Царская невеста. Я попала. Книга 2

Анна Чернышева

Царская невеста. Я попала. Книга 2

Глава 1

Ноги не держали, и я почти повалилась на стул, не сдержав вздох облегчения.

– Откуда вернулась? – все-таки решила уточнить.

– Ну а куда ходила-то? В соцзащиту? Поликлинику?

Я схватила пьяницу за ворот грязной рубахи и развернула к себе:

– Посмотри на меня хорошенько! Узнаёшь?!

Тот подслеповато щурил глаза, таращился на меня мутным взглядом, и, наконец сфокусировав зрачки на моём лице, проблеял:

– Нееее, а ты кто? Я думал, Зинка…

– Какая я тебе Зинка, придурок! Трезвей давай! У меня к тебе вопросы и просто так я не уйду!

Мой учительский тон и самоуверенность подействовали на него отрезвляюще. Я же сама будто бы наблюдала за собой со стороны. Кто эта смелая тётка, я? Насмотрелась боевиков и теперь готова укокошить беднягу скалкой?

– Ч-что в-вы от меня хотите? – промямлил Ёська и как-то съежился, прямо на моих глазах.

– Ты работал на скорой в мае того года?

– Р-р-работал, – начал он заикаться, серея на глазах.

– Смену свою последнюю помнишь? – шипела я ему прямо в лицо.

– Д-д-да, – неуверенно кивнул он.

– Помнишь, как троих чуть на тот свет не отправил? – давила безжалостно, хотелось врезать по пьяной морде.

– П-п-помню, – ещё тише сказал Ёся.

– Так вот я – одна из них!

Мой подопытный повалился на колени, вознёс руки к небу и заорал:

– Слава те господи, живая! – начал хватать меня за ладони и целовать их, поднося к заросшему лицу и дыша на меня перегаром. – Настоящая! Училка же, да?

– Да, – рявкнула я и подняла его за шиворот, усадив на табуретку. – Рассказывай давай, как дело было.

Но тот, давясь слезами, нашаривал под столом бутылку и вытряхивал в рот последние капли.

– Я… я не могу, – проныл он. – На сухую не могу, до сих пор ведь себя кляну, что угробил людей… Вот если бы ты мне пивка принесла, я бы сразу всё вспомнил.

– Хрена тебе лысого, а не пивка! – заорала я, вспоминая про скалку. – Сейчас тебе вытрезвитель вызову, там живо на ноги поставят!

– Н-не надо, – закивал тот. – Мне бы водички хоть, а то вот… рыба солёная, три дня ничего другого в рот не брал.

Мда, если этот задохлик двинет сейчас кони, то я навсегда застряну в этом веке. Придётся приложить усилий чуть больше, чем я планировала.

– Ты идёшь сейчас в душ, а я тебе еды принесу. Моешься хорошо, понял?

Тот закивал и поднялся на ноги. Я потащила его в грязную ванную, проверила наличие воды и велела ему лезть под душ.

Сам же подошла к входной двери, увидела ключ, воткнутый в скважину замка, вытащила его и, не долго думая, вышла в подъезд и закрыла его снаружи, чтобы не сбежал.

Ближайший супермаркет находился в получасе ходьбы от дома Ёси. Понятно, почему тот бегал в ларёк. Набрав полную корзину: мусорные мешки, щётка для пола, тряпки, резиновые перчатки – три пары, бутылку белизны, три порции готовой еды в вакуумной упаковке, хлеб и бутылку минералки, я поплелась обратно.

К моему приходу Ёся был вымыт и даже переоделся в какую-то другую одежду. Я вручила ему мусорный мешок и велела собирать бутылки, а сама принялась мести пол, то и дело чихая. Вынесла мусор за дверь и оставила пока там.

Потом разогрела Ёсе обед в старенькой микроволновке, налила минералки и посадила есть. Сама в это время быстро помыла полы с белизной и сантехнику. По крайней мере, теперь точно не подхвачу никакую заразу.

