Ороктала

Тло захромал к истоку ручья. Неловко сел, зашипев от боли, скинул заплечный мешок и начал разматывать длинные ремешки сандалий. Потом опустил ноги в воду, откинулся на спину и закрыл глаза. На его лице читалось облегчение.

Макс поморщился, представив, как ноги мëрзнут в ледяной воде, но Сашка, уже успевшая засунуть в ручей руку, с удивлением воскликнула:

– Вода тëплая, Макс! Как в ванне! – она быстро стянула кроссовки и носки, закатала джинсы и забралась в воду. Ручей был мелкий и едва доходил ей до середины голени.

Макс, не долго думая, разулся и тоже залез в ручей. Это было восхитительно! Он присел и с наслаждением умыл лицо и шею. Поплескал на голову и кое-как смыл, наконец, липкий налет с волос. Сашка, глядя на него, тоже умылась. Тарасик умываться не стал, но воду попил с явным удовольствием.

Тло снова тихонько застучал по своему барабанчику, и Сашка подобралась ближе, не вылезая из воды. И изумлëнно ахнула, когда от музыки заискрилось не просто маленькое облачко вокруг барабана, а весь ручей! Вода вокруг Тло сияла синими искрами, а в воздухе снова закружились знакомые светлячки. Макс тихо присел рядом, боясь помешать, и залюбовался яркими всполохами света в воде.

Тло остановился, и волшебное свечение медленно погасло. Он сделал странное движение рукой, будто погладил воду, и что-то пробормотал. Потом вылез из ручья, стащил размокшую повязку и рассмотрел ногу. Макс и Сашка тоже уставились на неë во все глаза. Вместо страшной рваной раны лодыжку опоясывал неровный ярко-розовый шрам. Тло довольно улыбнулся и вдруг радостно вскрикнул, указывая куда-то вверх. Ребята задрали головы и сначала не поняли, на что они смотрят.

Одна из огромных ветвей, нависших над поляной, была покрыта чем-то светлым и слабо шевелящимся. Только когда рядом довольно ухнул Тарасик, до Макса дошло. Ветку толстым подрагивающим одеялом облепил рой тех самых "помперских" жуков, которые пронеслись мимо них у оврага. Видимо они прилетают сюда ночевать, подумал Макс.

Тло начал было что-то настукивать на своëм барабане, но Тарасик оказался быстрее. Он опять растопырил свой розовый куст и зацокал. И через несколько секунд на них обрушился серебристый шуршащий водопад! Сашка взвизгнула и отпрыгнула в сторону, вытряхивая из волос застрявших насекомых, а Макс вытащил несколько штук из капюшона толстовки. "Помперцев" тут были сотни.

Тло оторопело смотрел на Тарасика, который, не теряя времени, начал закусывать жуками, громко хрустя их серебристыми крыльями. Во взгляде Тло опаска явно уступала место восхищению. Похоже, у страуса появился ещë один поклонник.

Тло сбегал в пещеру и притащил мешок, в который начал складывать оглушëнных жуков. Макс не мог спросить, зачем они ему, и просто молча помог собирать. Сашка присоединилась, и втроëм они быстро набрали целый мешок, хотя страусу все равно осталась большая часть улова. Тло завязал шуршащий мешок длинной веревкой, ловко перекинул еë конец через ветку и закрепил, оставив добычу болтаться высоко на дереве. Макс понял, что Тло не хочет, чтобы Тарасик ночью добрался до мешка, и оценил его предусмотрительность.

Вдруг за спиной у него ойкнула Сашка:

– Макс! – она стояла, прижав руки к одному из огромных пузатых деревьев, окружавших поляну. – Потрогай, оно тоже тëплое! Офигеть!

Он подошëл к ней и со скептическим выражением протянул руку, подозревая подвох. Но дерево и правда было тëплым! Шершавая твëрдая кора была на ощупь как нагретый солнцем камень. Стало понятно, почему на поляне так тепло. Ещë бы, с такими-то огромными батареями!

