скачать книгу бесплатно
– Но я также непролетарского происхождения. И на этом основании можно не верить и мне.
– Я не о происхождении говорю.
– А о чем?
– Сами знаете, что были случаи, когда офицеры перебегали к белым
Анна согласилась. Такие случаи были. Отрицать очевидное она не любила.
– Так в чем подозрения, комбриг?
Хотиненко рассказал:
– Совсем недавно я лично с разъездом моих казаков встретил в степи Далманина, который состоит в заместителях Николаева.
– И что? – не поняла Анна.
– Я думаю, что этот Далманин хотел сбежать к белым.
– С чего вы это взяли, комбриг?
– Он слишком оторвался от своего разъезда, которым командовал. Я потом спрашивал у его солдат – сказали, что Далманин сам пожелал остаться один.
– А зачем? Он объяснил?
– Так лучше скрытно произвести разведку. Он так сказал.
– Резонно, комбриг.
– И я так бы подумал, но они знали, что в степи рыскают небольшие отряды Улагая. И с чего было командиру Красной Армии отделяться от своих людей?
– А кто он? Я о Далманине.
– Унтер-офицер драгунского полка на германской войне. Хотя это только по его словам. Никакого подтверждения этому нет. Не похож он на унтера. Явно бывший офицер.
– Даже если и так, то это не преступление. Ну, скрыл он тот факт, что был офицером?
– Он хотел перейти к белым! И если бы я тогда на него не наткнулся, он бы это сделал. И я думаю, что он такой не один. И его командир Николаев хочет сбежать. А это ляжет пятном на всю бригаду! А отвечать кому?
– А что местное ЧК?
– Не заладилось у меня с ними, товарищ Губельман.
– Хорошо! Я с этим разберусь, комбриг…
***
Солдат возвращался домой. Таких ныне много. Дезертирство из Белой и Красной армий было большим. Многие после германской войны так и не смогли добраться до дома, и их закрутило в круговерти гражданской войны. Иные служили в многочисленных «зеленых» армиях и сражались и с красными и с белыми, затем бросали все и бежали домой к семьям. Возвращались домой солдаты по ранениям, ибо больше службу нести не могли.
Патруль остановил его на станции.
– Кто таков? Кажи документ.
Солдат вытащил аккуратно сложенный лист бумаги и подал начальнику патруля.
Тот прочитал, что товарищ Арсеньев служил в 12-й армии и комиссован вчистую по ранению.
– В пулеметной команде служил? – начальник патруля внимательно посмотрел на солдата.
– Точно так.
– Вот так удача! Нам то как раз такие и надобны. Пулеметчиков нет. А пулеметов хватает. Тому назад неделю у беляков пять штук отбили.
– Дак я комиссованный, братки.
– С чего комиссованный? Руки-ноги на месте. Своими ходишь. С чего комиссовали то?
– Да написано все.
– А поди разбери чего там дохтур накарябал. Ты зараз с нами пойдешь, мил человек. До нашего командира. А он решит чего с тобой делать. Хотя я и так знаю. Будешь служить на тачанке в бригаде товарища Хотиненко.
– А не согласен я дальше служить! – вскричал солдат. – Сколь служить можно? С 14-го года служу!
– Да ты не кипятись, браток, – успокоил его один из солдат патруля. – Скоро контру прикончим и по домам. Недолго осталось.
– Чего недолго? Воюем-воюем. А конца-то и не видать!
– Скоро уже!
Начальник патруля строго сказал:
– Хватит! Я сказал, пойдешь с нами! И баста!
– Это по какому закону меня, комиссованного, обратно призвать можно?
– Как говорит наш комиссар, по закону революционной необходимости.
***
Город Н.
Улица Красных зорь (бывшая Губернаторская)
Штаб кавалерийской бригады.
Анна увидела, что порядка в бригаде Хотиненко стало меньше. В штабе царила толкотня и неразбериха. Дельных письмоводителей не было. Ординарцы толкались у стола заваленного бумагами. Телеграфисты не могли докричаться до начальства из-за шума.
Комбриг приказал всем молчать. Шум стих.
– Чего вы все голосите? Тихо мне! Новый комиссар бригады товарищ Губельман! Прошу вас, товарищ Анна. А ты, Громов, опосля ко мне зайди!
– Что у вас здесь такое, Хотиненко? – спросила Анна. – Что за бардак?
– А как его навести порядок-то? У меня грамотных людей нет! С улицы набираю. А чего они понимают в деле штабном? И я чего в нем понимаю? Был дельный начальник штаба, так забрали его в другую дивизию по приказу товарища Будённого. Мне обещали иного прислать. Да не прислали!
