COVERT NETHERWORLD 4: CINDERFALL

– Долететь сюда!? – взревел Исаков. – Немыслимо. Немедленно схватить их и вернуть! Почему не сработало наше ПВО?! Их надо было превратить в пыль ещё на подлёте!

– Джет? Московск? – вопросил Драго. – Что это значит?! И кто вы такой, чтобы командовать на моей…

– Остыньте оба! – вкрадчивым тоном посоветовала им Анастасия.

Сзади замолкли. Мужчины, что находились в помещении, как будто вспомнили о её существовании, а заодно о тех особенностях развития, которыми девушка обладала.

– Это значит, – лениво объяснила Охотница, – что одна из загадок скоро будет решена. Скорее всего, тот пилот, который вылетал вместе с генералом Артамоновым, узнал некую информацию о проекте в Арктике и решил поделиться этими данными. По-видимому, этот пилот познакомился с дочерью Покровской и решил передать информацию новому послу Великоруссии. Пожалуй, что надо сообщить Наталье Владимировне… о прибытии дочери.

Треверс, который молчал весь разговор и до появления офицера, хотел что-то вставить, очевидно, свое видение, только пустил улыбку и просто понимающе кивнул.

– Очень удачно, – промямлил Треверс. – Тогда, с вашего позволения, господин Исаков, мы оставим это дело на усмотрение полковника Драго и вас, – он повернул голову к Анастасии, – миледи.

Урусова ничего не ответила, только кивнула – едва заметно, что можно было расценить как небрежный салют. Затем Анастасия широким шагом покинула зал, оставив троих мужчин в глубоком недоумении то ли от себя, то ли от произошедшего.

* * *

ABJ безропотно замер в причальном ангаре. Парада их не удостоили, но рота бойцов Секуритаты выстроилась полукругом перед машиной.

Несколько солдат взломали дверь и бесцеремонно вытащили пленников наружу. Ася плевалась, кусалась, шипела и всячески выражала несогласие. Лео решил покориться судьбе. Толку-то от этого несогласия? Всё одно скрутят. А так хоть полюбоваться видами можно.

Мало того что они сейчас находились под землёй, так это помещение было огромно, как оказалось. Джет Аурус стоял на бетонной взлётной площадке немногим больше транспорта, но вот всё остальное было внушительным. И потолок, теряющийся высоко наверху, и колодец, через который они попали сюда. И размеры: не было видно, где заканчивается пещера, куда ни посмотри. Взгляд цеплялся за непонятные строения, переходы и сооружения, но казалось, что они тянутся бесконечно. Под островом выстроен целый город! А может, и под всем архипелагом? Лео пригляделся получше. Или не город, а какое-то производство? Учитывая, сколько всякого техношума стоит вокруг, сколько труб уходит во все стороны и особенно наверх…

– Ну и где ваш главный? – поинтересовалась Ася. – Подавайте его сюда, а то мы сквозняк получим!

Ей не ответили, но грубо ткнули прикладом, заставляя опуститься на колени. С Лео повторили то же самое. После чего охрана слаженно вытянулась по стойке «смирно», едва каблуками не щёлкнули перед приближающимся высоким офицером в военной форме Директории.

– Если они не покупали костюмы в одном магазине, – хитро заметил пилот, – то я с тобой согласен. Это определённо Директория.

Но посольская дочка его уже не слушала… Тут включилась политика.

– Полковник Драго! – зашипела Ася. – О, я вас знаю! Главный специалист по агитации и россказням: как прекрасна ваша военная тирания. То-то меня чуть не стошнило, когда я сошла с трапа. Не знаю, где я, но тут весь вайб пропах вашим пропагандистским смрадом!

Полковник кивнул, ласково, почти соблазнительно улыбнувшись.

– Не ожидал, что молодёжь теперь настолько интересуется политикой. Это приятно. На самом деле. Заставляет думать, что всё не зря. Однако вы ещё так молоды и горячи, что совершаете ошибки. Полёт на угнанном джете – одна из них. Вы очень похожи на свою мать, Асенька!