Тут Макса осенило. Он подобрал промокшие кроссовки и прислонил к стволу. Сашка рассмеялась и растянула рядом носки. Тло и Тарасик удивленно наблюдали за ними. Конечно, им-то наверняка никогда не приходилось часами страдать в мокрых кроссах.

***

Вскоре совсем стемнело, и Тло позвал их в пещеру, где мерцали огоньки. Проход был почти целиком перекрыт гладкими толстыми прутьями почти с руку толщиной. Они оплетали вход, как лианы, и уползали куда-то вверх, постепенно истончаясь. В середине они были раздвинуты в стороны, словно занавески, оставляя только небольшой лаз внутрь пещеры. Как будто эти толстенные твердые прутья можно было раздвинуть.

Забравшись внутрь, они обнаружили, что свет шëл от небольших пятнистых камней, которых в пещере было около десятка. Камни были такими же теплыми, как деревья, размером с ладонь, обычного "каменного" цвета, но на каждом было по несколько округлых пятен, через которые как через вечерние окна струился мягкий сиреневый свет. Словно в каждом камне пряталось по лампочке.

Эти забавные светильники давали достаточно света, и ребята с любопытством огляделись.

Вдоль стены пещеры стоял ряд глиняных горшков, котелок и пара корзин. В дальнем конце на большом деревянном ящике лежали свернутые в рулоны циновки, сплетенные из травы. На больших крюках, вбитых в потолок, покачивались связки веревок, мешков, каких-то снастей и пучки сушëной травы. Было уютно, но совсем не похоже на постоянное жилище. Это скорее что-то вроде охотничьего домика, понял Макс.

Они помогли Тло сдвинуть пятнистые камни к стенам и раскатать две большие циновки, которые закрыли почти весь пол пещеры. Потом Тло уселся, скрестив ноги, и достал из корзины сверток, в котором оказалась еда: круглый хлеб, что-то вроде твердого сыра, нарезанного крупными кусками, и длинный овощ бледно-розового цвета в мраморных разводах, похожий на кабачок. Тло похлопал по циновке, приглашая их сесть, и протянул им по ломтю хлеба с сыром, а сам разрезал розовый овощ вдоль на три равные части. Запах у него был свежий и приятный, но незнакомый. Сашка и Макс кивками поблагодарили Тло и принялись за еду.

Хлеб имел странный привкус, напоминавший гречку, а сыр оказался вовсе не сыром, а какой-то плотно спрессованной похрустывающей массой, по вкусу напоминающей креветки. Кабачок же больше всего был похож на солоноватую дыню. Сашка с Максом, несмотря на незнакомый вкус еды, слопали все за несколько минут – они здорово проголодались.

Потом Сашка достала из рюкзака бутылку с водой, и Тло пришëл в восторг от винтовой крышки. Он несколько раз закрыл и открыл бутылку, с восхищением рассматривая резьбу на горлышке и сравнивая еë с колпачком. А потом Макс вжикнул молнией рюкзака, и внимание Тло переключилось на волшебные зубчики и крючочки. Макс попытался показать на пальцах, как устроена молния, но потом решил нарисовать.

Достав ручку и выбрав тетрадь, в которой было побольше чистых листов, Макс вдруг стукнул себя по лбу – его осенило, что можно нарисовать не только молнию. Отобрав у Тло ручку, которую тот уже успел раскрутить, обнаружив резьбу и там, Макс нарисовал реку и двух стоящих рядом человечков. Ткнул пальцем в них, а потом показал на себя и Сашку. Тло понимающе покивал. Ручкой завладела Сашка и намалевала рядом с человечками страуса, раза в три больше них. Тло рассмеялся и опять закивал головой. Поднял тетрадь, полистал и пощупал страницы, с любопытством разглядывая буквы и цифры. Потом взял у Сашки ручку и робко провёл по бумаге. Восхищëнно вздохнул, вывел еще пару волнистых линий, привыкая, и вдруг ловко начал рисовать настоящий план. Ручку Тло явно видел впервые, но вот рисовал точно лучше них.

