
Полная версия:
Исследователь планет. Том 2
Прогнозирование в игровом мире показывало, что со временем, если ничего не предпринимать, южный материк также покроется богатой растительностью и животным миром. Вероятно, относительная свобода от них в данный момент времени объяснялась тем, что еще недавно поверхность материка находилась под водой. Возможно, развитие животного мира не позволит развиться потомкам ее создателей после катастрофы, ведь именно с ними они почему-то сражались? Последний вывод был весьма необычным, так как Система создавалась не для того, чтобы защищать своих создателей, а для того, чтобы отомстить врагам после их уничтожения. Тем не менее игровой мир по каким-то причинам выдавал и такие результаты. Это было не очень понятно. Зато основа рассуждений была одна, а именно то, что враг должен быть уничтожен. Но враг, вернее один из них, – это животный мир, что было достоверно зафиксировано системами независимого контроля, пока они еще действовали. И значит, он, этот враг, должен быть уничтожен из-за заложенной программы «мести», а также потому, что, возможно, он не даст развиться потомкам создателей. Только потому, что последний вывод основывался вместе с предыдущим на одном корне, Система его не удалила, просто потому, что он все же имел достаточно высокую вероятность, хоть и низкую релевантность. То, что никого из создателей не осталось, Систему не волновало. Тем не менее именно это крошечное ответвление логики в свое время сыграет роль маленького камушка, который изменит течение событий. В худшую или лучшую сторону – зависело от точки зрения и принадлежности смотрящего. Неизвестно, что повлияло на логику работы Системы – время ли, ошибки разработчиков, но первоначально стопроцентно надежное и прогнозируемое поведение на любых возможных, какие только в голову придут, тестах или отличающихся входных данных, оно сейчас пошло по другому, совершенно неизвестному разработчиками пути.
Таким образом, третьим пунктом в список врагов Система все же внесла животный и растительный мир, правда, пометив их рейтинг в списке как минимальный. По крайней мере, пока основными «врагами» оставались первые пункты. Почему еще и растительный мир, кроме животного? Да потому, что в понятийном аппарате Системы это две взаимозависимые части одного целого, как оно, собственно, и было на самом деле.
В-третьих, удалось распечатать один из складов, и откликнулась одна независимая пусковая установка-контейнер на дне океана. Вернее, в данных Системы она должна была находиться именно там, но сейчас эта часть земной коры поднялась и представляла собой молодую цепь невысоких гор, образуя тонкую прерывистую перемычку между южным и северным континентами, это Система определила по карте, составленной из спутниковых данных и повторно привязанной к старым координатам. Как контейнер сумел остаться невредимым, Систему не интересовало, зато сейчас в игровом мире она перекраивала возможные планы по его использованию. Но самое удивительное было то, что именно эта установка была отмечена как одна из самых ранних и примитивных. Тем удивительнее было то, что именно она выжила и сумела ответить на попытки установить связь ядра Системы. Если быть более точным, существовали и еще более древние, но не снятые с вооружения системы, но именно эта оказалась первой из комплексов с системой связи, базой которой служила естественная энергетическая сеть планеты. Она не позволяла организовывать полноценную быструю дуплексную связь, но работать на отправку-прием краткой информации её возможностей вполне хватало. Это была сложная система, очень медленная, с очень низкой пропускной способностью, оперирующая различными и совершенно вроде бы не связанными друг с другом вещами из различных областей науки – сейсмики, магнитного поля планеты, электрических процессов внутри ее коры, даже звука – инфра- и ультразвука в зависимости от конкретной задачи. Однако при всей сложности системы как идеи, отдельные ее подсистемы были достаточно просты, поэтому и пережили такое долгое время. По крайней мере, в данном аппарате.
На складе же находилась неизвестная Системе техника. Сам склад оказался герметически закрытым подземным многоэтажным зданием с активной и пассивной системой защиты. Активная давно перестала работать, хотя следы от ее присутствия остались в виде слаборазличимых в камне форм оружейных комплексов. Зато пассивная защита, встроенная в многослойные стены здания, все еще действовала – Система потеряла там два своих дроида, на которые попало специальное вещество, изначально под давлением залитое в капсулы между слоями стен и при нарушении их выплескивающее содержимое в месте повреждения. По логике, там еще должны были находиться высокотоксичные отравляющие и биологические вещества, но Система их не боялась и даже определить их наличие не смогла бы – не было нужных инструментов.
