Ясон. Том 1

– Хочу, – тихо выдохнул он. – Но…

Она задрала юбку до колен и уселась к нему на колени, плотно обхватив ногами его бедра. Сквозь тонкие спальные штаны Ларион сразу почувствовал, что под пеньюаром нет больше ничего. Глаза ее казались такими темными, почти черными. Они манили, зачаровывали, гипнотизировали. Сижже положила руки ему на плечи, приблизилась губами к его губам, будто собираясь поцеловать, и отстранилась, обдав щеку и губы Лариона горячим дыханием.

Усталость схлынула волной, уступая место вожделению. Ларион ощутил, как наливаются свежими силами мышцы, проходит сон и отупляющая апатия. Маленькие горячие ладошки Сижже рассеянно блуждали по его твердой гладкой груди и подтянутому животу, не решая спуститься ниже. Ларион с силой втянул ноздрями воздух, вдыхая полной грудью ее нежный сладкий запах, не имеющий никакого отношения к духам, и впился поцелуем в ее тонкую белую шею. Сижже вздрогнула, сжала в кулачке его волосы. Ларион поднялся выше, к губам и требовательно притянул ее к себе. Свободной рукой он забрался под пеньюар. Сижже тихо застонала, когда его пальцы коснулись груди. Сдерживать себя дальше Ларион не мог. Он рывком сорвал с нее пеньюар, схватил на талию и бросил на спину на кровать. Она обняла его руками за шею и притянула к себе.

***

Сижже лежала у него на груди и тяжело дышала. Ларион вытер со лба пот и прикрыл глаза. Усталость накатила с новой силой, не было сил даже курить.

– Жаль, что ты не убил Жаррэ раньше, – задумчиво сказала она.

– Если бы я убил его раньше, меня бы отправили на каторгу, – заплетающимся языком пробормотал Ларион.

– Не обязательно, – она неловко пожала плечами. – Уверена, отец был бы только рад от него избавиться. А ты придумал план, как мы будем освобождать дворец?

– Сижже, солнышко, прости. Я засыпаю, – с трудом выговаривая слова, проговорил Ларион. – Давай завтра все обсудим? Я просто не в состоянии.

Ответа Сижже он уже не слышал.

Проснулся Ларион от нежного вибрирования браслета. Он с трудом разлепил веки, отключил будильник и сонно зарылся носом в волосы Сижже. Она лежала на боку, прижавшись спиной к его животу и тихо сопела. Ларион осторожно, чтобы не разбудить, вытащил из-под ее подушки руку, встал и подошел к окну.

Занимался рассвет. Нежно-голубое небо исчерчивали небрежные мазки ярко-розовых, фиолетовых и оранжевых перьевых облаков. Во дворе суетились слуги, запрягая кареты. Ларион надел халат, взял с тумбочки портсигар и, выйдя на балкончик, закурил. К его удивлению, рана на плече почти не болела, лишь при движениях отзывалась легким покалыванием. Докурив, Ларион затушил сигарету о перила и бросил бычок в жестяную банку. Сижже проснулась. Лежала на спине и задумчиво наблюдала за ним.

– Давай, никуда не поедем, – попросила она. – Останемся здесь, хотя бы на несколько дней.

– Ты же знаешь, что мы должны ехать, – со вздохом ответил Ларион. – Твой отец заслуживает достойных похорон.

– Да, мой отец заслуживает, – эхом отозвалась она. – Мне на секунду показалось, что вчерашнего дня не было. Ты прав.

Ларион присел рядом с ней на кровати и нежно поцеловал.

– Ты же станешь моим советником, Ларри? – спросила она, прижимаясь щекой к его руке.

– Мне для этого придется перебраться в столицу, – неопределенно протянул он.

– Ты будешь жить рядом со мной.

– Сижже, у меня есть много других обязательств и я не уверен, что справлюсь еще и с этой ответственностью, – попытался объяснить Ларион. – Я посажу тебя на трон и буду всячески поддерживать, но зачем я тебе нужен в столице?

