Библия синкретизма: за пределами астрологии

Привет вам, масоны, от Венеры и алхимиков:

Всевидящее око и Vesica piscis

И даже в центре христианской цивилизации расположилась вагина Афродиты как символ матричного творения:

Площадь Святого Петра, Ватикан

Воля Неба творит Землю, а затем отправляет ее в свободное плавание, оставляя в душах ностальгический шрам, который выразил Джон Мильтон в «Потерянном рае»:

– На эту ли юдоль сменили мы, —Архангел падший молвил, – НебесаИ свет Небес на тьму? Да будет так!Он всемогущ, а мощь всегда права.Подальше от Него! Он выше насНе разумом, но силой; в остальномМы равные. Прощай, блаженный край!Привет тебе, зловещий мир! Привет,Геенна запредельная! ПримиХозяина, чей дух не устрашатНи время, ни пространство. Он в себеОбрел свое пространство и создатьВ себе из Рая – Ад и Рай из АдаОн может. Где б я ни был, все равноСобой останусь, – в этом не слабейТого, кто громом первенство снискал.Здесь мы свободны. Здесь не создал ОнЗавидный край; Он не изгонит насИз этих мест. Здесь наша власть прочна,И мне сдается, даже в бездне власть —Достойная награда. Лучше бытьВладыкой Ада, чем слугою Неба!

Любая теургическая дисциплина возвращается к 12 и 4, прокладывая маршрут от микрокосма к макрокосму. 12 – наименьшее число, которое делится на 4. 12 племен Израиля, 12 учеников Христа, 12 имамов у шиитов, правительство Шумера (родины астрологии) из 12 человек, 12 нидан (плоскостей реальности, узлов сгущения опыта) в Сансаре.

Гениальный папа Иннокентий III, аскет и реформатор, в «Презрении к миру» комментирует сотворение человека и мира из четырех стихий похлеще досократиков и Аристотеля:

«Итак, сотворил Господь Бог человека из праха земного, который ничтожнее прочих элементов, как подтверждено в Библии.

Планеты и звезды Господь Бог сделал из огня, ветер и бури – из воздуха, рыб и пернатых сотворил из воды, людей и скот – из праха. Сравнивая себя с обитателями воды, человек обнаруживает, что он ничтожен, рассматривая небесных тварей, познает, что еще более ничтожен; рассматривая сотворенных из огня, приходит к мысли, что ничтожнее его нет. Он не смеет сравнивать себя с небесными тварями, не отваживается поставить себя впереди земных. Он полагает себя равным только вьючным животным и узнает в любом из них себе подобного.

“Участь сынов человеческих и участь животных – участь одна; как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом; потому что все – суета! Все идет в одно место: все произошло из праха и все возвратится в прах”.

Слова эти принадлежат не какому-нибудь безвестному человеку, но мудрейшему Соломону. Что же иное человек, если не грязь и пепел? По этой причине человек и говорит Богу: “Вспомни, что Ты, как глину, обделал меня и в прах обращаешь меня?” Поэтому и Бог сказал человеку: “Прах ты и в прах возвратишься”. Иов также говорит: “Он бросил меня в грязь, и я стал как прах и пепел”.

Грязь сотворяется из воды и праха, и то, и другое остается в ней; пепел же образуется из дерева и огня, когда и то, и другое распадается. Таинство творения известно, но все-таки должно быть разъяснено лучше.

Что же ты гордишься грязью, из какого праха ты возвышаешься? Почему ты хочешь прославить пепел?..»

Инженеры Ридли Скотта придерживались взглядов папы Иннокентия.

Гениальный режиссер считал свои сюжеты явно не с потолка, проведя скрупулезную работу по визуализации мироздания. Пусть через фантастику, но у нас есть шанс посмотреть на себя как на личинок, оставшихся на обочине пикника цивилизации праотцов.

