и что, что судья – призрак, а секретарь, похоже, некромант?

– Итак, истец, вы поддерживаете исковые требования? – судья блеснул синевой глаз.

– Да! – рыцарь вскочил. – Двойной луной и своим мечом клянусь и присягаю…

– Достаточно! – недовольно перебил судья. Кажется, он не терпел даже малейших отклонений от процесса. – А вы, ответчица, признаете иск?

– Нет! – приятным контральто ответила она и погладила черный меховой воротник.

Не успела я удивиться такому странному наряду в жару, как «воротник» дернул хвостом и заурчал. Фамилиар!

– Так какие у вас претензии, истец? – осведомился судья, склонив к плечу седую голову. – В чем вы углядели нарушение прав потребителя?

Рыцарь побагровел, открыл рот… явно чтобы разразиться гневной речью.

– Позвольте мне! – вскочила я.

– Говорите, представитель истца, – благосклонно кивнул судья.

– Вследствие продажи моему доверителю недоброкачественного товара семья де Моруа оказалась под угрозой, – начала я, сама не ожидая от себя такого пафоса. Меня уже несло. – Господин де Моруа из-за действия бракованного артефакта лишился возможности осуществлять… хм, супружеский долг! На подтверждение этого прошу суд приобщить к материалам дела заключение эксперта.

Однако судья принимать бумаги не спешил.

– И что вы подразумеваете под «супружеским долгом», госпожа Звонарева? – голос судьи стал неприятно скрипучим, и я, похолодев, сообразила, что свое отношение к делу Бобров уже сформировал. И, увы, не в нашу пользу.

Смириться? Вот еще!

– Удовлетворение половой страсти! – отчеканила я, глядя прямо в пылающие голубым пламенем очи судьи. Он поднял брови, и я добавила торопливо: – То есть совершение естественного полового акта.

Секретарь отчетливо фыркнул.

– Хм, – судья потер переносицу, взирая на меня с каким-то нехорошим интересом. – Представитель, семейный кодекс определяет брак как добровольный союз мужчины и женщины, зарегистрированный в специальном государственном органе. Причем тут половой акт?

– При том! – возразила я запальчиво. Со страху я стала неожиданно быстро соображать. – Семейный кодекс закрепляет также право супругов на отцовство и материнство.

– И?.. – судья еще выше поднял кустистые брови.

– А как?! – выпалила я и смутилась.

Прервал нас шум: ответчица заливалась смехом. Хохотала она от души, заразительно, вытирая кошачьим хвостом выступающие слезы.

Обнаружив себя в центре внимания (и очень недоброжелательного внимания!) она ничуть не смутилась. Захлопала в ладоши, сказала хриплым от смеха голосом:

– Браво! – и поправила кота на шее. Тот к истерике ведьмы отнесся безразлично – продолжил сладко дрыхнуть, высунув кончик розового языка. – Только в одном ты не права, милая Не виноватая я, он сам!

И ткнула пальцем с длинным ногтем в сторону побагровевшего истца.

Пришлось бросаться на защиту прекрасного рыцаря.

– И в чем же виноват господин де Моруа? – едко поинтересовалась я.

– Не знаю, – она пожала плечами. – Но артефакт я ему продала надежный. И он хоть сейчас любого покусившегося оттолкнет. – И предложила щедро: – Да сами можете попробовать!

– Я не того пола! – поспешно открестилась я.

– М-да, и призрак не годится, – протянула ведьма задумчиво. – Вот на секретаре испытать можем.

– Увы, сударыня. – Подал голос «подопытный кролик» и поклонился: – Вынужден отказаться. Я – некромант.

Выходит, я угадала.

– Стороны! – вмешался судья и так хлопнул томиком ГПК по столу, что задребезжали стекла. – Прекратите! Это суд, а не балаган!

– Простите, ваша честь, – смиренно попросила я. – Я могу продолжать?

– Не надо, – отмахнулся он. – Мне понятна ваша позиция. Заключение эксперта я приобщаю. Ответчица, встаньте!

Ведьма грациозно поднялась. Выглядела она эффектно: прическа в стиле «копна обыкновенная», глаза светятся зеленым, платье облегает прекрасную фигуру.

– Ну? – осведомилась она нелюбезно, и судья снова нахмурился.

– Расскажите нам о действии вашего артефакта! – потребовал старый брюзга. – По какому принципу он работает?

– Формула – коммерческая тайна. – Отрезала ведьма. – А так… Обычный пояс верности. Я сняла… хм, отпечаток с ауры клиента и встроила его в качестве опознавательного знака в матрицу заклинания. Проще пареной репы.

