Полная версия:
Обитающие в ночи. Все истории. Сборник
– Зато теперь мы точно знаем: за мной следят. Значит, всё было не зря? – не хотелось чувствовать себя бесполезным.
– Разумеется, но тебе не кажется, что цена этого знания оказалась чуть-чуть слишком высокой? – слегка нервно заметила она. Пошарила по полу рукой, зацепила пакет, в котором, судя по виду, ещё оставалась кровь, осушила его одним махом, заговорила снова:
– Вся лестница с первого по второй этаж в твоей крови. Боль, которую ты испытал, сложно представить. Для спасения пришлось использовать почти все мои личные запасы. И после такого тебя интересует, принёс ли ты пользу?
– Почему нет? Всё кончилось хорошо, я справился. Кстати, где моя одежда? – ошеломлённое выражение её лица меня изрядно развеселило.
– Футболку пришлось разрезать, чтобы оценить масштаб повреждений, пуховик расползся у меня в руках. На какой помойке ты его отыскал?
– Не на помойке, а в секонд-хенде. Хотелось яркую куртку, а до зарплаты было далеко.
– В любом случае, всё это отправилось в мусорку. Ботинки стоят у двери, они пострадали меньше всего, – что же, порадуемся хотя бы этому. Кстати, она утверждает, что из меня хлестала кровь, значит… я скосил глаза как мог. Засохшей корки не увидел и вопросительно глянул на спасительницу.
– Вытерла твоей же футболкой, – буркнула она. Только сейчас я заметил бурые пятна на уже знакомых мне бежевых брюках и мелкие засохшие потёки на руках выше локтя.
– Я могу как-то компенсировать причинённый ущерб? – она сказала, что использовала все запасы. – Сколько крови на меня ушло? Литр, полтора?
– Пять, – лицо у меня вытянулось. – И, учти, то была человеческая кровь. Если тебя интересует, куда всё поместилось, отвечу: больше литра ушло на срочную регенерацию поражённых тканей, остальная часть связалась с твоей вампирской кровью, и вследствие этого организму удалось довольно быстро нейтрализовать разрушительное влияние серебра. Скажи, как ты себя чувствуешь?
Я прислушался к себе и с удивлением осознал, что никогда не ощущал такой бодрости и лёгкости, а фоновый голод, первое, что нас приучают терпеть, будто бы пропал. Выслушав мой отчёт, Ника кивнула:
– Так и должно быть. Ты заполнен человеческой кровью под завязку, возможно, даже с избытком, полностью здоров, а ещё крайне быстр, силён и опасен.
– Ух ты, полный отвал башки, – я улыбнулся, а она, напротив, стала серьёзной:
– Увы, так чаще всего и происходит. Мозг не справляется с эйфорией, крышу сносит, и вот ты уже бежишь на улицу, желая лишь вспарывать шеи. А потом тебя догоняет ликвидатор и успокаивает разрывной пулей в голову, – последняя фраза несколько меня отрезвила. Всё-таки не хотелось бы терять разум:
– Как этого избежать? – пожалуйста, только бы не очередное воздействие серебра!
– Для начала определим, насколько велика передозировка. Ну-ка, встань, медленно и спокойно. Ага. Теперь пройдись. На меня только не наступи.
Я шагнул в комнату. Обстановка не изменилась: шкаф с одеждой, узкая кровать, пара стеллажей, полностью заставленных книгами, большой захламлённый рабочий стол с двумя мониторами. Шторы задёрнуты, неярко светит настольная лампа-прищепка. Свободного места, разумеется, мало, особо не разгуляешься. Ника прошла мимо меня к столу и быстро собрала разбросанные на нём бумаги, складывая их текстом внутрь. Ну и пожалуйста, тайны научного мира меня нисколько не привлекают. Сейчас мне больше хочется любоваться едва прикрытой коротким спортивным топом спиной. Оказывается, у учёной дамы есть некий намёк на мышцы, а не одни только кости под бледной кожей, довольно тонкая, хорошо выраженная талия, ниже талии… объёма откровенно мало, но форма вполне ничего. Дальше уже не разглядывал, потому что она резко обернулась и что-то в меня метнула. Я без труда поймал маленькую скомканную бумажку:
– И для чего это? – неужели почувствовала пристальный взгляд?
