Перерождение “Хорошей девочки”. Как обрести смелость быть собой

Отец промолчал. Я выждала паузу и, как маленький наивный щенок, заглядывающий в глаза прохожему в надежде, что тот его приютит, спросила:

– А ты меня любишь?

Отец отрезал, как лезвием ножа:

– Нет, – и усмехнулся.

Я в тот же момент бросила взгляд на Мишу, он прошептал: «Это шутка» – и успокоил меня добрым взглядом, но меня ответ отца разбил. И эту щель в сердце я смогла закрыть только спустя много лет, когда поняла, что отец – сам о-о-очень недолюбленный ребенок. Он не умеет говорить слова любви, потому что эту родительскую любовь не проявляла к нему его мама, к которой тоже не проявляли любовь ее родители. И этот наследственный ком недолюбленности передается из поколения в поколение, оставляя грубые болящие отпечатки на сердце.

Это воспоминание об отце еще долго лежало на самой дальней полке памяти, в разделе «Больное, не трогать», но периодически я вытаскивала его, чтобы прожить заново, проплакать и понять: я не виновата в том, что мои вводные условия такие, как есть, и что у меня сформировались такие программы поведения. Но ТОЛЬКО Я могу их изменить. Лишь я могу себя долюбить, достроить те части, которые не возродились в детстве. Отец не должен решать за меня мои болящие вопросы. Только я могу это сделать и, что самое главное, очень хочу.

Я пыталась заслужить любовь Миши так же, как и любовь отца. Я стремилась во всем быть идеальной: надевала дома самое красивое белье, готовила вкусные ужины, была милой, понимающей, подстраивающейся и преданной девушкой – делала все, чтобы показать, что достойна быть рядом. Я смотрела нелюбимый футбол, чтобы провести время вместе, готовила то, что хотел он, и не покупала себе платья без его одобрения.

– Детка, возьми то, которое нравится тебе, тебе же носить, – говорил Миша.

– Но я хочу, чтобы тебе нравилось! – отвечала я.

Самое грустное – я ощущала, как буквально выпрашиваю любовь по капле. С робкой надеждой я заглядывала в глаза Мише и спрашивала: «Ты меня любишь?» В те полсекунды, пока он открывал рот, чтобы ответить свое обычное «Да, малышка», внутри себя я переживала маленькую смерть. А что, если он скажет «нет», как когда-то сказал отец? Кажется, я бы рухнула в пропасть такой величины, которую даже сложно представить. Упала бы в свой самый большой парализующий страх!

Мы с Мишей продолжали жить вместе, но под ногами дрожала земля, пропасть становилась все глубже, непониманий стало больше, а чувство раздражения уже не прикрывалось ничем. Чтобы укрепить свои позиции, еще раз показать, какая я молодец, и чтобы отвлечься от отношений, я решила заняться репетиторством английского в свободное от работы время. Это приносило мне истинное удовольствие, но времени катастрофически не хватало. Я жонглировала обязательствами: постоянная работа, мой домашний клуб английского, мелкие домашние заботы – и все это улыбаясь, делая вид, что мне абсолютно не в тягость! Все легко! Смотри, как я могу, – доказывала в очередной раз эта малышка, – я лучшая женщина на Земле, Миша! Я супервумен и даже не устаю! Ты любишь меня?

Работая 24/7, будто где-то у меня еще восемь жизней, как у кошки, я ждала восторгов: «Ах, какая у меня женщина!» – а получила что-то вроде:

– Давай, малышка! Я в тебя верю.

Что ж, ну раз верит, надо соответствовать! Вскоре я перетасовала карты, ушла из IT-компании, на свои деньги открыла полноценный клуб английского, где работала за всех: была и директором, и маркетологом, и преподавателем, и даже уборщицей. Приходившие люди стали моим приоритетом, очень хотелось стараться для них, поэтому я продолжала жать на педаль газа и не останавливалась.

Через пару месяцев о моем клубе знал уже весь город. У нас появилась очередь на обучение, я начала брать на работу других преподавателей, чтобы захватить планету. Я не учла только одного: все дело держалось на одной атомной станции – моей, а ее ресурсы ограничены.

