Хроники Ватара. Камень Души. Книга 2

Богам безразличны методы достижения цели. Их интересует лишь конечный результат, предсказанный пророками и записанный в священных текстах. Божественное вмешательство не всегда очевидно. Оно может проявляться в случайной встрече, в неожиданном решении или даже в минуте молчания, подобной этой. Ведь именно в такие моменты рождаются самые важные решения, способные изменить ход предначертанной истории.

– Вы хотели что-то еще спросить? – внезапно очнулась девушка, поворачиваясь к Риаа.

– Что именно просил Дорн?

– Сопроводить отряд Рейнара к Тарионну, – Сигг удивленно изогнула бровь. – Вам это известно.

– Продолжай.

– В послании говорилось о трех путниках в Гландаголле, – размеренно произнесла девушка, все так же приподняв бровь. – Якобы некромант с гоблином похитили дорфину Риаа Аррен из Кана, и ее нужно спасти из лап прислужников тьмы…

Риаа кивнула, безмолвно прося продолжать.

– Причину выбора пути через Проклятый лес я не уточняла, – замолкла Сигг.

Риаа снова кивнула, пристально всматриваясь в собеседницу.

– Я бывала тут несколько раз, – призналась девушка, встретившись взглядом с истинной. – Ладно, трижды…

– Вот как? – в голосе Риаа прозвучало искреннее удивление.

– Это совсем не то, что вы думаете! – вспыхнула Сигг.

Истинная лишь загадочно улыбнулась, не сводя пристального взгляда с девушки.

– Каждому известно – чтобы достичь Тарионна в обход Мор Али, путь лежит через Проклятый лес, – пробормотала девушка, не в силах выдержать пронизывающий взор истинной. – Многие пытались, но всем это оказалось не под силу.

– Кроме тебя, – с иронией заметила Риаа, изящно выгнув бровь. – И почему же?

Мысли захлестнули Сигг волной воспоминаний. Проклятие матери, обрекшее её на вечное изгнание из Вечного Леса, текло по венам подобно отравленной крови, передаваясь через поколения без надежды на искупление.

Жизнь столкнула её с Каенаром – сильным полукровкой-орком из прославленного клана Ясс. Он отыскал её среди пепелища деревни, где ещё витали души погибших. Его клан вошёл в легенды после последней героической битвы у столичных стен против пятиленточников. В тот день пала великая Раккаи, но выжившие воины унесли с собой священные традиции клана.

Храня тайну о прошлом своего рода, Каенар растил юную полуэльфийку в железных традициях клана Ясс. Его несгибаемый характер, закалённый выживанием, требовал абсолютной дисциплины. Изнуряющие тренировки превратили её в настоящего воина. Она освоила искусство следопыта, виртуозное метание клинков и битву с тварями из Разлома.

В двенадцать зим она добилась невероятного – в одиночку одолела людогрыза, чудовищного хищника, на которого обычно охотились целыми отрядами. Каенар, верный своей суровости, ответил лишь сдержанным кивком. Его изрезанное шрамами лицо оставалось бесстрастным, хотя в душе он ликовал успехами ученицы.

Под его наставничеством она превратилась в непобедимого воина, способного выжить там, где другие гибли. Каждый её приём нёс отпечаток древних традиций клана Ясс, хотя кровь изгоев вечно напоминала о запрете приближаться к таинственному Вечному Лесу.

– Каенар был хорошим учителем, – очнувшись от раздумий, произнесла Сигг, – И другом.

– Не сомневаюсь, – отрезала Риаа. – Но задумайся – разумно ли полагаться лишь на умения полукровки, пусть даже орка из клана Ясс, обучившего тебя всему, что знал сам?

– К чему вы клоните? – насторожилась Сигг, резко обернувшись на слова истинной.

– В тебе течет кровь эльфа и стража леса… и кое-кого еще, – задумчиво произнесла Риаа после паузы. – Но об этом после… И да, этот дуболом Дорн каким-то образом прознал о твоем происхождении. Неважно. Главное – ты идешь со мной.

– Что значит с вами? – возмутилась Сигг.

– А ты хочешь вернуться в Кетлас? – загадочно усмехнулась истинная. – Дорн, чтоб его Бездна поглотила, мигом узнает об этом. И встретишься ты с ним уже в кандалах, как еретичка, преступившая законы Церкви Единой и Единственной.

– Я не совершала ничего, – девушка начала протестовать, но осеклась, встретившись с насмешливым взглядом Риаа.