Покровская-младшая побагровела и была готова, очевидно, расцарапать полковнику всё лицо. Придётся отвлечь внимание, чтобы их не положили тут сразу, решил Морган.

– И что теперь? – спросил пилот. – Чего ради все это? Или, может, вы спросите, с какой целью мы тут?

– О, всему своё время, – кивнул полковник, не прекращающий улыбаться. – Мы никуда не торопимся.

Он сделал знак солдатам, те подхватили под руки пленников и потащили прочь от взлётки. В глубины города, а может, завода.

– И где мы оказались, расскажете? Раз уж не напяливаете мешки на голову, позволяя смотреть вокруг, – пыталась разговорить полковника Ася.

– В удивительном сосредоточении инженерной мысли, – заявил полковник. – Но экскурсию для вас я проводить не буду, не настолько важные вы гости.

– Но всё-таки достаточно важные, чтобы оставить в живых?

– Умная девочка, – кивнул полковник. – Я это сразу понял, ещё по первой реплике. Стало быть, интересуетесь политикой?

– Для того чтобы уничтожить вашу Директорию и показать миру, какие вы твари! – гордо ответила Ася.

Она хотела разговорить полковника и позлить, раз уж не получается вышибить ему мозги. В любом случае она намеревалась потянуть время, пока мама не выяснит, куда она пропала, и не поднимет на уши всех, до кого могла бы дотянуться. Хотя она и сама не прочь придумать что-то, чтобы…

– В наше время молодёжь совсем оторвана от реальности. Её заботят какие-то глупости, в то время как мир не стоит на месте и вместе с ним нам нельзя стоять, – ответил полковник. – Соответственно, нужен порядок, чтобы путь, который мы выберем, был верным и чтобы следовать этому пути можно было не отклоняясь. Достойные должны делать достойными других, а недостойные – изолироваться.

Их вели по длинному металлическому коридору. Мимо иногда шествовали солдаты. Много. И хорошо вооружённые. Да, это вам не крепость талибов под Джелалабадом, думал Лео, пока их вели. Отсюда так просто не сбежишь. А этот полковник просто местный Гранд Мофф Таркин, не иначе. И внешность соответствующая.

Солдаты крайне невежливо ткнули пленников стволами автоматов и заставили зайти в капсулу лифта.

– Здесь я вас и покину, – заявил полковник. – Возможно, стоило бы вам предложить более комфортное пребывание. Начать рассказывать, что мы здесь делаем, похваляться. Но подозреваю, что вы оба чересчур склонны к насилию. Признаться честно, я бы сбил вас ещё на подлёте, однако это не в моей власти. Так что некоторое время вы побудете моими гостями.

– Я так и думала, что вы просто жалкий прихвостень, – выплюнула Ася. – Тот, кого всё время дергают за поводок. И да… Мы ничего не расскажем и никого не предадим.

Драго расплылся в улыбке. Да, определённо, он с детства мечтал быть Таркиным, когда смотрел «Новую надежду».

– Вы само очарование и воспитанность, – сказал полковник с иронией. – Впрочем, неудивительно, если ваши дипломаты лгут и хамят на заседаниях ООН, они и молодёжь учат лгать и хамить. Но не сомневайтесь, вы расскажете всё, что я пожелаю узнать. У меня есть довольно тривиальные, но действенные способы убеждения.

– Скажите просто, – выплюнула Ася, – пытки!

– Оставим семантику лингвистам, – поднял руку Драго. – Тем более что пока у вас будет время на раздумье.

Лифтовая дверь закрылась, и капсула со стремительной скоростью опустила их глубоко вниз. Здесь металла не наблюдалось. Проходы и коридоры были выдолблены в каменной породе. Искусственным было только освещение и покрытие из какого-то композитного материала, от которого эхом отдавался звук цоканья сапог солдат. В глубине что-то гудело и был слышен звук, как будто кузнечного молота.