Я начала сгорать быстрее, чем бенгальский огонь. Это автоматически отразилось на моем энтузиазме на уроках, у меня не было возможности брать больше учеников, к другим преподавателям ученики перестали записываться, выручка становилась меньше, аренда съедала большую ее часть, настроение падало, запал и желание иссякали с каждой минутой. Я была без сил.

Я пришла к Мише, надеясь на помощь и желая услышать его мнение, которое тогда мне было важнее своего собственного. Он сказал:

– В IT деньги приходят гораздо проще, так зачем же убиваться? Может, тогда вернешься в IT?

Клуб английского просуществовал полтора года, но его пришлось закрыть, а мне – признать горькое поражение. Я чувствовала, что мы стали еще дальше друг от друга, несмотря на то что я буквально выпрыгивала из штанов, чтобы доказать Мише, что я – клад! Джекпот! Бриллиант! Мало того, что я полюбила парня на коляске, я еще и красивая, умная, сексуальная, старательная, и зарабатываю, и полна амбиций… Почему же он этого не видит? И не находила ответа.

Со временем мои попытки доказать прекратились, в голове скопилась огромная куча вопросов, некоторые из них принимали форму претензий и вырывались в моменты раздражения.

Почему он перестал говорить, что любит меня, пока я не спрошу?

Почему перестал дарить мне цветы? Я уже месяц прошу пионы.

Почему его взгляд стал более холодным?

Почему мы начали отдаляться друг от друга?

И еще сто пятьсот вопросов «Почему не?..». Аргументы мои были железными: ведь я же полюбила его, несмотря на то, что он в инвалидном кресле! А могла бы быть с другим мужчиной, который осыплет меня бриллиантами и клятвами в вечной любви. Ведь я же этого заслуживаю!

Я накручивала себя и сходила с ума от своих же мыслей. Мишу тоже это мучило, и он становился все более отстраненным. Я хорошо помню, как однажды он сказал:

– Я так устал от претензий. Правда устал.

Его глаза не лгали. Я видела, что в них затухает любовь ко мне.

Чтобы как-то отвлечься, отдохнуть и впустить свежий ветер в наши отношения, мы решили поехать в Лондон. Туманный Альбион был нашей общей огромной мечтой, и на время сборов мое перманентное недовольство сменилось радостным предвкушением. Полторы недели в одном из самых старинных городов планеты с классными музеями, живописными парками, атмосферными улочками – я была в другой реальности. И только мужчина рядом, со своей железной «подругой», напоминал про никуда не ушедшие проблемы.

Однажды мы шли по одной из брусчатых улиц, и я почувствовала резкую боль в запястье. Мои 55 килограммов веса не справились с тем, чтобы перейти эту чертову дорогу в старом центре Лондона. Вместе с острой болью в руке обострилось все: чувство несправедливости, неудовлетворенности от его холодных чувств и моих жертв ради нас. Я просто с криком обнаружила себя в той позиции, в которую сама же себя и привела, и наконец-то задумалась о своем комфорте. Ноющая боль от вывиха запястья отравила поездку мечты. Стоило мне взяться за коляску, открыть дверь – мои яростные сомнения находили выход в этой физической боли.

Весь рой мыслей так и остался невысказанным, пока мы не вернулись домой. Недовольство, обиды продолжали копиться у меня внутри, как будто мое подсознание складывало негативные мысли в мусорные мешки и теперь все внутри было завалено пыльным хламом. Мне было душно, грустно, тесно в наших отношениях. Но начались рутина, офис, домашние заботы, и я как будто свыклась с этим постоянным давлением.

Все кардинально изменилось одним вечером. Миша был в ванной, а я решила включить романтическую комедию на его ноутбуке. Набирая в поисковике название фильма, я вдруг увидела сообщение в открытом мессенджере: «Спасибо за вчерашний вечер». В тот момент меня будто ошпарили кипятком: сердце заколотилось, а к лицу прилила кровь. Не помня себя от страха, я судорожно открыла переписку. Из нее стало ясно, что, когда Миша с друзьями ходил в бар, он угостил какую-то девушку коктейлем.

Время замедлилось, и, кажется, минута длилась вечность. В комнату вошел Миша. Я посмотрела на него круглыми от шока глазами:

– Кто такая Александра?