Квартира у Ёси была хоть и старенькая, но со следами былой роскоши. Новый плазменный телевизор, капельная кофемашина на кухне, тонкий ноутбук в другой комнате и целый верстак с инструментами непонятного мне назначения. Было видно, что Ёся – не бомж, а просто ушедший в длительный запой человек.

Когда он поел, попил и перестал выглядеть так жалко, я насела на него по новой.

– Давай, рассказывай, что ты такого сделал, раз сразу троих за смену угрохал.

Ёся сидел, не поднимая глаз.

– Ну, говори! От этого жизнь моя зависит! – подогнала я его. Но он молчал. – Не молчи! Мне помощь твоя нужна! Я снова хочу туда, куда ты меня отправил. И срочно!

– А что, я куда-то тебя отправил? Ну, помимо комы? – оживился он.

– Давай дашь-на-дашь. Ты мне рассказываешь, что такого ты сделал и сможешь ли это повторить, а я тебе расскажу, куда ты меня отправил, и ещё тех двоих, что до сих пор валяются в коме.

Ёся улыбнулся и я поняла, что он не стар. Он не мог быть старше меня, потому что глаза его и кожа выглядели молодо. Просто очень запущено и неухоженно.

– Хорошо. В общем-то, я просто использовал дефибриллятор, который сам немного доработал…

– Что значит – доработал? – цепко выхватила из его речи главное.

– Ну… поковырялся немного дома, чтобы помощнее сделать. Я до этого работал в военной лаборатории, занимался исследованиями. Но меня выперли… за пьянку. И я продолжил исследования здесь.

Он показал глазами на верстак с инструментами. Меня разобрал смех. Какие исследования? Плотницкие? На гвоздях и деревяшках?

– А что ты хотел в дефибрилляторе доработать? Это же такая штука, которая током бьёт, да?

– Да. Ты вряд ли поймёшь, если я начну объяснять… Просто он барахлил, старенький был. Разряд через раз бил, а то и через два. А счёт иногда на секунды идёт, понимаешь? Вот я его и взял домой, покрутить, подразобрать, отремонтировать…

С ума сойти! Чувак стащил со скорой серьёзный медицинский аппарат, чтобы подразобрать! Как такое возможно?! Кто ему позволил?

Я почувствовала, что снова вспылила и заставила себя остановиться и подышать.

– Так, и что сделал в итоге? – гневно спросила я.

– Ну, я подкрутил болтики, кое-что добавил от себя, чтобы чуть мощность увеличить… и вот.

Он развёл руками, как ребёнок, который оправдывается перед всем классом, и замолчал.

– Что вот? Ну говори, почему я из тебя клещами тащу слова? Выкладывай всё! – я начинала закипать.

– Ну что выкладывать? Вызвали в школу, там училке плохо стало. Давление померили – зашкаливает, повезли на госпитализцию. В пути она потеряла сознание, потом перестала дышать. Я завёл дефбриллятор, бамкнул… ну, и… ты совсем отлетела. Я уж хотел фиксировать смерть, но в приёмном не дали. Положили под аппараты и сказали, что впала в кому…

– Так. А двое других? – грозно надвинулась я.

– А что двое… Перед тобой был священник, а перед ним пацанчик, навернувшийся с самоката…

– Давай уже по-порядку, а! Во сколько это было?

– Кто был? Пацанчик?

– Да! – рявкнула я.

– Ну, он был в обед, часов в четырнадцать… Батюшка через час… А ты в шестнадцать ноль-ноль.

– Ага, – одна мысль пришла мне в голову, но я пока не стала её озвучивать.

– И всех по одному сценарию ты бахал дефибриллятором?

– Ну да… Остальные лёгкие были. То ребёнок с температурой, то старушка с приступом хитрости…

– Да уж, повезло им, – хмыкнула я. – А потом что было? Кто-нибудь вообще сообразил, что происходит, отобрал у тебя дефибриллятор?!