Пленников завели в небольшое углубление. Здесь металл был в виде тяжёлой стальной плиты, за которой оказалась узкая серая камера с тремя лежанками и даже плазменной панелью. Ася охнула.

– В каждой тюрьме Директории есть такие, – сообщила для спутника Ася с дрожью в голосе. – Через них транслируют пропагандистский марафон с нейропрограмированием.

Лео скептически приподнял бровь. Должно быть, это все-таки преувеличение, вскормленное государственной машиной Великоруссии. Хотя от такого ферта, как этот Драго, можно всего ожидать. Наверняка он из тех, кто любит пытать, поедая яблочный штрудель.

Размышления прервал тычок автоматом. Пленников толкнули в камеру. Лео развернулся, чтобы высказать солдату всё, что он думает о местном гостеприимстве, но тяжелая панель опустилась перед его носом. В тишине послышались удаляющиеся шаги солдат и хриплые ругательства на их языке.

– Ну, влипли так влипли, – подвёл неутешительный итог пилот. – И судя по всему, контрабандист, фермер, старый джедай и вуки за нами сюда не явятся!

Ася села на узкую койку и откинула голову.

– Да, вуки сейчас бы не помешал, – нервно усмехнулась девушка. – Думаю, что одним пленником они явно не ограничатся. Уж поверь, они умеют развязывать языки.

– Спокойно, конфетка, – ответил на это Лео. – Мы сидели в клетках и пострашнее.

Это было неправдой, но кто считает?

* * *

Флориан Штильхарт гнал автомобиль прочь от города. Кристина подарила им драгоценные минуты, чтобы они могли уйти. И то ли всё внимание рыжеволосой бестии было обращено к девушке, то ли ещё по какой причине, но им удалось прорваться до выставления кордонов.

– Мы оставили её там одну, – веско заявил Иллариу Фернандеш. – Это неправильно!

Пират повторил эту тираду уже раз двадцать. Штильхарт не отвечал ему и только поглядывал в зеркало на дорогу.

– Это…нужно было сделать, – сказал наконец мужчина. – Это её выбор. Значит, так было надо. Ей надо.

Фернандеш фыркнул.

– Чего надо? – не понял он – Умереть?

Штильхарт продолжал смотреть в зеркало, на дорогу после себя. Она была девственно пустынна.

– Поверь, она знает, что делает, – повторил Флориан. – Это её история, и только она может справиться с Той, которая нам повстречалась. Кристина всегда избирает особый путь, который не понятен другим, и принимает решения, которые непосильны для других. Но нам от того не легче. Кристина ушла, и нам предстоит самим решать, что делать дальше. Как поступить? Кристина не говорила о своих планах после Нью-Йорка. А может, она и сама не знала? Но если у неё и были планы, то со мной ими она не делилась.

Фернандеш пожал плечами, и вся его фигура стала выражать жаркое нетерпение, какое обычно присуще людям, фанатично преданным своему делу.

– Не очень-то вы близки, как я посмотрю, – бросил пират. – Что до меня, мне решать нечего. Я своих решений не меняю: скинуть тиранию Коэнтрау и показать людям, что такое углеродный налог – вот моя цель. Если, как ты говоришь, остаться здесь – это её выбор, обойдёмся без неё. Есть другие люди, которые могут помочь мне в задуманном. А тебе – найти тех, кто стоит за смертями дипломатов. Флориан задумчиво приподнял бровь. Ситуация вновь изменилась. Фернандеш не рассказывал Кристине о «других людях». Очевидно, они были здесь и это был явно не «Зелёный фронт». Значит, Фернандеш заранее планировал визит в Нью-Йорк. Интересно. Люди, о коих он говорит, могут быть только из двух сфер: или разведка, или правительство. Любопытный каламбур, учитывая, что помощницей Джаспера Ричмонда была никакая не Лаура Финчер, а Анастасия Урусова.

– Я слушаю, – сказал Штильхарт вслух.

Ему было любопытно услышать. В зависимости от сказанного можно было сказать, циник Фернандеш или законченный романтик. Он много раз задавал себе этот вопрос, но мог на него ответить ни в положительном, ни в отрицательном контексте.

