Ожидание заката

Я задумался.

– Наверное. Но как решать эти вопросы?

– Временем. – Убежденно сказал Дайрон. – Мы же исключаем вмешательство высших сил? А для начала – все же неплохо бы заняться вопросом коррупции!

– Хотел бы я заняться этим вопросом! – мечтательно сказал я. – Думаешь, твой «коррупционный» проект реален? А как же власть имущие? Имеющие свои заводы и пароходы? Они как же? Им-то взятки давать не нужно! Позвонил, и все! Телефонное право на практике.

– Никакой даже самый власть имущий ничего сам не сделает! Только за счет других. Если законно – пожалуйста. – Дайрон зевнул. – Только в большинстве случаев не выйдет ничего у него законно, без коррупции-то. Твори что хочешь, но не за счет остальных. И тогда…

Закончить он не успел. Желудок мой резко ухнул вниз, а потом, не менее, резко, вверх. И не дослушав глобальный план изменения внутренней политики страны, я рванул в туалет.

Едва успев захлопнуть дверь, я наклонился над унитазом. Меня вырвало. Мутной слизью. Вот они, чебуреки не из собаки! Блин, до чего же плохо!

Минут пятнадцать я общался с белоснежным отверстием. В основном говорил я, а собеседник слушал, изредка пуская синюю водичку.

Именно сейчас мне и стал понятен смысл выражения «рвать и метать» – способ очистки желудка двумя методами.

Чуть полегчало. Я умылся и посмотрел в зеркало. В висках стучало, левая часть лица передергивалась мелкой дрожью, словно флаг на линкоре в ветреную погоду.

Покачиваясь, я вышел из туалета. Дайрон как ни в чем не бывало попивал пиво. Его-то, разумеется, не тошнило. Ну да, блюющий бог – это нонсенс!

Когда я упал на диван, он внимательно посмотрел на меня.

– Все в порядке?

– Почти. – Проскрипел я, с отвращением поглядывая на тарелки с аккуратно разложенной закуской. – Тошнит чего-то. Беляши наружу просятся…

– Тебе лучше полежать.

– Это я уже и сам понял. Ладно, надо бы у девчат попросить таблеток каких-нибудь… Фестал там, или мезим. Или хоть уголь! Сходи, а?

– Таблетками тут не обойтись! – Дайрон покачал головой. – Тебе лучше просто полежать, поверь мне!

– Ну да, болит мне, а виднее тебе. – Пробормотал я, с трудом поворачиваясь на левый бок. – Ладно, поверю.

Со мной творилось что-то непонятное. Пальцы рук мелко подрагивали, словно у больного синдромом Паркинсона, и терлись друг о друга. Мышцы то сокращались, то вдруг разом расслаблялись. Хорошо, что я уже побывал в туалете, а то, неровен час, внесу изменения в дизайн обивки дивана.

Но лежа болеть было трудно. Особенно если вспомнить, что я нахожусь на высоте десяти километров над территорией неизвестной страны, в компании странного мальчишки, которого знаю лишь сутки! И не знаю, когда буду возвращаться назад и вообще буду ли!

Нет, нужно как-то отвлечься. Зачем в придачу к боли физической еще и душевные страдания! Да ну его!

Я поднял глаза на мальчишку.

– Так на чем мы там остановились?

– Ни на чем. Лежи спокойно! – мальчишка подошел и коснулся рукой моего лба.

И я провалился в сон.

* * *

Мишино внимание было целиком поглощено виллой, и поэтому он не обратил внимания на стоявший на парковке невдалеке серебристый «Опель», за рулем которого сидел мужчина лет тридцати пяти в черных очках. Мужчина внимательно рассматривал Михаила.

Не догадываясь, что стал объектом внимания, Миша прошел метров триста вперед по улице, дошел до площади с каким-то зданием, увенчанным то ли башней, то ли шпилем, а затем развернулся, и словно прогуливаясь, пошел в обратном направлении. Включив камеру в телефоне на запись, возле дома он замедлил шаг, снимая окружающую обстановку на видео. И не заметил, как сам был сфотографирован.

Пройдя мимо, Миша выключил запись, и двинулся в отель. Опель покатился за ним. Через два квартала Михаил обнаружил медленно следующий за ним автомобиль. Как ни в чем ни бывало, он шел вперед, миновал отель, прошел немного дальше, затем свернул направо в какой-то переулок. Машина повернула следом.