– Да, меня сняли с дежурства и дефибриллятор забрали на экспертизу.

Так-с. Час от часу не легче.

– Расследование провели, отстранили от работы, комиссию собирали. А я и сам себе наказание! Как подумаю, что трёх человек угрохал, так сразу рука к бутылке тянется.

– Это ты себе больно приятное наказание придумал! Бутылка! Да тебя кастрировать надо, изобретатель хренов! Что за фигню ты прикрутил к аппарату?

– Ты всё равно не поймёшь!

– А дефибриллятор достать можешь?

– Да как? Откуда?

– Я не знаю откуда, но ты мне его достанешь! Иначе я сама тебе яйца отрежу!

– Да хорош мне угрожать уже! Лучше сама давай расскажи, чего тебе в кому захотелось.

Я хмыкнула, а потом расхохоталась.

– Хочешь услышать правду? Так слушай. Только за стул крепче держись, чтоб не грохнуться. Ты, паскуда такая, нас троих в прошлое отправил! На четыреста лет назад. Как в фильмах, понимаешь? Открываю я глазки, а у меня тело другое, страна другая, время другое! – я скатилась на визгливую истерику, но нервы уже отказывали. – Вокруг бояре, крестьяне, стрельцы и Бог знает кто ещё! Бегают, топорами кидаются, в Сибирь ссылают. Без айфонов и телевизора!

Ёся смотрел на меня во все глаза и не шевелился. Только шире и шире распахивал ресницы, и внутри его радужки разгорался огонёк интереса. Именно такие есть у всех безумных учёных.

– Четыреста лет назад? Погоди… Это 1625 что ли?

– Нет! – взвизгнула я и подпрыгнула. – 1616! А священника – в 1615! А мальчика Илью – в 1614 год. И болтались они там, выживали, пока я их не встретила. Надо же, трёх человек в прошлое отправил, и сидит тут бухает!

Я поняла, что по щекам текут слёзы, а всё тело бьётся в конвульсиях. Упав на продавленный диван, я зарыдала.

Ёся тихо сидел в уголке и пил минералку, трезвея на глазах.

– Тогда как ты вернулась? – тихо спросил он. – А эти двое… тоже ожили?

– Нет! – я села и стала вытирать слёзы кулаком. – Они всё ещё в коме. И всё ещё там, в семнадцатом веке! А я – здесь! А у меня там – муж и ребёнок!

И я зарыдала пуще прежнего. Мамочки, что мне делать?

А Ёся присвистнул.

– Так ты там успела уже… того? Ребёнка заделать? – удивлённо спросил он, а мне захотелось стукнуть его со всей дури специально принесённой скалкой.

– Это не твоё дело! Я хочу назад! – рыдала я.

– Так…, а как ты оттуда вернулась-то, а? – Ёся присел ко мне поближе и стал осторожно гладить по спине, готовый отпрыгнуть в случае чего.

– Меня там мо-о-о-олния уда-а-а-а-арила, – пробормотала я, всхлипывая, и уткнулась лицом в чистую Ёсину рубашку. – И я, наве-е-е-ерное, уме-е-е-ерла та-а-ам.

Он гладил меня по голове, но молчал. Да и что тут скажешь?

– Ты понимаешь, что это такое? Я подобрал такой разряд, который выбивает душу из тела и отправляет её в прошлое! А по какому принципу она попадает в тело? Нужно, чтобы обладатель тела тоже умер? Или… или его душа меняется местами с нашей? Да нет, дичь какая-то, наши-то тут, в коме лежат…

Ёся бормотал, а я снова медленно закипала. Учёный, блин! Хрен мочёный! У него тут научный интерес, а у меня вся жизнь там осталась!

Я вытащила телефон из задних карманов джинс, зашла на «Авито» и набрала в поисковой строке «Дефибриллятор». Вылезло кучу объявлений с надписью «Цена не указана», а в описании просили оставить контактные данные, чтобы выслать коммерческое предложение. Да уж, очевидно, что без медицинской лицензии никто мне не продаст оранжевый чемоданчик.