– Оценить скорость реакции и точность движений. Как я и опасалась, передоз. Но не критичный, думаю, справимся, – как-то угрожающе звучит. – Не бойся, устраивать показательное избиение не собираюсь. Подойдёт любая физическая нагрузка: пробежаться по крышам, слезть по стене с двадцать пятого этажа, запрыгнуть с земли на мой балкон, завязать узлом десяток металлических прутьев, в общем, выбирай, что пожелаешь.
Чего пожелаю? Зря вы об этом заговорили. «Сова» посмотрела мне в глаза, подалась назад, упёрлась лопатками в стену. Я уверенно приблизился к ней. Всё, Ника, отступать некуда. Но ты и не собиралась, верно?
– Есть идея получше, – чутьё подсказывало: бить не будут, а вот отругают наверняка, однако ни орать, ни размахивать кулаками госпожа Петрова не стала. На мой поцелуй весьма требовательно и страстно ответили, тонкие руки уверенно потянулись к ремню. В голове мелькнуло: «Каких ещё сюрпризов мне ждать?», а потом думать уже не было нужды…
– Ты удивительная, – я попытался обнять лежащую на мне женщину, но, видимо, сделал что-то не так, ибо она незамедлительно слезла, встала надо мной, скрестив руки, и глядя сверху вниз, процедила:
– Яр, учитывая нашу разницу в возрасте, опыте и положении, хоть я и плевать хотела на статус, секс – ни разу не повод переходить на «ты».
– А… – попытался вставить я, однако сказать мне не дали:
– Объясню сразу, случившееся – одноразовая акция для устранения потенциально опасной ситуации, – двухразовая, подумал я, но рта не раскрыл. – Никаких ограничений и обязательств не накладывает, трудностей в дальнейшем общении, ежели таковое случится, создавать не должно. Я в ванную, а ты лежи, медитируй и осознавай.
Глава 6
Валяясь на полу, я думал над её словами. Пришёл к выводу, что поставленный ультиматум, при всей его категоричности, является наиболее удобным и простым из всех вариантов развития событий. Оставались, впрочем, некоторые моменты, которые меня сильно смущали, но это можно уточнить, когда придёт Ника. Минут через десять она вернулась, замотанная от подмышек до голеней в огромное полотенце, щёлкнула выключателем, зажигая лампочки на потолке. Я сел:
– Извини…те, был неправ. Мир? – выражение её лица не изменилось, но серые глаза слегка потеплели.
– Умный мальчик. Мир, конечно.
– Только у меня есть вопрос о произошедшем, можно? Ведь лучше разобраться сразу, верно? – она ухмыльнулась:
– Ещё и схватываешь на лету. Валяй, спрашивай, – тут моя смелость улетучилась, но, собравшись с духом, я всё-таки открыл рот и выпалил:
– Почему с вами было лучше, чем со Светой? – чёртова «совиная» физиология, не покраснеешь ведь!
Нику подобный вопрос нисколько не смутил. Сев в кресло у компьютера, она покрутилась, устроилась поудобнее и, забросив ногу на ногу, начала вещать:
– Можешь не терзать себя: дело в человеческой крови. Если использовать для секса её, ощущения будут на порядок ярче, особенно, когда пьёшь в первый раз. Предположу также, что твоя девочка по неопытности предпочитала скорее брать, чем отдавать, а я за взаимный вклад партнёров в удовольствие. Если тебя интересует область чувств – разумеется, с тем, кого ты любишь, гораздо лучше, даже с кроличьей кровью или вовсе без подпитки, но тут вопрос к вам обоим… точнее, к тебе, ибо Светлана нам уже не ответит. Как думаешь, вас вообще-то связывало что-нибудь кроме постели? – говорить об этом мне сейчас не хотелось, общий смысл был ясен, и я прервал лекцию:
– Спасибо, понял. На этом расспросы прекращаю, – она протянула руку:
– Отдай карту и пойди вымойся. Я давно не протирала пол, и ты собрал спиной всю грязь, да и собственная кровь на тебе осталась.
– Устройства хранения у меня нет, – а что, не всё же ей издеваться. – Я, если вы не заметили, голый, и наркокурьерам не уподобляюсь.
– Пардон, я же сама велела спрятать в ремне. Где он?