– Каких обязательств? – нахмурилась она. – Сады? С ними легко справиться твой управляющий. Подозреваю, что ты ему только идеи подавал, а он воплощал. Какие еще у тебя обязательства есть?

– Понимаешь, Сижже, – помолчав, начал он. – У меня есть одна тайна, о которой почти никто не знает. Дело в том, что я не из этого мира. Я пришел через Портал.

– Зачем? – недоуменно спросила она.

– Я не могу тебе рассказать. Прости, правда, не могу.

– Ладно, – она села и деловито заправила за ухо непослушную прядь. – Работа советником будет тебе мешать?

– Боюсь, что да.

Она нервно покусала губы.

– А что если я предложу тебе полную свободу? Тебе нужно будет появляться лишь в моменты, когда срочно нужна помощь.

– А если в этот момент меня не будет в городе и вообще в стране? – возразил Ларион. – Я частенько уезжаю и отсутствую неделями.

– Ларри, я прошу тебя, – взмолилась Сижже и губы ее мелко затряслись. – Без тебя меня сожрут в первый же месяц. Это же змеиное кубло! Каждый так и норовит ужалить. Мне нужна твоя помощь. Ты получишь все, что хочешь, только помоги мне.

– Ладно, – сдался Ларион. – Я согласен. Но только обещай, что, когда мне будет надо, ты отпустишь меня без всяких вопросов и пререканий.

– Согласна, – быстро покивала она. – Спасибо, Ларри.

– Пожалуйста, – проворчал он. – Нужно собираться. Кареты уже готовы.

– Я поеду верхом. Где моя одежда?

Выехали они через час. В авангарде ехали Ларион, Сижже и герцог Кариан. За ними тянулась скорбная процессия с телом императора и Жаррэ Гиллия. Дальше – кареты с пленными и приунывшими фрейлинами. В арьергарде тащилась повозка с телом капитана Иннэ и троих солдат. К столице они подъехали, когда было далеко за полдень. Издалека заприметив императорский кортеж, стража услужливо распахнула ворота. Сижже въехала в город с каменным лицом, не выражающим ничего кроме надменного равнодушия. Так они проехали к самому дворцу.

У ворот слонялось пятеро стражников. Они выстроились в шеренгу, вытянувшись в струнку, преградив шествию путь.

– Открыть ворота, – грозно скомандовала Сижже.

– А где герцог Гиллий? – простодушно спросил один из стражников.

– Значит, отсутствие императора тебя не смутило, – процедила сквозь зубы цесаревна. – Жаррэ Гиллий мертв, как и капитан Иннэ. Открывайте.

– Так не велели, – вяло сопротивлялся стражник. – Только герцогу….

Он осекся и в ужасе отшатнулся от ворот. Толстые стальные прутья, веками простоявшие в полном покое, зашевелились и потянулись к страже, будто руки. Один из прутьев ухватил говорливого стражника за лодыжку и потащил к себе.

– Достаточно, граф, – сухо скомандовала Сижже.

Ларион опустил руку на луку седла и прутья замерли. Незадачливый стражник попытался выскользнуть из ледяной хватки, но лодыжку его плотно обхватила сталь.

– Добро пожаловать домой, ваше превосходительство. Прошу прощения за возникшее недоразумение, – заговорил стражник постарше, распахивая ворота.

– Благодарю, – небрежно бросила Сижже и пустила коня шагом.

Въехав во двор, она весело и хитро улыбнулась Лариону. Он подмигнул в ответ и легким движением пальцев вернул прутьям на воротах прежний вид.

– Почему нет слуг? – шепотом спросила Сижже.

– Думаю, им приказали не высовываться. Или распустили, – пожал плечами Ларион.

– Мы пойдем вдвоем? – спешиваясь, спросила она.

– Надеюсь, герцог Кариан составит нам компанию?

