COVERT NETHERWORLD 4: CINDERFALL

Джана ощерилась и вырвалась из рук мужчины.

– Я плевать хотела на глобальную политику, – сказала она. – Но не надо принимать меня за торговца тунцом. То обстоятельство, что меня мотает по всему океану, ещё вовсе не означает, что я не прислушиваюсь к фоновым шумам. Место застолбить нужно Московску, а нас вы хотите использовать как ручных каперов. Я права?

Меньшиков покачал головой.

– Слишком изощрённый мозг для такой головки, – осклабился мужчина. – Но ты не права. Видишь ли, у нас достаточно кораблей, чтобы контролировать весь этот сектор, даже если Коэнтрау разорвёт с нами соглашение. На этом континенте много стран, которые предоставят нам свою территорию.

– Тогда зачем? – Джана не успокаивалась.

Вот теперь время настало для ключевого момента.

– Что, если я скажу тебе, что Сортудо ведёт переговоры с вице-президентом Ричмондом? – заявил Меньшиков веским тоном. – Сортудо встречался с его женой Мией. Они обсуждали смену власти в стране в обмен на инвестиции со стороны подконтрольных Ричмонду компаний.

– Не может быть! – поразилась Джана. – Сортудо предупредил бы меня!

Доказательства лучше любых слов. Подобно фокуснику Меньшиков вытащил конверт из кармана своего пиджака.

– Посмотри, – сказал он. – Как видишь, о некоторых действиях Сортудо не докладывает тебе.

Джана с жадностью голодного узника стала перебирать искусно сделанные фотографии.

– Предатель… – прошипела она. – Я знала, что вокруг него не просто так вертится эта… Кристина де Леон.

– Думаю, что теперь у тебя есть необходимый аргумент, чтобы оправдать отсутствие согласия Сортудо на акцию.

Джана кивнула. Её глаза горели огнём обиды.

– Пусть так, – сказала она. – Я созову капитанов ещё раз. Да, теперь мне есть что им предъявить. Но всё равно будут несогласные.

– Это не твои проблемы, – сказал Меньшиков. – Мне достаточно встретиться с ними. Уверяю, что я найду необходимые слова, которые позволят выполнить дело и не подставят тебя. Просто представь меня.

Джана рухнула на кровать. Снова резкая перемена настроения, от холодной ярости до психического опустошения. Такие идейные люди всегда идеально годились для вербовки.

– Ты знаешь, у меня какое-то пакостное чувство от этого дела, – сказала она. – Не выстраивается оно у меня. На другие дела как-то спокойнее шла. Устала, наверное.

Меньшиков лёг рядом.

– Мы все устали, милая, – сказал он. – Но нельзя отступать перед тем, что неизбежно. Если драка неизбежна, то бей первым. Нужно получить то, что само идёт в руки. Вот сделаем это дело и… Но для этого мне нужны твои капитаны, понимаешь, твои капитаны. Не обойдусь я без них. Свои мне не помогут, они, знаешь, тоже хотят выиграть не воюя. А я так не могу.

– Всё-таки не знаю, как мне сказать им про шашни Сортудо с Ричмондом, – пробормотала Джана. – Нужна же легенда, откуда я про это узнала.

– Это нетрудно придумать, – ответил ей Меньшиков. – Ты срочно собёрешь капитанов и скажешь под большим секретом, что Сортудо заручился помощью Джаспера Ричмонда и людей из его команды, испугавшись за свою политическую карьеру после акции в ООН, можешь сказать, что это была его собственная инициатива. Объяснишь, сколь опасно может быть для региона присутствие этих людей. Попробуй сыграть на их ревности к Сортудо. Ведь не может же быть так, что все до одного ему преданы. Подкрепи это тем, что его информация в последнее время не была точна и что только благодаря их мастерству акции удавались.

– Я поняла, – глухо ответила Джана.