Я немного полистала объявления в надежде, что хоть кто-то продаёт сильно б/у аппарат по дешёвке, но ничего такого не нашла.

– Так, Ёся, как нам достать дефибриллятор?

– Никак, – последовал ответ.

– Да не может такого быть, мы же в России! Ну давай, вспоминай, списанные модели, пьющие сторожа, давние кореша…

– Ну достанем мы, допустим, устаревший аппарат. А дальше что?

– А дальше ты прикрутишь на него ту самую фигню, которая вышибает из людей дух, и снова отправишь меня в прошлое.

– А ты не боишься попасть в другое время?

– Нет! Если мы всё сделаем правильно… Нас всех откинуло назад на четыреста лет, верно?

– Да…

– Только Илью, которого ты реанимировал в 14 часов, закинуло в 1614-й. Фёдора, которого долбанул током в 15 часов, выкинуло в 1615-й. А меня, забрав со школы, отправил в 16 часов ровно в 1616 год. Сечёшь? Мы с тобой выберем время дня, и в 17 часов ты ударишь меня током. И я снова попаду в прошлое! Только в 1617, куда и хочу.

– А если ты где-то ошиблась? Может быть, там звёзды как-то не так легли, и тебя закинет на пятьсот лет назад! Или на триста? А может быть, вообще вперёд!

– Ты мне, давай, поговори ещё! Хватит болтать, давай ищи аппарат!

Я, как гончая, взявшая след, решила не слезать с Ёсика.

– Вставай, поедешь со мной. Глаз с тебя не спущу! Будешь, как привязанный, пока в прошлое не отправишь.

– Слушай, ну ты нормальная? Что мне мешает долбануть тебя током, чтобы ты копыта откинула, и делов-то?

– Скалку видел? Я тебе раньше яйца раскатаю и сосиску в тесто превращу! Поговори мне тут! Собирай давай трусишки, паспорт, телефон и поехали!

Я вызвала такси прямо к дому и затолкала туда Ёсю с большой спортивной сумкой впридачу. Выгрузившись у своего дома, затолкав в подъезд алкаша и закрыв за ним входную дверь на замок, я наконец-то выдохнула. Ключ повесила себе на шею и спрятала под майку. Теперь-то горе-изобретатель не сбежит!

Ёся с деловым видом расположился на моей кухне и открыл ноутбук. Я заглянула через плечо – какой-то документ с формулами, расчётами и таблицами. Он что-то быстро печатал, и имел очень занятой вид.

Я же снова проголодалась и решила заказать продукты из соседней «Пятёрочки». Так необычно было снова думать о том, что приготовить, как это есть. Однозначно – картошка! Чего мне не хватало в прошлом – так это её!

Потыкав в телефон и набрав полный набор продуктов, я с волнением проверила баланс на карте. Туда накапало прилично денег за моё отсутствие, видимо, с больничного листа. Главное, чтобы их хватило до момента, когда я снова вернусь к мужу и сыну. Потому что устраиваться снова на работу я не планировала.

Через два часа мы с Ёсей ужинали жареной картошкой с шампиньонами, уминали салат с огурцами, помидорами и сметаной, и запивали всё это какао с маршмеллоу. Ммм, вот по этому я тоже скучала!

Ёся попросил телефон и долго уламывал какого-то Михалыча продать нам дефибриллятор. Я была права – у него был друг-алкаш, который охранял никому не нужный склад какого-то секретного хлама. Зачем и почему там хранилось списанное медоборудование – непонятно.

Но за четыре бутылки водки и тысячу рублей он согласился отдать один дефибриллятор «напрокат». С обязательным возвратом. Угу.