Дальше был разговор с оправданиями и моей истерикой, приправленной ворохом обвинений. Я начала вытягивать из него прощение: «Да как ты так мог так со мной поступить? Чего тебе не хватало? Я же столько времени потратила на наши отношения. Все считали меня дурой, говорили – зачем тебе инвалид, но я любила, а ты…» И все в таком духе… Драматическая сцена с неоправданными ожиданиями, слезами, чувством вины и сокрушением.

Этот случай запустил обратный отсчет. Я уехала жить к подруге, потому что больше не видела себя там, с этим мужчиной, в этих обстоятельствах. Наверное, это была самая сложная неделя в моей жизни. Я не находила себе места, в голове проносилась тысяча мыслей в секунду в диапазоне от «ты молодец, что уехала» до «как же я буду жить без него». Мне хотелось залезть в его голову и понять, что же у нас пошло не так. И я начала штудировать блог «Эволюция» Марины Комиссаровой, чтобы найти ответы. Он был очень важным элементом системы Мишиных взглядов, и я поглощала статью за статьей каждый день. У меня как будто глаза начали открываться. Вдруг все смыслы и причины его действий стали для меня понятны. Да и мои чувства там объяснялись с холодной логикой хирурга, препарирующего визжащий от страха мозг. Я начала понемногу понимать, что между нами случилось, и это дало мне небольшую опору, чтобы двигаться дальше, выйти из зоны паники в зону действий.

В один из дней Миша написал, что хочет поговорить. Весь день я металась, как тигр в клетке, и гадала: о чем будет этот разговор? В душе я надеялась, что он все осознал, понял все свои ошибки и хочет начать сначала.

Я с трудом собрала себя: вернуться в стабильное состояние, когда тебя носит, как пулю в цилиндре, очень непросто. Я надела свое любимое красивое платье, распустила волосы, сделала макияж – чтобы ничто не выдало моих внутренних терзаний и тревог. Мне ведь все по плечу, и этот экзамен я сдам на отлично! Наступил вечер. То время суток, когда уже не светло, но еще не до конца стемнело: небо темно-синее, тяжелое и невероятно грустное. «Отличное дополнение к тревожной атмосфере предстоящего разговора», – подумала я.

Я вошла в наш дом. Место, где мы были абсолютно счастливы, где раньше внутри разливалось тепло от невозможного большого чувства. Странно, но сейчас в том же самом месте я ощущала пронизывающий холод прямо под кожей. Вернувшись в реальность, я заметила на столе желанные пионы. Я давно хотела, чтобы он мне их подарил, и не раз об этом просила. Конечно, я могла купить сама, но цветы от него – это совсем другие цветы. Пусть они мертвецки фиолетовые – пугающие, как и предстоящий разговор.

Миша подкрался незаметно:

– Привет, ну как ты?

Как я? Издевательский вопрос, который заставляет всецело ощутить тяжесть внутреннего состояния. Бесконечная угроза взрыва вулкана внутри и затопления лавой наших прекрасных чувств не покидала меня с того самого дня, как я увидела то несчастное сообщение.

– Привет. Хорошо.

Нужно. Держать. Лицо.

– Эти цветы для тебя. Я помню, ты хотела пионы. Я должен перед тобой извиниться.

Не ожидая, что этот разговор начнется так скоро, я присела на наш неудобный стул, чтобы добавить к моральным страданиям еще и физические. Эти металлические стулья с канареечной обивкой я купила, чтобы привнести уют в нашу первую арендную квартиру. И тайно ненавидела их с тех пор, как они появились в гостиной. Такие красивые снаружи, но такие чертовски неудобные стулья.

– И еще я хочу извиниться за то, что тебе пришлось увидеть это сообщение. Понимаю, как тебе было больно и неприятно. Но поверь, прошу, – и я тебе уже говорил об этом – я всего лишь угостил эту девушку коктейлем. У нас ничего не было.

Внезапно воздуха в квартире стало очень мало, и я тяжело вдохнула столько кислорода, сколько поместилось в легких, чтобы собраться и с достоинством провести переговоры. Цель казалась мне очень простой: после 10 дней штудирования психологического блога, по которому он жил, показать ему, что я лучшее, что было в его жизни, и заставить страдать от боли, которую он принес мне. Резко превратиться из того, кто смотрит в рот, в того, за кем гоняются и кого вожделеют.

