Крылья над Кальдорой

Позади слышу резкий крик надсмотрщика:

– Вызвать магполицию! Немедленно! Никому не покидать территорию завода!

Удар в груди.

Они ищут меня. Они точно знают, что кто-то был на складе!

Наклоняюсь, якобы поднимая кусок грязного металла, и незаметно тру лицо сажей. Шершавый налёт оседает на коже, и я чувствую, как оно становится липким. Затем закручиваю волосы в тугой пучок, чтобы скрыть распущенные пряди. Каждый жест кажется медленным, напряжённым, как будто меня вот-вот схватят за плечо.

Поднимаюсь, стараясь не выдать дрожь в руках, и снова начинаю двигаться.

Толпа вокруг плотная.

Держись естественно. Не высовывайся.

– Эти дикари только и годятся, чтобы в грязи копаться, – доносится голос охранника.

Вижу его сбоку. Он стряхивает пепел с сигареты, ухмыляясь.

– Хоть бы кто умел работать нормально. Ненавижу это место, – отвечает второй, лениво кивая.

Прохожу мимо, стараясь не привлекать внимания. Шаги тяжёлые, размеренные, как у усталого рабочего. Секунду чувствую их взгляды на себе, но они тут же возвращаются к разговору.

В этот момент сглатываю, пытаясь успокоиться, но это не помогает.

– Эй, ты, подойди сюда! – внезапный крик заставляет меня замереть.

Не оборачиваюсь, застываю на месте, будто что-то внутри сломалось. Но они кричат не мне. Через мгновение слышу звуки борьбы и пинков.

Не останавливайся. Просто иди.

Продолжаю двигаться, при этом каждый шаг отдаётся в голове мыслью: «Они смотрят!»

Когда выхожу на главный двор завода, всё становится ещё хуже.

Чёрные Стражи.

Их мабили стоят неподалёку. Люди разбегаются, уступая им дорогу. Дартлогийцы пригибаются, стараясь быть невидимыми. Надсмотрщики держатся чуть ближе к Стражам, но и они выглядят напряжёнными.

Впереди всех – он.

Адриан Эрлинг.

Его высокий силуэт выделяется на фоне серого дыма. Походка ровная, выверенная, почти беззвучная, как у хищника, преследующего жертву. Его стальные глаза сканируют всё вокруг, ни одна деталь не ускользает от него.

Сразу отвожу взгляд, но чувствую его присутствие даже спиной. Дыхание становится прерывистым. Кажется, что я сейчас задохнусь.

Снова пытаюсь раствориться среди рабочих, берусь за балку, как будто всё в порядке.

– Разведите рабочих по зонам, – голос Эрлинга громкий и чёткий, как удар хлыста. – Никого не выпускать!

Стражи начинают двигаться. Кто-то из дартлогийцев тихо стонет. Слышу шёпот рядом:

– Лучше бы сдохнуть, чем попасть к ним…

Один из Стражей проходит совсем близко. Тяжёлые сапоги гулко стучат по полу, а взгляд скользит по лицам, словно он ищет кого-то. Опускаю голову, стараясь выглядеть уставшей и ничем не примечательной.

Когда осторожно оглядываюсь, вижу, что Эрлинг остановился недалеко. Он стоит, скрестив руки. Его взгляд направлен в сторону склада. Замечаю, как он чуть прищуривается, будто чувствует что-то неладное.

Нет, он не может знать. Он не может…

– Вы, – внезапно произносит он, указывая на группу рабочих. – Сюда.

Люди начинают собираться вокруг, шепча что-то под нос. Один из них спотыкается и падает, но никто не помогает ему подняться.

Медленно отступаю назад, стараясь остаться вне поля зрения.

Эрлинг проговаривает громко и резко:

– На складе применили магию.

Эти слова обрушиваются, как молот. Шёпоты в толпе стихли.

На территорию въезжает ещё один мобиль. Его металлический корпус блестит в слабом свете. Из него выходят люди в тёмно-синей форме, идеально выглаженной, с серебристыми нашивками на плечах. Магполиция. Инквизиты.

Они движутся быстро, слаженно, как единое целое. Один из них, мужчина с жёстким выражением лица, останавливается перед Эрлингом и коротко кивает.

