Новая жизнь тёмного властелина. Часть 1

Я молча посторонился – заслужил улыбку Мышки. Мелкая схватила меня за руку. На неодобрительный взгляд матери не обратила внимания.

Я прошёлся вместе с ней по залу, зажёг фонарь.

– Мы ненадолго, – сказа боярыня. – Я хотела заглянуть к вам утром, Кира. Но дочь настояла на том, чтобы мы пришли сейчас.

Она стянула перчатки, бросила их на стол. На её пальцах блеснули золотые перстни. Один – печатка с изображением медведя, гербом боярского рода.

Мышка выпустила мою руку, подпёрла кулаками бока. Выразительно посмотрела на мать, приподняла брови. В ярком костюме мелкая казалась похожей на куклу.

– Мама! – сказала она.

Одарила мать взглядом исподлобья.

Боярыня вздохнула. Кивнула.

– Помню, помню, – сказала она.

Повернулась ко мне. Замешкалась. Кашлянула.

– Во-первых, – продолжила она, – я хотела бы извиниться перед вами, Кира, за своё вчерашнее грубое и бесцеремонное поведение. Простите меня: была неправа. Вы должны понять: я переживала за Алаину. Не знала: кому могу доверять – кому нет.

Посмотрела на дочь.

Та кивнула головой, повеселела.

– А во-вторых, хочу поблагодарить вас за то, что присмотрели за моей девочкой, когда она в этом нуждалась. Вы нас очень выручили, Кира. К тому же… Алаина успела привязаться к вам. Моя дочь разбирается в людях – думаю, вы уже и сами это поняли. Должно быть, вы очень хороший человек – иначе бы она не вспоминала о вас так часто. Сегодня сказала даже, что не может уснуть из-за того, что вас нет рядом. Это мне о многом говорит, Кира. Я умею ценить людей. Потому, в качестве благодарности, хочу предложить вам официально стать слугой боярского рода Силаевых.

Для любой простолюдинки такое предложение – предел мечтаний, сколько бы они не называли себя свободными людьми. В этом я не сомневался. Но в мои планы оно не входило.

Чтобы повременить с ответом, я сходил к барной стойке, достал из закромов хозяйки кафе бутылку вина. Та прятала её, точно великую драгоценность. Откупорил её, плеснул красноватую жидкость в два стакана.

– Щедрое предложение, – сказал я.

Увидел на лице боярыни ухмылку.

– Но вы от него отказываетесь, – сказала Варлая. – Я правильно вас поняла, Кира?

– Да… – сказал я.

Развёл руками.

– Простите, госпожа Силаева. Я не могу сейчас поступать на чью-то службу. Я очень уважаю и вас, и ваш род. Но… мне нужно разобраться с собственными… делами. Наверняка потом я пожалею о своем отказе. Простите.

Ухмылка боярыни стала шире.

– Значит, я в тебе не ошиблась, – сказала Силаева.

Она взяла со стола стакан, залпом опустошила его. Закашляла, скривила рожу.

Я тоже попробовал вино. Отодвинул бутылку в сторону.

– Какую технику вы вчера использовали, девушка? – спросила боярыня. – В миг обезвредили меня и моих воительниц! Ведь это была боевая техника, мне не показалось? Никогда не сталкивалась с подобной. Не представляла, что такие бывают. Вы меня удивили.

Силаева вдруг умолкла, пораженная собственной догадкой.

– Или это был Дар? – спросила она. – Мать моя женщина! Как же я не поняла сразу?! Для обычной боевой техники это было слишком… сильно. Ты благородная! Вот в чём дело!

Боярыня потянулась за бутылкой, налила себе полстакана. Выпила – понюхала костяшку пальца. Крякнула.