Увидев какой-то продуктовый магазинчик, Миша зашел. Прохаживаясь вдоль витрин, и краем уха слушая лающую немецкую речь, он осторожно выглянул в окно. Из «Опеля» вышел парень, и с безразличным видом стал прогуливаться по тротуару. Миша хотел было его сфотографировать, но из-за ракурса съемки и стекла витрины, снимок не получился.

От Старски, понял Миша, и ярость стала наполнять его, словно кровь – жертвенную чашу. Он лихорадочно обдумывал ситуацию. Пистолет лежал в рюкзаке, к тому же имелось в наличии собственное тренированное тело. Довольно-таки немало, но в сложившейся ситуации наличие дополнительные средства никогда не помешают.

О том, что это совпадение, он даже не думал. Совпадения закончились сутки назад, на лавке, где умер Кирилл Александрович.

Но как же все-таки его вычислили? Утечка в Фирме?

Теперь Миша готов был поверить во что угодно.

Ладно, времени на размышления не остается. Будем рисковать.

Миша с озабоченным видом вышел из магазина, остановился в нескольких шагах от преследователя и достал телефон.

– Алло! – по-немецки произнес он в трубку. – Все документы у меня. Когда я могу их вам передать? Кругкоппель? Через сорок минут под мостом? Хорошо, я сейчас иду туда, и буду ждать вас.

И Миша скорым шагом отправился вперед. Его нехитрая уловка сработала: «Опель» обогнал его через несколько шагов. О том, что он совершает глупость, Миша не думал. Перед его глазами в огненном обрамлении сверкали два слова: Макс Старски.

Выйдя к небольшому мостику, с широкими тротуарами – с проезжую часть, не меньше, Миша осмотрелся: «Опеля» видно не было. Слева под мост вела каменная лестница. Шурша шинами, промчались три велосипедиста.

Миша подождал и стал спускаться вниз.

Вокруг было ни души. Сработало? А вот сейчас и узнаем.

Он зашел в тень, отбрасываемую перекрытиями, и несколько раз моргнул, привыкая к темноте. Сбоку послышался какой-то шорох, из-за опорной колонны возникла чья-то рука, и в лицо ударила струя газа.

Инстинктивно задержав дыхание, Миша рухнул набок, успев заметить удивленно приподнятые над темными стеклами брови нападавшего. Такого тот явно не ожидал. И когда опустив баллончик, неизвестный сделал шаг вперед, Миша одним прыжком оказался на ногах. Прием был обречен на неудачу, если бы не рельеф местности. Склон был крутым, а нападавший находился значительно ниже, чем Миша. Поэтому резкий выпад ногой должен был надолго выключить противника. Годами отрабатываемый «футбольный удар» мог, наверное, проломить стену, но мужчина в последнюю секунду успел вплотную подскочить к Мише и схватить его за ногу. С поднятой, точно аист, ногой, Миша оказался в неудобном положении. Без замаха он направил в скрытое очками лицо нападавшего свою «коронку», но неудачно: тот успел убрать голову, одновременно выбивая опорную ногу. Миша рухнул на спину, вырывая из-за пояса пистолет, стоявший, к сожалению, на предохранителе.

– Руки! – прохрипел он, надеясь, что нападавший не заметит этого.

На лице мужчины отразилось удивление, и он замер, поднимая руки.

Тяжело дыша, Голубых поднялся на ноги. Его учили сразу отключать противника, и он не очень хорошо умел вести долгие бои. Миша дернул предохранитель.

– Русский? – удивился мужчина, не обращая внимания на пистолет. Миша шагнул вперед, и коротко замахнулся. На курсе у него быстрее всех на спор получалось вырубить противника рукояткой пистолета.

Мужчина на мгновение выпал из поля зрения, и Миша почувствовал взрыв в голове. Потом наступила темнота.

II

Что мне снилось, не помню. И снилось ли что-нибудь вообще!

Открыв глаза, первое, на что я обратил внимание – это тишина. Полная, всепоглощающая тишина. Не работали двигатели, молчал кондиционер, не было слышно никого из экипажа. Доносился лишь шум летного поля. Похоже, дверь открыта. Да и мальчишки нигде не было видно.

Прилетели, что ли? Лондон?

Круто, я никогда не был за границей. Тем более, в Великобритании. Вау! Супер! – Так я рассуждал бы сутки назад. Теперь, в свете последних событий, плюс отравление, все на что я был способен, – это вялое, нейтральное восхищение.

Сбросив легкий плед, я кряхтя занял вертикальное положение. Тошноты и боли больше не было. Лишь легкое головокружение, словно при невесомости. Перед глазами немного плыло. Но в целом ничего, можно жить.