– Твоя задача, – кивнул Меньшиков, – до моего разговора с ними представить дело таким образом, чтобы у них не было иного варианта, кроме как рассмотреть моей план. Остальное моё дело.

Джана встала с кровати. Быстро натянула брюки и военные боты.

– Хорошо, – сказала она. – Ты должен ждать у четвёртого пирса, через два часа, – девушка выжидательно посмотрела на любовника. – Есть ещё что-то?

Меньшиков кивнул. Нужно же и служебные поручения выполнять, иногда.

– Есть, – сказал он и, порывшись в карманах, протянул согнутый тетрадный листок, на котором было что-то выведено ручкой. – Мне надо всё по этому имени. Ты же следишь за информационным шумом?

– Эта та, которая завалила Карлуша? – спросила креолка. – Она не у нас. Это точно.

С некоторой точки зрения этот ответ можно было принять за иронию.

– Мне надо знать, где она, – сказал Меньшиков. – Идеальным вариантом будет, если она как раз окажется у вас.

– Ну, нет! – фыркнула Джана. – Связываться с ней после того, что показывали в новостях?

Меньшиков не смог подавить наглой ухмылки.

– Неужели ты веришь новостям, детка? – сыронизировал мужчина. – Недавно в них были интересные сведения о тебе и твоих соратниках.

Джана послала ухмылку в ответ.

– Даже если там наврали всё, – проговорила креолка, – я знаю такой тип людей, поверь. Она из любого парня вначале сделает решето, а потом согласится пойти с ним выпить.

– Может, ты знаешь типы людей, но ты плохо разбираешься в психологии, – нетерпеливо поцокал языком Меньшиков. – Авалова загнана в угол. И да, от этого она опасна, потому что никому не верит. Никому не нужен провалившийся нелегал, да ещё со штампом «Сделано в ГРУ». Никому, кроме «Зелёного фронта». Так что она будет искать контактов с вашей конторой сама. Вот и приведи её ко мне.

Джана кивнула и ушла, не уточнив, зачем понадобилась Меньшикову беглая агентесса. Вот и хорошо. Честно говоря, ему было лень выдумывать для нее фальшивую причину.

Меньшиков бросил листок с фамилией в пепельницу и смотрел, как он быстро сгорает.

* * *

Путь вверх клаустрофобию не вызывал, а вот сгущающийся пар обжигал со всех сторон. Но мысль о том, что они наконец покинут чрево лайнера, заставлял людей упорно карабкаться наверх. Они уже потеряли одного – того сценариста из Netflix. Мужчина обжёг руки паром и с воплем свалился в огненную воду. Его тело прошил разряд тока, и из него повалил дым. Некоторое время обугленные останки плавали на поверхности, но скоро скрылись под толщей воды. Наоми с ужасом прижала ладони ко рту и стала карабкаться вверх быстрее. Следом поднялась Эва Тейшера. Шеруин встретил девушек сверху.

– Давай руку, – крикнул он поднимающемуся Кирсанову, тот схватился за мокрую ладонь и влез в люк.

– Признаю, твой план дал нам немного времени, – сказал стартапер. – Но что дальше?

– Дальше вперёд, – головой указал Кирсанов. – Чувствуете свежесть? Мы рядом с трюмом. Проделаем дыру в обшивке лайнера и вылезем на корпус.

– Что с того? – не поняла Эмили, взволнованно взмахивая руками. – У нас даже нет спасательных жилетов.

– Будем надеяться, что нас уже ищут, – ответил ей Кирсанов. – Наберёмся терпения.

За шахтой оказался ещё один небольшой коридор, заполненный паром. За ним ещё один люк. Мужчины поднатужились и приоткрыли его, открутив рычаг. Остальные протиснулись в него. Кирсанов прислушался. Вода шумела где-то внизу и ощутимо поднималась. Но время у них ещё было.