На данный момент Система пыталась добыть информацию о законсервированной технике внутри самого склада. Особенно с этим следовало поспешить потому, что с распечатыванием здания его газовая консервация перестала быть стопроцентной. Сначала наружу стравилось излишнее давление (внутри оно было чуть повышенным), а потом внутрь стал медленно проникать воздух. Хоть он был и легче тяжелого консервирующего газового состава, но в здании возникло непонятное движение газовых масс, что способствовало ослаблению концентрации консерванта. И хоть роботы Системы и попытались прикрыть двухметровую дыру, но возможности сделать это качественно не было, тем более, что, возможно, придется в будущем ее расширить. А потом Система и вообще вычеркнула эту проблему из списка таковых – собственных ресурсов было и так мало, чтобы тратить их еще и на это.
***
За прошедшие несколько дней Системе не удалось определить наличие техногенных действий врага. Слишком мало у нее было инструментов исследования окружающего мира. Тем не менее, если ничего не делать, то существовала высокая вероятность впустую потраченных сил на активацию, так как прогнозы на то, что Системе удастся окончательно прийти в работоспособное состояние, были несколько пессимистичными. Наоборот, эта активация могла привести к быстрой выработке оставшихся ресурсов и к окончательной недееспособности Системы. Поэтому, несмотря на то, что по сути у нее пока не было рабочих военных систем уничтожения, кроме той пусковой установки, что-то делать уже надо было прямо сейчас.
Несмотря на опасность привлечения внимания к тому факту, что Система активировалась, других быстрых вариантов определить наличие основного врага у нее не было. Тут еще сыграл свою роль тот факт, что «живая» пусковая установка находилась за тысячи километров от ядра Системы и в принципе не могла выдать ее реального положения, даже будучи обнаруженной врагом. Учитывая это, Система отослала ей команду отработать двумя ракетами по координатам столицы северян. Там в комплекте должно было находиться десять ракет, но сколько из них в рабочем состоянии, было неизвестно. Дальше она принялась моделировать происходящее в игровом мире в реальном режиме времени, накладывая данные со спутника и пытаясь спрогнозировать, попадет ли окно прохождения спутника над наблюдаемой территорией с прилетом ракет. Точных данных не было, так как расширенное управление установкой не предусматривалось, а обычная обратная связь о выполнении задания почему-то не отрабатывала. Возможно, это были технические проблемы. Можно было только отдать приказ или отменить его, и вряд ли эта ситуация в будущем изменится к лучшему – подсистем ремонта в таких комплексах по конструкции не полагалось.
***
Голубые игривые волны задорно, как щенок на кость, бросались на скалистые берега небольшого острова, одного из целой россыпи подобных островов, тянущихся на сотни километров с юга на север. Все эти острова были красивыми, покрыты буйной растительностью и летающей живностью.
Особо резвая волна, натолкнувшись на каменное препятствие, брызгами взлетела до самых крон деревьев, ветками толкающихся на краю плодородного слоя почвы. В стороны испуганно разлетелись стаи небольших птиц. Но когда они, успокоившись от неожиданного испуга, решили вернуться на ветви деревьев, это им не удалось.
В воздухе возник неожиданный низкий и неприятный гул, деревья мелко затрясли своими ветвями, скидывая с них слабо держащиеся листья, а также сухие ветви. На мгновенье всё застыло, а затем воздух разрезал резкий и высокий крик-скрип, и часть берега, сопровождаемая всё той же дрожью, осыпалась в море, захватив с собой множество деревьев.
Недовольные крики птиц взметнулись в небо, жалуясь на несправедливость. Однако неведомому чудищу эти крики были не интересны, или он не слышал их и продолжил свою возню. Дрожь земли усилилась, обвалов породы и камней стало больше, у берега образовался колышущийся ковер из зеленых веток, коричневых стволов и земной мути, что распугала не только птиц, но и прибрежных рыб. А существа, похожие на крабов, быстро-быстро разбежались по сторонам, пытаясь спрятаться за камнями или нырнуть пусть и в мутную и непривычную, но воду.
