Исследователь планет. Том 2

Воланса стояла там же и такая же прекрасная в своей наготе, только в руках держала что-то вроде плода размером с два кулака. Сергей резко остановился и покатал на языке эту фразу – «прекрасная в своей наготе». Влюбился, что ли, раз на литературное выражение чувств потянуло, или это он так сублимирует физическое влечение? Жесть!

Воланса, увидев его, радостно подняла в воздух руку с тем неизвестным плодом и, улыбнувшись, помахала им.

– Вот! Сок для рисования!

Сергей кивнул и подошел к ней.

***

Рука медленно опускалась вдоль позвоночника, оставляя за собой опалесцирующий след. Вернее, часть картинки. Сок-краска почти сразу застывала и не смазывалась при случайном касании. На слегка выделяющиеся позвонки отлично ложились «суставы» ствола бамбука. Длинные листья раскинулись по всей спине, сквозь просветы которых мелькало сначала что-то непонятное, и только при печати уже на уровне поясницы взгляд формировал относительно полную картинку, и становилось понятно, что это хвост какого-то существа, прячущегося в растительности и не помещающегося на спине, но продолжающийся на передней части тела девушки. Но туда еще дело не дошло.

Рука слегка дрожала, когда проходила по ягодицам и чуть ниже, но укреплялась, когда взгляд, пытающийся избежать взгляда на хвост, все же снова за него цеплялся. Дальше было чуть проще, если так можно было сказать – пока руки водили принтер по ногам, взгляд все равно периодически поднимался вверх, непроизвольно пытаясь оценить анатомию инопланетянки, которая вроде что-то чувствовала своим женским нутром и слегка выпячивала особо аппетитные части тела.

«Осталось еще проверить, поперек там или все же вдоль, как у всех женщин», – с иронией подумал землянин, сдувая прядь волос со лба.

Выдохнув, он встал на ноги и обошел Волансу, встав плотно к ней. Посмотрел ей в лицо и хмыкнул – та стояла с прикрытыми глазами и чуть улыбалась. Почувствовав его дыхание, Воланса приоткрыла глаза, снова ставшие глубоко синими. Просто стояла и смотрела в его глаза, не опуская разведенные в стороны руки.

Не отрывая своего взгляда, Сергей приложил принтер ей подмышку и медленно повел его вперед по не отпечатанным еще просторам инопланетного тела. Его нос почти касался ее носа, а дыхание втягивало ее запах, ее дыхание. УНИК на заднем фоне просигнализировал: «Наблюдается появление феромонов… Поставлен блок на реакцию. Блок сорван на уровне психо, поставлен новый… Производится…»

Сергей не обращал на это внимания, ему просто было хорошо. Наваждение немного спало, когда ему пришлось отодвинуться, чтобы рука, действующая без присутствия сознания, продолжила водить принтер по грудям девушки. Но стало намного хуже, когда ему пришлось встать на колени, чтобы прорисовать рисунок ниже пояса. Пришлось даже закрыть глаза, чтобы немного прийти в себя. Рука на некоторое время застыла на уровне пупка.

«Интересно, как они перевязывают пупки у новорожденных», – пришла сторонняя спасительная мысль, – «рисунок складки непривычный».

Закончив рисовать, Сергей встал и отошел к стене беседки, невидяще глядя на небо. По его ощущениям, прошло минут пять, когда он пришел в себя и, удивленный тишиной за спиной, обернулся. Воланса стояла всё так же – звездой, вытянув в стороны руки и расставив ноги.

– Воланса?

– А? Что? – Вздрогнула девушка и повернулась на пятке вокруг оси лицом к землянину. – Всё?

Выражение лица инопланетянки Сергей не смог идентифицировать. Широко раскрытые глаза, впервые разноцветно раскрашенные – чёрным и золотым, немного рассеянный взгляд и полураскрытые бордовые, почти чёрные губы, буквально на глазах приобретающие привычный цвет.

– Всё, – криво улыбнулся Сергей, оценивая картину, центральной фигурой которой был дракон, чья морда располагалась аккурат над грудями, а если простыми словами – просто дракон выглядывает из бамбуковой чащи. – Кажется, хорошо получилось.