Я встал и прошел в туалет. В третий, если не ошибаюсь, раз. Привел себя в порядок и посмотрел в зеркало. Оттуда на меня таращился бледный взъерошенный субъект с мокрыми волосами. Неплохо меня расколбасило! Неужто укачало? Обидно, я всегда считал себя неподверженным морской болезни.

Минус один к иммунитету. А жаль.

Вздохнув, я вышел. Состояние почти вернулось в норму, но к сожалению, слабость не покидала мое когда-то тренированное и мускулистое, а теперь рыхлое и рассыпчатое тело.

Сильно хотелось есть. Памятуя о недавнем приключении, взвесив за и против, я все-таки потянулся к закуске.

Съел чего-то рыбного и подождал минуту. Ничего не произошло. Тогда я набросился на остальное. Запить было нечем кроме пива. Но вроде неуместно. Чайку бы.

Я сделал несколько шагов по салону и натолкнулся на Марину.

– Мы совершили посадку, – любезно сообщила она, очевидно не зная, что со мной произошло. По крайней мере, мне хотелось так думать.

– Лондон? – уточнил я.

– Нет, это немного южнее. – Сказала стюардесса. – Мы сели в аэропорту Гатвик. Это в Западном Сассексе.

Честно говоря, я совершенно не представлял себе, где находится Западный Сассекс, равно как и Восточный.

– Сколько отсюда до Лондона? – спросил я.

– Миль тридцать! – послышался голос Дайрона. Мальчишка легко взбежал по трапу. – Нужно взять автомобиль. Но для начала пообедаем!

– Одну минуту. – Обдав меня легким запахом духов, Марина скрылась за перегородкой и вернулась с тоненьким меню.

Мы вернулись в «штаб».

– Нам не помешает подкрепиться. – Мальчишка устроился поудобнее.

– Да я уже… подкрепился. Теперь вот жду последствий, – со вздохом сказал я, листая меню.

– Ничего не будет, – успокоил меня мальчишка. – Ешь на здоровье. Побольше белковой пищи. Замечательно, если морепродукты.

– Да я так и понял. Тридцать миль – это около пятидесяти километров?

– Около того.

– А почему в милях? Меньше? – поддел я.

– А ты считал меня русским? – Поднял брови Дайрон.

На удивление, кухня самолета не уступала кухне последнего кабачка, того самого, в котором Дайрон испортил бокал, а в чем-то, пожалуй, даже и превосходила. По крайней мере, морепродукты тут были.

Некоторое время мы сосредоточенно поглощали пищу. Наконец, воздав должное замечательному столу, самому, между прочим, лучшему за последние полгода, я откинулся назад.

– Что, будем прощаться с гостеприимными товарищами? – спросил я.

Мальчишка сосредоточенно жевал. При этом его оттопыренные уши шевелились, словно поршни под давлением.

– Не будем. – Глухо сказал он с набитым ртом.

– Как это не будем? – удивился я.

– Очень просто. Нам еще понадобится такой прекрасный самолет. Представляешь, летать над облаками! Что может быть прекраснее! Так что еще пообщаешься с девушками…

– Гм! – крякнул я. – А Патриарховы друзья не станут возражать?

– Не станут.

– Прекрасно. Главное, чтобы экипаж не взбунтовался… Тут, я понимаю, мы ненадолго!

– Ненадолго. – Подтвердил Дайрон. – Максимум на день.

– А потом? – Не выдержал я.

– Потом это потом. – Неопределенно сказал мальчишка. – А сейчас нужно ехать в город.

– А почему мы не в Лондоне? Или там нет аэропорта?

– Есть, почему же. Хитроу, например, огромный аэропорт… Но по ряду причин лучше этот.

– Понятно, конспирация, – кивнул я.

– Ну да. И в основном, самолеты из Борисполя принимает Гэтвик. Я считаю, что исключения нам не нужны.

– А что, ты часто на самолетах летаешь? – подозрительно спросил я.

– Да нет, не часто. Скорее наоборот. А почему ты спрашиваешь?

– Да мне непонятно, откуда ты все это знаешь?

Мальчишка коротко рассмеялся.

– Спросил у пилотов.

* * *

Мы покинули самолет. Я проинформировал экипаж насчет задержки и о возможном продолжении путешествия. А также о значительном материальном вознаграждении, если все будет в порядке. Средства на дозаправку было обещано выдать чуть позже.