Кирсанов прошёл через люк и огляделся. Теперь они оказались в большом полутёмном помещении высотой в два этажа, в котором когда-то стояли автомобили. Закрепленные магнитами, они кривыми тенями свисали сверху. Зал был заполнен трубами различных типов, невероятным количеством мостиков, всяких переходов и, к их несказанной радости, стройной линии иллюминаторов, через которые лился лунный свет. По логике, уцелевшим нужно было забраться ещё выше по этим мостикам. Чем выше они будут, тем дольше будет подниматься вода. Кирсанов постарался объяснить эту нехитрую логику уставшим и обессиленным людям. Те обречённо подчинились.

– Стойте! – неожиданно воскликнула Наоми. – Смотрите, что это!?

Кирсанов повернул голову и посмотрел, куда показывает девушка. В дальнем углу находилась высокая камера с металлическими стенками – шкаф с аварийным оборудованием. Кирсанов подбежал к нему и разбил замок аварийным топориком. Из шкафа посыпалась всякая всячина.

– Хлам, – доложил Кирсанов, разбирая предметы. – Но есть несколько спасательных жилетов и ракетница. Если наступит критическая ситуация, будем делиться жилетами.

В этот раз Андрей полез первым. Снорри выл где-то наверху. Взобравшись на два пролёта мостиков выше, офицер обнаружил кота, отчаянно стучащего по стеклу иллюминатора.

– Что, брат, не помогут тут твои когти? – нервно усмехнулся Кирсанов, принимаясь за топор.

С нескольких ударов он раскроил стекло, ногами отбрасывая осколки. Иллюминатор был небольшого размера, но достаточного, чтобы туда можно было пролезть. Андрея сразу обдало ночным атлантическим холодом. Ничего более приятного он никогда не ощущал в жизни.

– Вперёд, лохматый, – пихнул Кирсанов Снорри. – Котов не только в дома первыми пускают.

Снорри протестующе взвизгнул, но пролез в отверстие. Его когти заскребли по металлу, но Снорри удержался. Значит, и человек может, заключил Кирсанов, прикидывая угол.

– Всем внимание! – крикнул он. – Вылезаем один за другим, по моей команде. Эва, вы первая!

Девушка-аукционист кивнула и полезла в люк. Следом Шеруин, потом ещё люди, чьих имён Кирсанов не знал. Молодой человек от усталости не считал, сколько их было.

– Вот уж никогда не думала, что буду благодарить разведку Великоруссии, – улыбнулась ему Шивон Кин, вылезая в люк.

– Обращайтесь, – усмехнулся в ответ Кирсанов. – Это наша работа – спасать мир.

В трюме остались теперь только он, Эмили и Наоми. Девушек Кирсанов пустил вперёд.

– Эй, сюда! – неожиданно услышал он чей-то крик.

Голоса Кирсанов не узнал и быстро вылез в иллюминатор. Стал озираться в поисках голоса и устало выдохнул, когда увидел, что к кораблю приближаются две оранжевые аварийные шлюпки. Матросы с лайнера махали им и светили фонарями.

– Мы думали, что вы погибли! – крикнул капитан Гилмор.

– Мы думали, что вы погибли, – ответил ему Кирсанов, чувствуя облегчение.

Матросы кинули со шлюпок спасательные верёвки и осторожно начали затягивать уцелевших на борт оранжевых катеров. Там было всё необходимое, чтобы выжить, а значит, их неприятности уже позади.

Ну, или почти позади… Внизу что-то загудело, и из чрева лайнера вырвался толстый огненный столб. Он разорвал трос, и Эмили вместе с Наоми полетели вниз, в толщу воды. Кирсанов попытался за что-то ухватиться, но обжёг руку и свалился следом. Падая, он увидел, как мимо с визгом летит Снорри.

Сгруппировавшись, Кирсанов нырнул в холодную воду, правда, не такую холодную, в какой плавали Джек Доусон и Роза Бьюкэйтер. Нет, чтобы ещё раз я поплыл куда-то на лайнере, выругался молодой человек.

– Наоми! – крикнул он, выплюнув воду.