Рисунок покрывал почти всё тело, кроме лица и хвоста. Правда, откуда-то взялся цветок лилии аккурат в паховой области, но он тут был вполне в тему. Хотя в целом Сергею всё равно всё это не нравилось. Вернув привычный взгляд, он с облегчением вздохнул, глядя на красивую, чуть-чуть смуглую девушку. Вот интересно – обычно от света звезды она закрыта примерно на уровне купальника, то есть груди плюс растительные шортики, а загар тем не менее равномерный. Причем постоянно в одном тоне. Раньше, кстати, когда ее цветные пятна только сошли, она была чисто белой.

Радостная Воланса стала рассматривать себя, но делала это странным образом – то приблизив руку чуть ли не к носу, то отдалив, потом неестественно согнулась вперед и чуть ли не уперлась лбом в свой живот, рассматривая рисунок. Сергей удивленно поднял брови и подумал, уж не на макро ли уровне она рассматривает части картины? Сначала даже было забавно, когда она продолжила чуть ли не носом водить по передней части ног – не всякая женщина так сможет, гибкости не хватит. Правда, когда она, крутясь в таком положении, повернулась к нему филейной частью и сквозь расставленные ноги удивленно уставилась на болтающийся между ног хвост, он не выдержал.

– Всё, разбирайся сама. Если что-то не понравится, потом скажешь, – и, развернувшись, землянин резко пошел к атмосфернику. Запрыгнув внутрь, он на холодных двигателях рванул в небо.

***

Где-то в сотнях километрах от лагеря маленькая механическая птичка безумно крутилась в небе, делая крутые виражи, будто ничего важнее этого на свете не было.

Воланса

И все-таки он сделал это! Она уже решила, что Сергей забыл или не хочет, но стоило напомнить ему, как он просто сделал это. Так просто? Почему ей казалось, что это будет сложно? Она не знала. Ей думалось, что он будет сопротивляться, отговаривать ее… Сейчас, думая об этом, ей казалось все это глупостью. Да, он немного посомневался, еще и сказал, что ему не нравится, когда есть статика, но она нашла выход! И он согласился! Теперь она точно знала, что они подходят друг другу, и она ему нравится. Осталось только уговорить его, чтобы у него не стирался рисунок, и тогда никто не скажет, что они не настоящая пара или вообще не пара! Ну, так получалось, если ориентироваться на истории из Почек Памяти. Хорошо бы с папой посоветоваться, но ведь он далеко, зато она сама все решила и сделала!

Только вопрос – успеет ли она папе всё рассказать и показать? Глядя на безжизненно болтающийся хвост, она засомневалась в этом. Даже не заметила, как Сергей ушел.

Воланса потрогала хвост, болтающийся между ног, и почти не почувствовала его. Не говоря уже о том, чтобы пошевелить им – нет, не шевелился. Неужели ее болезнь зашла так далеко? Сначала хвост отвалится, потом еще что-нибудь, например нога или рука. Или даже голова. Ну, пока вроде бы висит – она подергала его. Но тенденция, однако, неприятная.

Девушка выпрямилась и хотела развернуться верхней частью тела назад, за спину, но на полпути застряла.

– Да что ж такое?! – возмутилась она и сильно надавила. В позвоночнике что-то хрустнуло и, кажется, даже сломалось, а тело наконец развернулось в ту сторону. Правда, почему-то стало немного больно. – Ну вот, наконец-то! – довольно пробормотала она.

Воланса с трудом и снова с каким-то странным хрустом в позвоночнике сумела-таки наклониться вниз и уставилась с заднего ракурса на свой хвост. Он выглядел каким-то безжизненным и некрасивым. Воланса положила ладони на попу рядом с ним и помяла – нет, не болит. Потрогала основание хвоста – чуть-чуть неприятно стало, немножко больно, но и всё. Пошевелить им она так и не смогла. Ну и вообще плохо его чувствовала. Ну что ж, в совокупности всё говорит, что у нее определенно в теле разлад – голова плохая, тело отказывает. Вон, даже гибкость теряется. И память как-то выборочно сбоит – почему-то она почти ничего не помнила из того, как Повелитель рисовал рисунок. Помнила только, что ей в какой-то момент стало очень и очень хорошо, а потом… Какая-то муть из мыслей и чувств. Ну да, приятная муть. В принципе, она бы не отказалась повторить.