– По какой причине артефакт мог сломаться? – настаивал судья, взяв тем самым на себя мои обязанности.

– Да не мог он сломаться! – отрезала ведьма, нехорошо посматривая на занервничавшего рыцаря. Еще и носом потянула подозрительно. – Хм, странный он какой-то…

– Артефакт? – уточнил судья.

– Рыцарь! – отмахнулась она и, мгновенно приблизившись, тщательно обнюхала оторопевшего де Моруа. Фамилиар наконец проснулся и тоже громко зафыркал.

Рыцарь со сдавленными проклятиями отшатнулся.

– Порядок в зале! – потребовал судья громко.

Ведьма нехотя вернулась на свое место.

– Что-то не так с этим рыцарем, – сказала она задумчиво, постукивая пальцем по горбинке носа. – Может, это нечисть какая в обличье? Поэтому артефакт его и не пускает.

– Та-а-ак, – посуровел судья, сильнее засветившись.

– В материалах дела есть претензия рыцаря! – отчаянно вмешалась я. – Он же сам к вам приходил! Почему же вы раньше ничего такого не заметили?

И заработала недовольный взгляд судьи.

– Заходил, – ответила ведьма, пожав плечами. – Видно, хорошо маскировался. А сейчас полнолуние, вот сущность наружу и полезла!

Рыцаря в этот момент точно можно было принять за какую-нибудь нечисть. Бледный до зелени, мрачный, глаза так и пылают желанием придушить ведьму.

– И пахнет от него странно, – закончила она буднично. – Проверить надо бы.

– Вы просите провести экспертизу? – уточнил судья.

Ответчица, подумав, кивнула.

– Мнение представителя истца? – осведомился Бобров.

– Возражаю! – выпалила я. – Личность моего доверителя не является предметом спора.

– Возражения не принимаются, – подумав минуту, решил судья. – Дело переносится в связи с проведением экспертизы.

Я устало опустилась на место…

Уже на выходе из суда меня настигла запоздалая паника. Все ли я сделала правильно?

За мной по пятам следовал мрачный клиент с женой.

Луна уже скрылась, начал накрапывать дождь, и, шагнув в волглую темноту, я зябко поежилась.

В суде светилось единственное окно, дорожку обступали кусты, в которых что-то поскрипывало и шуршало.

А ведь до теплой постели еще шагать и шагать…

– Аля! – негромко окликнули меня.

Я вздрогнула и тут же расплылась в улыбке.

– Поль! Что ты тут делаешь?

– Тебя жду, – спокойно пожал плечами он, выступая из тени. – Привет, де Моруа, здравствуйте, госпожа Аделаида.

Де Моруа мрачно кивнул в ответ

– Госпожа Аделаида? – попеняла его жена, протягивая руку Полю. – Давно ли ты так официален, Поль? Раньше ты звал меня Адой…

И улыбнулась обворожительно.

Поль склонился над ее перчаткой, и настроение у меня испортилось окончательно.

А де Моруа, отвернувшись, играл желваками на скулах.

– Госпожа Аделаида, – повторил Поль, обозначив вежливый поцелуй над перчаткой, – теперь вы – жена моего друга, а не пятилетняя дочка соседа. Кстати, вы знакомы с моей невестой?

– Да! – резковато ответила она, отступив на шаг.

Так ей и надо! Нечего кокетничать с чужим женихом. Хотя сейчас я лучше понимаю ее мужа. С такой женушкой надо держать ухо востро, иначе потом придется рога над камином развешивать… и не оленьи!

– Прошу меня извинить, но нам с Алей уже пора, – Поль слегка поклонился и взял меня за руку. – До свидания!

Чета де Моруа скрылась, а Поль помог мне забраться в демобиль.

– Как прошло? – спросил он, когда за окном замелькали темные улицы. – И, кстати, куда подевалась твоя куратор?

– Ой, – я прижала ладонь к губам. – Я же совсем забыла рассказать!

Я принялась взахлеб делиться новостями. О неожиданном замужестве госпожи Громовой, ее отъезде, решении насчет офиса…

Поль слушал молча. Только хмурился все сильнее.

– Теперь я сразу могу нормально работать, – закончила я. И, поколебавшись, спросила тихо: – Ты не рад?

– Рад, – негромко ответил он. Мотнул головой и поправился: – Рад, только…

И отвернулся.

Я не поверила. Сжатые губы, выдвинутый вперед подбородок… Какая уж тут радость?

– Только – что?

Неужели он тоже, как и Блади, думает, что теперь я заберу свое обещание?

Но ответил он совсем другое.