– Ты из какого рода, Кира? Кто твоя мать? Дар сильный, любопытный… но чей? Я знаю возможности всех боярских родов. Нынешние. Но это… что-то новенькое. Или позабытое?.. Я о подобном, кажется, слышала! Ты из тех, кто перебрался на материк? Точно! Бектеевы?! Нет, там не то… Погоди-ка… Рагнаветовы? Мне рассказывала об их Даре бабка. Ей довелось испробовать его на собственной шкуре – так и не оклемалась полностью старая: до смерти ногу подволакивала.

Силаева следила за моей реакцией.

– Или тоже не то? – спросила она.

– Мама! – напомнила о себе Мышка.

– Подожди, доча. Ты не понимаешь…

Мелкая топнула ногой. Тряхнула кудрями.

Со мной она так себя не вела.

– Мама! – сказала боярышня. – Прекрати! Кира сама тебе обо всём расскажет. Когда захочет. Правда, Кира?

Мне пришлось с ней согласиться.

– Видите ли в чём дело, госпожа Силаева, – сказал я. – Всё что вы говорили… все ваши предположения о моём происхождении я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть. Потому что не представляю, кто я. Всё, что о себе помню, случилось в последние тридцать дней. Помню берег реки рядом с Мужской крепостью. Это неподалёку от Оргона. Всё, что знаю о своём прошлом – имя и возраст: пятнадцать лет. Больше ничего – точно и не было меня никогда. Ни имени матери… – ничего.

– Кира! Почему ты мне об этом не рассказывала?

Я усмехнулся.

– Потому что ничего о себе не помню, Мышка. Несколько дней жизни на берегу местной реки – небогатые воспоминания. Поспрашивайте горожанок, госпожа: меня там многие видели. Потом выяснилось, что я умею неплохо драться. И ещё… делать чудеса. Ну, вы видели вчера, госпожа. Они у меня иногда получаются – легко, словно делаю их с рождения. Мне посоветовали найти работу в городе; сказали, что мои умения тут пригодятся. С тех пор я здесь. В кафе и живу.

Обвёл рукой зал.

– Кое-кто, как и вы, госпожа Силаева, считает, что я из благородных. Другие говорят, что я наверняка слуга боярского рода. Не помню. Может быть и слуга. Даже наверняка. Потому я и не могу поклясться в верности вам и вашей фамилии: вполне возможно, что моя присяга уже дана кому-то другому.

Мелкая стала рядом со мной. Напротив матери. Положила мне на плечо ладошку.

– Вот видишь, мама? – сказала она. – Кира хорошая. Правда-преправда! Такая же, как ты или Росля. Лучше тёти Меркулы. И даже лучше тёти Кишины.

– Вы позволите? – сказала боярыня.

Взяла мою руку, развернула ладонью к свету.

– Не похоже, чтобы вы раньше упражнялись с оружием, Кира. Руку мечницы я не спутаю ни с какой другой. Сомневаюсь, что вы были слугой рода, девушка. Уж точно не воительницей.

Коснулась моей руки пальцем.

– Но и на простолюдинку вы не похожи, – продолжила Силаева. – Кожа гладкая, не как у крестьянки. Такие ладони бывают у маленьких детишек. Простите, если обидела. Кем бы вы ни были раньше, Кира – физическим трудом не занимались. Хотя рука у вас крепкая. Интересно. Я бы даже сказала: она очень сильная. Меч для такой – в самый раз. Явно не обошлось без укрепляющих техник.

Мелкая шаркнула ногой, привлекая к себе внимание.

– Я хочу, чтобы Кира осталась с нами, – сказала она. – Мама, попроси её!

Мышка наклонила голову, посмотрела на мать из-под бровей.

– Пожалуйста, – сказала она.

Мы с боярыней переглянулись.

Потянулись к стаканам.

Выпили.

Первой заговорила Силаева.

– Э… Кира, – сказала она. – Не сочтите за бестактность. Э… Позвольте мне полюбопытствовать. Какие у вас планы? На ближайшие дни. Буквально на завтра.