Почему-то ей стало обидно и жалко за себя. Ну ведь, вроде бы, только что начали отношения с Сергеем налаживаться! И она вроде бы ему хорошая пара, если не считать мелких недостатков со здоровьем! И ей тоже хорошо с ним, а вот тут это вот всё…

Жалко, обидно, но ничего не поделаешь. Если кохабитант не может справиться, то тут уже ничего не поможет! Ну, пока тело вроде бы в целом держится, так-то вот этого всего не заметно. Наверное, оно просто в какой-то момент откажет, да и всё. В «Почках» ничего подобного она не встречала, но вполне может быть, просто не попадалось. Надо будет еще поискать, может, про хвост что найдется или по аналогии у кого что было. Хотя и не обязательно будет эта информация – у нее же небольшой объем «Почек», не то что дома. Эх… Если бы дома посмотреть! Да и папа, может, чего бы посоветовал… Ну да ладно, пока же она еще жива, будет радоваться тому, что есть. Но как же рассмотреть весь рисунок?

Воланса со скрипом и небольшими болевыми ощущениями выпрямилась и развернулась обратно. Снова посмотрела на руки – так-то тут красиво, надо же – какое-то растение! Такое редко бывает, если вообще бывает. Обычно всё же – абстрактные сложные картинки. По крайней мере, она никогда не встречала ничего подобного. Но всё же, как рассмотреть весь рисунок?

Да еще и Сергей куда-то делся. Не спросишь. Может, у его Слуги? Воланса огляделась – нет его поблизости. Спросила у Дочери, и та почему-то в этот раз вполне благожелательно ответила ей и показала его. Нет, далеко они с Шерханом ушли.

Может, у Мертвого Дома спросить? Тогда же получилось попросить, чтобы он выпустил Повелителя наружу? Послушал же он ее…

Девушка пошла к выходу из беседки, но на полпути за ее ногу зацепился усик кохабитанта, который продолжал лежать на полу.

– Нет, я потом тебя возьму. Не хочу одеваться, потом раздеваться – мне же надо всё тело осмотреть, – покачала она головой и улыбнулась. По сути, она впервые ходила вот так голышом совсем без кохабитанта. Тело овевало ветерком, и было какое-то ощущение свободы, что ли. Особенно ниже пояса. Непонятно. Она посмотрела на почему-то появившиеся пупырышки на руках. Так бывает, когда холодно, но сейчас вроде бы не холодно. Странно.

По дороге девушка сорвала нужные ветви и уже быстро по сравнению с прошлым разом собрала фигуру переговорника, распустила цветочки на углах и внутри. Хороший получился. Прикрепив его к Мертвому Дому, Воланса сказала:

– Уважаемый Мертвый Дом, покажи, пожалуйста, меня со стороны, я знаю, ты можешь! Сергей, твой хозяин, уже так делал, показывал мне, – немного помолчав и не дождавшись реакции, она продолжила: – Ты тоже должен меня слушаться – мы теперь с ним пара! Вот видишь на мне этот рисунок? – девушка подняла руки и покрутилась перед Домом. – Это твой хозяин нарисовал! Правда, у него еще нет моего рисунка, но, может быть, ты видел их некоторое время назад? Ну да, наверное, они были не очень, но были же! А я постараюсь в следующий раз нарисовать хорошо и чтобы он не стер его. Обещаю!

Воланса немного постояла в тишине. Дом молчал. Она поковыряла его стену пальцем, думая, как еще доказать Дому, что она и Повелитель – пара. Жаль, не домина, и вряд ли когда станет, но быть парой – тоже хорошо! Это же почти дом и домина!

– Ну, пожалуйста, Дом! – почему-то она шмыгнула носом, а на глазах навернулись слезы. Удивленно вытерев их, девушка недовольно покачала головой. – Если ты боишься, что Повелитель тебя поругает, то я ему не расскажу, хотя это и нехорошо. У дома и домины не может быть тайн друг от друга. Ой! – она зажала рот руками, потом снова покачала головой и прижалась лбом к стене Дома. – Это я, конечно, поторопилась. Мы же просто пара. Наверное, было бы неплохо стать его доминой, но я пока не знаю, что это такое. Вернее, плохо понимаю. Если честно, – девушка понизила голос, – я так же плохо представляю, что значит быть парой. Я вот радуюсь, что у меня появилась статика от Сергея, но почему-то мне кажется, что это не всё. А что дальше? Нет, ну я, конечно, ему статику нарисую, а потом? Или это всё? Какой-то же во всём этом есть смысл?