– Думаешь, ему есть дело до того, что ты была простым следопытом? – истинная склонила голову. – Ты – единственная выжившая, а значит знаешь, как погиб отряд Рейнара. Так что…

– Пойду собирать лошадей, – оборвала её Сигг, спрыгивая с парапета.

– Умная мысль, дорогая!

***

В Дубовом парке мирно паслись лошади, с аппетитом щипая сочную траву, не замечая останков своих бывших владельцев. Тела, разорванные магическим воздействием, уже начали преображаться по законам Вечного леса – покрываясь травой и мхом. В Гландаголле всё неживое безвозвратно отдавало свою силу живому.

Сигг оставила свою лошадь у лестницы, надёжно привязав к балюстраде. Остальных животных она методично собрала вместе, соединив их друг с другом за седельные луки, к явному неудовольствию самих лошадей.

На лошади Бэлла Риаа заметила прикреплённую клетку с каргом. Умные глаза птицы настороженно следили за совой, восседавшей на плече истинной. Сова же, в свою очередь, поглядывала на карга с явным гастрономическим интересом, но Риаа не позволила ей осуществить свои планы.

– Сигг, – окликнула истинная, – Это карг его высокопреосвященства?

– Точно, – отозвалась девушка, обыскивая сумки лошади Рейнара. – Нашла мешок с золотом. Пригодится нам.

– Золото никогда не бывает лишним, дорогая, – с улыбкой ответила Риаа, – Особенно для девушек.

Из одиннадцати лошадей битву пережили восемь, что не могло не радовать. Оставлять их в Тарионне было бы неразумно – они могли пригодиться, хотя бы для продажи за Алагосом. Степные жители, известные своей предприимчивостью, не упустят возможность приобрести хороших скакунов для перепродажи где-нибудь в Хемии.

Наконец закончив с приготовлением лошадей, Риаа и Сигг взобрались в седла.

– Куда мы направляемся? – поерзав для удобства, поинтересовалась Сигг.

– Переправа Тарионн, – не раздумывая выпалила Риаа.

– За какой Бездной нам туда ехать? – подавшись вперед, задала Сигг следующий вопрос.

Истинная метнула на нее взгляд, явно колеблясь с ответом, но раз уж решила взять спутницу, придется раскрыть карты.

– Нас там ждут…

– Некромант и гоблин? – нетерпеливо встряла Сигг.

– Не совсем, верно, – губы Риаа тронула загадочная улыбка, и она добавила вполголоса, – Доберемся к вечеру – сама все поймешь. Гончая – веди!

***

Полуденный зной окутал город своим удушающим покрывалом. Беспощадное солнце, взошедшее над бескрайними крышами Кана, превратило этот день в настоящее испытание. Величественное здание магистрата на площади Мирра, казалось, приютило под своей крышей всех жителей Дерии – ведь сегодня наступил долгожданный день Прошений, традиционно проводимый за месяц до летнего равноденствия.

Измученные чиновники трудились без передышки, пока снаружи царила невыносимая жара, сравнимая разве что с дыханием демонов Кронангула. Прохлада административного здания манила горожан, которые под предлогом решения пустяковых вопросов искали спасения от палящего солнца.

Лишь кабинет магистра дорфа Аррена служил пристанищем для действительно важных посетителей, делившихся своими тревогами о повышении пошлин на древесину и камень. Когда последний проситель покинул комнату, внутрь стремительно вошла поразительная женщина. Ей было не больше тридцати, с безупречными чертами лица и шелковистой кожей. Её чёрные волосы были собраны в строгую косу, а стальной блеск синих глаз выдавал внутреннюю силу. Облачённая в элегантное тёмно-серое платье, подчёркивающее её природную красоту, она замерла на полпути к массивному столу.

– Многоуважаемый дорф Аррен, – произнесла она с холодной решимостью. – Три дня я добиваюсь встречи с вами. Либо вы меня страшитесь, либо ваша репутация не соответствует занимаемому положению.

Магистр города Кан и дорф гильдии пряностей, Китт Аррен, поднял воспаленный взгляд на нарушительницу его уединения. Узнав гостью, он медленно откинулся в своем кресле, осознавая неизбежность предстоящей беседы. Последние три дня он искусно избегал этой встречи, но судьба, похоже, решила иначе.

– Алкар Реганн! – воскликнул он с наигранным воодушевлением, расплываясь в приветливой улыбке. – Какая честь видеть вас, несравненная Алкар Реганн! – добавил дорф, поднимаясь из-за стола с показным радушием.