– В джинсах, они валяются у стены. Но искомое не там, где вы думаете. Буду очень благодарен, если вы швырнёте в меня штанами вместе со всем содержимым, – разумеется, прилетело прямо в лицо. Я вытряхнул трусы, подцепил зубами нитку на поясе:
– Вот, пожалуйста, – и, посмеиваясь, но внутренне сжимаясь под испепеляющим взором, удалился в ванную. Смыл с себя кровь, грязь, перенесённые страдания и едва ощутимый запах чужого тела. Растёрся оставленным специально для меня полотенцем, протёр запотевшее стекло и пристально в него уставился, пытаясь понять, изменилось ли что-нибудь во внешности. На теле ни одного шрама, благодаря чьей-то крови я отлично восстановился. Говорят, от непереносимой боли можно поседеть, но волосы остались такими же светло-русыми. Лицо тоже прежнее: чуточку длинноватый нос, лёгкая улыбка на губах, глаза… Я поморгал, и алый цвет послушно сменился привычным голубым. Вполне удовлетворённый увиденным, задрапировался пушистой махровой тканью и вернулся к Нике. Она сидела за рабочим столом, изучая обычную «экселевскую» таблицу.
– Нашли что-то нужное? – разглядывать там было особо нечего – пара десятков строк.
– Какому-нибудь экономическому отделу, безусловно, будет весьма интересно. Твоя подружка, пользуясь служебным положением, активно исправляла запросы, составляемые её начальником, и ежемесячно списывала в личных нуждах два-три литра крови, в том числе человеческой.
– О последнем я не знал, мне хватало кроличьей. И вообще, откуда на её работе такие запросы?
– То есть ты подозревал, что дело нечисто, но ничего не сказал следователям и мне? Непуганое человекообразное! По поводу запросов – Светлана трудилась в кадровом агентстве, подбирающем персонал для работы в условиях Крайнего Севера, в том числе и вампиров. У них особая диета: смесь из двух видов крови, своеобразная надбавка за экстремальные условия труда. Разумеется, соблазн попилить ресурс слишком велик, поэтому генеральный директор фирмы, составляющий запросы в Министерство – человек. Вот только его секретаря в расчёт не брали, а она, видно, крепко держала мужчину за… ну, неважно, – она покосилась на меня, увидела равнодушие на лице и продолжила:
– Здесь список тех, кому девчонка за последний год предоставляла кровь: фамилии, имена, контакты. Теоретически, каждый из указанных в таблице мог расправиться с твоей подружкой из ревности, жадности, или боясь огласки, но имеющиеся у нас сведения, а также способ убийства однозначно указывают на более серьёзные мотивы, и это уже в моей компетенции, – вот мы и добрались до того, что я бы очень хотел узнать. Только бы не спугнуть, пусть сама скажет. – Как ты, вероятно, понял, я занимаюсь не только научной деятельностью.
– Вы не бывший ликвидатор, а действующий! – не выдержав, выпалил я. Ника качнула головой:
– Больше, чем просто машина для убийства. Скорее, и швец, и жнец, и на дуде игрец, – как в воду глядел. – Уже несколько месяцев я слежу за некоей организацией, в основном состоящей из вампиров. Программа до крайности банальная: обитающие в ночи суть венец творения и высшая раса, посему давайте построим новый мир, куда войдут избранные кровососы и здоровые сильные люди в качестве корма, а всех прочих нужно считать мусором и истреблять. В Москве они организовали основную базу и отсюда управляли деятельностью нескольких филиалов, расположенных в городах поменьше. Активно сотрудничали с людьми, предлагая наивным обращение взамен на службу. Хорошо скрывались, но всё равно были обнаружены. С филиалами я разобралась, столичное гнёздышко разорила, однако лидеру удалось сбежать. Единственная зацепка вела к твоей Свете: её номер нашли в брошенном Кемой телефоне, – я уточнил:
– Кема? Какое странное имя. Арабское? – сотрудница Министерства пренебрежительно хмыкнула:
– Калмыцкое. Полностью будет «Кермен». Глава секты, ранее служившая в научном отделе. Оказалась не в меру любопытной, украла кое-что ценное из лаборатории и библиотеки, после чего занялась противоправной деятельностью. В таблице её имени и фамилии, разумеется, нет. Есть список из шестнадцати персон, каждую из которых, разумеется, придётся проверить, но ни одного упоминания о «декабристах».
– Они называют себя «декабристы»? – я глянул на монитор. – Так вот же.
Резко обернувшись, Ника чуть не снесла меня креслом.
– Что ты сказал?! – я ещё и пальцем сейчас покажу.
– Вот тут, третья строка снизу. «Шлюмбергера, человеческая, звонить до 22.00», – решив долго не выпендриваться, ибо это было чревато тяжкими телесными повреждениями, я в меру снисходительно объяснил:
– «Шлюмбергера» – это латинское наименование растения «декабрист», но мало кто предпочитает ботаническое название, разве что какие-нибудь продвинутые любители флоры. Правда, меня удивляет, что вы, с вашим мини-огородом на кухонном окне, этого не знаете.