– Конечно, госпожа Силаева, – сказал я. – Нет никакого секрета. Я хочу завтра получить от хозяйки кафе расчёт. И ещё утром покину Оргону. Отправлюсь в столицу. Быть может, там узнаю о себе хоть что-то. Или моё лицо кому-то покажется знакомым, и мне подскажут, где искать родственниц. Чувствую, что в Оргоне я ничего не узнаю о своём прошлом. В этом кафе мне не место. Не хочу здесь задерживаться.

– Так вы поедете в Бригдат? – сказала боярыня.

Улыбнулась, словно услышала хорошую новость.

А Мышка захлопала в ладоши и воскликнула:

– Ура! Мама! Кира поедет вместе с нами!

Глава 7

Боярыня Силаева сообщила мне, что завтра они с Алаиной тоже отправятся в столицу. Собирались выехать на рассвете. Но могут и позже: летние солнцепёки уже позади.

Вечером боярыня примчалась из Бригдата в Оргону верхом. Но обратно в столицу они с дочерью поедут с комфортом. Для боярышни Варлая арендовала экипаж: не слишком роскошный, но с мягкими рессорами и удобными диванами. А главное – надёжный.

Мелкая заявила, что они дождутся, пока я улажу дела в кафе. Без меня не уедут. Заставила мать подтвердить её слова, а меня вынудила пообещать, что в пути до столицы я составлю ей компанию.

– Будет весело, Кира!

Я и не думал возражать. Расспросов боярыни не боялся. Собственным средством передвижения пока не обзавёлся. А для того, чтобы решить вопросы с хозяйкой кафе, в личной встрече с той я не нуждался.

Потому заявил, что с удовольствием прокачусь в столь приятном обществе. Что выехать на рассвете – отличная идея. И что к тому времени я непременно улажу все свои дела в Оргоне.

* * *

Остаток ночи я дремал у печки. Все нужные в дороге вещи ещё с вечера нашли своё место в моей сумке.

Припасов взял предостаточно. Запасся едой – на всякий случай. Захватил кувшин пива – этого хватит, чтобы не страдать в пути от жажды. Больше одного кувшина местного пива брать не стал: уверен, в столице меня ждут более приличные напитки.

* * *

Я уже вышел за двери кафе, когда лужи на мостовой отразили первые лучи восходящего солнца. Стоял с сумкой и караукой на плече. Едва сдерживал зевоту.

Долго ждать мне не пришлось: подъехал знакомый экипаж. А следом за ним две всадницы – слуги рода Силаевых. Они вели на поводу рассёдланную лошадь – должно быть на ней приехала в Оргону боярыня Варлая.

Дверь кареты приоткрылась. Из салона выглянуло довольное лицо Мышки – позади него я разглядел кудрявую голову Варлаи. Мелкая махнула мне рукой.

– Кира! – сказала она. – Забирайся к нам!

* * *

Я не переставал сожалеть о том, что в моём новом мире люди не знали теорию микленова изменения пространства. Из-за их неведения я сидел в карете на жёстком сиденье, пошатывался, то и дело ударялся о стены то локтем, то головой. И это вместо того чтобы лежать на просторном ложе рядом со столом, заваленным свежими фруктами, заставленным кувшинами с холодными напитками!

Моргнул, встряхнул головой, отгоняя фантазии. Вернул на лицо мину почтительного внимания. Продолжил изображать благодарного слушателя.

Разговорить Силаеву не составило труда. Та сама не заметила, как ответила за меня на собственные вопросы. И с нескрываемым удовольствием принялась сыпать информацией – от своих речей боярыня явно получала удовольствие.

От неё я узнал, что произошло с боярышней Алаиной.

А случилась с ней вполне обыденная для большинства известных мне миров история: дочь боярыни похитили, потребовали за неё выкуп.

Стряслось это за сутки до того, как я повстречал Мышку около кафе. Неизвестные проникли в дом боярыни ночью – боярышню украли прямо из её спальни. Утром Варлая обнаружила на пороге своего особняка мёртвых охранниц. А в комнате дочери – пустую кровать и записку с требованием выкупа.