– Склад. – Эрлинг едва кивает в сторону здания.

Инквизиты немедленно устремляются внутрь. Один из них, молодая женщина с белыми волосами, прикладывает руку к стене склада. Её глаза закрываются, а на лице появляется напряжение.

Толпа рабочих наблюдает молча. Я чувствую, как воздух становится ещё тяжелее. Ладонь прилипает к потной коже на шее, но я заставляю себя не двигаться.

– Немедленно остановиться! – кричат надсмотрщики, бегая вдоль толпы. Их лица красные от напряжения.

На складе слышен глухой скрежет. Потом выходит один из инквизитов, его лицо сосредоточено. Он подходит к господину Эрлингу и что-то говорит, но так тихо, что я не слышу.

Командир Чёрных Стражей оборачивается к толпе. Его лицо остаётся холодным, как лёд.

– На складе применили магию доминионера, – объявляет один из инквизитов громко, чтобы его слышали все. – Все доминионеры, включая граждан Империи, немедленно сделайте шаг вперёд.

Охранники и надсмотрщики переглядываются. Несколько человек – двое рабочих и один надсмотрщик – медленно выходят вперёд.

Дартлогийцы сбиваются в кучку. Их лица бледные, а плечи сгорблены. Один старик едва держится на ногах.

Стою в стороне, чувствуя, как кровь стучит в висках. На моей куртке нашивка пустышки, и это моя защита. Они не могут знать. Они не узнают.

Инквизиты подходят ближе к группе, излучая хищную угрозу. Одна из них, женщина с серебристыми глазами, ведёт рукой перед лицами тех, кто вышел вперёд. Её жесты точные, а взгляд сосредоточен.

Следы магии. Они видят их.

Наблюдаю, как её пальцы вспыхивают слабым светом, очерчивая что-то в воздухе перед каждым человеком. Когда женщина доходит до последнего доминионера, она хмурится и качает головой.

– Ничего.

Толпа чуть расслабляется, но только на секунду.

Эрлинг молчит. Но я чувствую его глаза на себе.

Почему он смотрит на меня?

Стою, не двигаясь. Взгляд опущен, но в уголке глаза вижу, как командир приближается. Его сапоги звучат громче остальных, каждый шаг отзывается внутри меня паникой.

Дыхание становится поверхностным, но я заставляю себя не шевелиться. Его присутствие давит, как груз, почти физически.

Когда он проходит мимо меня, чувствую, как холодный пот стекает по спине.

Он знает. Он видит.

Но он ничего не говорит. Просто идёт дальше, словно расставляет сети. Эрлинг замедляет шаги, словно нарочно давая времени на раздумья, затем поворачивается к толпе.

– Использование магии в Империи без санкции высшего руководства запрещено, – произносит глава Чёрной Стражи. Его голос звучит резко, холодно, пронизывая воздух, как сталь.

Моя спина выпрямляется от напряжения.

Эрлинг стоит неподвижно. Стальные глаза скользят по толпе, отмечая каждую деталь. Голос звучит резко и громко, разрезая напряжённую тишину:

– Магия строго регламентирована. Доминионеры, виталисы, шелдрены, солярисы. Все! – он выделяет каждое слово, заставляя толпу замереть. – Никто, даже я, не может использовать магию без разрешения и чёткой цели.

Он делает шаг вперёд, и я ощущаю, как тяжесть его слов давит на грудь.

– Доминионеры, – продолжает он, медленно сканируя лица, – контроль над предметами, создание барьеров. В ваших руках – способность передвигать предметы. Но это оружие Империи, а не ваше. Использование вашей магии вне приказа – преступление.

Его взгляд ненадолго останавливается на группе дартлогийцев. Кто-то из них невольно делает шаг назад, опуская глаза.

– Шелдрены, – говорит Эрлинг, его голос становится холоднее. – Слияние с тенями, невидимость. Ваша магия – ключ к скрытности, к разведке. Но она опасна. Любой шелдрен, который осмелится использовать свои способности для подрывной деятельности, будет уничтожен.

Толпа начинает беспокойно перешёптываться, но один строгий взгляд Эрлинга заставляет всех замолчать.

– Виталисы, – продолжает он. – Лечение, усиление тела. Они поддерживают жизнь солдат Империи. Но это не делает их незаменимыми. Лечение без разрешения – нарушение, за которое наказание последует немедленно.