– Только стоило посоветоваться со мной.

– Зачем? – растерялась я. – При чем тут ты?

– При чем? – повторил Поль и обернулся.

Хмурый, недовольный…

Я рассердилась. Зачем он так?

Демобиль остановился.

Поль помог мне выйти (рыцарь в любых обстоятельствах!), подвел к гостинице и только потом заговорил.

– Аля, ты скоро станешь моей женой. Привыкай, что теперь такие важные вопросы нам нужно решать вдвоем.

– Но ведь это не по-настоящему, – пролепетала я. Мотнула головой и уточнила: – Фиктивный брак не влечет возникновения прав и обязанностей супругов!

Нам пришлось посторониться, чтобы выпустить козлоногого господина в цилиндре и белых перчатках.

– Простите, – проблеял он.

И звонко зацокал копытами по мостовой.

– Ладно. – Глухо проговорил Поль. – Не время и не место. Потом обсудим. Доброй ночи!

Коротко поклонился – и исчез в темноте.

***

Утром я стояла на пороге офиса и пыталась разыскать в сумке ключи.

И успела только взвизгнуть, когда ее дернули назад.

Я вцепилась в ремешок и заорала.

Толку-то? Прохожих не видно.

– Отдай! – потребовал чей-то грубый голос.

Извернувшись, я попыталась пнуть нахала ногой. Как назло, сегодня я не захотела надевать каблуки, а от туфель на низкой подошве особого толку не было.

– Отдай! – зло потребовал мужчина. – А то…

Договорить он не успел. Вскрикнул, выругался – и разжал руку.

Почуяв свободу, я рванулась к двери, трясущимися руками подобрала ключи и всунула в замок.

И не выдержала – обернулась.

– В дом, – так же угрюмо скомандовал мой новый компаньон.

Это он спугнул грабителя!

С горем пополам я отперла замок и ввалилась в прихожую.

– Я как раз заварил чай. Будешь?

– Спасибо! – сказала я с чувством. – Надо же, в городе всегда было спокойно…

Я прикусила губу.

– А теперь не будет, – Нюр пожал плечами и вынул трубку. Уже другую, совсем небольшую. Заметив мой взгляд, он спросил гордо: – Нравится?

– Да, – я глотнула горячего чая. – Только она намного меньше, да?

По телу разлилось приятное тепло.

Если бы еще не воспоминания… Сколько раз я тут сидела со Стэном?

Тьфу, надо прекращать.

– Эта? – карлик поболтал ногами (табуретка для него была высоковата) и с гордостью посмотрел на трубку. – Само собой. Это на маленький перекур, минут на пятнадцать.

Он мне подмигнул, и я обеими руками обхватила чашку.

– Знаете, наверное, я переберусь жить сюда. В смысле, в офис. Так проще и спокойнее.

Смысл снимать номер в гостинице, если можно устроиться в собственном доме?

«Собственный дом» звучало невыразимо приятно.

И я окинула кухню уже совсем другим взглядом. Я ведь теперь тут хозяйка… почти.

– Это ты хорошо придумала, – Нюр пыхнул трубкой и посмотрел на меня. – А мне комнату выделишь? Лучше бы в подвале.

Я поколебалась. Только-только начала чувствовать себя полновластной собственницей, и сразу… Хотя глупо. Мне будет спокойнее, да и Нюру проще.

А ведь он признал, что решение за мной!

На душе сразу просветлело, и я согласилась:

– Ладно. Только на второй этаж не ходите. Он мой.

– Договорились, – кивнул Нюр и вытащил из ящика лист бумаги с ручкой. Протянул мне и скомандовал: – Пиши!

– Что писать? – не поняла я.

Он вздохнул и перечислил обстоятельно:

– Договор о передаче во временное безвозмездное пользование комнаты. График приема граждан, еще распределение уборки и работы на кухне. Порядок расходования офисных средств, а также затрат на питание…

Я подняла руку.

– Помедленнее! Я записываю.

Какой у меня обстоятельный компаньон! Почему-то это было ужасно весело…

Раньше бы я, наверное, с негодованием отказалась. Мол, коллегам надо доверять.

Но теперь я убедилась, как легко все разрушить. А если бы госпожа Громова так и не ответила на мое письмо? Осталась бы я у разбитого корыта…

***

Согласование прав и обязанностей компаньонов заняло все утро. Постепенно я вошла во вкус и даже спорила из-за некоторых моментов. Нюр ворчал, но пару раз я заметила, что он тайком улыбается…

Наконец пухлая пачка документов, подписанных обеими сторонами, заняла свое место в сейфе. Карлик перетащил пожитки в подвал, а коллекцию трубок гордо разложил в кабинете.