Кирсанов услышал крик в воде и поплыл, активно работая руками. Здесь и акулы водились, между прочим.

Эмили и Наоми барахтались среди обломков и пытались зацепиться хотя бы за один.

– Пусти, ненормальная! – кричала Эмили. – Я не останусь тут в этой воде одна!

– Имей терпение, – отвечала Наоми. – Нужно найти что-то устойчивое, не мешай мне сосредоточиться!

– Ты понятия не имеешь что такое сосредоточение, замарашка! – Эмили отчаянно барахталась в воде. – Всегда так было. Ты всегда всё портила.

– Перестаньте! – воскликнул Кирсанов. – Мы ещё не пережили эту ночь, а вы готовы утопить друг друга.

– Спасибо, господин офицер, – испуганно отозвалась Эмили. – Без вас нам точно было не выбраться. Даже страшно представить, что было бы, если бы только она была.

– Я думаю, что теперь все благотворительные круизы будут проходить за что угодно, но только не в поддержку животных, – зло бросила Наоми. – Наша зелёная принцесса никогда не осмелится сесть на корабль.

– Да-да! – взвизгнула Эмили. – Смейся. Погоди до земли. И я всем расскажу, что ты ещё и грязная шпионка Великоруссии. Посмотрим, кто будет последним смеяться!

Ей было просто страшно, понял Кирсанов. Это был обычный страх за свою жизнь. Он научился не обращать внимания на такие быстротечные приступы.

Только Наоми думала по-другому.

Сколько насмешек и издевательств я терпела от неё, проносилось в голове девушки, и вот она полностью сейчас в моей власти. Но она по-прежнему мне мешает. Она мешает мне спастись. Неожиданно карман куртки стал наливаться тяжестью. Наоми вспомнила, что она туда положила выигранный рубин. Честно выигранный. Как Эмили может на него претендовать? Я выиграла этот камень и оставлю его себе. И какой-то внутренний голос шептал, какая-то другая Наоми, которая спала до того момента, проснулась и сказала: «Сделай, что хочешь. Не противься своим эмоциям».

Чёрная вода. Всего лишь одно неосторожное, случайное движение рукой. Локоть выставился вперёд. Вскрик – и ты видишь, как Эмили Дэвис теряет опору. Её лицо искажает гримаса ужаса. Всего лишь секунда. Ты протягиваешь руку, пытаясь ухватить её, но поздно – Эмили исчезает в бушующей от вырывающихся на поверхность из погружающегося под воду корпуса «Посейдона-3» огромных воздушных пузырей.

– Нееет! – закричала Наоми, понимая, что произошло. – НЕЕЕТ! Эмили!

Но миг уже пройден. Все уже совершилось.

Кирсанов, наблюдавший эту секундную картину, быстро подплыл к Наоми, закрывая её собой.

– Что я наделала!? – рыдала девушка. – Это… это не я!

– Успокойся! – воскликнул молодой человек. – Это не ты. Не ты. Она сама соскользнула. Я видел.

Кирсанов ничего не видел, кроме тонущей Эмили. Но он убедил себя в том, что девушка соскользнула сама.

– Она была… Она так ненавидела меня, – всхлипывала Наоми. – А теперь её нет. Это ужасно!

Водовороты усилились, поскольку пароход стал быстрее уходить под воду, разваливаться на части. Приходилось прилагать массу усилий, чтобы не оставаться на месте, а плыть, и приходилось не обращать внимания на крики людей, оставшихся на борту. Кто-то, может, и спасся на шлюпках, но в окружающей темноте, прорезаемой всполохами непогоды и остаточным светом погружающихся под воду прожекторов с парохода, было не понять. И наверняка были ещё люди, запертые в самом пароходе. Сейчас, наверное, уже погибшие от второго взрыва.