Мостовой говорил вроде, что ресурсов хватит на десять тысяч километров, а мы преодолели расстояние немногим более двух, но береженого, как известно… Так что перебдим. Это была моя идея, насчет дозаправки. Мальчишка об этом вообще забыл.

Привык, наверное, носиться над облаками в белых одеждах. А мы по старинке, на транспорте…

Мостовой взялся уладить все дела в аэропорту, утрясти там документы, маршруты и все то, чего там они обычно согласуют!

В общем-то, непредвиденному обстоятельству экипаж оказался рад. Еще и пару часов я разрешил погулять. Не знаю, правда, выпустят ли их за территорию аэровокзала, но… разрешил.

Мальчишка осуждающе покачал головой, но ничего не сказал.

Значит, все нормально. Или вовремя вернутся, или вообще не покинут самолет. Значит, нас будут ждать, и не придется стучать в закрытый люк, намокая под холодным британским дождем.

Воздух, кстати, был не особо. Я хочу сказать, что никакой вони и грязи я не почувствовал, но того, исконно английского, с чаем у камина после овсянки, в нем не было. В самолете, по-моему, было лучше.

Погода стояла пасмурная, дул легкий ветерок, но в общем-то, было не холодно. К счастью. Попади мы в ливень или снег, я в своей легкой ветровке мигом подхватил бы простуду. Это мальчишка – Дайрон, ему все нипочем!

Хотя я бы так не сказал. После Лавры он как-то осунулся, посерел, что ли, напоминая малолетнего ботана, сутки не встававшего из-за компьютера.

Ну да, такие кульбиты даром не проходят. Ему бы отдых, пару недель, месяц. Ан нет.

Очевидно, мальчишка снова включил свои телепатические способности. Иначе как объяснить, что мы прошли через терминал, все здание аэропорта, и нас никто не затронул?

Правда, на выходе Дайрон, тяжело дыша, прислонился к стеклянной стенке и некоторое время так постоял. Я подошел было помочь, но мальчишка предостерегающе поднял руку. Люди как ни в чем ни бывало, проходили мимо, с любопытством поглядывая на него, но не вмешиваясь.

Минуты через две мальчишке вроде бы полегчало.

– Все в порядке, – сказал он тихо.

Я промолчал.

Мы вышли на стоянку, и сразу же поймали такси.

Новенький «Форд». Я почему-то ожидал, что мы сразу же окунемся в классическое окружение старой доброй Англии. Но все выглядело банально европейским.

Мы сели на заднее сиденье.

– Good evening! – поздоровалась водитель, молодая негритянка с торчащими желтыми дредами, и вопросительно посмотрела на нас.

– Evening. Prince of Wales, Willesden Lane, London, please! – раздельно произнес Дайрон без малейшего акцента.

– All right!

Из всего этого я понял лишь, что нам нужно в Лондон к принцу Уэльскому. Это наверное, гостиница или памятник. Скоро увидим.

Такси, плавно набирая скорость, выехало на автостраду. Закапал мелкий дождик. Стекла покрыли маленькие капельки. Мальчишка до половины приоткрыл окно. Девушка неодобрительно покосилась на него через зеркало заднего вида, но промолчала.

– Это очень хорошо! – пробормотал мальчишка, подставляя лицо летевшим каплям.

– А что, – заинтересованно спросил я, – дождь на тебя благотворно влияет?

– Не то слово! – подтвердил Дайрон. – Как живая вода… Эта стихия всегда была ближе, быть может поэтому…

– Ну а обычная вода? Из крана? В чем разница?

– Разница как между настоящим куриным бульоном и из кубика. И то и другое – куриный бульон. Но разница все же есть.

Я кивнул и стал смотреть в окно. Негритянка поглядывала на нас в зеркало заднего вида, но поскольку мы оба молчали, вскоре ей это наскучило.

У меня вертелся на языке вопрос, но памятуя о правилах конспирации – а вдруг эта водительша шпион! я благоразумно воздерживался.

Тридцать миль, разделяющие аэропорт «Гэтвик» от столицы, мы проехали минут за сорок.

Машина въехала в Лондон, и дождь прекратился.

* * *

Пришел в себя он сидящим на земле. Руки обхватывали ляжки под коленями, указательные пальцы были скованы металлическими зажимами. Мише несколько раз приходилось иметь дело с этими «детками» наручников – при малейшей попытке освободиться они затягивались, пальцы лишались притока крови и все, пишите письма. Ноги были стянуты пластмассовой полосой. На губах лейкопластырь. Миша с отвращением вспомнил о щетине.