Темная эльфийка изогнула бровь, удивленная внезапной переменой в поведении дорфа. После трех дней полного игнорирования – ни в особняке на Литейной, ни в магистрате – он вдруг рассыпался в любезностях, демонстрируя странную смесь раболепия и снисходительности.

– Вы слишком щедры на комплименты, – произнесла она, поправляя непослушный локон под модной шляпкой. – Но я здесь по делу.

Аррен так стремительно обогнул стол, что едва не опрокинул белую мраморную статуэтку на его углу.

– Прошу, присаживайтесь, – галантно придвинул кресло дорф. – Я внимательно выслушаю вас, и мы обязательно найдем решение, моя несрав…

– К делу, уважаемый дорф, – резко оборвала его эльфийка, опускаясь в кресло. – Время дорого – как ваше, так и мое.

– Как будет угодно магине, – перешел на официальный тон дорф, хитро прищурившись на представительницу Главы Престола. – Что привело вас?

Китт Аррен вернулся за стол. Откинувшись в кресле и сложив пальцы домиком, он изобразил внимательного слушателя – хотя совсем недавно был к ней глух и слеп.

– Его высокопреосвященство шлет наилучшие пожелания, – начала темная эльфийка. – Он весьма обеспокоен вашим самочувствием после исчезновения дочери.

Лицо дорфа внезапно посерело от этих льстивых слов. К счастью, тень от драпированных штор скрыла эту перемену от пристального взгляда гостьи.

– А также надеется на ваше участие в выборах в Генеральные штаты, – продолжила эльфийка, – Которые, несомненно, будут вами выиграны с большим перевесом голосов выборщиков.

Изумление исказило черты Аррена – брови взметнулись вверх, придавая лицу комичное выражение. Он даже причмокнул, совершенно не ожидая, что беседа о дочери примет такой неожиданный поворот, угодив в то, что он называл "Ямой". И надо же было так попасться на уловку темной эльфийки, прислуживающей архиепископу! Растерявшись от столь дерзкой манипуляции, он снова причмокнул и обратился в слух, внезапно обнаружив в разговоре новый, захватывающий интерес.

– Как вам известно, – эльфийка пронзила дорфа стальным взглядом, – Его Высокопреосвященство глубоко ценит вашу службу городу Кан и королевству Лерия.

Лесть звучала столь изысканно, что Аррен, измотанный последними днями, уже не мог отличить правду от игры воображения.

– Мой покровитель… – эльфийка запнулась, меняя интонацию, – Настаивает на вашем непременном участии в этом году.

Тут самообладание окончательно покинуло дорфа, и, невзирая на серьезность гостьи, он поднял руку, желая прервать её.

– Простите, магиня, – ловко подобрал он слово вместо "несравненная", – Я совершенно забыл о долге хозяина. Не желаете ли вина?

– Нет, – подалась вперед волшебница, пронзая собеседника ледяным взором своих синих глаз. – До заката я пью исключительно воду.

– Что ж, я, пожалуй, побалую себя аталанским, – беззаботно произнес дорф, не обращая внимания на холодность гостьи. – Вам – воды, так воды.

Он поднялся и направился к сервировочному столику у окна, уставленному разнообразными напитками. Там стоял и графин с водой, в которой плавали кубики льда, ломтики лимона и экзотический боокс. Щедро наполнив свой бокал вином, Аррен налил воды во второй и вернулся к столу, подав напиток гостье. Опустившись в кресло, он сделал внушительный глоток аталанского, а точнее попросту выпил полбокала, и прикрыл глаза от наслаждения.

– Прошу, продолжайте, несрав… магиня, – поспешно поправился дорф. – Я внимательно слушаю.

Темная эльфийка с легким удивлением наблюдала за тем, как он осушил половину бокала залпом. Взяв себя в руки – а точнее, крепче сжав свой бокал – она отпила немного воды и поставила его на стол.

– Поскольку выборщики от Лерии находятся в Кане, – она особо выделила последнее слово, – Я должна сообщить, что задержусь здесь надолго, чтобы обеспечить вашу победу на выборах. А значит, мне придется обосноваться в вашем особняке на время всех мероприятий…

– Позвольте! – лицо дорфа мгновенно утратило выражение блаженства от вина. – Мой дом – моя крепость, магиня! Я не наме…

– Не обсуждается, – отрезала эльфийка. – Таково распоряжение высокопреосвященства. Отныне я ваш полномочный представитель по выборам в Генеральные штаты.