– Разумеется, – скрипуче ответил герцог. – Хочу посмотреть на рожи этих наглецов, когда мы войдем во дворец.

– Парс, – строго позвала цесаревна.

Сын Кариана выпрыгнул из седла, подбежал к ней и опустился на одно колено.

– Не подпускай никого к телу императора. Я надеюсь на тебя.

– Слушаюсь, ваше превосходительство. Я буду охранять его даже ценой собственной жизни, – поклонился Парс.

– Пойдем? – неуверенно спросила она.

Ларион кивнул и чуть пошевелил пальцами. На самых кончиках засветились маленькие желтые огоньки.

Дворец пустовал. Обычно шумный и многолюдный, он, казалось, замер в тревожном ожидании неизбежного. Они прошли по пустому широкому коридору, ведущему к залу заседаний. У дверей замерли двое солдат. Завидев Сижже, они тревожно переглянулись и обнажили шпаги. Ларион с Карианом, не сговариваясь, вышли вперед, закрыв будущую императрицу спинами.

– Господа, будьте благоразумны, – мягко заговорил Ларион. – Вы же не настолько глупы, чтобы пойти против законной наследницы трона?

Пару секунд солдаты раздумывали и с дикими воплями бросились в атаку. Кариан легко отбил летящую в грудь шпагу и своим следующим ударом пробил солдату правый бок. Тот тихо застонал и осел на пол. Ларион сместился с линии удара, заходя противнику за спину, сделал подсечку и ударил ребром ладони за ухом. Солдат обмяк и грузно упал.

Сижже налегла всем телом на тяжелую дверь и распахнула обе створки. За длинным столом сидело десять министров. Они испуганно и тревожно замерли, не решаясь даже побежать. Сижже обвела их свирепым ледяным взглядом, затем спокойно и неспешно зашагала к трону во главе стола.

– Герцогиня Гиллий, но позвольте, – осмелился возмутиться один из министров. – Где ваш муж?

– Он у порога дворца, – равнодушно ответила она. – Можете пойти посмотреть, что бывает с предателями.

Она ловко подхватила со стола исписанный лист бумаги, бегло пробежала текст и мечтательно улыбнулась.

– Смотрю, господа, вы тут времени не теряли, – заметила она. – Стоило моему отцу на пару дней отлучиться, как вы немедленно продали нас соседям. Похвальная расторопность, достойная лучшего применения.

– Вы не имеете права на трон, – продолжил министр. – Вчера был издан указ!

– И кем он подписан? – лениво поигрывая бумагой, поинтересовалась Сижже. – Герцогом Гиллием?

Министр стушевался и замолчал. Ларион невозмутимо отодвинул тяжелый стул в противоположном от трона торце стола и достал портсигар. Щелкнул зажигалкой и легонько дунул на дрожащий язычок пламени. По столу пронесся огненный вихрь, подпалив министрам усы и галстуки. От бумаг остались лишь горки мелкого серого пепла. Ларион довольно улыбнулся и прикурил сигариллу от пальца.

– Трон ваш, ваше превосходительство, – почтительно проговорил он и выдохнул дым. – Надеюсь, ни у кого нет возражений.

Возражающих не нашлось. Сижже улыбнулась, гордо расправила плечи и с достоинством опустилась на огромный резной стул во главе стола.

Ания. Глава 6

Д

ве тысячи златников нам с Харисом естественно не заплатили. Досталось по пятьсот. Рушель долго ругался, но в конце концов успокоился и приказал на время затаиться. Предстояла дележка имущества покойного Ванара и Рушель рассчитывал на жирный кусок оттуда. Ситуацию затруднял тот факт, что его – Рушеля – начали подозревать в убийстве графа, что резко урезало его права и возможности.

На улице резко потеплело. Целую неделю на нежно-голубом, почти белом небе ярко светило солнце. Жирная черно-коричневая грязь быстро зарастала нежной травой. В маленьких двориках на клумбах запестрели гиацинты и нарциссы. Здесь они, конечно, звались иначе, но я никак не могла запомнить чудные названия.