Он изобразил тонкую ленту реки, деревья частыми кудрявыми облачками, поляну с тремя человечками и страусом, а потом протянул пунктирную линию аж до соседней страницы, и нарисовал там десяток маленьких человечков. Потом обвëл их в круг и поставил над ним несколько мелких сложных значков, которые явно были буквами. Посëлок?

Но на этом Тло не остановился. От круга он повел пунктир вверх и нарисовал большое дерево с толстым стволом, похожим на луковицу, которое тоже подписал. Посмотрел на ребят и многозначительно постучал по дереву пальцем. Потом с явным сожалением протянул ручку Максу. Тот понял, что Тло жалко расставаться с такой волшебной штуковиной, и отрицательно помотал головой, отставив ручку у Тло. А Сашка вытащила пенал и протянула Тло целый пучок разноцветных маркеров. Его серые глаза сделались такими огромными, что их, наверное, стало видно из космоса. Сашка рассмеялась, и начала показывать, как открывать маркеры.

Макс хихикнул, представив, что бы сделалось с Тло, если бы Сашка достала не маркеры, а смартфон. А что, у них тоже есть свои магические штуки.

Он забрал бутылку и вылез наружу. Следом высунулся Тло и протянул ему пару камней-ночников, показывая на скамейку у ручья. Макс кивнул и забрал камни. Тло нырнул обратно в пещеру, и оттуда вскоре послышался смех и шуршание бумаги.

Макс положил ночники на скамейку, наполнил бутылку и задумчиво сел, спустив ноги в воду. Судя по рисунку Тло, недалеко отсюда есть поселение, откуда тот, видимо, и пришëл. Наверное, им с Сашкой надо идти туда? Может быть, там станет понятнее, как они оказались в этом мире, и что им теперь делать.

Треща хвоей, подошëл Тарасик и заинтересованно уставился на светящиеся камни.

– Ты же тонну жуков усвоил, – тихонько засмеялся Макс. – А это предмет интерьера, от него тебя будет пучить. И вообще, это некрасиво – жрать чужие лампы.

Тарасик высокомерно покосился на него и осторожно тюкнул клювом по одному из камней. Разочарованно потряс головой, отошëл к одному из гигантских деревьев и медленно сел на землю, хитро сложив свои длинные ноги.

– Спокойной ночи, – прошептал ему Макс, едва различая страуса в потëмках.

Он собирался хорошенько обдумать все, что случилась с ними сегодня. Но как же здорово было просто сидеть в темноте. Слушать смех, доносящийся из пещеры, и тихое журчание ручейка, вдыхать свежий воздух, вкусно пахнущий хвоей, и ни о чëм не думать.

Глаза привыкли к ночному сумраку, и Макс увидел, как по неохватным стволам деревьев змеятся вверх тонкие, едва заметные прожилки. Они слабо мерцали тем же мягким сине-сиреневым светом, что и светлячки, которые слетались, когда Тло стучал по своему барабану.

Как жаль, что они не могут его расспросить! Столько вопросов без ответов…

Макс подошëл к дереву и провëл пальцем вдоль светящейся дорожки. Вблизи казалось, что свет слабо пульсирует. Посмотрев вверх, он увидел на мохнатых ветвях тысячи светлячков. Они тускло светились в темноте, и, кажется, тоже пульсировали в такт прожилкам в дереве.

Макс покачал головой и пошëл к пещере. Кажется, он просто не мог больше удивляться сегодня. Очень скоро выяснилось, что он ошибался.

Когда все, наконец, улеглись, Тло вытянул руку и простучал совсем короткую мелодию прямо по толстым прутьям, растущим у входа в пещеру. Прутья с тихим скрипом распрямились и сдвинулись, совсем перегородив вход.

Сашка разинула рот, а Макс рассмеялся и подумал, что в этом мире еще очень много сюрпризов.

И он точно хочет увидеть их все.