С этими словами Алкар Реганн извлекла из рукава свиток и с едва заметной усмешкой протянула его дорфу.

Ошеломленный таким поворотом, Аррен принял документ, убедился в подлинности личной печати Престола, торопливо сломал сургуч и развернул пергамент.

«Я, божественной милостью, Глава Престола Церкви Единой и Единственной Дорн III, обращаюсь к Вам, магистр светлого города Кан Китт Аррен, с предложением и благословлением.

Мы, Его Святейшество, считаем Вас достойным кандидатом на пост Председателя Генеральных штатов всех Срединных земель. Посему призываю Вас подать прошение в канцелярию сего богоугодного заведения для дальнейшего избрания Вас в кандидаты от светлого города Кан незамедлительно.

В помощь Вам направляю преданную дочь Церкви Единой и Единственной, благословенную Алкар Реганн, как Нашего полномочного представителя. Уповаю на Ваше полное содействие ей во всех делах и оказание должного почтения, соответствующего её высокому положению.

С благословением, Его Святейшество Дорн III»

«Капкан захлопнулся», – мрачно усмехнулся дорф, перечитывая послание.

Аррен внимательно изучал письмо, пока эльфийка с нескрываемым энтузиазмом следила за его реакцией. План, который они недавно разработали с высокопреосвященством после получения посланий от Архимага Нагелиуса и карга Рейнара, явно её воодушевлял.

– Что ж, – дорф отложил послание архиепископа. – Высокопреосвященство немногословен, но его слова весомы и надёжны. Буду рад, если ваше присутствие озарит мой дом и подарит нам множество прекрасных моментов общения.

– Мой экипаж ожидает на площади Мирра, достопочтенный дорф, – глаза эльфийки победоносно сверкнули синевой. – Окажете честь составить мне компанию?

– Несомненно, магиня, – Аррен одарил её широкой улыбкой. – Отдам необходимые распоряжения и с огромным удовольствием провожу вас до моего дома.

С этими словами дорф гильдии пряностей и магистр города Кан направился к выходу. Излюбленная игра архиепископа закрутилась ещё сильнее…

***

Роскошная архиепископская карета, украшенная алыми символами элементалей, бросалась в глаза на площади Мирра. Четыре великолепных гнедых скакуна с белоснежными гривами и хвостами были впряжены в экипаж. На козлах важно восседал кучер в официальной ливрее Престола, а у дверцы застыл веснушчатый лакей с надменным выражением лица, будто проглотил полуторный меч.

Китт Аррен, применив воздушную магию, молниеносно отбросил лакея к стенке кареты и галантно предложил руку изумленной темной эльфийке. Она, к еще большему удивлению вжавшегося в карету перепуганного слуги, без колебаний приняла помощь.

Оказавшись внутри, магиня попыталась заговорить, но, встретившись взглядом с мрачным и разъяренным дорфом, предпочла промолчать. Аррен освободил лакея, который с облегченным вздохом поспешил занять место на задней платформе.

Шикарное убранство архиепископского экипажа впечатляло – Аррен погрузился в мягкое бархатное сиденье и, не удержавшись, провел по нему рукой, чем вызвал удивленный взгляд спутницы.

Он тут же отдернул руку!

В такой необычной компании разговоры казались неуместными, и он погрузился в размышления о том, не угодил ли в искусно расставленную ловушку.

По правде говоря, амбициозный глава гильдии пряностей грезил не просто о месте в Генеральных штатах – его заветной целью было кресло Председателя, верховного правителя Срединных земель.

Генеральные штаты представляли собой четыре влиятельные коллегии: благородное дворянство из древних родов бывшей империи Раккаи; духовенство, объединявшее высокопоставленных служителей Церкви Единой и Единственной вместе с членами Ордена Вера; могущественные представители четырех Башен ордена Мирра; и, наконец, городская элита, преимущественно состоящая из глав торговых гильдий. Эшайи, несмотря на длительные обсуждения этого вопроса в Кане, все еще оставались за пределами избирательного процесса.

После избрания на местах кандидаты отправлялись в ассамблею Генеральных штатов для финального голосования, где в итоге выбирали Председателя.