Мы с Харисом и Шпиком сидели за столом во внутреннем дворике и играли в местный аналог «Дурака». Харис безбожно проигрывал, отчего страшно злился.

– Да чтоб тебя вархал задрал и обосрал твой труп! – в бешенстве заорал он Шпику, когда тот в очередной раз обставил его и сгреб на свою сторону стола кучку серебряков. – Мухлюешь, вархалья ты морда. Нельзя столько раз подряд выигрывать. А, ну, выворачивай рукава!

Я с интересом откинулась к стене, приготовившись наблюдать драку. Шпик невозмутимо встал и потрусил над столом руками.

– Нет! Выворачивай, – не отставал Харис, схватив его за воротник. – Знаю я тебя, мухлевщика. Фокусник хренов.

Что особенно смешно, меня в обмане Харис не заподозрил. Хотя последние пару раз тасовал карты не Шпик.

– Не буду я ничего выворачивать, – разозлился Шпик. – И чего ты вообще ее не трогаешь? Она первой из игры вышла и забрала большую часть банка.

Я вскинула брови и скрестила руки на груди. На такое мы с ним не договаривались.

– Ты мне Анию не трожь, – угрожающе прорычал Харис. – Она-то точно не мухлюет, а вот за тобой такое водиться.

Спор их прервал громкий стук копыт. Я первой добралась до дырки в заборе и приникла к ней глазом. У дверей борделя остановилась карета с гербом стражи. Из нее легко выпрыгнул молодой симпатичный стражник, следом – хмурый недовольный Рушель в наручниках.

– Может, уже снимете их? – раздраженно спросил он, потрясая руками. – Вы меня ставите в неудобное положение перед подчиненными и клиентами.

– Что там? Что там? – нетерпеливо прошептал мне на ухо Харис.

– Рушель вернулся, – быстро ответила я. – Его отпустили.

– Извините, – виновато пробормотал стражник, вынул ключ и освободил его. – Просим прощения за беспокойство и доставленные неудобства, господин Рушель.

– Угу, – промычал Рушель и широким шагом направился прямо к калитке во двор.

– Идет сюда, – шепнула я и резко отпрянула от дыры.

Когда Рушель ворвался во дворик, мы сидели за столом и с самыми невозмутимыми лицами раздавали карты на новую игру.

– Как съездил, Рушель? – доброжелательно спросил Харис.

– Отмазался, – падая рядом со мной на лавку, протянул он. – Больше стража ко мне вопросов не имеет. Зайдите ко мне через минут десять.

– Все? – уточнил Харис.

– Нет, вы двое, – он указал на него и меня.

– Команда «Ураган», блин, – пробормотала я.

К нашему приходу Рушель успел переодеться. Он полулежал на диванчике в своем кабинете в распахнутом черном бархатном камзоле и перебирал стопку свитков.

– Заходить? – спросил Харис, просовывая голову в кабинет.

– Да.

Он отложил бумаги и пересел на стол. Мы, как всегда, стали напротив.

– Поедете в Ульстрон. Зайдете по этому адресу, – он протянул Харису клочок бумаги. – Вам будет нужен Маллен. Он передаст пакет документов.

– Пропускные слова будут? – уточнил Харис.

– Когда прилетит Птица Света? Ответ: на рассвете, в первый день лета.

Харис смешно наморщил лоб, пытаясь запомнить.

– Так, Ания, для тебя отдельное задание, – продолжил Рушель.

Я удивленно распахнула глаза и почему-то заволновалась. Хотя Рушель и раньше давал мне «сольные» поручения.

– Недалеко от адреса, который я дал, живет ювелир. Аскен Руэлт.

Рушель вынул из верхнего ящика стола мешочек с деньгами и высыпал на стол горку златников.