Воланса почесала нос и снова шмыгнула им. Снова поковыряла пальцем стенку Дома.

– Дома я смотрела какие-то рассказы в почках, там были еще какие-то отношения внутри пар или даже до того, как мут и мутина становились парами, но я не понимаю… Раньше мне просто это всё было непонятно – нелогичные поступки, какие-то странные эмоции. Да и не интересно было. А сейчас вроде бы интересно стало, но я опять не понимаю! Может, в них всё дело? Ой, что-то у меня от всех этих мыслей голова разболелась. Ну пожалуйста! Покажи меня!

В этот раз Дом всё же отреагировал – рядом вдруг вспыхнул небольшой огонёк, который растянулся в линию, потом в плоскость и потом пропал. Вернее, внутри него появилась точная копия Волансы, а сам прямоугольник стал невидимым.

Вланса с широко открытыми глазами смотрела на себя.

– Ух ты! – прошептала она, разглядев всю картинку на себе. – Это где же такие животные водятся? Ой, спасибо тебе, Дом! – опомнилась девушка и погладила его стенку.

Отражение Волансы медленно стало крутиться вокруг своей оси, но при этом оно повторяло движения самой девушки – руками там или позой. Так что Воланса в полной мере ознакомилась со статикой, поднимая руки или глядя, как ведет себя картинка, если вставать в разные позы – не искажается ли она? Искажается, и еще как! – с восторгом подумала она. Так-то, конечно, это нехорошо, но тут так было сделано, что животное меняло выражение своей морды, когда она двигала руками! Как этого можно было добиться, девушка не представляла, но это действительно восторгало ее.

Только вот ее белый хвост выделялся и казался чужим – на него рисунок почему-то не заходил, ну да ладно. И так было просто отлично! По крайней мере, Воланса не помнила, чтобы у кого-то было нечто подобное. По сложности что-то вроде такого видела, а вот такого осмысленного рисунка – точно нет!

Девушка еще долго крутилась перед своим отражением, пока не случилась большая неприятность. Под ее ногой в земле при очередном перешаге вдруг образовалась яма, и нога провалилась в раззявленную пасть корота – подземного жителя, который вот так охотился. Был бы на ней кохабитант, Воланса бы даже не заметила его – ее симбионт просто бы отогнал животное или же предупредил хозяйку. Или если бы она не была так увлечена, могла бы, наверное, и сама что-то почувствовать, но вот сейчас…

Девушка упала на попу и с ужасом смотрела на культяпку ноги – ступня просто отсутствовала, ее корот как раз и отхватил. Из ноги хлестала кровь, а Воланса со слезами на глазах только повторяла:

– Моя статика! Моя статика!

Южный материк

Система на какое-то время замерла, просеивая сквозь сито своих анализаторов получаемую скудную информацию. На это были брошены такие вычислительные мощности, что пришлось даже приостановить управление роботами в найденном хранилище. Собственных мощностей у тех не хватало, чтобы делать правильные расчеты и выводы, так что они пока выполняли мелкие работы, связанные в основном с разгребанием неизбежно появившихся со временем завалов и очисткой помещений.

Система же по сотне раз анализировала буквально каждый кадр, полученный со спутника, пытаясь расшифровать, что значит та или иная точка – мусор или объект? Как он себя ведет – как естественный природный объект или как нечто технологичное?

Правду сказать, супротив всякой логики вокруг пораженного места через некоторое время после взрывов появилось множество животных. Наземных было сложно рассмотреть, но движение пикселей совпадало с матрицей перемещения больших животных масс, движущихся при экологических катастрофах. Только почему-то тут это было вокруг пораженного места, а не подальше от него. Так что достоверность, что это были животные, была выше пятидесяти процентов. А вот то, что они крутились вокруг этой огромной местности, несущей только смерть всему живому, пока не согласовывалось ни с одной из моделей. Поэтому система тратила немало ресурсов, чтобы понять, почему животные могут так себя вести.