Китт Аррен, хоть и не стремился открыто к месту в штатах, втайне лелеял такие амбиции. И шансы у него были неплохие – он представлял три из четырех избирательных сословий. Раньше его удерживали два обстоятельства: дочь, из-за которой он был привязан к Кану, и покровительство Ризы Варкартнер, нуждавшейся в его присутствии в городе. Сейчас же ситуация изменилась – он оказался под крылом самого Дорна, который явно имел на дорфа гильдии пряностей серьезные планы. К тому же, Огарис с его крупным портом всегда манил Аррена. Хотя…

– Ваше лицо выдает ход ваших мыслей, многоуважаемый дорф, – внезапно произнесла магиня, пристально вглядываясь в Аррена. – О чем-то глубоко задумались?

Магистр гильдии пряностей откинулся на спинку кареты, скрестив руки на груди, его взор прояснился, став острым и проницательным.

– Пятнадцать зим я служу Кану магистром, – произнес дорф очевидное. – А Дорн III, насколько я знаю, правит уже четыре десятка зим. И тут возникают два интересных вопроса: почему именно сейчас Глава Престола решил поддержать мою кандидатуру? И почему раньше он не стремился повысить мой статус?

И умолк.

Эльфийка внимательно изучала лицо Аррена, пытаясь разгадать этого противоречивого дорфа – внешне тщеславного, но внутренне равнодушного к власти, обладающего незаурядным магическим даром. В нем определенно крылась какая-то загадка, но какая именно?

– Вы же ознакомились с посланием Престола, уважаемый, – нарушая этикет, с явным раздражением произнесла эльфийка. – Там недвусмысленно сказано: «считаем Вас достойным кандидатом на пост Председателя Генеральных штатов всех Срединных земель.»

– Знаете ли, это не ответ, – усмехнулся дорф, не меняя позы. – Будьте добры, просветите меня. Я же знаю, что для таких случаев у вас есть четкие указания от самого… Престола.

Темная эльфийка, ничуть не смутившись слов Аррена, хитро прищурилась и одарила его лукавой улыбкой. Изящным взмахом руки она окутала карету невидимым барьером, отсекающим все внешние звуки с улицы и любые попытки подслушивания.

– Знаете, в свите архиепископа немало любопытных персон, как людей, так и иных существ, – промурлыкала она, глядя из-под полуопущенных ресниц. – Взять хотя бы кучера, который так старательно докладывает помощнику архиепископа Яноссу каждое слово, произнесенное в этой карете.

– Полагаю, ваш спонтанный щит не помешает ему доложить о том, что вы что-то скрываете, – напряженно заметил дорф, внимательно изучая загадочную магиню.

– Не тревожьтесь, почтенный дорф, – она перестала щуриться, но её улыбка стала еще более лукавой. – Сейчас он слышит лишь наш пустой щебет о грядущих выборах в Генеральные штаты.

– Вы ещё та штучка, магиня!

– Алкар, – она склонила голову, сохраняя улыбку. – Когда мы наедине, зовите меня так.

– Китт, – он подался вперед, протягивая ей руку.

Их рукопожатие оказалось удивительным сочетанием мягкости и силы. Дорф отметил необычную теплоту нежной руки эльфийки – черта, совершенно нехарактерная для обычно прохладных темных эльфов. Откинувшись назад, Аррен озадаченно посмотрел на магиню, встретив её лукавую улыбку.

– Вы удивлены, – подметила она. – Хотя ваши познания о нашей расе впечатляют, выводы несколько поспешны, уважаемый дорф.

Магистр выжидающе молчал.

– Фаиса Алатт – это клан, а не род, – пояснила эльфийка. – Присягнув Ордену Пяти Лент, они отреклись от магии темных эльфов и истинной Тьмы.

Аррен продолжал выжидающе молчать, лишь скрестил руки на груди.

– Признаюсь честно, я никогда не давала клятв пятиленточникам, – твердо заявила магиня, пристально глядя в глаза дорфу. – В семизимним возрасте подобные ритуалы не проводятся – это слишком рискованно. Такая магия может не только подорвать физическое состояние испытуемого, но и необратимо искалечить его магический потенциал.

– Вы из Морн Алатт, – прошептал потрясенный дорф.

– Хм, – она одарила его лукавой улыбкой и промурлыкала с притворной невинностью: – Неужели вас это беспокоит?

Карета погрузилась в гнетущее безмолвие… но ненадолго. Китт Аррен напряженно размышлял, пытаясь разгадать истинные мотивы загадочной магини – действует ли она по четким указаниям Престола, намеренно пытаясь затуманить его рассудок, или преследует собственные цели.