– Я выращиваю исключительно мяту для чая, а не этот твой Шлюм-как-его-там. Большое спасибо за подсказку. Ты даже не представляешь, как сильно упростил мне задачу, – она уже схватила телефон и судорожно набирала чей-то номер:
– Мне нужно определить местоположение абонента, и как можно быстрее! Номер диктую, – наблюдать за её второй работой было ужасно интересно, поэтому я решил прикинуться предметом интерьера и не отсвечивать. Маловероятно, что обо мне забудут, но хоть на несколько минут смогу приобщиться ко всяким околосекретным штукам.
Ответив на пару звонков, Ника обернулась:
– Тот, кто в тебя стрелял, где-то поблизости. Вероятно, наблюдает за домом. Как же хорошо, что мы трахались, а не занимались паркуром! – от мысли о потенциальном убийце, пристально смотрящем в окно, у меня неприятно сжалось где-то в районе сердца.
– Нужно убедить её, что выстрел был удачным, значит, понадобится труповозка… Яр, одевайся. Скоро за тобой приедут.
– Во что? Половина моей одежды уничтожена, – огрызнулся я, пытаясь скрыть за грубостью смесь страха и жгучего любопытства.
– Футболку можешь взять у меня. В шкафу, коричневая коробка. Они большие, точно влезешь, – действительно, сложенные вертикально трикотажные изделия оказались размера эдак пятьдесят четвёртого, в таких мне будет более чем просторно. Все постираны, слабо пахнут порошком для детских вещей.
– Откуда они у вас? Неужели…
– Я шастаю в них по дому, когда не жду гостей. А ты уже решил, что ко мне захаживает кто-то довольно крупный? Упаси боже! Джинсы, конечно, у тебя сильно угвазданы, я поищу в кладовке, но, боюсь, подобного не найду. Ничего, потерпишь, – я не выдержал:
– Что же это за кладовка такая? И где она находится, раз вы услышали выстрел? – Ника повела рукой сначала направо, потом налево:
– Все четыре квартиры на площадке мои. Две из них используются как склад очень нужных вещей, одна пустая. Сдаю её, когда туго с деньгами, – мой доход позволял снимать студию со скромным ремонтом, и знание о том, что кто-то может себе позволить использовать две квартиры под склад, сотрясло душу прямо-таки до основания.
– Как вы вообще такое провернули? Это же требует кучу денег и связей! – и, скорее всего, незаконно.
– Разумное отношение к тратам, краткосрочные вклады, немножко игр на бирже, приличное наследство от мужа и вовремя приобретённые знакомые в чиновничьих кругах, – абсолютно невозмутимо объяснила она, встала с кресла и подошла к шкафу. – Мне тоже надо одеться. Поступишь как джентльмен или это сейчас не принято?
– Сейчас принято строить диалог, не прибегая к сарказму и пассивной агрессии в каждом предложении, – проворчал я, отворачиваясь и надевая всё, что имелось в наличии. Надо же, она была замужем. Хотелось бы расспросить поподробнее, но пока явно не до того, и боюсь даже представить, чем может закончиться.
В обеих кладовках брюк не оказалось. Пришлось, морщась, натягивать грязное. Чего теперь ожидать? Счастливая обладательница недвижимости развела бурную деятельность: листала блокнот, стучала клавиатурой, перебранивалась с кем-то по телефону, я же чувствовал себя несколько потерянно, ибо никакую работу мне не предложили. Чуть погодя решился-таки спросить:
– А дальше? – Ника вспомнила о моём существовании и снизошла до ответа:
– Тебя вывезут из квартиры под видом трупа, чтобы убийца это заметил. Скорее всего, киллер – женщина, застрелившая Свету. Далее за ней пойдёт наш человек, прицепит жучок, и она приведёт нас к лидеру, ибо, по полученным только что данным, больше никого из «декабристов» не осталось. Максимум через пару ночей они убегут, поэтому действовать нужно быстро. Правда, к тебе это отношения иметь уже не будет. Ты прокатишься до министерских подвалов и вечером отправишься домой, – такой вариант меня не устраивал. Она заметила недовольство на моём лице, поморщилась и проговорила:
– Надеялся, я возьму тебя с собой в логово умного, активного и опасного вампира? Подумай, Яр – зачем мне это? Брать на операцию неподготовленного гражданского – безумие, стремиться пойти туда самому – отложенный суицид. Тебе надоело топтать эту землю? – мой ответ был, возможно, наивен и полон пафоса, но совершенно искренен:
– События последних ночей сильно на меня повлияли. Раньше я плыл по течению и даже не думал о том, что со мной может произойти что-то подобное. Но вышло иначе, и это сильно выбило из колеи. На психолога я ещё не заработал, да и много ли ему скажешь, значит, всё, что мне остаётся – заглянуть в лицо страху и больше не бояться, или умереть, если не повезёт. Существовать, зная, что ты способен на такое, гораздо лучше, чем бездумно идти вперёд, – лицо госпожи Петровой на протяжении сего краткого монолога оставалось неподвижным (я успел понять, что эмоциональные реакции с её стороны в большинстве своём простая подстройка под собеседника), по нему нельзя было определить, какое впечатление произвели мои слова. Молчание становилось утомительным. Дверной звонок задребезжал: приехало моё «такси». Сотрудница Министерства, на что-то решившись, быстро нацарапала несколько слов на подвернувшемся листке карандашом и, проходя к входной двери, сунула мне в руку.