– Я понимаю, что поступил некрасиво, мне не стоило так делать…

Мне стало неловко от его искренних чувств и даже не по себе за то, что он извиняется, но здравый смысл все-таки частично был со мной, и я бы продолжала слушать, если ли бы не накатила волна претензий:

– Миша, ты же понимаешь, что здесь не так. Ты оплатил ее счет, заказал такси домой и взял номер телефона. И это только то, что я увидела в переписке. Как мне доверять теперь?

Его тяжелый выдох и поджатые губы испугали меня. Показалось, что он разочаровался в моем ответе и решил сдаться, то есть перестать бороться за меня.

– Да, ты права. Я подорвал твое доверие. Я надеюсь, мы сможем его вернуть?

– «Мы»?! – искренне удивилась я, чуть переборщив с интонацией.

С каждой секундой этот разговор все больше показывал мне реальное положение дел: за мной бежать импульса у него нет. А вот чувство вины есть. И это прощения он сейчас жаждет, а не меня. Мысль об этом разбивала меня на части. Все мое достоинство, самоуверенность, самоуважение, вера в себя, свою красоту, значимость, важность утекали, как песок из пальцев. Он нащупал мою ахиллесову пяту: нездоровое желание заслужить любовь. Я так хотела его любви, его признания, его восхищения, что была готова разбиться в лепешку. Но никто не хочет лепешку! Только, может, такие же разбитые лепешки, но меня они не интересовали. Все хотят цельную личность. И я сама хотела стать цельной, но распадалась еще больше.

Я заметила на его лице смену настроения, как будто он заряжает ружье. Ружье, нацеленное на пылающее сердце красивой молодой девушки, оказавшейся психологически намного слабее его.

Чтобы вернуть его в предыдущее состояние вины, я смягчила тон и медленно сказала:

– Я не знаю, как мне снова тебе доверять.

И тут он начал свой эпический монолог про блог «Эволюция», про плюс и минус, про вытягивание любви и подарков. Миша проговаривал медленно, аккуратно выбирая слова, и, сделав очень длинную паузу, тихо произнес:

– Мне кажется, наши отношения как чемодан без ручки: бросить жалко, а тянуть больше не хочется.

Я почувствовала, как меня парализовало от стыда и ужаса.

И тут обрушился финальный удар. Нокаут.

– Я думаю, нам надо расстаться.

Я привыкла всегда оставаться собранной, но сейчас внутри внезапно что-то щелкнуло, и я разразилась выливающимися потопом слезами. Пока он скрипел колесами по квартире, собирая свои вещи, я смотрела, как вечер догорает в окне, и прощалась с собой – собой ничтожной. Я понимала, что это точка невозврата. Большее унижение и представить немыслимо: меня, такую красивую, успешную, молодую, привлекательную и финансово независимую, бросает парень на инвалидной коляске.

Это был конец наших отношений. И начало моего волшебного пути к себе.

Глава 3

Со мной все в порядке

Spotify Playlist 3

«Дорогой дневник, сегодня мой день рождения. Тот самый день, который я жду и планирую каждый год, но в этом году проведу его совсем не так, как ожидала. Три дня назад мы с Мишей расстались, и все это время я провела в обнимку с лучшей подругой, несчетным количеством бокалов вина и песнями Меладзе, варясь в котле стыда, гнева и печали. Вот с таким настроением я вхожу всвои 23. Масла в огонь подлила доставка цветов – роскошного букета от бывшего (бывшего?!). Но принять его было выше моих сил. Каждый раз смотреть на эти шикарные цветы и проживать сказанные им слова снова и снова – невыносимо. Я потеряла свой путь, и мне нужно изо всех сил постараться найти новый. Мне хочется думать, что потрясающие цветы сейчас красиво вянут где-то в мусорном ведре, как и мои чувства к Мише, но, увы, все не так просто…»

Эти строки закрепили на страницах пухлого блокнота мои воспоминания о расставании с Мишей, проживании всего спектра негативных чувств, запечатлели меня из того времени. Сейчас мне кажется, что их писала совершенно другая девушка. Первый месяц после расставания я буквально собирала себя по кусочкам. Но, вспоминая этот период сейчас, я чувствую приятную ностальгию, как 1 Сентября, ведь именно тот период стал началом моей трансформации и полностью поменял меня, навсегда перевернул мою жизнь.