– Он знает? – не выдержав напряжения, выпалил дорф, многозначительно указав наверх.

– Скорее предполагает, – уклончиво ответила она, после чего добавила с вызовом: – Впрочем, ему придется смириться с неоспоримым фактом – я была и остаюсь темным эльфом из рода Морн Алатт!

Дорф остолбенел от этого откровения, его лицо застыло в изумлении. Он пытался что-то сказать, но лишь беззвучно открывал и закрывал рот, словно рыба на берегу.

– Боги! – с уверенностью произнесла эльфийка. – Похоже, мне удалось сделать невозможное – по-настоящему вас удивить.

– Это… это просто поразительно, – наконец выдавил из себя дорф, постепенно обретая дар речи. – Вы не просто принадлежите к запрещенному клану Морн Алатт, но и открыто храните верность древним богам – деяние, караемое смертью в вашем положении…

– Рода, Китт, – твердо поправила она, подчеркивая слово "род" и ничуть не смущаясь пронзительного взгляда собеседника. – И да, можете считать меня еретичкой, но я продолжаю верить в старых богов и в их неизбежное возвращение, когда явится достойный…

– Вы совершенно меня не страшитесь, – заметил Аррен, подавшись вперед и впившись взглядом в ее синие глаза. – Почему же?

– Чего мне вас бояться? – произнесла магиня, пронзая собеседника ледяным взглядом синих глаз. – Мы здесь вдвоём, и защитная магия надёжно скрывает наш разговор – никто не услышит ни моих дерзких слов, ни вашего изумления. К тому же, в отличие от вас, мне страх неведом. В моём положении терять уже нечего… Я давно всё потеряла.

Она сделала паузу, внимательно изучая дорфа, который молча ждал продолжения с явным любопытством. Магиня наклонилась ближе:

– И последнее, – тихо произнесла она. – У вас есть своя тайна, о которой ни вы, ни она предпочли бы умолчать. Я вас не осуждаю – это было давно, и возможно, вы действительно не знали. Но Риза Варкартнер всё же поведала вам об этом… наедине.

При упоминании небесной эльфийки лицо дорфа побледнело до белизны свежего теста. Ироничная усмешка собеседницы лишь подтвердила его худшие опасения – она знала многое о его семье, тогда как он о ней – ничего.

– Не тревожьтесь, Китт, – промурлыкала она, откидываясь назад и продолжая говорить менторским тоном, словно читала лекцию на своем факультете. – Он об этом не знает. Ваш секрет останется при вас – до тех пор, пока вы не решите раскрыть мой!

После напряженной паузы, заметив изменившееся выражение лица дорфа, эльфийка продолжила:

– Я знаю правду о вашей дочери и причину, по которой эта властная особа так отчаянно желает заполучить её… желала, – она многозначительно усмехнулась, бросив взгляд в окно. – О, мы почти у цели. Знаете, Китт, я искренне надеюсь на наше взаимовыгодное сотрудничество. Вам крайне важна моя поддержка, как и мне – ваша.

– Какого рода? – не сдержал любопытства дорф.

В это время экипаж въехал на территорию поместья Арренов через распахнутые ворота и остановился у главного входа, где выстроилась встречающая свита.

– Скажем так, – она сделала паузу. – Его высокопреосвященство архиепископ обожает Телл, и, хотя играет посредственно, его стиль безжалостен, невзирая на статус противника. Он особенно любит оттачивать мастерство на тех, чье положение вызывает у него… особый интерес. Власть, видите ли, не терпит равноправия.

У дверцы кареты застыл веснушчатый лакей, готовый распахнуть её, но дорф опередил его, сковав магическими путами. Парень застыл с нелепо выпученными глазами.

– Я запомню это, – произнес дорф, открывая дверь и случайно задев лакея по лбу. – Магиня, добро пожаловать в поместье Арренов, – он открыто улыбнулся и галантно подал руку эльфийке, выйдя первым. – Кажется, я понял правила нашей игры…

***

Золотистый, нетронутый песок расстилался широкой лентой вдоль побережья, уходя за горизонт. В час отлива Море Ветров ласково шептало, посылая освежающие порывы бриза. Стройные кокосовые пальмы, выстроившись живописными группами у кромки воды, роняли спелые плоды в прозрачную лазурь. В кристально чистой лагуне Куил, что раскинулась близ Скайгге, мирно покачивались рыбацкие лодки, а сквозь прозрачную воду просматривалось песчаное дно.