– Я закончил Стэнфорд, – издалека начал Фернандеш. – Вместе со мной училась одна девушка, раньше она была флейтисткой, но что-то побудило её пойти по пути общественной деятельности. У нас были отношения. Правда, недолго. И вот недавно, где-то месяц назад, она позвонила мне. И сказала, что её муж хочет встретиться со мной и предложить своё покровительство. Мне и моему движению.

Флориан покачал головой.

– Кто у нас муж? – спросил он.

Фернандеш ухмыльнулся залихватски и даже как-то коварно.

– Джаспер Ричмонд, – веско сказал он. – Вице-президент Соединенных Штатов.

Штильхарт задумчиво пожевал губу. Наверное, стоило изобразить удивление, однако он ждал именно одного из таких ответов. Ричмонд, значит. Нет, ну в принципе понятно, если не брать в расчёт Анастасию Урусову. Но тут вопрос в том, насколько Урусова влияет на Ричмонда. В конце концов, тот может вести свою игру, о которой Урусова может и не знать. Может быть, именно для того она и оказалась рядом с ним? Хочет обрубить его независимость?

– Неожиданно, – в продолжение своих мыслей сказал Флориан. – Ведь Ричмонд склоняется к поддержке углеродного налога. Разве не так?

Фернандеш кивнул.

– Сейчас так, – сказал он. – Но, насколько я могу судить, раз он хочет со мной встретиться, он человек практичный, а значит, его можно убедить отказаться от поддержки налога. Если он попросил Мию связаться со мной, после стольких лет, значит, никому не доверяет. Оно и понятно, учитывая, кем оказалась его помощница.

Муж, который борется с системой, просит жену помочь в его деле. О да, где-то это мы уже видели. Так там жена-то оказалась… Впрочем, история не терпит аналогий. Если Ричмонд по каким-то своим причинам желает идти войной на Треверса, то ему для этой войны нужна пехота, а «Зелёный фронт» подходит как нельзя лучше. К тому же «Зелёный фронт» представляет интересы бедных жителей Глобального Юга, которые пострадали от колонизаторов. Имея рычаг влияния на «Зелёный фронт», можно контролировать пространство от экватора до Антарктиды. Великий соблазн для США. Кстати, Кристина рассказывала, что будто бы Треверс просил Ричмонда поспособствовать прибытию американских боевых кораблей для борьбы с боевиками Фернандеша, но Ричмонд всегда отвечал уклончиво. Да, Флориан читал в сегодняшней прессе, что Великоруссия объявила внеплановые военно-морские учения среди кораблей, находящихся на Кабо-Кабо, но вряд ли эти учения отпугнули бы Ричмонда. Было похоже, что он намеренно затягивал решение вопроса, столь беспокоящего и Коэнтрау, и Треверса Косвенное, но всё же доказательство. Вот только доказательство чего?

– Предположим, – ответил Флориан после паузы. – Но зачем вам я? Для подстраховки?

– Отчасти, – ответил Фернандеш. – Но… Я буду говорить открыто, вы тот, кто знает куда больше такого, что может убедить Ричмонда встать на нашу сторону. Да, я бы предпочёл, чтобы это была сеньорита де Леон, но её нет. А мне нужен человек, который не имеет такого фанатизма, как я. Фанатизм иногда мешает. Вы такой человек, господин Штильхарт.

Флориан пропустил лёгкую улыбку. Примерно так и начинается девяносто девять процентов вербовки. Фернандеш действительно хотел затянуть его с собой, и отсутствие Кристины, как казалось Флориану, даже играло на руку лидеру «Зелёного фронта». Гадать здесь было нечего. Нужно было просто держаться определённого курса. Если судьба ведёт его к Ричмонду, этим шансом нужно воспользоваться. Как говорила Кристина: «Если занимаешься политикой, Штильхарт, будь готов к самым неожиданным союзам».