Мы с Ёсей снова вызвали такси и смотались на окраину города, в промзону. Глядя в счастливые глаза горе-изобретателя, я поверила, что он не сбежит. Видимо, впервые в жизни у него что-то получилось, и он готов меня отправить на тот свет хоть десять раз, лишь бы подтвердить свою теорию. Или гипотезу. Или что ещё у него там.

Он долго торговался с Михалычем, которого я не видела в приоткрытую дверь. Потом они вместе зашли на склад, и через десять минут Ёся вышел с оранжевым аппаратом. Да! Не зря я в волнении ёрзала на заднем сиденье такси. Прибор у нас, а с ним – мой пропуск в счастливую жизнь.

Приехав домой, Ёся расстелил прямо в зале выданную загодя клеёнку, разложил инструменты из своей массивной сумки и уселся над аппаратом. Я же, открыв ноутбук, начала изучать всё, что смогла найти в Интернете про семнадцатый век.

Что могло мне понадобиться там? Какие знания? Немного растерявшись, я начала выписывать в тетрадь список войн, бунтов и эпидемий. Надо было запомнить места, от которых следует держаться подальше. И даты. А ещё изучить родовое древо Салтыковых, примерные даты жизни и причины, по которым люди, которых я знала, умерли. Вдруг я могу что-то сделать? А ещё бы подучить медицину и знания о травах.

Я тяжело вздохнула. Тут и жизни не хватит, чтобы всё предусмотреть. Сейчас главное было – верить, что у меня всё получится. Я попаду туда, куда надо, в нужное время и в своё тело, которое я успела полюбить.

Углубившись в конспект, я уже записывала третью страницу, когда услышала невнятное бормотание: «Так, измерить силу тока, рассчитать разряд. Одна штука или две?» Ёся увлечённо что-то откручивал, смазывал, привинчивал, измерял, заносил данные в компьютер. Получится ли у него?

В любом случае, даже если он промахнётся и отправит меня на тот свет, это будет лучше, чем прозябать здесь и понимать, что ничего не можешь сделать для того, чтобы вернуться. Это тебе не камни, через которые путешествовала Чужестранка. Захотел, приехал, захотел – уехал. Тут всё зависит от вот этой железной коробки и рук вот этого смешного человечка.

– Маша, кажется, готово, – вдруг раздался его звонкий голос. Он звенел от еле скрываемой радости и напряжения.

А я вдруг похолодела.

Глава 2

– Как готов? Совсем готов? – растерялась я.

– Ну вроде, – замялся Ёся и как-то неуверенно посмотрел на меня. – Когда будем пробовать?

Я помолчала. Мой мозг был погружён в поиск информации, и прямо сейчас нырять в прошлое я была не готова. Изобретатель расценил моё молчание по-своему.

– Ну… может быть, какую-нибудь мышку поймаем и жахнем?

– С ума сошёл? Где я тебе мышь найду? И потом… я что, похожа на мышь?!

– Н-н-нет, ты слегка побольше…

Мне захотелось подойти и врезать ему как следует, но я удержалась. «Крепостных будешь лупить, когда до имения доберёшься, ” – пробурчал внутри тоненький голосок. Я усмехнулась, но поспешила вернуться в реальность.

– Ёся, надо придумать, что делать с моим телом после того, как ты меня… отправишь в прошлое!

– Я за твоё убийство садитьсяне собираюсь! – категорично заявил он и начал собирать инструменты.

– Так вот и я об этом… Надо как-то подкинуть… э-э-э … меня назад к больнице. Чтобы снова к капельницам подключили, да к аппаратам жизнеобеспечения.

– А ты что, собираешься возвращаться? – вытаращился на меня народный умелец, заставив задуматься.

А и правда… Нужно ли мне держать своё тело в пригодном для жизни состоянии? Вдруг, что-то пойдёт не так? Если я очень захочу вернуться, а будет некуда…

А с другой стороны – кто меня оттуда отправит обратно? Бегать по полям за молниями? Боже, ну что за бред…

Но одна здравая мысль всё же пришла мне в голову.