– Уверена, что это сделали Сомовы! – сказала Силаева. – Даже не сомневаюсь в этом! Кроме них – попросту некому! Эти стервы не первый год распускают сплетни, что кто-то из нашей семьи должен им денег. Сперва наговаривали на мою покойную мать. Какие только грехи её не приписывали! Потом распускали сплетни о долгах Меркулы.

Боярыня ухмыльнулась.

– Вот и до меня добрались. Сумасшедшие стервы. Нет, это точно либо Карла Сомова, либо её мамаша! Да и сумма, которую они потребовали, уж очень похожа на ту, что они приписывают нам в долги. Только в прошлом месяце Карла грозила, что стрясёт с нас эти деньги через Совет. Лучше бы на поединок вызвали, трусливые рыбины! Так нет – их смелости хватило только на то, чтобы похитить ребёнка.

Покачала головой.

– Конечно, Сомовы проделали это чужими руками. Сами, небось, побоялись запачкаться. Знают, что от Совета за такое достанется.

Варлая потрясла в воздухе сжатым кулаком.

– Мать моя женщина, – сказала она. – Обязательно найду шалав, которых они наняли. Те у меня… пожалеют!.. обо всём. Вот увидишь!

Варлая скосила глаза на дочь – та прижалась к её плечу, дремала. Уже заметил, что при Мышке боярыня старалась не ругаться, подбирала «культурные» выражения. На те немногие словечки, что у неё иногда всё же проскальзывали, боярышня обычно реагировала укоризненным взглядом.

Алаина рассказала матери о том, что помнила о похищении. Она не представляла, как оказалась в Оргоне. До вчерашнего дня она не знала и своего имени. И хотя память к ней вернулась, мелкая не смогла объяснить, что делала одна на улице около кафе.

Сказала, что легла дома спать. Потом проснулась от холода, увидела в темноте блеск звериных глаз, закричала. Ну а дальше – встретила меня.

– Надеялась, доча подскажет, где искать этих гадин, – сказала Силаева. – Не повезло. Она их, похоже, не видела. Вот же… засада. Не представляю теперь, как продолжать их поиски. Охранниц, что дежурили в ту ночь у дома, тоже не расспросишь: мёртвые не разговаривают.

«Это смотря кто захочет их разговорить, – подумал я. – У меня бы они соловьями пели».

Выкуп за дочь Варлая собрала – помогли родственники. Боярыне пришлось расстаться с «кое-каким» имуществом.

– Хорошая была земля, нетронутая – такую сейчас на острове редко встретишь, – сказала она. – Досталась мне от жены. Не зря я раньше не хотела продавать этот Выховский лес: как чувствовала, что пригодится. Думала сделать его приданным Алаины или Росли, если понадобится.

Погладила мелкую по голове.

– Ничего. Бесприданницами дочери не будут. Время и силы есть – придумаю что-нибудь. Мне ещё повезло, что сумела всучить этот участок сестре – до конца жизни теперь Меркуле обязана. А так и выкуп собрала, и Выховский лес остался у семьи – будет где охотиться: люблю это дело. Но… если бы не старшая сестра… Где бы я раздобыла столько денег, да ещё и так быстро? Не идти же к марисским ростовщицам? Всем родом бы потом погашали их грабительские проценты.

Боярыня выполнила все требования похитителей. Заплатила. Но дочь ей не вернули.

– Теперь понятно, почему, – сказала она. – Они её потеряли! Растяпы. Или доча сбежала от них. Это она может: ловкая, как горностай – вся в меня. Ты представляешь, Кира, что я пережила за эти дни? Едва волосы не поседели! Объявила награду за свою девочку: пообещала денег любому, кто подскажет, где её искать! Вот… нашлись добрые люди, отыскали её в вашей забегаловке.

Похоже, Силаева и мысли не допускала, что дочь могли не вернуть.