– И кто начштаба?
– Дак мой старый приятель Пашка Громов. Мы с ним ещё у батьки Гордиенко служили. Человек он верный и рубака каких поискать. Но в штабной работе…
– Понятно. Я найду вам начальника штаба.
– Из бывших?
– Из военспецов, товарищ Хотиненко. Но доверять вы ему сможете. Ему сам товарищ Троцкий верит. А если верит Председатель реввоенсовета республики, то вам стоит верить.
– Как прикажете, товарищ комиссар!
Они вошли в небольшую комнату, где были стенной шкаф, письменный стол и пять стульев.
Анна посмотрела в окно и не поверила своим глазам. Люди из патруля вели к штабу человека в солдатской шапке и шинели.
– Хотиненко! – позвала она.
– Да.
– Ваши патрули куда задержанных отводят?
– Дак смотря кого, товарищ Губельман. Ежели шпиёнов то в распределитель. Что-то вроде тюрьмы. Опосля их в ЧеКу сдаём. А ежели солдаты – на гауптвахту. Ныне много разного народа с фронта бредёт. Я их отлавливаю и, ежели специалист по пулеметному али артиллерийскому делу, в бригаду приписываю.
– Подойдите!
Хотиненко подошел к окну.
– Вот этого куда ведут?
– Солдатика? Дак на гауптвахту. Это Сёмкин патруль-то. Он завсегда важных дезертиров ловит. А чего вас это солдатик заинтересовал? Знакомый?
– Нет. Но посмотреть на гауптвахту вашу хочу.
– Так нет ничего проще…
***
Анна Губельман пока еще не была уверена что этот солдат поручик Лабунский. Она видела его издалека. Но был похож. Хотиненко она ничего говорить не стала.
– Кого приволок, Сёмка? – спросил комбриг.
– Дак пулеметчика, товарищ комбриг. В 12-й армии служил.
– И с чего здесь шатается? Где 12-я, а где мы.
– В документе сказано что комиссованный. Но я ведь грамотный не шибко. Привел сюда. Пущай иные разбираются кто таков.
Анна взяла документы задержанного. Там было сказано, что красноармеец Арсеньев служил во 2-ом пехотном Пролетарском полку 12-й армии пулеметчиком.
– Хочу говорить с ним, – сказала она. – С этого и начнем наводить порядок в бригаде, товарищ Хотиненко.
– Дак говорите сколь душе угодно, товарищ Губельман. Хоть сами эту обязанность на себя возьмите. А то у меня голова пухнет от дезертиров и комиссованных.
Анна приказала привести к ней Асеньева. И скоро отставной красноармеец стоял перед ней. Она отпустила конвой.
– Поручик, я начинаю думать, что это судьба нас с вами сталкивает. Вот никак не могла бы и предположить, что встречу вас здесь в городе Н. В первый день моей службы здесь!
– И сам удивлен, Анна. Как ты здесь?
– С сего дня комиссар конной бригады.
– Уже не в ЧК?
– Ныне в армии. А ты? С чего на тебе солдатская форма? Только не говори, что стал дезертиром.
– Нет. Я здесь по заданию.
– Контрразведки?
– Ничего от тебя не скроешь, Анна. Но ты ведь не раскрыла им кто я?
– Пока нет. Но не думай, что стану тебе помогать. Я и ныне беседую с тобой наедине, помня об услуге, что ты мне оказал в Воронеже. Ты, кстати, нашел свою баронессу?
– Нет.
– Я отпустила её и говорили, что она добралась до своих. А ты снова вляпался в дела контрразведки. Зачем тебе это, Пётр? Ваши армии отступают. А точнее говоря – бегут!
Лабунский не мог не согласиться с её словами.
– Ты собираешь сведения? – спросила она.
– Нет. Да и кто стал бы посылать меня за сведениями? Я не разведчик. Вот сразу на станции и попался.
– Тебя взял патруль как дезертира. Хотиненко нуждается в пополнении и потому ловит таких на станции. Зачем в твоих документах указали, что ты пулемётчик? Или так было нужно? Было нужно, чтобы тебя взяли на станции?
– На этот раз задание самое безобидное. Мне нужно вытащить одного человека и переправить его к нашим.
– Штабного? – сразу спросила она.
– Нет. Я же сказал – задание безобидное. Без вреда для вашей армии. Это простой поручик. Сын важного лица из торговых. Вот меня и попросили помочь спасти молодого человека.
– Из торговых? – не поверила Анна. – С чего такая забора о простом поручике?
