Читать книгу СССР: 2026 (Андрей Никонов) онлайн бесплатно на Bookz (5-ая страница книги)
bannerbanner
СССР: 2026
СССР: 2026
Оценить:
СССР: 2026

5

Полная версия:

СССР: 2026

– Лейтенант Гаспарян, – милиционер приложил руку к фуражке, придерживая портфель другой рукой. – Соболев Николай Павлович?

– Он самый, – отпираться было глупо, лейтенант отлично меня знал, а раз спросил, значит, порядок такой.

– Пройдёмте в квартиру.

Стоило мне открыть дверь, участковый меня придержал, достал из портфеля лист бумаги.

– Ознакомьтесь, гражданин Соболев, – сказал он. – Постановление о проведении обыска. Вот понятые, товарищи Зайкин и Усенко. Сами отдадите, или будем искать?

– Что искать-то? – не понял я.

Гаспарян вздохнул и вытащил из портфеля вскрытую упаковку цианокобаламина с зачёркнутым названием, показал почему-то не мне, а понятым.

– Вот фамилия на обратной стороне – Соболев. Ваша фамилия, гражданин?

– Моя, – я подвёл лейтенанта к столу, показал на ящик, – всё здесь. Это витамины, гражданин начальник, Бэ–12, от пелагры и поражения печени.

Участковый спорить не стал, одну пачку, запечатанную, положил в пакет, другую раскрыл, пересчитал ампулы, продемонстрировал Зайкину и Усенко, эти двое закивали, оставили на планшете отпечатки.

– Пройдёмте в отделение, гражданин, – предложил лейтенант, – там продолжим.

Отделение находилось в соседнем с библиотекой здании, так что идти долго не пришлось. Понятые отсеялись по дороге, а мы с лейтенантом зашли в небольшую комнату, где на столе лежали картонные папки, набитые листами бумаги. Такие же папки аккуратными стопками лежали в шкафу, на шкафу, на подоконнике и в углу комнаты.

На предложение пройти в ближайшую аптеку лейтенант мне зачитал протокол допроса двух пионеров, которые во вторник с галлюцинациями попали сначала в больницу, а потом – в психоневрологический диспансер. Анализы никаких результатов не дали, и только сегодня эти двое пришли в себя и рассказали, что зашли в гости к своему однокласснику, похитили упаковку неизвестного лекарства и в тот же день его попробовали.

– По одной ампуле на каждого, – строго сказал участковый. – Что в них, гражданин? Какой-то наркотик?

Вот даже если бы я знал, не сознался. Повторил Гаспаряну ту же версию, что и соседу, про секретную лабораторию, которая делает для бывших космонавтов специальные составы от последствий космических болезней.

– Как оно действует на детей, не знаю, возможно, что и галлюцинации, и бред вызывает, но вы поймите, товарищ лейтенант, это лекарство узкой направленности, оно для других, может, и вредное, там ведь не просто так именно моя фамилия написана. Я когда из больницы пришёл, в моей квартире соседи рылись, они, наверное, и взяли.

– Что-нибудь ещё взяли? – деловито спросил участковый, заполняя протокол.

– Вроде нет. Может, продукты из холодильника, но я не обеднею, новые купил.

– Хорошо, тогда про кражу писать не буду, – лейтенант провёл пальцем по экрану. – Что касается этих ампул, то мы их отправили на экспертизу, результаты будут только завтра утром. Так что придётся вам, товарищ Соболев, ночь провести в отделении. Раз состав секретный, я сообщу куда следует, чтобы отнеслись со всей серьёзностью. С контингентом мы вас сажать не будем, есть у меня запасной вариант, в восемь ноль-ноль жду вас здесь с вещами. Но если ты мне, Николай Павлович, соврал, учти, по всей строгости.

И он постучал кулаком по столу.