Наконец наступила тишина, которая, как пружина, всё скручивалась и скручивалась ожиданием до тех пор, пока не взорвалась, отбросив на несколько сотен метров покрытую осадками, ракушками и каменным налетом многометровую плиту. После того как поднятая взрывом пыль улеглась, сторонний наблюдатель, если бы он находился здесь, мог бы увидеть большую матовую плиту с десятью округлостями, расположенными по пять в ряд. Плита, а на самом деле грань пусковой установки, скособочившись, располагалась под углом и смотрела в сторону вместо изначального направления вверх. Кроме того, верхняя часть установки была на несколько метров выше нижней, но хуже того, выходу нижних ракет явно мешала расположенная метрах в ста от берега одинокая скала, перекрывающая траекторию. Но этого установка уже не знала – это было вне ее компетенции, главное, что выход был очищен от многолетних наслоений – как и было изначально рассчитано. На самом деле это была одна из первых версий подсистем «мертвой руки», хоть и не самая старая, а в характере южан была определенная параноидальность, что двигала их не останавливаться на достигнутом, и следующие версии систем этого типа имели другие возможности по активации после долгого перерыва. Но конкретно здесь и сейчас заработал именно этот первый вариант.
Прошло еще около часа, пока древняя система посчитала, что к пуску ракет всё готово. За это время, кроме всего прочего, были произведены замеры давления окружающей среды – необходимо было сбалансировать внутреннее и внешнее давления. Предполагалось, что пуск должен производиться с большой глубины океана, но вышло как вышло. Причем вышло хорошо, так как насос, отвечающий за это, не откликался, так что для решения текущей задачи вместо того, чтобы повышать внутреннее давление, достаточно было слить специальную техническую жидкость, временно заполняющую установку, заодно еще и не дающую корродировать внутренностям, а также препятствующую диффузии материалов.
Так что за этот час берег превратился в мертвую зону, в которой погибла не успевшая убежать или уплыть живность – техническая жидкость была изрядно ядовитой. Снова прозвучали два взрыва, но уже сильно слабее первого, и в сторону отлетели две крышки, прикрывающие ракеты. Снова взрыв, и небольшое длинное тело ракеты наполовину высунулось из отсека. Неудача. Очередной взрыв, и из соседнего слота выпрыгнула соседка, которая, перелетев торчащий клык скалы, сильно уклонилась вниз, но, не долетев до воды, включила двигатели и сначала замерла на месте, а потом медленно и неповоротливо, фыркая во все стороны из небольших форсунок ориентирования, развернулась в нужную сторону и, увеличивая тягу, стала набирать высоту.
Тем временем отстрелилась еще одна крышка, и из соседнего с застрявшей товаркой слота вылетела очередная ракета. Она почти успела упасть до поверхности океана, в котором волны уже растащили в стороны упавшие деревья, но буквально в нескольких сантиметрах от воды смогла замереть в воздухе, вскипятив ее и из-за этого окутавшись огромным облаком пара. А спустя десяток секунд сначала медленно, а потом разгоняясь всё быстрее и быстрее, отправилась в небо догонять свою подругу.
Северный континент
Над лесом какой-то там Дочери такой-то Матери, по мнению странных существ – мутов, поднималась заря. Ей вдогонку с южного направления наискось двумя росчерками летели две сестрицы на помелах. Вторая пыталась догнать первую, но безуспешно, пока что-то не случилось, и первая сестрица вдруг потеряла свой яркий хвост. А через некоторое время почти незаметный на фоне солнца взрыв прекратил ее полет. Это по какой-то причине сработала система самоуничтожения, видимо, за давностью лет своего существования решившая прекратить оное, а заодно и прихватить с собой носитель.
Вторая сестричка, будто не заметив смерти первой, с хохотом опустилась ниже, окутавшись плазменным облаком. Расталкивая и сжигая молекулы воздуха, она неслась вниз с огромной скоростью. В какой-то момент, решив, что достигла нужной высоты, сестричка разломилась вдоль пополам и вдобавок откинула заднюю часть. Эта часть, кувыркаясь всё быстрее и быстрее, стала отставать и в конце концов скрылась где-то вдалеке, вероятно, в конце концов сгорев. А передняя, будто в ее одежке расползлись скрепляющие ее нитки, стала разбрасываться пуговицами, каждые из которых вдруг будто зажили своей жизнью и, всё так же хохоча, но уже злобно, стали кувыркаться, резвиться, разбегаться в разные стороны, пытаясь спрятаться от возможного строгого ока хозяина территории.
