скачать книгу бесплатно
Когда Штерн представил ему поручика, Манштейн с неудовольствием посмотрел на хорошую форму адъютанта полковника Кальве.
– Вы штабной? – спросил он.
– Служил при штабе полковника Кальве в Воронеже. Затем совсем недолго при штабе тыла Добровольческой армии.
– Признаюсь, не люблю штабных. Я лично постоянно на передовой. Здесь место русского офицера. А полковника Кальве я видел. Передовую он обходит стороной.
– Я искренне уважаю Густава Карловича, господин полковник.
– Тогда тем более не могу вас понять, поручик. Оставались бы с Кальве. Или проснулось желание воевать?
– Я уже достаточно воевал, господин полковник! – строго ответил Лабунский. – С 1914 года на фронте.
– Господин полковник! – вмешался Штерн. – Поручик Лабунский служил в моем батальоне в Самурском пехотном полку. Проявил себя как храбрый офицер. В Дроздовской дивизии он с весны 18-го года.
– Да вы не обижайтесь, поручик, – примирительным тоном сказал Манштейн. – Служите, коли вам охота быть на передовой. Я нуждаюсь в опытных офицерах. Наши потери сами видите какие.
– Я возьму его к себе, господин полковник. В пулеметную команду.
– Хорошо, капитан. Простите, если обидел вас, поручик.
Полковник приложил руку к козырьку фуражки и ушел.
Так Пётр Лабунский стал офицером третьего Дроздовского пехотного полка…
***
Но полковник Манштейн ошибся по поводу скорого наступления красных. После боя под Алексеево-Леоново кавалерия красных понесла большие потери, а белые смогли стабилизировать фронт. Командарм Будённый решил подтянуть пехотные части и прекратил яростные атаки.
Вскоре капитан Штерн вернулся из штаба и сказал, что добровольцы сами без боя оставили Царицын.
– И нам поступил приказ.
– Отступаем? – спросил прапорщик Слуцкий.
– Так точно, господа. Отступаем. Но разве это так плохо? Я не горел желанием умереть на этой станции.
– И Ростов сдаем, – сказал Лабунский. – Хотя мы этого ждали.
– Говорил я тебе, Пётр, что стоило тебе ехать в поезде генерала Деева. Твой полковник Кальве совсем не дурак. Но ты ведь остался не из-за нас с прапорщиком? – усмехнулся капитан. – Баронесса фон Виллов занимает твои мысли.
Лабунский ответил:
– Я совсем не жалею, что не уехал вместе с Кальве.
– Отступаем на Крым? – спросил Слуцкий.
– Там можно закрепиться, господа. Крым – наш последний оплот. А ты, Пётр, помнится мне, в 18-ом году хотел попасть в Крым?
– Да. Была мысль сбежать из России.
– Скоро все это станет реальностью, поручик. Всем нам придется бежать из России.
– А куда бежать, господа? – спросил Слуцкий. – Где нас ждут?
– Морем в Турцию. А затем можно во Францию, – сказал Штерн. – Хотя если спросить – кому мы там нужны? Наверное, никому.
– И что нам делать во Франции, капитан? – спросил прапорщик.
Их разговор был прерван приходом подполковника Гиацинтова, который командовал артдивизионом.
– У вас здесь тепло, господа. Я жутко замерз.
– Грейтесь, подполковник.
Штерн уступил ему свое место у огня. Гиацинтов протянул свои ноги к печурке. Его рваные сапоги были насквозь промокшие.
– Неужели им не во что вас переобуть, подполковник? – спросил Лабунский.
Тот посмотрел на нового офицера.
– Я вас где-то видел, поручик.
– Два дня назад мы с вами виделись в последний раз, – напомнил Лабунский.
– Точно! Штабной салон вагон Деева! Точно! Как вы здесь в нашем аду?
– Прикомандирован к пулеметной команде третьего Дроздовского пехотного полка.
– Эка вас занесло из штаба.
– Поручик сам просил о переводе, – сказал прапорщик Слуцкий. – А сапоги вам, подполковник, они могли бы и найти. Не дело ходить в таких.
– Все нет времени, господа.
– Дак здесь на станции такие склады. Все равно всё пропадет, коли нам отступать.
– Вы не видели в чем ходят мои артиллеристы. Пришел приказ оставить станцию. Наши готовятся взрывать наши бронеавтомобили и вагоны с боеприпасами.
– Взрывать? – спросил Штерн.
– А что с ними делать, господа? Я и пушки свои взорву. Забрать их нет никакой возможности. Нельзя чтобы все красным досталось. Слыхали, господа, что к нам прорвались пленные.
– Пленные?
– Марковцы, которых захватили красные. Два офицера и медсестра.
Лабунский сразу подумал, что они могут что-то знать о судьбе баронессы фон Виллов.
– А где они сейчас? – спросил он.
– Кто? – поднял голову Гиацинтов.
– Наши пленные, которые возвратились.