Глава 4, в которой дети в лесу одни, а на Макса что-то смотрит

Он был нигде, а вокруг слабо колыхалось ничто – белесая равнодушная муть. Хотелось прищуриться, как в густом тумане, чтобы разглядеть хоть что-то.

Он попытался сделать шаг, но как идти, если нет ни низа, ни верха? Так и висел, нелепо раскинув руки, пытаясь нащупать хоть какую-то опору – для ног или для глаз. Голова кружилась без ориентиров, подступала тошнота.

Он уловил какое-то движение краем глаза – рябь, как от горячего воздуха.

А теперь с другой стороны.

И ещë!

Но не поймать, как ни верти головой. Как будто чужой взгляд, исподтишка ощупывающий его. Изучающий, липкий.

И тут взгляд перестал таиться. Нечто огромное и непостижимое уставилось на него в упор. Он с ужасом почувствовал, как его бесцеремонно выворачивают наизнанку и перетряхивают, словно глубокий карман, пристально разглядывая и изучая всë сокровенное. Все его стыдные радости и тайные печали, тëмные страхи и робкие мечты, гордость и любовь, ненависть и надежду – всë! – словно вывалили на холодный стальной стол под беспощадный свет, и очень внимательно рассматривают.

Вот равнодушно повертели и отбросили первую любовь, а вот с любопытством разглядывают некрасивую ссору с мамой. Нашли осенний лес и любимую собаку, раскопали предательство друга и теплое море, первую весеннюю грозу, перелом ноги, запах яблок, лесной костëр, звезды, музыку, ревность, сны, звенящие трамваи, рассвет, разговоры с отцом, мëд, хохот, слезы… И вдруг – самое больное, самое стыдное, запрятанное глубоко-глубоко… вытряхнули, уставились!

Он корчился от бессильного гнева и сжирающего стыда, но не мог даже зажмуриться – у него не осталось глаз, только вывернутое, распотрошëнное нутро под этим безжалостным изучающим взглядом…

***

Макс бился как вытащенная из воды рыба. Он хрипел и дергался, слепо колотя руками, пытаясь вдохнуть, закричать. И мучитель, наконец, позволил ему дышать, отвернулся. Исчез.

Макс с судорожным всхлипом вынырнул из липкого кошмара, и замер, глотая воздух – мокрый, дрожащий, совершенно опустошëнный.

Он долго лежал, часто дыша и вытирая слëзы. Такого ужаса ему не приходилось испытывать ни разу в жизни. Он даже не смог бы, наверное, представить, что может вызвать настолько же сильное потрясение.

По нему как будто прополз асфальтовый каток!

Что-то щекотно задело его руку, и он резко сел. Перед самым носом оказались знакомые оранжевые блюдца. Тарасик! Страус просунул длинную шею в пещеру и с любопытством разглядывал нехитрый интерьер.

Макс готов был его обнять! Эта дурацкая птица показалась ему такой родной, такой обычной и понятной после… Недавний кошмар всколыхнулся в памяти, и Макс содрогнулся всем телом, горло сжалось от подкатившей тошноты.

Всë, хватит! Это был просто страшный сон. Ну ещë бы, столько всего случилось вчера.

Он отпихнул страуса, заинтересованно щипавшего страницы тетради. Прутья "занавесок" были раздвинуты, и в пещеру лился мягкий утренний свет. Он подсвечивал Сашкины маркеры, разбросанные по всему полу, и те пестрели в полумраке как китайские карпы в пруду. Приятно пахло хвоей, а снаружи раздавался смех и звонкий треск, похожий на тот, что бывает при жарке попкорна.

Макс встал, задев головой пучок сухой травы, свисающий с потолка, и вылез из пещеры. Морщась, потянулся – всë тело ныло после ночи на земле, – и огляделся. Тло и Сашка сидели у костровой ямы, откуда и раздавалось потрескивание. Что они там жарят?

Он нашëл под деревом кроссовки и носки. Они и правда высохли за ночь, и Макс, обуваясь, разглядывал ребят. Сашка была еще более лохматая, чем вчера, но хотя бы не такая чумазая. Щëки у неë раскраснелись, а глаза довольно блестели. Она хихикала, уворачиваясь от Тарасика, который тянулся к чему-то у неë в руках.