В большинстве случаев первое, к чему прибегают молодые девушки после расставания в стремлении залечить свои душевные раны, – это друзья, вино и грустные песни. Мой случай не стал исключением. Казалось, жизнь несется под откос со скоростью света. И я даже представить себе не могла, что это не падение, а трамплин.

* * *

Миша ушел, оставив меня в полупустой квартире. Он забрал некоторые свои вещи, и пространство вокруг стало каким-то серым, бесцветным. Я садилась на чертов стул с канареечной обивкой и смотрела в эту зияющую пустоту. И дело было вовсе не в свободном пространстве пола, на котором раньше стоял Мишин стол, и не в отсутствии его любимой кружки на кухне, а в тех чувствах, что поселились в моей душе, абсолютно незнакомых мне до этого момента.

Я считала свое представление о мире, отношениях и о себе самой единственным верным и абсолютно нерушимым: очень сильно старайся, и тебе воздастся! Всю жизнь я так и делала: набирала как можно больше галочек в списке качеств и достижений идеальной девушки, дочери, друга и была уверена, что для своего возраста набрала достаточно, чтобы… А чтобы что?

Я всегда хотела быть легкой, расслабленной и, как бы это банально ни звучало, счастливой, желанной девушкой – и упорно не замечала, что путь, по которому я иду, ведет меня в абсолютно противоположном направлении! Я перепутала вход и выход. Не замечала, пока меня, такую умную, красивую, самостоятельную, старательную, с престижной работой и знанием трех языков, не бросил парень в инвалидной коляске. Занавес!

Моя привычная картина мира, мои устои и правила – все осыпалось осколками с оглушительным звоном. И образовавшуюся во мне пустоту, в отличие от места, где раньше стоял Мишин стол, было нечем заполнить, кроме обиды, стыда и бесконечного количества вопросов.

Как Миша мог бросить МЕНЯ? Я ведь так старалась быть идеальной девушкой. Разве я недостойна любви? Ведь я столько для него сделала, на многое пошла. Была рядом вопреки сопротивлению родителей и подруг. Мне очень хотелось верить, что он сейчас осознает, какую девушку упустил, вернется, рассыпаясь в извинениях, и все снова будет хорошо.

О том, было ли все хорошо на самом деле, я тогда не думала. Мне просто очень хотелось верить, что дело не во мне, что он ошибся, не понял, сошел с ума, в конце концов. А еще хотелось немедленно заполнить эту сводящую с ума пустоту, немедленно найти все ответы, прикрыть пустые места красивыми вещами, избавиться от сомнений в себе – но все это требовало времени. Времени, которое я категорически отказывалась на это тратить и которого, к сожалению, было слишком много.

Я старалась не слушать советы всех вокруг, надеть наушники, дистанцироваться, в десятый раз пересматривать «Ешь, молись, люби», сидя на полу и надеясь, что я вот-вот услышу всем известную истину, которая решит все мои проблемы. Очень хотелось не чувствовать, перепрыгнуть это болящее неприятное недоразумение и уже жить свою классную жизнь дальше. Но чем больше я старалась отвлечься, тем ближе была эта бездна боли, обойти которую никак не удавалось.

Катю я набрала почти сразу, как только услышала звук закрывшейся за Мишей двери.

– Приве-е-ет, – зазвучал в трубке ее привычный голос.

Я не могла вымолвить ни слова, словам просто не осталась места от потока слез и соплей, разрывающих мое горло.

– Все хорошо? – настороженно спросила она, уже зная, какой последует ответ.

– Нет…

– Поняла, сейчас приеду. Захвачу бутылку вина. – В трубке я услышала, как Катя начинает собираться.

– Две.

– Хорошо, я скоро буду.

Дружба испытывается в трудные времена. Что у меня точно было, так это семья и друзья, но истинной ценности этих даров до того времени я не понимала. Иметь человека, которому ты можешь рассказать даже о том, в чем себя винишь или чего стыдишься, чем гордишься и за что молишься, – это исключительный подарок. В тот переломный момент моим проводником в новый мир оказалась Катя. Сразу после внезапного звонка она приехала и осталась со мной на четыре дня. Мы пили вино (много вина), обнимались, орали грустные попсовые песни и очень много разговаривали. Разговаривали про вес ожиданий, про груз разочарований, про трансформацию бабочки, про карму, про мужчин и про то, что определяет счастливую девушку. Катя всеми силами старалась меня накормить, но есть ничего не хотелось, поэтому единственными блюдами в моем рационе все это время были арбуз и вино. Возможно, это не лучшая терапия, но тогда я проживала свою боль как умела. Да и кто знает, как правильно?