– Вот тебе сто, – он подумал, вынул из стола еще один мешочек и высыпал рядом. – Нет, двести златников. Купишь у него набор: колье, серьги, браслет и кольцо.

– Какие? – растерянно спросила я.

– На свой вкус. Что-нибудь с рубинами и брильянтами. Сдачу оставишь себе.

– Поняла, – я непроизвольно улыбнулась.

(И когда только я стала такой падкой на золото?)

– Когда выезжать? – спросил Харис.

– Сейчас. Мне нужны эти бумаги не позднее завтрашнего утра. Ах да, – спохватился Рушель, – вот пропуска через главные ворота.

Выйдя от Рушеля, Харис почти бегом помчался к лестнице.

– А далеко до Ульстрена? – спросила я, едва поспевая за ним.

– Не, часа три скакать. Если на воротах не застрянем. Собирайся. Через полчаса чтоб была готова.

Я бегом помчалась к себе. Переоделась в дорожную одежду, распихала по карманам деньги и хорошенько вооружилась. В седле я была через пятнадцать минут. Харис, недовольно ругаясь, затягивал ремешки на подпруге.

– Меня еще подгонял, – недовольно пробурчала я. – Не знаешь, что за бумаги?

– Без понятия. Но Маллен бывший компаньон Рушеля. Наверняка они связаны с ремесленными общинами, а то и фабрикой тканей.

– И ради этого я должна тащиться в Ульстрон, – вздохнула я. – Можно подумать, что мне хоть копейка с этих денег достанется.

– Посмотрел бы я, как ты запела, если бы жалование урезали, – усмехнулся Харис. – Все, погнали.

У главных ворот творился ад. Очередь простиралась до самой площади. Груженые телеги, кареты, всадники, пешие – все они смешались в дикое месиво. Галдящее и неуправляемое.

– Приплыли, – комментировала я, придерживая Дрантугу. – Может, лучше через боковые поедем?

– Они закрыты, – бросил Харис и привстал на стременах, будто пытался найти кого-то в этой биомассе.

– Чего?

– С контрабандой борются.

– Их не смущает, что в этой толпе намного проще провезти что-нибудь запрещенное? – удивилась я.

– Борются как умеют. Поехали, только ради Великой Матери не задави никого.

Мы медленным шагом двинулись сквозь орущую недовольную толпу. Пройдя к городской стене, мы остановились. Харис помахал рукой страже и через пару минут к нам подошел серый от усталости стражник.

– Пропуск без очереди, – сказал Харис, протягивая бумажки от Рушеля и три златника.

Стражник сунул деньги в карман, быстро пробежал глазами пропуска и скомандовал:

– Езжайте за мной.

Матюгами и толстой дубинкой он расчистил нам путь к воротам. Развернувшись в седле, Харис помахал стражнику рукой и пустил коня в галоп.

Мы поскакали по обочине, обгоняя груженые телеги и густой поток всадников и пеших.

Ульстрон находился севернее Торленса. Северная дорога – главная «магистраль» Ефрисии, которая соединяла все крупные города страны, – проходила через него, а дальше долго тянулась по широкой равнине, пока не врезалась в Серый Кряж.

Прохладный ветер приятно обдувал лицо. Тёплое солнце то и дело закрывали белые пушистые облака. С одной стороны дороги тянулся лес, от которого нас отделял большой луг, поросший цветущими полевыми травами. С другой стороны раскинулись засеянные поля.

«А Лессарон так и не объявился, – с досадой подумала я. – Обманул все-таки, тварь крылатая».

Лошади начали уставать, мы сбавили ход и перешли на шаг. Впереди ослепительно-белым заблестело огромное озеро Кумчар. По кромке розовели нежно-розовые лотосы. Я мечтательно вздохнула, мысленно отметив, что обязательно съезжу сюда еще раз.