Тло сидел рядом, скрестив ноги, и широко улыбался, глядя на них. Длинные выгоревшие пряди с висков он убрал назад и завязал в хвост, оставив остальные волосы распущенными, и они доставали аж до лопаток. Макс впервые толком разглядел его странный наряд: сандалии с длинными ремешками, плетëную из цветных шнуров майку, больше похожую на сеть, чем на одежду, и кожаную юбку с кучей карманов и ремешков, напоминающую килт. Свой маленький барабан Тло закрепил на веревке, которую завязал вместо пояса. Макс уже знал, что тот называется йорной, и Тло не расстаëтся с ним ни на секунду.

Мальчик заметил Макса и приглашающе махнул рукой.

Подойдя, он увидел, как на раскалëнном камне трещали, подпрыгивая и пуская тонкие струйки дыма, те самые помперцы, добытые накануне Тарасиком. Пахло жженым рыбьим пузырëм. В стороне стоял пузатый горшок, и Макс, с любопытством подняв плотно пригнанную крышку, почувствовал острый и свежий запах, как после грозы. Горшок был наполовину заполнен густой маслянистой жидкостью с радужной пленкой на поверхности. Похоже, именно этой жижей Тло и разжигал костер. Странно, вокруг столько дерева, зачем такие сложности?

Тло тем временем бросил на камень еще десяток жуков. Макс заметил, что перед этим он аккуратно открутил им крылья и сложил в отдельный небольшой мешочек. Зачем-то они ему были нужны.

– Попробуй, они как семечки, если жевать их с кожурой, – Сашка протянула ему обжаренного жука. Тот из серебристого стал медно-красным и частично обуглился.

– С шелухой, балда, – Макс взял жука и понюхал. Пахло жареным жуком.

– Это что, правда вкусно? – спросил он, глядя, как Тло ловко переворачивает веткой следующую партию "семечек".

– Ага, они здорово хрустят. Как чипсы, – она вытерла жирные пальцы о джинсы. – Но ты можешь подождать, пока Тло сварит тебе манную кашку.

Макс решил не поддаваться на провокации всяких малявок. Он пожал плечами, еще раз с сомнением осмотрел жука и закинул его в рот. Хм, похоже на крекер с сыром. И немножко хрустящего хитина.

– Неплохо, – признал он. – Только представь, как бы ужаснулась мама, увидев этот завтрак. – Он хихикнул, но тут его словно окатило ледяной водой. Мама! Да она же с ума сходит!

Сашка фыркнула, чуть не подавившись, но, увидев его глаза, сообразила и посерьëзнела. Еë лицо медленно вытянулось – кажется, она тоже подумала об отце.

Бедные предки, каково им сейчас?!

Они молча смотрели друг на друга, забыв о жуках. У Сашки задрожал подбородок, а глаза наполнились слезами. Макс и сам чувствовал, как перехватило горло. Как так вышло, что они не подумали об этом вчера?

Тло почувствовал неладное, вскочил на ноги и вопросительно смотрел на них, пытаясь понять, что случилось. Макс потянул к себе Сашку и крепко обнял, чувствуя, как она вздрагивает от плача. У него тоже потекли слëзы от мыслей о том, как сейчас в ужасе мечется мама, как дядь Женя обзванивает весь город… От жалости к ним, от невозможности помочь, от полной своей беспомощности он зажмурился и стиснул зубы, чтобы не разрыдаться.

Ну уж нет, он старший, он должен поддержать Сашку.

– Эй, чудище, – он погладил еë по голове и как можно увереннее заговорил: – Ну не реви, мы же вместе. Они тоже поймут, что мы вместе, и им будет от этого спокойнее. А мне будет спокойнее, если ты перестанешь размазывать сопли по моей любимой толстовке.