Молодым людям казалось, что они в относительной безопасности, прижавшись друг к другу в центре обломка, стараясь быть как можно дальше от воды – но ровно до того момента, как Кирсанов посмотрел на горизонт, и молча показал на него рукой. Наоми не удержалась от вскрика. С той стороны шла волна, наверное, ещё больше, чем прежде. А лайнер тем временем окончательно ушёл под воду и потому не было вообще никакой преграды между стихией и импровизированным плотом…

Кирсанов и Наоми, не сговариваясь, принялись руками грести, пытаясь сдвинуть с места обломок, не обращая внимание на акул, не желая думать, что их попытки тщетны. Они ни за что не успеют добраться до берега, который темнел далеко вперёди. Волна придёт быстрее. И потому, не говоря ни слова, они бросили бесполезную затею и прижались друг к другу ещё плотнее. Чтобы не потеряться, если получится. А потом волна ударила по обломку и по людям, подхватила их, беспомощных и задыхающихся, и понесла…

* * *

Щеголяя рваными шрапнельными ранами, которых у него не должно быть исходя из классификации, лоцманское судно «Уида» неторопливо шло вдоль берега одного из мелких остров. По данным портовых служб, оно сейчас занималось инспекцией выставленных на неё поплавков, отмечающих мели и скалы.

Однако ни одна душа в этих портовых служб не знала, что в действительности сейчас на борту «Уиды» были вовсе не заградительные буи, а не менее десяти капитанов разных других судов, яхт и катеров. Общество самое что ни на есть разношёрстное. Люди разных полов, национальностей, возрастов, одетые преимущественно во всякую военную, рабочую одежду, а то вовсе в каких-то лохмотьях. Наружность у них была под стать одежде и не слишком доброжелательная. У кого-то голова была забинтована, кто-то был лишь с одной биологической рукой, а смуглая кожа ещё одного, покрытая густой растительностью, представляла один большой синяк. Опытные морские волки, за голову каждого из них правительства, которые считали «Зелёный фронт» террористами, сулили огромные награды.

Люди негромко переговаривались между собой, но все почти одновременно замолчали, когда на дверной панели кают-компании загорелся индикатор приближающегося судна. Джана собрала их здесь, коротко сообщив причину и вызвав самые смешанные мысли по поводу решения капитана Сортудо вести переговоры с Джаспером Ричмондом. Кто-то здесь его откровенно ненавидел как представителя богатой эксплуататорской страны и посчитал сам факт переговоров предательством идей их общества. Кто-то считал Ричмонда глупым романтиком, которым можно воспользоваться для своих целей, и не спешил распинать капитана, по крайней мере, нужно дождаться его объяснений. Но и те, и другие сошлись во мнении, что «Зелёный фронт» должен прекратить тихое существование, пришло время нанести такой удар, который заставит считаться с ними каждого на этой чёртовой планете. Переворот на Кабо-Кабо, вскользь упомянутый Джаной, выглядел идеальным примером этого. В теории. Про практику они собрались услышать от контакта Джаны, который жаждал встретиться с ними. Опасаться этой встречи было глупо. Только сумасшедший мог решить дурить «Зелёный фронт». Если контакт такой, то они легко отправят его на корм рыбам, а Джана позаботится, чтобы о его визите никто не узнал.

Раздалось шипение открывающейся двери, и в кают-компанию шагнули двое – первая Джана, за ней шёл мужчина лет сорока, лысый, с лоснящимся черепом, на котором поблескивали очки, и квадратными скулами, в обычном льняном костюме. В руке мужчина нёс деловой кейс.

– Это он? – спросил тот смуглый капитан, у которого была забинтована голова. – Выглядит так себе.

Мужчина с черепом вместо головы.

– Зато в его кейсе есть то, что даст вам обеспеченную старость, а регионы Юга сделает свободными, – осклабилась Джана – Мы выдаём слишком много пустых деклараций. Пора на деле показать, что мы такое!

Капитан кивнул и посмотрел на свой портативный планшет. Встроенные сканеры не засекли у гостя никаких признаков припрятанного оружия.