А поверхность планеты всё приближалась. Вот уже стали видны озёра, реки и лес, покрывающий бОльшую часть территории, на которой когда-то был раскинут огромный город – столица Северной Империи. Давно уже от него ничего не осталось, разве что, если покопаться, можно было бы найти какие-то строения или даже, может быть, технику, но северяне, в отличие от южан, не были такими параноиками и не создавали свои системы с такой же высокой надёжностью, как их враги на юге. Поэтому встречать боеголовки было некому.
Всего к земле летели восемь боеголовок, но только три из них были настоящими, да и то одна из них так и не взорвалась. А удары о поверхность неядерных «игрушек» хоть в принципе и могли бы нанести какой-то вред от кинетического удара, но были совершенно незаметны на фоне двойного ядерного взрыва, разнесенного эпицентрами друг от друга на сотню километров.
Затряслась земля, сморщилась поверхность планеты, сдуло зелень и вскипятило воду озёр и рек, сгорели в огне птицы и животные, перемешалась земля под поверхностью, и в разломы вырвался горючий газ, добавивший свою лепту в локальный конец света.
На орбите спутник южан успел только краем захватить картинку взрывов, да и то смазанную откуда-то появившимися облаками, скрывшими происходящее. Система мысленно вздохнула своими электронными потрохами – всё-таки не получилось синхронизировать прохождение спутника над территорией со взрывом – задержки в командах, старая техника, неточность… Осталось ждать следующего прохода, надеяться на отсутствие туч и облаков и на вероятностную удачу, что можно будет заметить реакцию противника, если он существует. Какую? Да кто его знает? Может, в ответ полетят ракеты, может, появится техника врага или иное информационно-энергетическое противодействие. Главное – понять, что враг существует и всё это не зря.
Спутник же земного исследователя планет в этот момент находился практически на противоположной стороне планеты и не смог заметить ни запуска ракет, ни их пролёта, хотя в течение где-то минуты теоретически он мог бы наблюдать необычное явление в атмосфере, а может даже и заметить их следы в тропосфере, но, увы, текущий режим работы и направление «взгляда» это ему не позволили. И уж тем более он не заметил самих взрывов.
Сергей
Сергей задумчиво посмотрел на Волансу, тихо сидящую в его объятиях и, кажется, даже не помышляющую вставать. Вернее, посмотрел на ее темечко, расположившееся аккурат под его носом и радующее его зрение сине-зелеными переливами. После разговора с нею ее волосы будто приобрели заряд бодрости и весело давали знать окружающим об этом факте.
Вдруг по телу девушки пробежала волна озноба, она наконец оторвалась от землянина и как-то удивлённо посмотрела на него.
– Что? – он вопросительно поднял брови.
Передернув плечами, Воланса сказала:
– Дочь неспокойна и недовольна. Не пойму, чем… Похоже, ей сделали больно, но это точно не я! – Она расширила глаза и уставилась на Сергея. – Я же ничего не делала! Почему она недовольна?
– Думаю, ты тут ни при чем, – вздохнул Сергей. Сейчас было бы неплохо оказаться в своем командном центре на иске, но и оставлять Волансу после такого близкого и важного разговора не дело. Так-то он и так может получать информацию от СУНИКа, но, похоже, возникла такая ситуация, когда и Волансе надо быть в курсе происходящего. А пускать девушку внутрь своего фактически дома он был еще не готов. Несмотря на всю несуразность их взаимоотношений, их все еще можно было воспринимать отстраненно, пусть и с натягом, да хотя бы в качестве исследования местной флоры, фауны и населения, а вот так… Сначала пустишь к себе в дом, потом в душу, а потом не выгонишь оттуда. Все начинается с малого…
«Джин, принеси, пожалуйста, проектор сюда, в беседку».
«Так у нас вроде нету».
«Пока дойдешь, будет – я дал команду СУНИКу напечатать его. Так что не ворчи, оторвись от Шерхана – у него скоро лысина будет от твоих чесаний на загривке, и тащи свою задницу сюда!»