Зато летающих животных или огромных птиц было лучше видно – или они были огромных размеров, или же просто очень высоко летали. Расстояние до них до спутника или от них до земли рассчитать не получалось – слишком низкого качества были снимки. Конечно, можно было бы понять, если бы они летали над облаками или под ними, и это можно было бы увидеть, но, увы, таких кадров не было. Хоть поток информации и был довольно неплохой – около одного кадра в секунду, но совмещения разных объектов на одном кадре пока не получалось добыть. Жаль, система не могла понимать отбрасываемые тени от объектов. Ведь зная углы падения света от звезды на объект, угла съемки объекта со спутника и расстояния от него до тени, точность замера высоты могла варьироваться в районе девяноста пяти-восьми процентов.

Перед Системой встала дилемма: или продолжить разворачивание, или попытаться снова уйти в спячку. У обоих вариантов были как плюсы, так и минусы. Если на планете никого нет, а разбудивший Систему сигнал был последним приветом какой-нибудь старой системы наблюдения, также сохранившей свою работоспособность, а Система при этом продолжит разворачиваться дальше, то есть высокая вероятность, что всё это будет впустую. Ресурсная база у нее очень бедная, ремонтировать постепенно выходящие из строя подсистемы нечем. К тому же прогнозируемое время их работы довольно невелико просто потому, что они стали активно работать после спячки и, соответственно, вырабатывать остатки своих ресурсов. Если не удастся найти дополнительные возможности, то им работать полгода максимум и всё. Плюс-минус те же полгода, так как просто нечем было протестировать саму себя. Завтра отвалится какая-нибудь из оптических шин, по которым, кстати, сигналы и так идут с высокими потерями и шумами, и всё закончится. Все расчеты о собственной работоспособности и надежности осуществлялись только по косвенным признакам, типа скорости прохождения сигнала, градиента изменения количества ошибок от времени и так далее. Это при условии, что врагов на планете не осталось. А если попытается снова уйти в спячку, то нет никакой гарантии, что потом удастся снова проснуться.

Поэтому Система и пыталась сейчас хотя бы определиться с наличием врага. Если и не во плоти, то хотя бы в виде его техники. Если северян уже нет, но осталась функционировать их техника – это тоже хорошая цель для уничтожения. В конце концов, если их уничтожить, то тогда точно о северянах уже ничего не будет напоминать. В принципе, это именно то, для чего Система и создавалась.

Поэтому кадр за кадром проходили сквозь сито различных фильтров и анализаторов. Поначалу серебристую точку Система отбросила в сторону как дефект картинки, ведь на следующем кадре ее не было. Но когда похожая точка, вернее, теперь уже небольшое скопление тусклых точек с одной яркой, появилась еще на одном кадре, она вернулась к предыдущему и стала собирать в отдельную папку все кадры с похожими отметками. Где-то это были просто точки, где-то группа, причем с разной интенсивностью свечения. Располагались они в разных местах на фоне поверхности планеты и относительно краев кадра. Последнее доказывало, что это не проблема матрицы или приемной системы, а реально какой-то объект.

По изменению его размера, то есть по количеству пикселов на один объект на кадре, можно было с высокой достоверностью предположить, что он двигается не только по горизонтали, но и по вертикали. Что, в свою очередь, вело к выводу о том, что он летает. До этого были кадры с летающими птицами, которые по размерам были значительно больше и относительно легко по форме идентифицировались, но они не сверкали, так как не отражали свет. Сверившись с таблицей коэффициентов отражающей способности разных материалов и их спектра, Система отбросила вероятность отражения от белых перьев. В спектре явно присутствовали линии металла, хоть и очень мало – буквально на грани чувствительности, возможно, это была какая-то деталь на поверхности объекта, но больше было отражения, вероятно, от стекла – у него как такового своего спектра нет, но есть высокая отражающая насыщенность сигнала, а спектр по сути – это спектр звезды.