Держится уверенно и холодно, отметил капитан. Эмоций мало, вернее, их нет совсем. Значит, спецназ или разведка. Скорее всего, разведка. Лишнего насилия не допускают, но отличаются проницательностью и талантом к вероломству.

– Я Митч, – представился капитан. – Присаживайся, товарищ, и рассказывай, что ты там с Коэнтрау сделать удумал.

– Ага, – подала голос Джесс, специалист по подрывам. – А то мы все в ожидании плана. У нас руки чешутся бока намять серьёзно этим корпорантам, а мы так, только мелочевкой и балуемся.

По собравшимся здесь людям, которые больше смахивали на пиратов, было, конечно, сложно судить о всех тысячах, если не миллионах людей, которые составляли «Зелёный фронт». Численность их движения росла день ото дня… Но эти были типичным следствием увеличения и разрастания радикального крыла антиколониалистов, которое промышляло вдоль и поперёк всех бывших рабовладельческих путей из Африки в Америку и далее, вплоть до Арктики.

Меньшиков сел на табурет и растёр затекшие руки.

– Для начала… немного теории, – сказал он, пустив хитрую улыбку. – Что вы знаете о недавно возникшей аномалии в квадрате 15–24?

Раздался общий гомон голосов. Капитаны стали перешёптываться, искоса или исподлобья поглядывая на гостя.

– Ты хочешь, чтобы мы в эту аномалию сиганули? Я что-то не понял! – бойко заявил один из капитанов, тот, чья левая рука была заменена протезом, что делало его похожим на киборга из фантастического фильма.

– Я задал вопрос: что вы о ней знаете? – ровным голосом спросил Меньшиков.

– Там пропало несколько наших кораблей, – заявил Митч, почёсывая растительность на лице. – Мы туда больше не суёмся. Есть пара городских страшилок, про чудищ и прочих монстров, но это так конечно, басни.

– Ваши корабли не пропали, – сказал Меньшиков. – Ваши корабли были захвачены флотом Директории. Капитаны убиты. Они не должны были рассказать о секретной базе Директории, которая находится на насыпном острове и была возведена по секретному соглашению между архигерцегом и Директорией.

Джана вскинула бровь.

– Том самом, где Треверс хочет строить учебные корпуса? – спросила девушка.

Меньшиков кивнул.

– Да, – сказал он. – Мы полагаем, что его проект – лишь ширма для военной деятельности Директории.

Джесс прыснула.

– Да гонишь! – сказала она сквозь смех. – Что здесь Директория забыла? Тем более под носом у флота Великоруссии.

– Ну, флот Великоруссии можно и убрать, – пояснил Меньшиков. – Проект расторжения соглашения уже есть у Коэнтрау. Директория хочет контролировать торговый путь из Африки и наложить лапу на местные ископаемые, которые им нужны для войны с Великоруссией, но главное, никто и никогда не обратит внимание на аномалию возле крохотного островного государства. А в этой аномалии можно творить весьма интересные вещи, которые никак не будут сочетаться с законом и моралью. Есть только одна проблема – «Зелёный фронт», который мешается под якорями их кораблей. Как вы думаете, сколько ваших друзей обрадуется, если флот Директории вас перемелет?

Гомон голосов не унимался и стал только громче. Мнения были самые полярные.

– Ладно, – выразил мнение собравшихся Митч. Он говорил с сильным акцентом человека с Восточного побережья США. – Что ты предлагаешь?

Меньшиков развёл руками для лучшей визуализации своих слов.

– Показать миру теневую сторону архигерцога и тех, кто с ним связан, – небрежно бросил он. – Ваши акции индивидуальны и бессистемны. Охота на корабли корпорантов, рейды на секретные склады – это работа впустую, а вот если захватить такой объект, как секретная военная база Директории – это будет реальный результат.

– Да мы там даже дня не продержимся, – сказал один из капитанов. – Если там их флот, то они нас по острову размажут.