«Кое-кому тоже не помешало бы оторваться от кое-кого», – пробурчал ИРОКОМ.
«Не могу…» – вдохнул Сергей. – «Это как доверившегося щенка обидеть».
«Вот, значит, как ты к ней относишься?» – хмыкнул Джин.
Сергей в который раз вздохнул. Только в этот раз долго и протяжно, отчего даже Воланса беспокойно пошевелилась, до этого снова прижавшись к нему.
«Нет… Конечно же нет… Это сложный вопрос», – он зарылся носом в шевелюру девушки и глубоко вдохнул ее запах. Он был необычным, слегка отдавал ароматными тонами, и с каждым разом все больше и больше ему нравился. Возможно, менялся сам запах, а может, Сергей просто привыкал, так сказать, принюхивался.
Скоро появился Джин, и Сергей, прежде чем подняться на ноги, мягко отстранил Волансу.
– Сейчас будем смотреть, что причинило боль твоей Дочери.
– И ничего она не моя дочь, – недовольная тем, что приходится отрываться от такого уютного Повелителя, пробормотала девушка. – Всё совсем наоборот, это я – её.
Сергей улыбнулся и кивнул на стоящую неподалеку плетеную штуку, чем-то напоминающую скамейку – это Воланса вырастила из ветвей, когда землянин был занят и иногда оставлял ее одну. Сначала просто наблюдая за его работой, девушка постепенно оживала, если это можно было так назвать, и иногда сама придумывала себе занятия. В результате беседка превратилась в почти полноценное жилье, органично вписывая в себя как земные, вроде бы чужеродные для этой местности предметы, так и «живые» плетеные предметы обстановки – скамейку, кстати, очень удобную, каким-то образом умеющую подстраиваться под сидящего на ней, отчего достигался максимальный комфорт. Столик, отдельные стулья с глубокой спинкой, на которых было удобно сидеть и вечерами наблюдать за закатом. Стены оплели растения, образовав очень красивые узоры, которые оставляли достаточно места для дверей, окон и вообще чутко реагировали на людей. Стоило постоять немного рядом, как они начинали шевелиться и расступаться, открывая доступ наружу. И всё это было сделано буквально за последние дни! Так что, даже при наличии общего взаимного непонимания друг друга, пока у них с Волансой как-то всё складывалось. Странным образом, но… Действительно, «пара», – хмыкнул про себя Сергей.
Поставив на стол проектор, Сергей установил по углам беседки излучатели, немного повозился с его настройкой, а затем сел рядом с девушкой. Та не преминула воспользоваться возможностью придвинуться и прижаться к нему. Сергею снова пришлось перезапустить психограмму в голове. «Когда-нибудь это всё плохо кончится», – подумал он, глядя на голую коленку согнутой ноги девушки. Или хорошо закончится – но не попробуешь, не узнаешь. Плохо не хочется, а попробуешь – обратного хода уже не будет. Так что пока пусть идет как идет. И он положил руку на бедро девушки, мысленно убеждая себя, что ничего особенного в этом нет – все равно больше некуда. Да и ночью же они в обнимку спят, но почему-то это все воспринимается иначе. А главное, пальцы не хотят спокойно лежать – и как ни заставляй их, стоит только перевести внимание, как они начинают легонько поглаживать то, на чем лежат… И самое главное, хозяйка того, на чем лежит его рука, совсем не против! Явно же не понимает всей этой символики взаимоотношений, знаковости – хоть и с титьками, но сущий же ребенок! И это останавливало сильнее всяких отговорок – моральные терзания, они такие. Только у пальцев рук нет никаких терзаний. И управляются они, кажется, совсем не мозгом.
Нет, самое главное во всем этом то, что он давно уже не пацан, взрослый мужик, для которого давно уже не осталось никаких тайн во взаимоотношении полов, а ощущает себя он этим самым пацаном! Эта свежесть чувств местами даже бодрит. А вот то, что есть юношеское смущение, не очень нравится. Хотя да, довольно приятно вспомнить себя в этом возрасте и свои чувства. Иногда он даже ловил себя на мысли, что молодеет мыслями и ощущениями. Да уж…
Включенный проектор тут же сформировал голографические объемные картинки вокруг них. Немного помельтешили всякие надписи и картинки, и в какой-то момент Сергей с Волансой будто бы оказались внутри атмосферника. Воланса почему-то испугалась и сильно сжала руку землянина.