Система построила в трехмерном моделируемом пространстве угол от камеры спутника к объекту, а от него до звезды, излучающей свет. Конечно, форма отражающего объекта была неизвестна, но с небольшими допущениями, зная расположение звезды, планеты и спутника в трехмерных координатах, можно было достаточно точно определить высоту объекта над поверхностью. Повторяя такие вычисления на других кадрах, где размеры объекта менялись, можно было построить траекторию не только по горизонтали, но и по вертикали. И, соответственно, скорость передвижения по трем координатам. На такие пируэты и скорости живой организм явно был не способен, так что можно было сделать вывод, что процентов на восемьдесят это техническое летающее средство с наличием металла и стекла. Конечно, объект не сверкал, как начищенная металлическая пластина, скорее, это была просто светлая точка или группа светлых точек относительно соседних, но ее хватило для такого вывода. Или Система просто решила, что этого достаточно.

Дальше Система сделала довольно простую, хоть и ресурсоемкую в плане вычислений операцию по реверс-инжинирингу картинки. Конечно, построить изображение реального объекта по максимум десятку пикселей невозможно, зато можно взять объекты, которые предположительно дали этот пиксельный след, уменьшить их примерно до таких же размеров и искусственно пикселизировать. Когда пиксели совпадут, хотя бы примерно – и по форме, и по цвету, то можно будет сказать, что там присутствовал такой или похожий объект. Но это, конечно, не точно.

Из сотни тысяч объектов, отобранных из базы данных изображений для подобной операции, совпало около тысячи. Оставив только объекты, способные самостоятельно передвигаться в воздухе, Система получила всего несколько из них. Птиц пришлось отсеять – у них отсутствовала нужная спектрограмма отражения. Собственно, так и получилось, что это летающая техника, скорее всего, атмосферного типа, так как, если бы это были кое-какие аппараты, способные выходить в космос, траектории полета у них были бы иные, кроме того, скорее всего, на картинках были бы и пиксели, показывающие хвост от частично сгоревшего космического топлива или его следов.

Так что, немного еще подумав, Система решила, что можно считать доказанным, что на планете существует техническая активность. Поэтому можно смело продолжать разворачиваться. Отметив место обнаружения летающего объекта, Система оставила в фоновом режиме работать уже отлаженный алгоритм анализа картинок со спутника без привлечения больших вычислительных мощностей, так как, когда всё стало ясно, теперь с этим справятся и тысячные проценты от основных процессорных мощностей, если не меньше. Кстати, объект был обнаружен совсем не в месте взрывов, хоть и не сильно далеко от них, но это ничего не значило – вполне вероятно, что они как раз и заставили противника шевелиться и попасться на камеру спутника. Так что всё было сделано правильно. Проверив, как всё крутится без привлечения сознания ИИ, Система переключилась на склад продукции. Очень интересной продукции – она о ней ничего не знала. Видимо, та была разработана и внедрена много позднее ввода в эксплуатацию самой Системы и не относилась к технике удаленного возмездия. Но, возможно, все же удастся ее как-то встроить в спешно разрабатываемую в игровом мире стратегию уничтожения врага?

Сергей и Воланса

Воланса недолго оставалась одна со своим горем. Буквально через минуту за деревьями мелькнула темная молния, и, собрав в горку поверхностный слой земли с травой от резкого торможения, рядом остановился Мертвый Слуга. Мягко отодвинув в стороны ее руки, он взял обрубок ее ноги и придавил его своими пальцами в нескольких местах недалеко от торчащей кости. Корот не просто откусил часть ноги, но сделал это с подвывертом, отчего часть мяса сползла с кости и та одиноко торчала, сверкая то своей оригинальной белизной, то покрываясь бурыми пятнами крови от хлеставших струек из разорванных артерий.

У Волансы немного кружилась голова, боли в ноге она почти не чувствовала – инстинктивно она успела ее заблокировать. Ну а зачем ее терпеть? Организм дал сигнал, что всё плохо, она его приняла, зачем дальше страдать? А вот обида ее жгла такая, будто ей в сердце воткнули ветку и там крутили – именно на этой ступне был нарисован такой миленький цветочек с каким-то порхающим насекомым над ним, что слезы сами собой текли из глаз. Так-то в целом она на него хоть и обратила внимание, когда рассматривала весь рисунок, но ощущала его и воспринимала как единое целое со всей картиной на теле, а когда этот кусочек пропал, вот будто ногу оторвали! Ну и что, что откусили! Так-то еще можно было перетерпеть, а когда от статики отрезали часть…