– Разверни и прочитай, когда тебя отпустят. А сейчас делай, что скажут, и болтай поменьше.
Глава 7
Следующей ночью я стоял у подъезда очередного пятиэтажного дома, расположенного на северо-западе нашей необъятной столицы. Вечер постепенно переходил в ночь, людской поток иссякал с каждой минутой. Пахло оттепелью и надвигающейся весной. В спину мне уперся жёсткий палец:
– По сторонам мы, конечно, не смотрим, нос по ветру, уши в трубочку, – я обернулся.
– И вам доброй ночи. До последнего был уверен, что не придёте, – Ника откинула с головы капюшон просторного чёрного пальто. Судя по всему, под ним скрывался комбинезон – ткань на вороте, начинавшемся практически от подбородка, и штанинах, заправленных в мягкие лёгкие сапожки, была совершенно одинаковой: чёрной с едва заметной серебристой сеткой сверху. – Это что, серебро?
– Оно самое. Сетка тонкая, материал толстый, сильно не обжигает, но отпечаток на коже остаётся. Атакующему вампиру прикасаться крайне неприятно, иногда вовсе невозможно. Впрочем, обойти защиту вполне реально. Большего сказать не могу. Ты уверен, что пойдёшь?
– Моя решимость не поколебалась за день, – опять этот укоризненный вид.
– Ещё раз: я не буду тебя спасать, если что-то произойдёт. Возможно, даже добью, дабы не оставлять врагу.
– Иного я не ожидал. Но вдруг это я вас спасу? – видимо, шутка была неудачной. Мне раздражённо прошипели:
– Даже не думай. Просто беги со всех ног, ежели такое вдруг случится, – понял, принял. Помечтать-то можно?
– Идём, нам пора, – уже на ходу она постучала пальцем по воротнику комбинезона. Медленно вылезла полумаска, закрывшая лицо до глаз и оставившая свободными уши. Хорошая штука, узнать кого-либо в таком виде будет совсем не просто. Восхищаясь современными технологиями, я зашагал следом. Пока добирались до места, мне удалось вытянуть из Ники некоторое количество недостающей информации и нарисовать в голове примерную картину случившегося конкретно со мной и Светой. Как я понял, сведения о ней Министерство получило буквально за день до убийства, слежку организовать не успело, но установленная по просьбе «эксперта» камера через несколько часов после обыска засекла женщину, явно пытавшуюся проникнуть в квартиру. Вероятно, она не обнаружила в ноутбуке и смартфоне необходимых данных и решила провести обыск. Затем, прочитав переписки секретарши и проверив звонки, убийца начала следить уже за мной. Через несколько дней, увидев меня выбегающим из подъезда через пятнадцать минут после возвращения, она поняла, куда я направляюсь, ибо адрес Вероники Петровой был известен лидеру «декабристов» и, разумеется, выдан помощнице. Приехав к дому Ники чуть раньше легкомысленного дурачка, женщина попыталась совершить ещё одно убийство, в чём, к счастью, не преуспела. На вопрос: «Почему, зная ваше место обитания, группа не попыталась в первую очередь ликвидировать столь опасного противника?», я получил краткий ответ: «Кто сказал, что они не пытались?», и предпочёл не развивать тему.