Он покрутил головой. Какая-то ниша под самыми плитами моста. Неизвестный сидел в паре метров, и судя по всему, бесцеремонно просматривал документы в Мишином нетбуке.

Стараясь не двигать руками, Миша попытался пошевелиться. Но ноги были привязаны к торчащему из стены металлическому пруту.

«Хорошо, что у меня нет насморка» – не с того ни с сего подумалось Мише. В фильмах никогда не показывают такого. Если человеку заклеивают рот, он будет сидеть и ждать ровно столько, сколько требуется по сценарию, и никаких проблем. Но Голубых знал не понаслышке, сколько людей погибло от удушья на самом деле, из-за банального куска липкой ленты.

Неизвестный поднял голову.

– Пришел в себя? – без угрозы спросил он по-русски. Миша кивнул.

– Поговорим?

Голубых пожал плечами.

Подойдя, мужчина одним движением сорвал пластырь. Миша скривился.

– Не брился? – понимающе усмехнулся мужчина. – Не страшно!

– Ты на себе попробуй, тогда говори, – мрачно сказал Миша, облизывая губы.

– А я бреюсь каждый день, – сказал мужчина, садясь на корточки рядом. – И у меня такая проблема не стоит.

– Еще полчаса, и у меня стоять не будет! – зло сказал Миша, поерзав. – Возраст уже не тот, на земле сидеть.

Мужчина расхохотался.

– Да ты шутник! Скажи, что ты делал возле дома, и сохранишь потенцию.

– Сначала сними очки, – отпарировал Миша, – невежливо. Тогда и поговорим.

Мужчина легким движением оказался на ногах.

– Очки? – переспросил он, сунул руку в карман и достал маленький баллончик, размером с зажигалку. Приблизился к Мише, надавил кнопку, и в воздухе повисла переливающаяся завеса, которая медленно потянулась было в сторону гулявшим сквозняком. Мужчина дунул, и Миша с головой погрузился во влажное, воняющее уксусом облако. Он помотал головой.

– Что это? – отплевываясь, спросил он.

– Шаг к твоему освобождению – сообщил мужчина, пряча баллончик и снимая очки. Глаза у него были большие, темно-карие и немного раскосые, словно у уроженца Филиппин. – Пока только первый.

– А то что? Убьешь? – Миша пошевелился, разминая тело.

– Да вообще-то не собирался, – пожал мужчина плечами. – Повторяю свой вопрос: что ты делал возле дома? – мужчина пристально смотрел на Мишу.

– Хотел купить, – Миша дерзко посмотрел ему в глаза.

Неизвестный вздохнул.

– Ладно, зачем тебе нужна Груббер? – устало спросил он.

Миша был готов к такому вопросу, но его удивила интонация.

– Я уже просмотрел некоторые документы, – пояснил мужчина, кивнув на лежавший компьютер.

– Из-за нее погиб мой друг, – неохотно сказал Миша. – И еще люди. Так что у меня к ней есть пара вопросов.

– Тогда тебе придется стать в очередь, – серьезно сказал мужчина и задумался.

– Буду за тобой, – усмехнулся Миша. – Ты, выходит, не из числа ее поклонников?

– Выходит, нет.

– Значит, враг моего врага… – начал Миша.

– Не всегда друг, – подняв руку, прервал его мужчина. – Как ты вышел на нее?

Несмотря на свое положение, Миша почувствовал, что мужчине можно доверять. А, какого черта! И так уже ошибок сделано – не перечесть.

– Меня попросили помочь в расследовании, – начал он. – Погибло два человека, после того, как на заброшенной базе… ну, что-то вроде отеля, – пояснил Миша, увидев непонимание на лице мужчины, – встречались восемь… девять человек, в их числе Хельга Груббер. Я нашел ее отпечаток, и…

– Когда это было? – напряженно перебил его мужчина. – Какого числа? Давно?

– Месяц назад… Пятнадцатого, кажется, мая. – Миша с любопытством посмотрел на собеседника. – Это важно?

– В России? – быстро спросил тот.

– В Украине. Недалеко от Киева, – ответил Миша и чихнул.

– Вот оно что… Возле Киева… – пробормотал мужчина и ловко расстегнул зажимы. – Да, это важно… – он словно размышлял вслух.

Миша потер пальцы.

– Я так и думал – сказал он, трогая гудевший затылок. Потом снял пластиковый ремешок, которым были связаны ноги. – А что это было за собрание?

– Скажу лишь – сказал мужчина, – что событие явно заслуживает внимания.