В реальной жизни я бы к восьми ноль-ноль был уже за сотни километров от этого города, и вполне возможно, что в другой стране. В полицию, она же милиция, попадать не рекомендуется, это мне мой отчим много раз говорил, а он в специфике своей организации шарит. Ну а здесь посмотрел телевизор, покатался на велосипеде, пообедал и поужинал, в общем, неплохо провёл день. Пятничные страдания не повторялись, хотя лёгкий мандраж присутствовал – ампулы-то теперь мусора подобрали, но на удивление всё прошло гладко, словно раз, и выздоровел. Подумал было, что неплохо бы зайти к доктору Брумель, повторить осмотр, только в субботу поликлиника была закрыта, а телефона пассии Соболева я не знал. И записной книжки его так и не нашёл.

Появился в милиции без пяти восемь, выбритый, свежий и с пакетом чистой одежды. Участковый, увидев меня, крякнул одобрительно.

– Ты, Палыч, как на парад собрался, а не в кутузку. Телефон с собой взял? Молодец, если что, звони, мой номер на тумбочке.

Тумбочка в камере стояла рядом с панцирной кроватью, из удобств были раковина и персональный унитаз, и вообще, если бы не зелёная масляная краска, покрывающая стены, тут было бы уютно. Замок закрылся, я улёгся на податливый матрас, заложил руки за голову и закрыл глаза. В сон провалился мгновенно, и выбросило меня из него тоже мгновенно, ровно в три часа ночи с субботы на воскресенье.

(8). Сторона 1. 19 апреля, воскресенье

– Куприн, что с тобой? Эй, отзовись! Маша, зови Прохорова, быстро! И Медведчуку позвони, кажись, парень мозгами поехал!

Димку били по щекам, совали под нос нашатырь, потом, не добившись внятного ответа, вкололи карбамазепин и уложили под капельницу. Молодой человек и рад бы был ответить, но не мог, голова разрывалась от боли, руки и ноги не слушались, мышцы хаотично сокращались, челюсти свело, а глаза словно провалились внутрь, он вообще их не чувствовал. Он не понимал, кто на самом деле – то ли Куприн Дмитрий Сергеевич, две тысячи второго года рождения, то ли Николай Павлович Соболев, почти в два раза старше. С Соболевым было легче, воспоминания недельной давности ложились на недельную же память самого Дмитрия, и тем не менее он потерялся. Мозг не мог переварить раздвоение личности, фельдшер или отставной майор, молодой человек или пенсионер, Оксана или одиночество.

Хотя чего там, через поток чужих для Димки воспоминаний прорывались и свои собственные, ещё в субботу вечером, несколько часов назад, он со школьными друзьями жарил шашлыки, разливное пиво в пятилитровом баллоне быстро улетучивалось, на запах жареного мяса подтянулись соседи с бутылью вина из черноплодки, вышла со стаканом Светлана Вадимовна, а потом и Вика подтянулась вместе со своим смартфоном, они отлично провели время. Друзья у Димки были большей частью люди семейные, кое-кто даже с детьми. Мишка Сосницкий, чтобы, по его словам, хозяин не скучал в одиночестве, кроме жены и двухлетнего спиногрыза приволок на буксире симпатичную кареглазую девушку по имени Алиса – она с Сосницкой занималась в одном тренажёрном зале. Стоило вспомнить её, и судороги пошли по пятому или шестому кругу, одна женщина наложилась на другую, голова пухла от метаний между двумя личностями.


Он очнулся только в начале девятого, рядом сидела медсестра из терапии и примеривалась, как половчее подсунуть утку.

– Не дамся, – предупредил молодой человек.

– Смотри-ка, ожил, – медсестра обернулась, – Семён Семёныч, Куприн вроде в себя пришёл. Даже разговаривает нормально и не кусается больше.

– Да, юноша, задали вы нам задачу, – дежурный реаниматолог согнал медсестру со стула, уселся сам, – миоглобин в сорок раз подскочил, давление чуть ли не до нуля, думали всё, инфаркт, а сейчас анализы переделали, эхо сняли, чисто. Даже то, что раньше так себе было, в норму пришло. Надо тебя подержать денёк, может, диссертацию наконец допишу.

– Не, не могу я, Филина подменить надо.

– Федьку-то? Не беспокойся, его Василич за шкирку к шести притащил, прокапал, сейчас как огурчик. Точнее, как баклажан, такой же синий, но работать может.