– Может быть, – согласился Меньшиков. – Но такая база – это сосредоточие уникальной секретной информации. Если её продать…

Меньшиков знал, на каких сторонах души играть. Большинство из них всё же были пиратами, а не революционерами.

– И потом, – продолжал он, – весь мир узнает, что «Зелёный фронт» освобождает угнетённых, что вы реальная сила. А Коэнтрау отправит все свои разговоры о борьбе за счастье острова в сортир. Да после того, как история вскроется, его разорвут. Игра стоит свеч. Кто знает, может быть, вслед за нами полыхнёт по всей Африке и «Зелёный фронт» станет подлинным голосом свободы глобального Юга?

Митч покачал головой и вдруг рассмеялся.

– Кто тебя надоумил на такую блестящую идею, а? – спросил капитан.

Меньшиков одеревенел лицом.

– Та сила, что сочувствует вашим целям, – отчеканил он. – Я же не спрашиваю вас о методах и плане, который вы придумаете, чтобы проникнуть в крепость и захватить её. Вам достаточно знать, что в любом случае вам не придется беспокоиться о пенсии, если вы согласитесь.

– А если нет? – осклабилась Джесс. – Если мы откажемся?

– Тогда вас перебьют, – ответил ей Меньшиков. – Тихо и незаметно. А так у вас есть шанс войти в историю. Стать инструментом перемен. Выбор за вами.

– И разработку плана мы тоже оставляем себе? – спросила до этого молчавшая Джана.

Меньшиков повернул к ней голову.

– Полностью, – сказал он. – Я буду… лишь контролировать его выполнение.

– С планом проблем не будет, – отозвался Митч. – Раздолбаем эту крепость так, что головешки останутся. Но меня интересует Директория. Если всё так, как ты рассказываешь, товарищ, то охрана там ох какая сильная. Дело не в том, чего мы добьёмся, а как бы нам не усложнить себе жизнь.

– Вот именно поэтому мне нужна дельная команда, а не шайка бородачей с винтовками, – не стал спорить Меньшиков.

– Ну, тогда базара нет, – развёл руками Митч. – Мы согласны сыграть в твою игру, товарищ.

Меньшиков самодовольно ухмыльнулся. Теперь оставалась только одна забота – поиски Аваловой, но и это не представлялось сложным с такой помощницей, как Джана и её люди. Они найдут её. Если постараться, то можно и Авалову привлечь к атаке на крепость и тогда сразу убить двух зайцев… Меньшиков снова усмехнулся, подумав, что это вовсе не фигуральное выражение.

* * *

Погода на Кабо-Кабо в этот период года не отличалась разнообразием. Яркое солнце с минимальной облачностью и тёплое море были не только визитной карточкой островного государства, куда в огромном количестве прибывали туристы со всего мира, но и той данностью, в которой пребывали коренные жители. Экваториальный рай буквально светился в небесной тверди и океанской глади, превращая этот уголок планеты в место обетованное, где человек начинает ощущать себя настоящим ангелом.

Если, конечно, за тобой не гонится вся местная правоохранительная система. Впрочем, Ксении Аваловой было не впервой.

Смешавшись с толпой, агентесса оказалась на узенькой улочке, тёмной от нависающих с двух сторон домов и упирающейся в буро-рыжую скалу. Когда-то здесь жили работники порта, потом их расселили в новые районы, и сейчас здесь обитали лишь самые отчаянные туристы, решившие сэкономить на жилье – а скорее, получить также те виды услуг, которые не предоставлялись больше нигде на острове, и всякие местные с сомнительной репутацией. Торговцы всяким контрафактным, полузапрещённым сменялись на предлагающих откровенную запрещёнку. Молодые креолки предлагали себя. Уличная малолетняя шпана в мешковатых штанах, специально громко слушающая всякий рэп, уступала место накачанным парням с золотыми зубами, татуировками и ножами, воткнутыми за пояс.