– Фернандеш, да вы просто стремитесь нажить себе новых врагов. В том числе среди политиков, если я хоть что-то в этой жизни понимаю. Но, думаю, вы уже приняли решения и не собираетесь мне платить за размышления.

– Точно, – подтвердил Фернандеш. – Вот именно поэтому мне нужно собрать настоящую команду. А вопрос награды мы как-нибудь решим.

– С моей стороны проблем не будет, – кивнул Флориан. – Но нужно сразу договориться о… слаженности наших действий. Не люблю сюрпризы. Дело не в том, чего вы там пытались добиться, а в том, что вы сами же себе насолили вашими действиями.

Фернандеш самодовольно улыбнулся.

– Об этом беспокоиться не стоит, – бросил пират, беря в руки телефон. – Главное, чтобы Мия не передумала насчёт своего предложения. А то оно как бывает: каждое следующее хуже предыдущего.

Штильхарт затормозил в одном из переулков Саут-Ривера. Фернандеш вышел из автомобиля. Разговаривал лидер «Зелёного фронта» один, Штильхарт решил до поры не вмешиваться, а просто понаблюдать за ситуацией, чтобы его действия не смахивали на паранойю. Тем более что беседа была довольно короткой. Закончив разговор, Фернандеш постучал в ветровое стекло.

– Разворачиваемся, – сказал он, – Хилтон, на Западной улице. Нам назначили рандеву.

Встреча в пятизвёздочном отеле в центре города. Достаточно логично, опять-таки. Встреча тайная, а значит, нужно место, где никто никогда никого не запоминает. Хилтон с его снующими туда-сюда постояльцами и вышколенными сотрудниками был грамотным выбором. Это значило, что возможность такой встречи прорабатывалась давно.

В холле отеля они оказались через четверть часа. Там было многолюдно и прохладно, особенно после раскалённой улицы. Немного не доходя до стойки регистрации дорогу им перегородили двое мужчин в чёрных костюмах и со всеми прочими атрибутами – агенты Секретной службы. Они работали профессионально и чётко.

– Вас ждут, – произнёс один из агентов.

Очевидно, это касалось Фернандеша, только его внешность могли описать. Штильхарт решил пристроиться как бы невзначай сзади. Естественно, о его участии Фернандеш договорился, иначе бы его не пропустили. Но вот как Фернандеш его отрекомендовал… Опять слишком много вопросов. Что-то странное было в поведении Фернандеша, и Флориан никак не мог понять, что именно.

Ведомые агентами, мужчины поднялись на лифте на самую крышу отеля, где располагался пентхаус и вертолётная площадка. Новенький Eurocopter EC135 только заглушал свои двигатели.

Было ли это случайно или нет, но пассажир вертолёта вышла из кабины непосредственно, когда гости появились на этаже. Брюнетка чуть за тридцать, в закрытом тёмно-синем деловом платье. Воспоминания об Лауре Финчер, заставили Флориана моментально подозревать какой-нибудь подвох. Но нет. В этой молодой женщине не было ничего сопоставимого с Лаурой-Анастасией. Ни стальной холодности, ни ощущения внутренней силы. Словом, это была обычная жена, которая печётся об успехе своего мужа. Интересно, почему Ричмонд везде появлялся с Урусовой, а не с ней?

– Приветствую, господа, и добро пожаловать, – произнесла Мия Ричмонд (наверное, это была она), её голос был кроток и мягок. – Я рада, что вы смогли добраться так скоро.

Фернандеш усмехнулся.

– Признаться, это не просто сделать, когда на твоём хвосте вся полиция Нью-Йорка, – произнёс он.

Мия сделала приглашающий жест.

– Если наш разговор пройдёт успешно, то, полагаю, это…досадное недоразумение будет устранено, – сказала она. – Давайте зайдём в номер.

Теперь их вели коридорами в самые дальние апартаменты. За время короткого перехода Мия не проронила ни слова. Гости тоже решили промолчать, и каждый думал о своем. Флориан вертел головой, обозревая интерьер: вокруг было много дерева, картин и кустов в горшках на полу, но ничего такого, что могло бы вызвать тревогу. Ни камер, ни диктофонов. Видимых уж точно, а о невидимых сообщил бы детектор в его часах. Иногда надо оставлять при себе кое-какие секреты.