– Ёся, ты пока сиди тут и продумай всё, что может пойти не так. Проверь по десять раз всю цепь, точно ли работает, как надо? А я пока съезжу к нотариусу, напишу завещание, разберу свои бумаги… Уходить, так по-правильному!

Ёся кивнул, проводив меня диким взглядом. А я порылась в комоде, нашла документы на квартиру, взяла свои сбережения и ушла из квартиры, хлопнув дверью.

Дааа, готовиться к уходу в мир иной оказалось не очень весело. Оказалось так удобно, что по возвращении здесь меня ждала моя квартира, одежда, личные вещи. Выписавшись из больницы, где мою тушку изрядно подлатали, я просто вернулась к себе домой. А теперь мне предстояло порвать все связи с этим домом и надеяться, что в другом меня примут. И всё сложится также хорошо…

Но я решила, что не буду думать над этим. Лучше буду вспоминать о Мише и Петеньке, потому что тогда сила моей мысли точно приведёт меня туда, куда надо.

Пока ехала в маршрутке, открыла Интернет, продолжая поиски информации обо всём, что происходило в семнадцатом веке. Вряд ли там я доживу до восемнадцатого, поэтому временной промежуток посильный.

Заодно вспомнились университетские конспекты, куда мы переписывали информацию из источников в тетрадь, часами просиживая в пыльных библиотеках, и зубрили, зубрили, зубрили даты, фамилии, города, события и прочие, казавшиеся ненужными детали.

К моменту, когда я добралась до нотариуса, в голове образовалась каша, и я бросила эту затею. То, что я уже знаю – должно быть достаточно для того, чтобы ориентироваться в пространстве. После Смуты Россия долго восстанавливалась, и в эти годы не происходило ничего такого, что бы потрясло умы современников. Людям надоело убивать, воевать, а хотелось мирно растить своих детей, накапливать добро, просто жить.

Из напастей в те годы процветало только воровство да разбой. Я усмехнулась, вспомнив Илью. Надо же – по виду в реанимации на койке лежал типичный ботаник, а вот в новой жизни стал разбойником. Вот он, тихий омут и главный чёрт в нём. Выходит, Илья верно рассчитал – на разбое можно было неплохо подняться…

***

Закончив дела с последними приготовлениями, я возвращалась домой с лёгкой душой. Казалось, что каждый шаг приближает к моему настоящему дому – просторному деревянному терему с пушистым персидским ковром, резными ставнями и тёплым молочным запахом Петеньки… На глазах появились слёзы, которые я смахнула нетерпеливой рукой. Как наяву я почувствовала на себе руки Миши, его тёплые жадные губы, темноволосую голову у себя на груди. Жди меня, родной, я уже лечу к тебе!

Открывая дверь квартиры, я уже знала, как мы приведём в действие мой план. Необходимо было всё сделать так, чтобы никто не пострадал. Чтобы к Ёсе не было никаких вопросов, ну и меня могли хоть какое-то время подержать на аппаратах, чтобы была хоть какая-то страховка.

Ёся собрался быстро. Пока меня не было, он принял душ, расчесался, надел чистую, выстиранную накануне одежду, и стал выглядеть как обычный тридцатилетний мужчина. На его лице не осталось и следа давней пьянки – вот что значит, молодой организм! Я не ошиблась, предположив, что он молод – ему был всего тридцать один год.

Я сложила в сумку свой паспорт, полис, телефон, деньги и визитку своего нотариуса. Ёся убрал в объемную спортивную сумку свой модифицированный дефибриллятор. Цветы мои сдохли ещё тогда, когда я лежала в больнице. Кота у меня не было. И слава Богу…

Доехав на такси до больницы, из которой я выписалась пару дней назад (а по ощущению, прошла целая вечность), мы поспешили ко входу в приемное отделение. Небо был пасмурным, и из него вот-вот был готов пролиться дождь. В воздухе пахло сыростью, в уши задувал холодный ветер.