Я покачал головой. На ум пришло, что либо этот мир не такой, как другие, либо боярыня по-детски наивна. А может и то, и другое.

Силаева поняла мой жест по-своему.

– Да, Кира, – сказала она. – Нелёгкое это дело быть матерью. Запомни мои слова. То старшая дочь взвалит на мою голову гору проблем. Теперь вот с Алаиной неприятности приключились. Как будто мне на службе забот не хватает.

Варлая говорила много.

Но я никуда не спешил: до столицы путь предстоял неблизкий.

О том, как живут крестьянки или те же ремесленницы, Силаева имела размытое представление: «просто живут». Но простолюдинки меня и не интересовали. А вот о делах боярских родов Варлая поведала мне много интересного.

Я слушал её рассказы, отфильтровывал словесную шелуху и отмечал главное.

Военное дело благородные считали смыслом жизни. Статус в местном обществе во многом зависел не только от происхождения, но и от воинского ранга. Тот заслуживал среди женщин особое уважение, хотя и почти не давал привилегий.

Драться здесь умели и любили. Победительницы бесчисленных турниров подолгу купались в лучах славы. Почести им воздавали и благородные, и простые жительницы столицы.

Пока боярыня развлекала меня разговорами, я бросил в неё заклинание «скан»: сделал слепок ауры. Благо мой резервуар маны после встречи с педофилкой заполнен почти до краёв. Могу себе позволить траты.

Нашивка воительницы-мага на руке боярыни, как я подозревал, подразумевала умение использовать магическую энергию. Сравню энергетические каналы Верлаи со своими – потом, когда выдастся свободное время.

Я почти завершил переделки в своей ауре. Считал, что привёл её в идеальный вид – как я его понимал, исходя из прошлого опыта. Сомневался, что энергетика местных меня удивит. Но кто знает: возможно, и в этом мире подчерпну что-то интересное и полезное для себя. Как говорил один мой наставник: «Новое находит тот, кто не перестаёт искать».

– Скажите, Кира, – обратилась ко мне Варлая, завершив очередную байку о своей боевой юности. – Вы уже решили, где остановитесь в Бригдате? Цены там, я вам доложу, не чета провинциальным. И в магазинах, и в тавернах, да и в гостевых домах, думаю, тоже.

– У меня есть деньги, – сказал я. – Немного, конечно, но скопились. Надеюсь, что на первое время в столице мне их хватит. И с жильём разберусь – придумаю что-нибудь.

Боярышня Алаина открыла глаза.

– Мама, – сказала она. – Ну что ты такое говоришь? Конечно же Кира будет жить вместе с нами! У нас большой дом! Всем места хватит! Ты не переживай, мамуля: если твоя жена не захочет выделить Кире комнату – я уступлю ей свою. Так и знай. И переберусь к тебе. Ты ведь пустишь меня к себе в спальню, мамочка?

Глава 8

Столица Кординии меня не впечатлила.

Возможно местным Бригдат и казался огромным городом. Но я мысленно сравнивал его с Москвой, Новым Тоноконом, Селеной – рядом с этими гигантами разных миров он выглядел бедной провинцией. Даже Аквиния, где мне довелось посидеть на престоле, смотрелась богаче и величественнее.

Хотя и у Бригдата, миновав трущобы окраин, я заметил неповторимую особенность. Промчавшись через непримечательные районы, похожие на ту же Оргону, мы внезапно оказались в окружении не заборов, а настоящих крепостных стен, за которыми виднелись не дома – замки. Причем многие со следами разрушений на фасадах.

Задрав голову, я с удивлением рассматривал каменную кладку, вдоль которой катилась карета. Недоумевал, зачем понадобились в городе подобные укрепления.

Стены вдоль дороги казались бесконечными. Разных цветов. Разной степени сохранности.

«Город тысячи замков, – подумал я. – Сразу видно, что здесь не слишком-то любят соседей».