– Этот номер используется нашей партией в качестве штаба, – пояснила Мия, как только они оказались внутри комнат. – Так что этот разговор никто не запишет и никто о нём не узнает.

Она кивнула агентам, и те вышли из номера.

– Если, конечно, вы не в отеле Уотергейт и не из конкурирующей партии, – заметил Флориан.

– Пожалуй, – согласилась Мия. – Удивлена, что Иллариу нашёл прагматичного партнёра. Прежде он всегда подбирал людей под стать себе: горячих и несколько самонадеянных.

Штильхарт дипломатично улыбнулся. Будучи гостем на клипере Фернандеша, он готов был согласиться с подобным утверждением.

– Жизнь меняет нас, – заметил Фернандеш, – иногда совсем в другую сторону. Но ты ведь пригласила нас не для того, чтобы разбирать прошлое. К тому же мне это и не нужно. Меня интересует будущее.

Мия кивнула. Она подала гостям поднос с квадратными бокалами, в которых покачивался золотисто-коричневатый напиток.

– Удивительное совпадение, – сказала Мия. – И меня, и человека, которого я представляю здесь, интересует то же самое. Джаспер в чем-то похож на тебя. Он поддерживает идею чистой планеты, но он хочет удостовериться, что за этой идеей не скрывается нечто корыстное. Сейчас все говорят о проекте Cinderfall и агрессивной политике Джефри Треверса, который просто помешался на экологических стартапах. Джаспер полагает, что проект Треверса требует неоправданно высоких издержек и не даёт никаких гарантий результата.

Штильхарт глотнул виски.

– Полагаю, что ему нужны доказательства этого, – сказал он. – Я прав?

Мия кивнула.

– В общих чертах, господин Босуэ, – сказала она, мягко улыбнувшись. – Также мой муж желает собрать альтернативные проекты, которые можно было бы развивать помимо наполеоновских замашек сэра Джефри. Ваши разработки его весьма заинтересовали.

Флориан про себя рассмеялся. Скорее уж, разработки воображения Кристины. Итак, Фернандеш представил его как Босуэ. Значит, до конца он этой Мии не доверяет. Надо наблюдать, как пойдёт.

– Благодарю, – сказал Штильхарт вслух. – Мне было бы лестно поработать с господином Ричмондом. Я с большим удовольствием представлю ему свои разработки.

Осталось их только разработать. Хорошо бы, если его фразы звучали достаточно уверенно для перспективного стартапера.

– От себя замечу, – кивнул Фернандеш, – что наше движение готово предоставить собранные нами данные и на архигерцога Коэнтрау, и на Джефри Треверса. Эти документы, – Фернандеш вынул из портфеля и передал собеседнице плотную папку, – доказывают их связь с производством нановооружения. Фотографии, плёнки, контракты, поставки. Здесь всё, что нам удалось собрать.

Мия взяла папку и стала лениво листать документы.

– Предполагаю, что именно их ты хотел представить в ООН? – спросила она. – Не стоит удивляться, откуда я знаю. У нас есть хорошие информаторы.

Где именно, она не уточнила.

– Да, – коротко ответил Фернандеш.

Мия громко рассмеялась.

– Да, теперь я узнаю прежнего тебя, – весело сказала она. – Ты всегда пытался доказать всё официальным способом. Но времена нынче не самые лучшие для этого. Международные организации поразили бюрократия и коррупция. Любое дело превращается в фарс и кошмар. А кроме того, у наших недоброжелателей всегда есть возможность совершить теракт с летальным исходом для тех, кто всё-таки готов решиться показать миру всю изнанку глобального управления. Но есть совершенно другой путь, который лежит не через кабинеты ООН, а через более влиятельных и честных людей.