– Что вообще происходит? – поинтересовался Миша, садясь на корточки. – Ты-то что хочешь от нее?

– Информацию – безразлично сказал мужчина.

– Я тоже. И поквитаться. – Прихрамывая, Миша встал на ноги.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Я уже столько глупостей наделал, что это не имеет значения. – Миша порылся в рюкзаке и достал бутылочку с водой. Зашипел, выходя избыток углекислого газа. – За ней должок.

– Ты не представляешь, с кем связываешься, – мужчина покачал головой.

– Да плевал я на все ее заслуги и связи! У меня товарищ погиб, понимаешь!.. А, да что там! – Миша махнул рукой.

– Расскажи, как все было, – попросил мужчина.

– Расскажи! Я, например, тебя совсем не знаю, и то, что ты смог меня зацепить, вовсе не повод к откровению!

– Гарри! – мужчина протянул руку.

– Михаил. Мишель или Майкл.

Они обменялись рукопожатиями.

– Михаил… Что же, мне несложно называть тебя так. Я довольно хорошо знаю русский. – Гарри улыбнулся.

– А сколько ты всего языков знаешь? – поинтересовался Миша.

– Восемь.

– Ого! Я только три… И то неважно.

– Мы отвлеклись. Ты собирался рассказать, что произошло.

– А есть место поудобнее? Где твоя машина?

Гарри усмехнулся.

– Я чувствовал, что ты меня вычислил. Пойдем.

Собрав вещи, они выбрались из-под моста, перелезли через парапет, и направились вглубь парка.

* * *

Вот она, мечта олигархов и верхушки нашего бомонда! Я не отрываясь смотрел в окно. Впрочем, с того момента, когда мое восхищение от ожидаемого посещения Англии сменилось неожиданным отравлением, ничего не изменилось. Город как город. Полно молодежи. Что еще?

Еще через несколько минут Дайрон сказал:

– Stop the car here.

Мы остановились за небольшим перекрестком.

Пока мальчишка расплачивался, я вылез наружу.

Вечерело.

От автобусной остановки только что отъехал знаменитый двухэтажный автобус. Я не удержался и сфоткал его на телефон. Немного непривычно было, что удалялся он по левой стороне, а не по правой.

Тихая, неширокая улочка. Густые деревья по обеим сторонам, и несколько припаркованных машин. Очень мало людей, но очень много мусора, разбросанного по тротуарам. А как же хваленая британская аккуратность? Или это случайность?

Впрочем, оппоненты возразят, что это все русские туристы. Приехали и накидали. Ладно, будет на их совести…

Я прошелся вперед, и остановился задумавшись. Тот самый вопрос не давал мне покоя.

Тело. Тело Дайрона.

Хлопнула дверца и «Форд», гуднув мотором, исчез. Я, не вынимая рук из карманов, на пятках повернулся. Мальчишка, покачивая головой, неловко складывал деньги.

– Откуда дровишки? – спросил я его. – Опять банкомат хлопнул?

Не отрывая взгляда от кредиток, он кивнул.

– Когда ты спал. Сходил и хлопнул. Еще и на заправку дал!

Я воздел руки к небу. Нет слов!

– А хорошо банкоматы грабить?

– Грабить? Нехорошо. А свое взять можно. – Мальчишка закончил с деньгами и хотел было сунуть их в карман, но я удержал его, чтобы посмотреть на фунты. Никогда их не видал раньше.

Я вернул Дайрону желтоватую двадцатку с изображением молодой королевы и нескольких бусин поперек купюры.

Евро, оно как-то привычнее.

– Свое? – спросил я, не вполне понимая, о чем идет речь.

– Свое. Или мне нельзя иметь счет в банке?

Это, признаться, мне не приходило в голову. Ну да, почему нет! Заставить банкомат поверить, что он принял карточку, а потом списал нужную сумму – проще пареной репы. В смысле алгоритма, конечно. Как Дайрон воздействовал на электронику, я так и не понял. Спрашивать об этом было лень.

– А как же твой миллион? – спросил я, с разочарованием мазохиста припоминая о всех материальных благах, на которые можно было разделить миллион. – У тебя на счету есть такая сумма?

Дайрон пожал плечами.

– В Украине не было. Я даже не слыхал о тех банках. Но вообще-то, при необходимости, было у кого взять.

Я молча смотрел на него, и он неопределенно уточнил:

– Есть такие… должники. И миллион в любой валюте, это меньшее, чем они могут вернуть долг. Поверь, это не такая уж и большая сумма.