До центра города мы не доехали. Прокатились по каменным лабиринтам улиц, достаточно широким: легко разъезжались со встречными экипажами. Уже начинало темнеть, когда мы лихо повернули у высокой сторожевой башни – карета проехала через ворота одной из городских крепостей.

Во дворе дома-замка суетились женщины, явно простолюдинки: без эмблем слуг рода на одежде. Встретили наш экипаж, занялись лошадьми. Я не переставал удивляться: столько красивых женщин вокруг. И ни одного мужчины!

Мышка первая выскочила из кареты. Не слушая протестов матери, схватила меня за руку. Без умолку тараторя о всякой ерунде, потащила в дом.

Там меня ждала приятная неожиданность.

Миновав массивные двери, я оказался во вполне приличной обстановке. Не увидел никаких мрачных холодных залов по типу «средние века». В большинстве комнат, куда водила меня мелкая, знакомя со всеми подряд, я отметил яркое освещение, хорошую вентиляцию и паровое отопление – без печей и каминов.

А ещё насладился уборной: с нормальным аналогом унитаза (вполне удобным) и водопроводом с горячей и холодной водой. Местные по требованию боярышни Алаины быстро подсуетились, выделили мне комнатушку. Не хоромы, конечно. Но после ночёвок то на берегу реки, то у печки в кафе – сказочные условия! Почти как в моём Кирхудском замке – ну… как в одной из его кладовок.

Вершиной сервиса стало появление пышногрудой служанки. Та вызвалась потереть мне спину… и не только её. С сожалением отказался от услуг этой милой женщины: не захотел на ночь глядя поднимать шум.

После душа мир стал казаться не таким мрачным и отсталым. А ведь ещё вчера вечером и ночью он выглядел совсем иным. Потому что я провёл их сидя на тесном диване в карете, слушая храп Силаевой и не шевелясь, чтобы не потревожить мелкую.

Боярыня не удосужилась сделать остановку для ночлега. После полутора суточной тряски в экипаже, пол подо мной продолжал покачиваться – ягодицы побаливали.

Но настроение стало значительно лучше. Я успел не только помыться – вздремнул с полчаса. А потом явилась Мышка и позвала меня ужинать.

* * *

Перед ужином я познакомился с улыбчивой старшей сестрой Варлаи Меркулой Силаевой. Та щеголяла нашивкой ранга «воительница-маг» на плече. Мышкина тётка окинула меня оценивающим взглядом – её глаза в отличие от губ не улыбались. Покровительственно похлопала меня по плечу – ладно, хоть не потрепала по щеке.

Так же она поприветствовала и сестру. Задала пару глупых вопросов – мне и Мышке. Отвернулась к Варлае, не дослушав наши ответы.

Хмурая служанка усадила меня за стол, замерла за моей спиной.

Справа от меня примостилась мелкая. С другой стороны плюхнулась на стул старшая сестра Мышки Росля, или как я уже узнал – Рослевалда Силаева. Ничем не примечательная светловолосая девица в мешковатой одежде, скрывавшей фигуру, пропахшая резкими эфирными маслами, без знаков ранга на одежде, но с грязными манжетами на потёртом кафтане.

Мы с девушкой кивнули друг другу. Но пообщаться с ней я не успел. Потому что в дверях показалась жена Варлаи Силаевой боярыня Кишина.

Это давешнюю служанку я назвал пышногрудой?

Как же я ошибся!

Да у служанки и взглянуть-то не на что!.. в сравнении с тем, что я увидел в декольте боярыни Кишины.

Не то чтобы я очень уж обожал грудастых красоток… Нет, не так. Я любил всяких женщин: с разным размером груди, объёмом талии или цветом волос – ценил дам не только за внешность.

Но стоило мне увидеть роскошные формы боярыни!.. Всплеск гормонов в моём юном теле совсем затуманил голову. Стали путаться мысли.

На уме только и вертелось: «Какие бёдра, какие… грудь! Готов поспорить: тут не обошлось без пластической хирургии или магии! «Воительница» – горячая штучка. К такой на хромой козе не подъедешь».