– За это надо выпить! – провозгласил Нюр. – И не чая. А, компаньон?

– А у нас ничего нет… – растерялась я.

– Это у тебя ничего нет, девочка! – снисходительно ответил он.

И продемонстрировал пузатую бутылку (где только прятал?).

За неимением рюмок он набулькал пойла в чашки. Управляться одной рукой для него явно было привычно.

– За новую юридическую компанию! – провозгласил он тост.

Я с опаской попробовала выпивку.

Ой, вкусно-то как! Похоже на мед, только совсем не приторно. И привкус такой приятный…

Я сама не заметила, как кружка опустела.

– Кстати, – Нюр плеснул еще понемногу. – Называй меня на «ты».

– Ладно, – согласилась я.

Мне уже все было нипочем. Даже «тыкать» госпоже Громовой смогла бы, наверное.

– Так что было в суде? – как бы между прочим поинтересовался цверг.

Я вздохнула – вспоминать было не слишком приятно – и, отставив стакан, начала рассказывать…

– Интересно, – заметил Нюр, когда я умолкла. – Что собираешься делать?

– А что тут можно сделать? – я расстроено вздохнула и пожала плечами. – Ждать и надеяться на лучшее. Только странно, что слушание назначили уже завтра. Разве эксперт успеет?

– Для судьи Боброва – успеет, – отмахнулся цверг и потянулся за трубкой. Всегда думала, что табачный дым вонючий, а этот отдавал медом и вишней. – Иначе Бобров его в покое не оставит. А кто захочет, чтобы над кроватью всю ночь висел призрак?

– Да уж, – я поежилась, представив это в красках. – И придумала же эта ведьма такую чушь!

– Может, и чушь, – карлик деловито набивал табак, ловко придерживая трубку немощной рукой, – только запомни, девочка. В нашем деле есть два основных правила. Во-первых, никому не верить. А во-вторых, всегда готовиться к худшему. Понимаешь?

Я подумала и медленно кивнула.

– Понимаю, Нюр. Спасибо вам… ну, то есть тебе.

– Да не за что! – отмахнулся он небрежно. – Обращайся!

***

Добрым советом компаньона я решила не пренебрегать, и на следующее заседание явилась в полной готовности.

Готовность, в лице главной свидетельницы, действительно была очень полной, даже дородной. Брезгливо поджатые губы и пучок на голове напоминали незабвенную фрекен Бок, так что я даже улыбнулась потихоньку. Господин де Моруа в присутствии мамочки (а это была именно она) мгновенно превратился в Малыша.

А если подумать, упитанный дворецкий (второй свидетель) с некоторой натяжкой мог сойти за Карлсона…

Я тряхнула головой, отбрасывая неуместные ассоциации.

Так, работаем!

Вдовствующая баронесса де Моруа отчего-то общалась со мной не слишком приветливо, а на невестку и вовсе смотрела, как на таракана.

К счастью, в зал нас позвали раньше, чем дошло до скандала.

– Так, – проговорил судья, когда секретарь проверил явку сторон. Орган защиты прав потребителей опять не явился. Тоже мне, защита! – Получено заключение эксперта…

Он зашуршал страничками, а я украдкой вытерла об юбку влажные ладони. Верно Нюр говорил насчет сроков. Только очень не хотелось, чтобы он оказался прав и в остальном.

Судья поднял глаза от бумаг.

– Стороны, желаете ознакомиться с полным текстом? Или достаточно, если я оглашу выводы?

– Думаю, достаточно огласить, – привстав, сказала я.

Мой клиент закивал, ведьма отмахнулась. Настроена она была как-то подозрительно легкомысленно, и больше внимания уделяла не суду, а собственному фамилиару.

– Итак, личность Антуана де Моруа установлена, следов магических заклятий, личины либо характерных для не-мертвых флуктуаций ауры не обнаружено, – зачитал судья Бобров громко, и я вздохнула с облегчением. Как оказалось, рано. Не меняя ни тона, ни выражения лица, судья продолжил: – Однако выявлено постороннее воздействие (укус оборотня), которое могло привести к изменению параметров ауры. При этом господин де Моруа опасности не представляет и обратиться не сможет вследствие своевременно оказанной медицинской помощи (прижигание, окропление святой водой). Истец, встаньте!

Я заметалась, попыталась вскочить, чтобы, так сказать, грудью заслонить клиента. Но под горящим голубым пламенем взглядом судьи стушевалась и уселась на место.

Бобров удовлетворенно кивнул и перевел взор на побледневшего де Моруа.