Макс пытался шутить, но из-за комка в горле голос срывался. Он отстранил Сашку и заглянул ей в глаза:

– Саш, мы обязательно вернëмся домой, я уверен. Нужно просто понять, что происходит. – Тут его осенило: – Давай представим, что это игра? Надо пройти квест и найти телепорт. Помнишь кооп во втором портале?

Сашка хмыкнула и шмыгнула носом.

– А про босса ты не забыл? – еë голос был ещë гнусавым от рыданий, но уже привычно ехидным, и Макс облегчëнно улыбнулся.

– У нас есть волшебный синий страус и маг-барабанщик, кого нам бояться?

Тло обеспокоенно потянул Макса за рукав и что-то спросил, кивнув на Сашку. Макс покивал ему и пробормотал что-то невнятное умиротворяющим тоном, не зная, как ещë успокоить. А Сашка вытерла глаза и улыбнулась, старательно изображая беспечный вид.

Но лучше всех по части отвлечения от дурных мыслей опять оказался Тарасик. Ребята обернулись на сухой стук по камням и озадаченное уханье, и расхохотались: страус, нарядно украшенный рассыпанными помперцами, растерянно топтался с мешком на голове. Ну просто синяя новогодняя ëлка с розовым хохолком вместо звезды.

***

Пока Сашка и Тло спасали Тарасика от коварного мешка и собирали жуков, Макс сходил в пещеру за тетрадкой. Вернувшись, он показал Тло вчерашний рисунок поселка и, постучав по нему пальцем, вопросительно – как ему казалось – пошевелил бровями.

Сашка прыснула:

– Теперь я знаю, как выглядел мистер Бин в детстве!

– Ну попробуй сама спросить без слов! – Макс сердито сунул ей тетрадь.

Но Тло явно понял Макса. Кивнув, он тоже постучал по рисунку, а потом ткнул пальцем куда-то в сторону и что-то проговорил. Поморщился, вспомнив, что его не понимают, указал на ребят и снова махнул рукой. Видимо посëлок в той стороне, подумал Макс.

– Кажется твои кривляния сработали, – признала Сашка. – Давай, пошевели ещё своими мохнатыми гусеницами и спроси, далеко ли идти.

– Да какая разница, у нас все равно нет выбора, – буркнул Макс, засовывая тетрадь в карман. – Надо найти хоть каких-нибудь взрослых и выяснить, где мы оказались. Должен же хоть кто-нибудь нам помочь вернуться.

Он не особо на это рассчитывал, но выбор и правда был так себе: или торчать в пещере и грызть жуков, или довериться Тло. А пацан вроде нормальный, хотя и ходит в юбке.

– Тогда давай собираться. Только руки отмою, – Сашка закатала рукава толстовки и удивлённо ойкнула, когда Тло схватил её за руку и, нахмурившись, стал разглядывать вчерашний ожог. Потом что-то быстро проговорил, указывая то на укус, то на свой барабанчик, висящий на поясе. Голос его звучал вопросительно.

– Кажется, ему интересно, почему ты не залечила болячку так же, как он – свою ногу, – задумчиво произнёс Макс. – Слушай, а чего бы тебе не попробовать? Ты у нас спец по барабанам.

Сашка недоверчиво посмотрела на него, потом решилась и робко указала Тло на йорну:

– Можно я… – она замялась, но мальчик кивнул и, развязав свой веревочный пояс, стащил с него йорну. Потом медленно простучал на ней уже знакомую мелодию и протянул Сашке. Она нерешительно повертела барабанчик в руках, потом села на скамейку и, положив его на колени, попыталась повторить ритм.

С точки зрения Макса, у неë получилось точь-в-точь как у Тло, но никакого голубого свечения не появилось. Сашка попробовала еще раз, и еще, уже быстрее, – и снова ничего не произошло. Она растерянно оглянулась на Тло, и тот, подойдя, быстро застучал прямо по спинке скамьи, сразу вызвав голубое облачко волшебных искр! Теперь Макс уверился на все сто – Сашка воспроизводила ритм совершенно верно. Но никакого волшебства не случилось.