Ситуация осложнялась тем, что через три дня был мой день рождения, а вечеринку я запланировала еще месяц назад. Развлечения, меню, список гостей продумала загодя, а вот проживать расставание я в этот период точно не планировала. Все было готово, кроме меня. Я пыталась придумать красивые слова, чтобы рассказать последнюю новость, что-то типа «Мы расстались, потому что так будет лучше для меня, это было мое решение», – но это была неправда. Правда была в том, что мне было очень стыдно. Стыдно признаться в том, что парень на инвалидной коляске бросил меня, неудавшуюся отличницу по жизни. Ведь еще неделю назад я закидывала в Instagram[2] фотки из Лондона, на которых мы выглядели, как всегда, влюбленными и счастливыми.

В этот день напряжение висело как грозовая туча перед летним ливнем. Друзья приходили ко мне домой с подарками, и было легко прикрыть слезы от потери слезами счастья и радости. Больше всего меня растрогал подарок Кати – небольшой аквариум с золотой рыбкой, которую я назвала Памелой. И открытка ручной работы с изображением Венеры Боттичелли и цитатой Александра Дюма из книги «Королева Марго»: «Женщины никогда не имеют столько силы, как после поражений».

Эта фраза попала в самое сердце и начала разливаться теплом благодарности. Из всех присутствующих только Катя знала, каково мне на самом деле. Я крепко обняла подругу.

– Держись, малышка, – прошептала она мне на ухо. – Пусть рыбка поможет тебе в исполнении самых заветных желаний.

Гости периодически интересовались, где же Миша, и я сперва отшучивалась, что он в туалете, но вскоре всем стало ясно, что Миша не в туалете и даже не в квартире. Мне пришлось столкнуться с правдой лицом к лицу и рассказать, что мы расстались. Эта новость буквально оглушила всех: в комнате играла веселая музыка, все смеялись и шутили – и в один момент все стихло, а неловкость повисла в воздухе. Я молча наблюдала за парами удивленных глаз вокруг и только слышала, как стучит мое сердце. Повисшую тишину нарушил резкий звонок в дверь. Он спас меня от этих вопрошающих взглядов.

На пороге стояла моя соседка Камилла, хозяйка элитного флористического бутика, в котором каждый букет – произведение искусства.

– Привет, Анюта! С днем рождения! Тебе доставка!

Она протянула мне огромный букет – нет, букетище! Цветы были шикарными: нежные пионы, гортензии, кружевные розы. Воздушное нежное облако, собранное специально для меня.

В букете лежала открытка. Я взяла ее в руки и прочла то, чего желала и боялась одновременно:

«С днем рождения! Спасибо за то время, что мы провели вместе. Я желаю тебе стать самой счастливой. Миша».

Сердце предательски сжалось.

– Я не могу принять этот букет.

Все три дня я била себя палкой вины и стыда, а в тот момент решила, что могу о себе позаботиться. Ведь каждый раз, смотря на этот букет, я буду с разгона прыгать в бездну, от которой так хотела убежать. И в тот момент вместо букета я приняла волевое решение: я буду оберегать себя от того, что приносит боль.

Камилла не ожидала такого ответа и растерянно проронила:

– Анют, но букет же не виноват…

– Да, не виноват. Но каждый раз, когда я буду на него смотреть, мое сердце будет разбиваться вновь и вновь. Извини, но я не могу принять букет.

Вернувшись в комнату, я сделала вид, что не заметила затихающие обсуждения последних новостей, и предложила поднять тост. В этот день было сказано невероятно много теплых слов, как всегда в день рождения. Но в этот раз я внимательно слушала все пожелания. Друзья говорили, что я добрый и искренний человек, красивая девушка и, безусловно, достойна всего самого лучшего. И если раньше я воспринимала это как стандартные пожелания в день рождения и не придавала им большого значения, то сейчас я услышала их по-новому, они стали для меня своего рода обезболивающим.