Мы повернулись к озеру спиной, и на горизонте показались темная крепостная стена – Ульстрон. Дорога начала постепенно подниматься по склону. Мы придержали коней и плавно влились в поток людей, телег и лошадей. Впереди, метрах в двадцати от нас дорога разбивалась на два рукава: один вел вдоль стены и уводил куда-то за город, а второй упиралась в главные ворота.

На перекрестке стояло четверо стражников в желто-черных плащах и сортировали людей. «Грузовой транспорт» – телеги, повозки и длинные караваны – сворачивал на «объездную», к боковым воротам. Пешие и всадники направлялись к главному въезду в город.

– Ничего себе, они даже гаишников поставили, – негромко усмехнулась я.

Двое стражников въехали в поток и начали разгонять людей к обочинам.

– Ания, возьми правее, – крикнул Харис.

Поток лениво расступился, и по дороге пронеслась богатая карета, запряженная четверкой.

«Ну, понятно, что господам всегда дорога открыта», – подумала я, угрюмо глядя на проезжающую карету.

Люди снова собрались в длинный живой сироп и поползли к городу.

В Ульстрон мы попали только часам к трём. За это время небо затянули тёмные грозовые тучи и начал накрапывать дождь. С трудом выбравшись из общего потока, мы поскакали по живописным широким улочкам. Харис остановился у большого трехэтажного дома с верандой, заставленной горшками с цветами.

– Так, ну вроде здесь, – пробормотал он, сверяясь с бумажкой.

Мы спешились и поднялись на крыльцо. Харис постучал по двери металлическим кольцом. Ничего не произошло. Он постучал настойчивее. И снова тишина.

– Срака вархала, да что там уже случилось? – прорычал он и забарабанил по двери кулаками.

Дверь распахнулась, и на порог вышел невысокий толстый мужик в засаленной рубахе и грязном фартуке.

– Чего надо? – буркнул он.

– Когда прилетит Птица Света? – неуверенно проговорил Харис.

– Чего-о-о? – наморщил лоб мужик. – Из церкви что ли? Проваливайте.

– Мы от Рушеля, – недовольно перебил его Харис. – Нам нужен господин Маллен.

– Его сейчас нет, – доброжелательней отозвался мужичок.

– А когда будет?

– Мне почем знать. К вечеру, а может утром объявиться. Он мне не рассказывает.

– У нас очень срочное дело. Пошли гонца к нему.

– Куда? – разозлился мужик. – Я почем знаю, где его вархалы носят?

– Задери меня вархал, – пробурчал Харис. – Значит, мы будем ждать его здесь.

Толстяк пожал плечами и потянулся за дверью.

– Не-не, ты не понял, – преграждая ему путь, продолжил Харис. – Мы подождем внутри. Раз у Маллена работаешь, знаешь кто такой Рушель.

Толстяк тяжело вздохнул и проводил нас в дом. Мы расположились в уютной большой гостиной. К нам проскользнула милая молоденькая горничная в сияющем чистом переднике.

– Что желают гости? – прощебетала она.

– Торна и чего-нибудь пожрать, – проворчал Харис. – Когда хозяин будет?

– Не знаю, господин, – пролепетала она и скрылась в недрах дома.

Мы уселись в мягкие кресла, накрытые золотистыми покрывалами, и приготовились ждать. Вернулась горничная с подносом. Она принесла нам хлеба, редиски и буруна5. Затем донесла бутылку торна и кружки.

Мы просидели в тишине почти час. Небо за окном совсем потемнело. По мутным толстым стеклам потекли первые капли дождя.

– Задери меня вархал, – рыкнул Харис, вскакивая. – Рушель же предупреждал, что мы приедем. Какого вархала мы тут должны сидеть?!

– Надо лошадей под навес завести, – невпопад заметила я. – А то дождь начинается.

– Тебе еще к ювелиру идти, – переключился он. – Не забыла?

– Вот сейчас и схожу. Если вдруг куда переедешь, оставь горничной записку.

– Ну, ясен пень, – проворчал Харис. – Не вляпайся в дерьмо.