– Ах, вот вы о ком. В доме начальника станции. Настрадались в пути. Пусть отогреются. Да и полковнику Манштейну нужно доложить. Вы не мешайте им пока, поручик. Ныне им не до вас с вашими вопросами. Столько людей хотят узнать о судьбе сдавшихся в плен. Но ничего хорошего они все равно не узнают.
– Марковцы слишком хорошо сражались с большевиками, чтобы рассчитывать на снисхождение, – сказал Штерн.
– Да кому нужно их снисхождение? – строго спросил Гиацинтов.
– Тем, кто ныне у них в плену, – ответил Лабунский.
– Не нужно попадать в плен, господа. Это война на взаимное истребление. Или мы их, или они нас. Третьего не дано.
–Вы слишком категоричны, подполковник, – ответил Лабунский. – И там и там русские.
– Большевики, поручик, еще категоричнее чем я. Они уничтожают Россию. Ту Россию, которую мы знали, и которую мы любим. Они строят новый мир без бога. А значит, их мир не будет иметь русской души, Ибо душа нашего народа это православная вера. Наши предки сохранили её в тяжелейших обстоятельствах. Они выстояли благодаря этой вере. А что будет Россия без веры и без бога? Вы думали над этим, поручик?
– Много думал, – сказал Лабунский. – Но думать одно, а видеть иное. А то, что я видел на фронте, совсем не согласуется с вашими словами, подполковник. Вы видели сколько мужиков, ревнителей того самого православия, про которое вы мне говорите, поднимают оружие против нас? А мы идем восстанавливать храмы и веру, идем против большевиков, которые эту веру разрушают.
– Что вы хотите сказать?
– Только то, что хватит произносить громкие слова, подполковник. Православие, бог, душа. Да плевать мужику на душу русского народа! Мужик хочет землю, пару лошадей, корову, десяток овец. А мы забираем у мужика то, что ему действительно дорого. Забрали зерно, забрали овец и кур. А что оставили? Слова о возрождении веры?
Гиацинтову не понравились слова поручика.
– Если вы так мыслите, то отчего сражаетесь на нашей стороне? Шли бы к большевикам.
– Я не большевик, подполковник. Но они побеждают. Вы не видите?
Капитан Штерн, стоявший у окна, заметил бронеавтомобиль, который остановился у главного здания.
– Кого это принесло в наши палестины? – спросил он, прерывая спор, поручика и подполковника, который ему не нравился. Штерн боялся, что Лабунский снова наговорит лишнего.
Гиацинтов подошел к окну.
Из автомобиля вышел офицер в шинели. Штерн сразу узнал его. Это был капитан Дмитрий Васильев из контрразведки Добровольческого корпуса.
– А контрразведка здесь откуда?
– Контрразведка? – удивился Гиацинтов.
– Это наш с поручиком старый приятель по Ростову. Служит в контрразведке Добровольческой армии…
***
Капитан Васильев прибыл на станцию без особого желания. Но у него был приказ от начальника контрразведки. Полковник Вольский приказал позаботиться о том, чтобы все имущество, которое вывезти не было возможности, было уничтожено.
– У нас есть сведения, что агенты красных хотят оставить его для армии Будённого.
– Насколько я знаю, крупные склады у нас есть в Ростове и Новочеркасске. И вывезти оттуда нам практически ничего не удастся.
– Я не о тех складах говорю, капитан. Меня интересуют запасы патронов и снарядов на станции Чалтырь. Это будет настоящий подарок для войск Будённого.
– Значит…
– Проследите, чтобы все было взорвано, капитан!
– Но успею ли я, господин полковник? Пока я доберусь до станции Чалтырь, там уже возможно будут красные.
– Нет. Они остановили наступление на этом участке.
– А что говорят об армии?
– Добровольческая армия будет скоро расформирована, капитан.
– Значит, мы отступаем в Крым?
– Да. Все нынешние отступающие части будут переформированы. Значит, вы через час выезжаете в расположение полка Манштейна к станции Чалтырь.
– Как прикажете, господин полковник.
– И еще одно, капитан.
– Что такое, господин полковник? – Васильев знал, что сейчас Вольский расскажет ему то, ради чего он на самом деле отправляется в пасть чёрта.
– Нам нужен расторопный офицер для выполнения небольшого, но весьма важного задания.
– Задания?
– Вы знаете, что сын генерала Деева не смог выбраться с территории занятой большевиками?
– Нет. Я вообще не слышал о сыне Деева.
– Он был в ЧК. В Калуге. И были сведения о его расстреле. Но он смог выбраться по поддельным документам. Поступил в Красную армию военспецом. И уже почти три месяца воюет против нас в одном из конных полков.
– Воюет?
– А что ему делать? Перейти на нашу сторону у него пока нет никакой возможности. А нынче это еще более затруднено. Генерал-майор Деев узнал про сына с оказией и просил меня помочь.
– И как мы ему поможем?
– Нужно заслать хорошего агента к красным и пусть он вытащит молодого Деева. Я знаю, где его искать, но подобраться к нему сложно.
– И вы предлагаете эту миссию выполнить мне? – удивился Васильев.
– Нет. Вам нужно найти среди офицеров полка Манштейна подходящую кандидатуру. Среди младших офицеров.