Сглатываю, вспоминая как Кайра лечила меня накануне.

Его голос становится ещё холоднее, словно командир специально нагнетает страх.

– Солярисы, – Эрлинг слегка прищуривает глаза. – Потоки энергии, ослепляющие вспышки. В их руках – сила уничтожать, но она принадлежит Империи. Любой солярис, который попробует использовать свои способности без санкции, будет считаться изменником.

Его пауза затягивается, воздух становится тяжёлым.

– Осквернители, – наконец говорит он, его голос звучит тише, но от этого ещё угрожающе. – Запрещённая магия. Некромантия. Манипуляция разумом. Если кто-то из вас посмеет даже помыслить о подобном без высшего допуска, то ваш конец будет быстрым и неминуемым.

Эрлинг делает ещё шаг вперёд, и теперь он стоит напротив меня. Моё дыхание сбивается, руки дрожат, но я прижимаю их к бокам, чтобы никто не заметил.

– Тот, кто применил магию доминионера на складе без разрешения, – его голос звучит медленно, словно он смакует каждое слово, – будет немедленно казнён.

Его взгляд опускается на мою нашивку. Серый круг. Пустышка. Он задерживается на ней лишь мгновение, но этого достаточно, чтобы я почувствовала, как сердце ухает в пятки.

Он видит. Он знает.

Но Эрлинг отводит взгляд. Спокойно, почти лениво он поворачивается к своим подчинённым.

– Собрать всех доминионеров, – резко бросает он. – Увести. Рабочая смена закончена.

Чёрные Стражи начинают действовать. Сапоги гулко стучат по полу. Дартлогийцы сбиваются в плотные группы, кто-то плачет, кто-то шепчет молитвы, но никто не смеет протестовать.

Я медленно пятюсь назад, стараясь слиться с толпой, стать невидимой. Кажется, что каждый шаг даётся с трудом, словно ноги стали свинцовыми. Когда наконец выхожу за ворота завода, делаю несколько медленных шагов.

Но затем… бегу.

Грязь липнет к сапогам, холодный ветер режет лицо, но я не могу остановиться. Бегу, пока лёгкие не начинают гореть, пока тёмные улицы гетто не поглощают меня. Только тогда останавливаюсь.

На моём лице впервые появляется улыбка. Маленькая, слабая, но она есть.

Я сделала это!

Глава 8: Сквозь дым и страх

Гулкий звон, как удар по раскалённому металлу, пронзает утреннюю тишину. Встаю с кровати, чувствуя, как каждый сустав откликается болью. Рабочие ботинки валяются у двери, рядом – куртка с нашивкой. Быстро натягиваю одежду, застёгиваю куртку до самого горла, проверяю, чтобы нашивка «пустышка» была хорошо видна.

Улицы гетто всё такие же унылые. Узкие, грязные, с мусором, сваленным в углах. Здесь не пахнет свежим утром – только гарь, сырость и разложение. Тени людей мелькают у дверей, слышны приглушённые голоса. Всё, как обычно.

На заводе – снова крики надсмотрщиков. Один из них машет палкой, подгоняя дартлогийца, который едва тащит обломок металлической балки.

– Давай быстрее, животное, у нас тут работа стоит! – орёт он, и тот ускоряет шаги, спотыкаясь под тяжестью.

Меня сразу отправляют к завалам. Завод после пожара напоминает рану, которую пытаются залатать неуклюжими руками. Металл скрипит, когда мы поднимаем куски обрушившегося оборудования. Пыль поднимается клубами, заполняя лёгкие, и даже платок, повязанный на лицо, не помогает.

– Ты! – кричит один из надсмотрщиков, и я замираю. Его палка указывает на меня. – Хватит ковыряться там. Вон в тот цех.

Киваю и направляюсь в сторону указанного здания. Там, в одном из уцелевших цехов, гудит конвейер. Войдя внутрь, я почти сразу чувствую тёплый, маслянистый запах смазки. Люди работают молча, как муравьи, стоя в линию вдоль движущихся механизмов.

Меня ставят в конец линии. Задание простое: брать металлические заготовки, протирать их от масла и складывать в ящик. Работа монотонная, но не такая тяжёлая, как разбирать завалы.