– Постараюсь.

Когда я вышла на улицу, начался проливной дождь. Вода бурными потоками понеслась по мостовой, подбирая на своем пути мусор и лошадиный навоз. Накрыв голову капюшоном, я подбежала к лошадям и повела их под навес рядом с конюшней. Почему мы с Харисом не поставили их туда сразу, осталось для меня загадкой. Идти по такой погоде к ювелиру не было ни малейшего желания, но задание нужно было выполнить. Где только искать его?

Я потопталась рядом с конюшней, пытаясь что-нибудь разглядеть сквозь плотные потоки воды. Спас меня конюх. Он вышел из конюшни, достал из кармана яблоко и смачно надкусил его.

– А вы не подскажите, где живет ювелир. Аскен… Ру…, – я запнулась, пытаясь вспомнить фамилию.

– Ювелир вон в том доме, – конюх махнул в сторону дома наискосок.

– Спасибо.

Собравшись, я бросилась через улицу с дому наискосок. Бежала я, по ощущениям, минуты две и за это недолгое время успела неслабо промокнуть. К счастью, над порогом дома Аскена висел широкий навес с деревянной резной каймой. Я позвонила в медный колокольчик и вытерла с лица воду. Дверь мне открыла пожилая женщина в скромном коричневом платье.

– Кого вам угодно? – учтиво спросила она.

– Добрый день. Я ищу ювелира. Аскена Руэта. Он здесь живет?

– Руэлта, – невозмутимо поправила меня женщина. – Здесь. Вы от кого?

– От… Рушеля, – неуверенно ответила я.

– Проходите.

Я переступила порог и оказалась в просторной прихожей. Чистота здесь была как в операционной, я с ужасом посмотрела на свои заляпанные грязью по колено сапоги и мокрый плащ, с которого стекала тонкими струйками грязная вода. Женщина грациозно проплыла к раскрытому ящику в углу и вынула оттуда пару тряпичных тапочек.

– Наденьте это и снимите плащ, – скомандовала она. – Нет-нет, сапоги можете не снимать.

Я кое-как напялила поверх сапог местные аналоги бахил и повесила плащ на крючок рядом с дверью.

– Идите за мной.

Я неуклюже зашаркала по скользкому полу. Проходя мимо зеркала, я ужаснулась, увидев собственное отражение. И пока мы проходили по длинному коридору, освещенному большими коваными фонариками, судорожно попыталась пригладить растрепанные волосы. Наконец, мы подошли к массивной дубовой двери. Женщина постучала, отворила дверь и пропустила меня внутрь.

Аскет Руэлт оказался среднего возраста мужчиной с приятным симпатичным лицом и очень холодными умными глазами. Он сидел за столом в окружении коробочек с разномастными драгоценными камнями и что-то пристально разглядывал в огромную лупу.

– Добрый день, – вежливо поздоровалась я.

– Добрый, – он чуть улыбнулся и отложил лупу. – Чем могу помочь?

Он окинул меня с ног до головы недоуменным слегка презрительным взглядом.

– Я от Рушеля. Он сказал, что договаривался с вами о покупке набора. Колье, сережки, браслет и кольцо.

– Ах да, – Аскен расплылся в более дружелюбной улыбке. – Вы извините мне мою неучтивость. В последнее время ко мне повадились ходить всякие проходимцы. Приходиться вести себя осторожно. Для господина Рушеля я подобрал несколько подходящих наборов. Посмотрите?

– Давайте, – обреченно согласилась я.

Ювелир повел меня в соседний зал. Там не было окон, освещался он только яркими, как мне показалось газовыми фонарями. Вдоль стен стояли большие железные сейфы. Аскен подошел к одному из них, достал из-за пазухи ключи, долго крутил ручку и в итоге извлек на свет ящик с деревянными планшетками, обитыми черным бархатом. На них на тонкой проволоке лежали драгоценные украшения. У меня перехватило дух.