– Маша, ты хорошо подумала? Я до сих пор не уверен, что у меня получится… – прошептал Ёся, сверкая глазами за стёклышками очков.

– Ёся, ты трижды отправил в прошлое людей, совершая одинаковые действия. Если ты уверен, что шайтан-машина готова, то останется сделать всё то же самое, что и в тот раз. Надо только дождаться семнадцати часов и всё…

– И тебе ни капельки не страшно? – хриплым шёпотом пробормотал он. – Чего тебе у нас не сидится? Тут изобилие, прививки, медицина, Интернет, самостоятельность. Ты же идёшь туда, где Домострой, эпидемии, разбойники, беззаконие и жизнь женщины ничего не значит…

– Ёся, я сорок лет жила тут, не зная, что такое счастье. А там я за несколько месяцев обрела такую любовь и такой смысл жить дальше, какой я и представить себе не могла. К чёрту такую цивилизацию, где я могу умереть в одиночестве, так и не встретив свою любовь.

– Ты на самом деле так веришь в любовь? – скептически спросил он.

– Я не знаю… верю ли я в любовь. Раньше я считала, что это сказки для взрослых, которыми они тешат себя для того, чтобы продолжать жить. Чтобы плакать при виде чужой любви от зависти и тоски. Но то, что я почувствовала там, к одному конкретному мужчине, нельзя забыть просто так. Это не стереть, не обесценить. Это было, понимаешь! И я больше не хочу жить дальше, если в моей жизни не будет этого чувства. К тому же, у меня там растёт сын… один. Без меня.

Кого я уговаривала – его или себя, я не знала. Но, сказав то, что давно вертелось на языке, я будто бы снова утвердилась в мысли, что всё делаю правильно. Поглядев на часы, я прошептала:

– Пора!

Я нырнула в палисадник, под самые окна больницы, где мы собирались провернуть наше дело. Легла на траву, дрожа всем телом от холода и страха.

«Маша, ты такая дура! Что ты делаешь?!» – услышала тоненький внутренний голосок, но отмахнулась.

Потом я увидела над собой бледное лицо Ёси. Он вытер со лба пот, потом изменившимся голосом спросил:

– Ты готова?

Я кивнула. Облизнула пересохшими губами:

– Давай! Время уходит!

И задрала свитер, в котором лежала. Важно было, чтобы электроды контактировали с голым телом. И зажмурилась.

Сначала я почувствовала, как кожи коснулось что-то холодное, а потом грудь пронзила сильная боль. Меня тряхнуло так, что я увидела синие искры, которые пролетели где-то в глубине глаз. И тишина.

Я боялась открыть глаза и понять, что всё провалилось. Вызвала в памяти образ новорожденного сына, которого мне дали в руки. Счастливые глаза Миши, который нарекал его Петром Михайловичем. Требовательный ротик, впившийся в сосок, и огромные руки мужа, который, приобняв, любовался зрелищем матери, кормящей его сына при свете свечей. Я вспоминала, как выглядит наша опочивальня – с высокими арочными окнами, сводчатым потолком, пушистым ковром, в котором утопают ноги. Тёплая изразцовая печь, скрипучие деревянные ступеньки… Ну же, ну!

Наконец, устав зажмуривать глаза, я открыла их. Вокруг всё также была темнота и тишина, которую ничто не нарушало. Ледяной холод сковал тело, и я еле-еле разжала пальцы на руке и поднесла ладони к лицу, чтобы рассмотреть. Но я не видела ровным счётом ничего!

Что со мной? Где я? Холодная улица исчезла, а я попала… куда? Что это? Чистилище? Ад? Почему так ужасно, ужасно холодно?

Я в панике начала ощупывать лицо, шею, руки. Всё моё, родное. Волосы на голове едва касаются плеч. Я застонала, готовая расплакаться. Что за чёрт? Если бы я попала туда, куда стремилась, то у меня бы точно была длинная коса. Не было остриженных женщин там, куда я так стремилась.