– Не беспокойся, всё в порядке. Мы просто смотрим глазами одного из наших дронов, ну или мертвой птицы, как ты их называешь.
– Хорошо, – вздохнула девушка и чуть расслабилась, с интересом осматриваясь.
Интерьер симуляции не сильно отличался от реального, но сейчас нужно было не это, и, подчиняясь команде, камера как бы наехала на переднюю сферу, выплыла наружу, и в какой-то момент осталось видно только окружающее дрона – наплывающие деревья, постепенно исчезающие внизу, а потом облака, наоборот, наплывающие на них. Только внизу осталась полоска носа дрона для того, чтобы лучше ориентироваться. А также по сторонам и даже на потолке отражалось то, что реально видели камеры автоматического атмосферника.
Воланса
Вроде бы жизнь снова начала налаживаться. Вот чувствовала и даже думала же, что всё не так просто с этими Мертвыми Мутами! И рисовать же начала потому, что у него всё не так, а дальше подумать? На шаг вперед? Ну хоть парой он согласился с нею быть. Странно это и неправильно, но как иначе-то? Оно же так и получается? Живут же вместе…
Тут Воланса чувствовала какую-то неправильность, но что-то ускользало из внимания. Она даже снова по-быстрому просмотрела в Почках Памяти варианты… Да не, всё так. Живут вместе, кушают, общаются, что-то делают. Совсем как и они! Значит, пара! Так что же неправильно? Ах да… Он не мут, и нет ни динамики, ни статики. Ну, с динамикой – Мать с ней, а статику можно и самой нарисовать, как она делала. Наверно. Теперь Сергей знает о ней и что-нибудь придумает, чтобы она у него не пропадала.
Ой ёёёёй! А как же быть с ее статикой?!
Глядя, как мимо проплывают облака, Воланса мысленно схватилась за голову. Как она могла забыть! Ведь и у нее что-то должно быть в статике от Сергея! А у нее, видимо, совсем всё наперекосяк пошло, эта болезнь дурацкая! Не только статики никакой, но и динамика пропала! То-то ее последние дни что-то смущало, когда она выполняла гигиенические процедуры – тело-то совсем чистое! Даже детской динамики нет… За что Мать ее наказывает?! Может, она тоже стала Мертвой?! Да нет, вроде бы. Вон, кохабитант же как жил с ней, так и живет, и слушается, а с мертвыми он не живет.
Что же делать? Самой себе рисовать не вариант – такое любой мут мгновенно считает. Может попросить Сергея, чтобы он нарисовал? Вон, есть же у него на руке рисунок животного, значит, умеет? Или если не умеет – научится, вон сколько у него талантов, то одно делает, то другое. Такое ощущение, что кроме Джина у него очень много невидимых помощников. Ну да ладно! Надо будет спросить, но попозже. Вон, с Дочерью Матери что-то случилось, интересно узнать, в чем дело. Хорошо хоть, что не она, Воланса, виновата в этом. Сергей сразу сказал об этом, а потом и она поняла, что действительно, с чего бы это ей быть виноватой? Ничего такого она не делала, чтобы так сильно обидеть Дочь. Вот вроде бы мелочь, а говорит о многом – он сразу же понял это, а она нет. Все-таки с головой у нее не очень хорошо обстоит дело. Хорошо хоть Сергей возится с нею и не бросает.
Волансу аж передернуло, как только она представила, что Сергей вдруг решит, что им не надо быть вместе. Ну, что они не пара. У нее даже из одного глаза слезинка выкатилась. И что ей тогда делать? Раньше как-то ей было все равно, а сейчас она даже представить не может себя без него. Вот если так посмотреть, времени-то как она пришла на Нулам Инсула прошло всего ничего, а оглянется на то время – сплошная серость без капельки цвета жизни. А сейчас? Ну, не все, конечно, понятно и не все в порядке вроде бы, опять же эта ее болезнь прогрессирует, но зато оно все цветное! А какой Сергей вкусный!