Тло с недоумением смотрел на Сашку. Максу показалось, что тот был сильно удивлëн. Произнеся несколько слов, Тло изобразил, как будто зачëрпывает что-то из ручья и прикладывает к груди.

– Йор! Йортла! – настойчиво повторял мальчик, показывая на ручей. Потом вскочил и, сложив ладони ковшиком, набрал в ручье воды. Поднеся руки к Сашкиному лицу, он изобразил глубокий вдох и с ожиданием уставился на неë.

– Он чë – хочет, чтобы я вдохнула воду?! – Сашка испуганно посмотрела на Макса. – Я же захлебнусь!

– Не-е… – протянул Макс. Ему показалось, что он понял Тло. – Ты слышишь? Йор… Йортла… Йорна!

Тло радостно закивал, и Макс продолжил уже совсем уверенно:

– Он хочет, чтобы ты вдохнула этот “йор”, Саш. Походу, это местная мана, и она в воде. Помнишь, как вчера весь ручей сиял и искрился, когда он ногу лечил?

– Поэтому у меня и не выходит ничего… Как я его вдохну? – Сашка уныло смотрела на йорну. – А почему он не вылечит меня сам? Он же умеет?

– Может, это магия действует только на того, кто барабанит? – предположил Макс.

– Или для лечения других нужен какой-то другой ритм, а Тло его не знает? – подхватила Сашка.

Да, это было похоже на правду.

Макс сел рядом с сестрой, взял йорну и попробовал воспроизвести мелодию Тло. Вышло ужасно – Сашка сморщилась и хихикнула, а Тло изумлëнно уставился на него. Если раньше его удивляло неумение Сашки колдовать, то теперь ещë и Макс потряс его своим музыкальным “талантом”.

– Знаете, Александра, сдаётся мне, что мы одни тут не умеем кастовать. – заключил Макс, вернув йорну Тло. – Обидненько. Попаданцы в книжках всегда самые крутые, и только мы с вами, миледи, оказались маглами.

– Хватит меня так называть! – Сашка сердито посмотрела на него.

– Тебя зовут не Александра? – Макс состроил невинное выражение. – Или ты про маглов?

– Зови меня просто "Кса", сто миллионов раз тебе говорила! – Сашка начала закипать.

– Не стану я тебя звать этой кошачьей кличкой, сто миллионов раз говорил!

– Дурак! – Сашка резко развернулась и полезла в ручей, а Тло непонимающе перевёл растерянный взгляд с неё на Макса.

– Девчонки… – Макс со вздохом пожал плечами. Он даже самому себе бы не признался, что нарочно её дразнит. Вот ещё, он взрослый человек, а кличка и правда кошачья.

Сашка ожесточённо оттирала в ручье руки, неразборчиво бубня под нос. Макс ухмыльнулся, подумав, что их неумение колдовать даже к лучшему, потому что сейчас Сашка наверняка превратила бы его во что-нибудь вроде ракопендры.

– Ну не дуйся, Кса, я больше не буду, – позвал он, сдерживая улыбку. – Иди вещи собирать, там вся пещера в твоих маркерах. А я пока помогу Тло затушить костёр.

– Ага, знаю я, как мальчишки тушат костры. – Сашка картинно сморщилась, вылезла из воды и направилась к пещере, шлепая по камням босыми пятками.

Мальчики затушили костëр и утащили горшок с маслом в пещеру, где Сашка уже успела прибраться и даже скатать циновки. Потом Тло собрал в корзину все камни-ночники, вытащил наружу и зачем-то вывалил их в ручей. Макс помогал ему, изнывая от любопытства.

Когда все собрались в дорогу, Тло “запер” пещеру, опять постучав по прутьям, оплетающим вход. Ребята завороженно смотрели, как толстенные лианы, поскрипывая, лениво сползлись к центру и сомкнулись, оставив только тонкие щели. Сашка немедленно повторила за Тло незатейливый ритм и разочарованно вздохнула – еë эти деревянные сторожа не слушались.