Пока я думал, мы успели добраться до места. Остановились между кривоватым деревом и высоким забором, ограничивающим территорию старой школы с заколоченными окнами. Моя спутница огляделась:
– Как мне сказали, камер у них нет, полагаются на слух. Чудесно, – голос Ники звучал чуть приглушённо, но вполне различимо. – Когда прозвучит сигнал, бегом за мной. Вперёд не лезь. С человеком ты худо-бедно справишься, к вампиру лезть даже не пытайся. Кровь выпил?
– Всё, что было, – надеюсь, мне это поможет. – А какой сигнал?
– Не бойся, не перепутаешь, – невдалеке грохнул залп фейерверка. «Сова», одним движением выскользнув из пальто, рванула с места так стремительно, что я едва успел за ней. В мгновение ока достигнув стены ветхого здания, она оттолкнулась, в прыжке выхватила оружие, пальнула в окно – единственное не прикрытое досками, и рыбкой влетела внутрь. Мне ничего не оставалось, как взять разбег и прыгнуть следом.
Уже в полёте я понял, что внутри подозрительно тихо. Неужели мы опоздали? Однако всё оказалось гораздо сложнее. Ника целилась из пистолета в женщину, за которой, уперев ствол ей прямо в висок, стоял кто-то ещё.
– Я надеялась, пришлют кого попроще, но, увы, за мной явился главный палач. А зачем ты привела с собой гражданского? – голос был мягким, ленивым и, несомненно, женским. Но та, которой прикрывались – среднего роста, явно хорошо тренированная, вероятно, именно она стреляла в меня – молчала. Значит…
Из-за спины заложницы наполовину высунулась высокая гибкая фигура. Длинная коса, азиатское лицо с ярко выраженными скулами, прекрасной формы губы и алые, необычного разреза глаза. Так вот ты какая, лидер «декабристов»!
– Ба, знакомые все лица! Ты не помер, мальчик, значит, наша старушка хранит у себя явно больше крови, чем ей положено по статусу. Или её место в системе выше, чем я думала?
– Я стараюсь не хвастать своими привилегиями, – сухо отозвалась Ника. Я не выдержал:
– Зачем вы вступаете с ней в диалог? Не проще ли сразу пристрелить?
– Нельзя. Кема может убить заложницу, даже если я начну палить внезапно. Стрелять через женщину не могу, поскольку ликвидирую лишь вампиров. Поэтому – да, ведём светскую беседу. Авось, уломаем, – поразительное легкомыслие. Впрочем, я обещал не мешать. Кермен не менее легкомысленно кивнула, продолжая, тем не менее, держать на прицеле мою несостоявшуюся убийцу.
– А и правда, вдруг договоримся! Мне есть что сказать. Впрочем, не тебе, – стоп, что? Получается, она обращается ко мне?
– Да, мальчик, я хочу раскрыть тебе немного милых маленьких секретов этого мира, прежде чем сдохну окончательно. Я ведь прекрасно понимаю, что против палача у меня мало шансов, к тому же сюда наверняка уже мчатся несколько отрядов отдела задержания, значит, моя словоохотливость только поможет твоей покровительнице.
– Не думай, что она не будет врать, – Ника заметно напряглась, явно готовясь к стрельбе. На Кермен это не произвело никакого впечатления:
– Тихо, тихо. Попытаешься выстрелить – я вскрою ей шею, твой подсос взбесится, бросится на добычу, и та, кого ты так хочешь поймать, успеет уйти, – подобной грубости стерпеть я не мог и возмущённо отметил:
– Не буду я ничего такого делать. Я вообще против насилия, – вместо того, чтобы поддержать меня или хотя бы язвительно пошутить, госпожа Петрова слегка расслабилась и кивнула:
– Послушаем вместе. В конце концов, никто не тянул его сюда, – и женщина с раскосыми глазами с удовольствием начала:
– Скажи, дружок, много ли ты знаешь вампиров старше ста лет? Помимо дражайшего палача, разумеется, – дайте-ка подумать… У меня не так много знакомых среди «сов», и, пожалуй, только Вася довольно стар. Хотя нет, ему меньше века, кажется, слегка за девяносто. Но какое это имеет значение? – Что, не припомнишь таких? А как же наше пресловутое бессмертие? Да, были и есть чудовища, вырезающие целые города, их, конечно, ликвидируют, но в большинстве своём, трансформировавшись в больнице под глубочайшим наркозом и научившись подавлять голод, мы существуем мирно, получаем бесплатное питание, обеспечены подходящей работой и условиями для комфортного бытия. Так почему же вокруг почти нет перешагнувших вековой рубеж?