– Меня интересует моя страна, – без обиняков сказал Фернандеш. – Её превратили в колониальный полигон. Деятельность Треверса разрушит всё, что мы создавали на Кабо-Кабо. И это я хочу предотвратить. Что Треверс делает здесь или в какой-нибудь Новой Зеландии, меня не волнует. Уберётся с островов, и довольно.

Мия повертела папку ещё немного и вернула в руки Фернандеша.

– Ты же понимаешь, что это только часть проблемы, – сказала она. – Мир больше, чем твои острова. Можно убрать Треверса, но вместе с ним уберутся все денежные потоки, которые текут на Кабо-Кабо вместе с Треверсом. Благосостояние острова зависит от благосостояния сэра Джефри.

Фернандеш нахмурился.

– Тогда зачем этот разговор? – спросил он. – Уж не клонишь ли ты к тому, что я должен объединиться с Треверсом? Этого никогда не будет. Или я его скину, или он уничтожит меня и мою страну.

Мия покачала головой.

– Речь идёт не об объединении с Треверсом, – сказала она. – Речь идёт о присоединении к людям, которые могут дать то, что давал острову Треверс. Стать частью внегосударственного общества людей со средствами и целями.

– А цена? – спросил Фернандеш.

– Для тебя никакой, – сказала Мия. – Всего лишь одолжение – пересмотр соглашения о пребывании на Кабо-Кабо флота Великоруссии и некоторое ограничение деятельности твоих ребят рамками правил. Вот при этих условиях ты станешь самым реальным кандидатом на пост нового демократического руководителя твоей страны.

Всего ничего, подумал Флориан. Он не был сильно погружён в африканские дела, но подозревал, что пересмотр соглашения о базе на острове, через который контролируются трансокеанские транспортные коридоры, не обрадует никого в Московске. Теперь понятно, почему Ричмонд не торопился с посылкой боевых кораблей. Он хочет не просто пехоту в лице боевиков «Зелёного фронта» для конкретной операции. Он хочет своих личных каперов. И риска никакого. Ни тебе интервенции, ни оккупации. Ну что же, вот и Ричмонду не чужды имперские амбиции, правда, более изящные.

– Если ты дашь своё устное согласие, я смогу немедленно организовать вашу встречу с этими людьми и моим мужем, – продолжала Мия, кивнув также и Флориану. – Надеюсь, вы понимаете, что я знаю только то, что меня просили передать.

Флориан отстранённо кивнул, погрузившись в собственные мысли, уже несколько пропуская мимо ушей те светские любезности, которыми обменивались Фернандеш и миссис Ричмонд.

Конечно, Фернандеш согласится. Любой бы согласился на его месте. Слишком великий соблазн. Если ты, конечно, не Кристина Левонова, которая предпочитает соблазнять сама. Фернандеш уже принял решение и принял его, как только позвонил. Сейчас он скорее думает о том, что стоит на пороге чего-то важного, о чём он мечтал, и это что-то поменяет всю его жизнь. Чтобы это понять, не надо было уметь читать чужие мысли. Впрочем, это ненужная лирика. Очевидно, что Фернандеша вербовали, и вербовали грамотно. Теперь Штильхарт понимал: нападение в Здании конференций было хорошо продуманным отвлекающим моментом, чтобы у Фернандеша не осталось других вариантов действий, кроме как ложиться под интересы Ричмонда. Эту Мию, которая, очевидно, была дорога Фернандешу с некоторой точки зрения, подставили ему тоже не случайно. Здесь, как в хорошей пьесе, каждый играл свою роль. Наверное, у Флориана был некий шанс вытянуть Фернандеша из этой американской петли. Но стоило ли? Флориан сам лез во все тяжкие, чтобы подойти близко именно к этой петле, которая является связующим узлом с историей убитых дипломатов. И сейчас у него был прекрасный шанс это сделать. Выйдя на этих людей, он получит огромное количество необходимой информации, которая позволит ему понять не только схему плана Ричмонда, но и структуру его отношений с партнёрами. Поэтому Флориан решил, что не станет мешать Фернандешу и поступит, как всегда советовала Кристина: будет нестись по течению.