Пожирал Кишину взглядом.

«Ещё и карие глаза – мой любимый цвет. Или я люблю голубые? Не важно… Брюнетка. Не старше тридцати. И одежда… тоже ничего: яркая».

Боярыня заметила мой интерес. Положила руку на свой живот, словно попыталась его защитить.

Живот…

Как я сразу не заметил? Да она беременна! Седьмой или восьмой месяц?

Боярыня уселась рядом с широкоплечей Варлаей, поприветствовала жену и Меркулу, улыбнулась Росле, кивнула нам с Мышкой.

Обед проходил буднично.

Стол ломился от холодных закусок. Служанки заносили в зал горячее, помогали раскладывать парящую пищу по тарелкам, подливали напитки. Количеством приборов меня не удивили: сразу разобрался, что и для чего, хотя мелкая и пыталась поначалу подсказывать.

Сразу понял, что боярыни отнесли меня к числу «детей». В этой группе кроме меня пребывали ещё и Росля с Алаиной. Варлая Силаева, несмотря на возраст и своё внушительное телосложение, балансировала на границе между нами и «взрослыми» – там бесспорно состояли только боярыня Кишина и Меркула Силаева.

Младшая боярыня поведала родственницам подробности своего путешествия в Оргону. Обо мне упомянула без подробностей, точно повторила уже всем известную информацию. Поблагодарила сестру за то, что пришла поддержать.

– Я столкнулась вчера в трактире Лидсы с Карлой Сомовой, – сказала Меркула. – И знаешь, что меня удивило, сестрёнка? В этот раз она не кричала, что я должна ей денег. Да и вообще, выглядела довольной, точно победила на Турнире предков. Мы поцапались с ней немного. Точнее, поцапались знатно. Она так и брызгала в меня слюной. Я хотела съездить по её наглой морде – девочки не позволили…

– Правильно сделали! – сказала Варлая. – Сама знаешь, как трактовали бы твои действия Правила. Я завтра же попрошу главу сделать на следующем Совете заявку на поединок – спрошу с Карлы сполна…

Боярыня Меркула звякнула ножом по краю тарелки.

– Не глупи, сестра! К чему эти необдуманные поступки? Тебе недостаточно примера матери? К чему привело её глупое геройство? Оставило нас сиротами? Подумай о своих девочках. Ты с Карлой не справишься. Или забыла, что у неё на плече на один меч больше?

– Что с того? Думаешь, меня это остановит?

– Успокойся, Варла, – сказала Меркула.

Она впилась в лицо сестры взглядом.

Варлая опустила глаза.

– Обойдёмся без поединков, – сказала Меркула Силаева. – Я со всем разберусь, сестра. Обещаю.

Варлая что-то пробубнила в ответ. Я расслышал только: «могу сама».

– Тут не стоит полагаться только на мускулы, Варла. Следует поработать и головой. Я что-нибудь придумаю. Обязательно. Все эти подлянки Сомовых не останутся безнаказанными. Я так Карле вчера и сказала. Слышала бы ты, Варла, какими угрозами она сыпала в ответ. Чуть ли не Ушедшими богами угрожала. Ведь она меня знает: если я пообещала, что накажу – не отвертится. Так что погоди, сестра, не подставляй свою шею. В поединке с Карлой тебе ничего не светит. Не хочу тебя потерять, как маму. Доверься мне, сестрёнка. Я что-нибудь придумаю.

Какое-то время ели молча.

– Пока ты ездила, Варлая, дела в Бригдате не стояли, – сказала, наконец, боярыня Кишина. – Поговаривают, что Сомовы и Барокшаевы вот-вот заключат союз с Берендеевыми. А под дудку тех, как ты знаешь, уж лет двадцать пляшут Ляхины. Всё идёт к тому, что наши позиции в Совете перед Турниром предков окажутся проигрышными…