До двенадцати Дмитрия пытались лечить, но больше выясняли, что же такое произошло. И нагрузочные тесты, и щелевая лампа, и УЗИ, всё показало – с физической точки зрения он абсолютно, даже неприлично, здоров. А с ментальной медицина была бессильна определить, штатный психотерапевт ради простого фельдшера являться в больницу в свой законный выходной не пожелал.

(9). Сторона 2. 19 апреля, воскресенье

Я проснулся ровно в три ноль-ноль от жуткой боли в груди и голове. Левую сторону лица парализовало, руки и ноги не слушались, перед глазами плавали радужные пятна. Хуже всего, что я не знал, где очутился, какая-то зелёная комната со стальным унитазом, дверь в заклёпках, белый потолок с одинокой лампочкой за металлической сеткой и электронные часы на противоположной стене. Первые несколько минут мне было не до окружения, от страха смерти прошиб холодный пот, я пытался позвать на помощь, но горло тоже словно замёрзло. Инсульт плюс инфаркт, сладкая парочка, два тромба одновременно.

А потом в мозг хлынул поток информации, все воспоминания за неделю сплетались друг с другом, всплыла фамилия участкового и физиономия тёти Светы, которую я встречал на пустом перроне, таксист почти слился с соседом Борькой, образы одних людей наползали на других, события перемешивались, так продолжалось, наверное, чуть меньше часа, и только когда я попытался кое-как рассортировать чужие и свои воспоминания, заметил, что боль утихла, а подвижность вернулась, вместе с ней вернулась и способность соображать.

Сложить один и один было нетрудно, ночь с субботы на воскресенье, три утра, всё, как было написано на листочке под холодильником. Значит, синхронизация – это вот такой процесс, неприятный, но необходимый, с его помощью моё здешнее тело получило мои воспоминания начиная с того дня, когда я получил это самое тело. Если не считать прокушенных губ, разбитого о стенку локтя и потёков крови из носа, информационный криз прошёл почти без последствий, пульс выровнялся, пятна перед глазами исчезли, я мог нормально улыбаться и левой стороной лица, и правой.

Главной новостью было то, что никакой алкаш Соболев моё настоящее тело не захватил. Я прожил целую неделю своей жизнью, не подозревая, что моё сознание, словно паразит, пробралось в другого человека. Настоящего или нет – ответов не было, я всё ещё предпочитал думать, что нахожусь в какой-то виртуальной симуляции. В данный конкретный момент – в симуляторе КПЗ.

На мои хрипы и подёргивания никто не прибежал, телефонная трубка валялась на полу, с отлетевшей панелью, я попробовал нажать кнопку, но гудка не было. Оставалось только ждать, когда участковый наконец появится и выпустит меня на волю.

Гаспарян появился в восемь утра и сразу повёл меня на выход. На том месте, где сидел дежурный милиционер, теперь вальяжно расположился неприметный мужчина в сером костюме и с короткой стрижкой. При нашем появлении он встал, кивнул, и лейтенант сразу заперся у себя в комнате.

– Здравствуйте, Николай Павлович, – мужчина протянул мне руку. – Капитан Запольский, рад знакомству. Пройдёмте, нам надо поговорить.

На улице нас ждала чёрная машина, я как был, с надорванным рукавом и разбитым телефоном в кармане, уселся на пассажирское сиденье, а Запольский – на водительское. Он достал из кармана красную книжечку, протянул мне.

На лицевой стороне было написано «Комитет государственной безопасности СССР». Внутри, кроме фотографии, были только имя и звание. С Комитетом госбезопасности я сталкивался только один раз, когда несколько лет назад играл в шутер про свихнувшихся роботов и альтернативный Советский Союз. И вроде бы раньше, при советской власти, эта организация заменяла ФСБ или ГРУ, но точно я уверен не был, а надёжный источник информации, то есть интернет с тематическими форумами, от меня отделяла вся следующая неделя.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Вы ознакомились с фрагментом книги.

Для бесплатного чтения открыта только часть текста.

Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:


Полная версия книги

Всего 10 форматов

1...345
bannerbanner