Рядом со мной – женщина лет сорока, её лицо измождено, а руки покрыты ожогами. Её движения механичны, как будто она даже не осознаёт, что делает. С другой стороны – молодой парень, совсем мальчишка. Его губы шепчут слова, которые я не слышу. Может, молитва. Может, отчаяние.

Опускаю взгляд, позволяя рукам автоматически двигаться. Маслянистый запах пропитывает воздух, смешиваясь с гулом машин. В голове всё ещё звучат отголоски вчерашнего дня. Доминионеров собрали, но затем отпустили. Или я ошибаюсь? Этот вопрос сверлит мне голову.

Сжимаю тряпку сильнее, чувствуя, как она впитывает масло с очередной детали. Локан сказал, что мне нужно найти человека для подполья. Того, кто сможет выдержать, кто не предаст. Но кого? Как его искать среди всех этих людей, измождённых и сломленных?

Смотрю на парня рядом. Его руки дрожат, губы шепчут что-то беззвучное. Надсмотрщик проходит мимо, парень вздрагивает, и я вижу, как его плечи поднимаются от страха. Нет, он не выдержит. Он может сломаться в любой момент.

Женщина слева двигается, словно механизм. Её лицо безжизненное, взгляд стеклянный. Она пережила многое, это видно. Но сможет ли она бороться? Или она слишком давно смирилась?

Смотрю на каждого, стараясь заметить мельчайшие детали. Кто-то работает быстро и не поднимает глаз. Кто-то слишком медленно, явно напуган. Люди здесь, как открытые книги, но большинство из них исписаны болью и усталостью.

Ищу дальше. Моё внимание привлекает мужчина на противоположной стороне конвейера. Его движения чёткие, отточенные. Работает быстро, но не торопится. Его лицо спокойно, но взгляд цепкий. Он осматривает линию, как будто считает, кто где стоит.

Его руки не трясутся, как у остальных. Они уверенные, но не привлекают внимания. Он старается быть таким же, как все, но я вижу разницу.

Стараюсь не смотреть на мужчину слишком долго, чтобы не привлечь внимания. Надсмотрщики ходят вдоль линии, их взгляды лениво блуждают по рабочим. Один из них останавливается недалеко, поправляет ремень и что-то кричит другому, но я не слушаю. Жду момент, когда смогу остаться незамеченной.

Мужчина напротив не делает ни одного лишнего движения. Его сосредоточенность завораживает. Но как подойти к нему? Как сказать хоть слово, чтобы никто ничего не заметил?

Работа продолжается. Масло течёт по моим пальцам, впитывается в тряпку, пачкает одежду. Боль в мышцах нарастает, но я заставляю себя двигаться. Любое замедление – это вызов удара. Надсмотрщики расхаживают между нами. Их голоса звучат, как хлёсткие удары кнута.

– Быстрее, животные! – орёт один, размахивая дубинкой. Его голос пронзает тишину, заполняя пространство мрачного цеха.

Краем глаза замечаю, как молодой парень, работающий рядом, опускает голову и ускоряет движения. Его руки едва справляются с деталями, и я вижу, как он дрожит. Дартлогиец выглядит так, словно вот-вот упадёт.

Пытаюсь работать размеренно, не привлекать внимания.

Мой взгляд скользит к надсмотрщику, который останавливается напротив.

– Чего пялишься?! – кричит он и бьёт дубинкой по столу рядом.

Резко отвожу глаза и продолжаю работать, чувствуя, как внутри всё сжимается от страха.

– А ну-ка! – орёт он и замахивается дубинкой. На этот раз удар приходится по плечу. Боль пронзает, но я сжимаю зубы, не позволяя себе даже вскрикнуть.

– Думаешь, ты тут самая умная, да? – ухмыляется он, переводя дыхание. Его лицо близко, слишком близко. От него пахнет потом и дешёвой выпивкой. – Работай! Или я тебя так поставлю на место, что забудешь, как звать!

Слова жалят, но я молчу. Это закон.

Он отступает на шаг, но всё ещё смотрит на меня, как будто ищет повод ударить ещё раз. Мимо проходит другой рабочий, спотыкаясь о какой-то инструмент, и надсмотрщик тут же переключает своё внимание:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.