Эмбриология напоминает о процессе повторения филогенеза в онтогенезе: маленькая ящерка в яйце сначала рыбка, потом лягушка. Эмбрион человека сначала рыбка, потом лягушка, потом ящерка и т. п. Это то, с чего мы начинали введение в синкретизм: в природе не бывает лишнего. Она предельно рациональна, как и алхимия с астрологией, где концепция четырех рождений (моя астрологическая концепция, подробнее о ней читайте в «Биоастрологии») напрямую стыкуется с алхимическим Великим деланием:

1-е рождение – разложение (нигредо) – дух падает в тело;

2-е рождение – слияние (цитринитас) – тело Луны ожелтевает золотом Солнца;

3-е рождение – возрождение (альбедо) – свадьба светил скрепляется Сатурном;

4-е рождение – совершенство (рубедо) – выход сверхчеловека в плоскость исполнения кармических задач.

Философский камень – это не что иное, как горящее астрологическое Солнце, внутренний генератор серотонина. Это действительный аналог бесконечного золота, ведь за что ни возьмешься с блеском в глазах – оно автоматически становится драгоценностью: хоть продукт ремесла, хоть блюдо, хоть текст, хоть управленческое решение. Сразу же видно, что с душой делается. Вопрос лишь в том, как эту душу раскопать при жизни из навозной кучи похотей, травм и аффектов. Но стоит помнить, что космос дико заинтересован в пробужденных персонажах.

Людены Стругацких, уберменши Ницше, самоактуализированный человек Адлера/Юнга/Фрейда, клиры у саентологов, праведники в христианстве – любая система, изучающая человека, и любой погруженный в эволюцию мыслитель рано или поздно скатывается в социал-дарвинизм, который поросенок Наполеон в «Скотном дворе» Оруэлла метко выразил как: «Все звери равны, но некоторые равнее».

Да, по этой скользкой тропе двоюродный брат Дарвина Гальтон докатил вагончик человеческого знания до откровенного фашизма, начав с благих намерений. Но стоит взглянуть правде в глаза: люди разные по своему уровню развития и скорости соответствия персональной эволюции ритмам космоса. Это замечала даже самая человеколюбивая христианская вера (грешники vs праведники), взорвав вдребезги злобное аморальное учение Ницше.

Библия никогда не была сборником древнееврейского фольклора про Небо. Библия – это навигационная система для того, чтобы взойти на Небо. И единственный способ достучаться до логоса людена состоит в том, чтобы апеллировать к мюфосу детского мышления унтерменша. Бог создает нас по образу Своему, а мы должны своим трудом дорасти до подобия Его.

И как бы антропос ни юлил, его одиссея всегда вернется к пропасти между люлькой и могилкой, чтобы родиться заново и перезародить космос внутри себя. Главное – не перегибать палку.

Объяснить рождение человека и Вселенной, минуя Бога, пытаются с неолита. Как неразумное дитя «неткает» на призыв матери съест кашу, так и хомо периодически пускается во все тяжкие ереси в попытке построить очередную Вавилонскую башню.

Обвиняя в блуде олимпийских богов или их наместников в Ватикане калибра Борджиа, человечество скатывается в еще большую яму. Каждая реформация заканчивается гильотиной революции, а безбожный научно-технический прогресс – мировой войной.

Фрэнсис Бэкон решил пустить свежий воздух в средневековую схоластику и религиозный догматизм, предложив изучать Творца через его творения, но затем борцы с креационизмом решили аннигилировать сам акт вдоха Божьей искры в материю, столкнувшись с постыдно дискретными детальками:

• А кто сотворил Вселенную?

• А кто сотворил Землю?

• А кто сотворил человека?

• А кто сотворил язык?

• А кто сотворил сознание?

И так до бесконечности, упираясь в нуль-гипотезу Бога по лестнице Порфирия (см. следующий раздел). Сын пиетиста Кант аннигилировал метафизику, но на закате своей деятельности задается теми же вопросами:

• Что я могу знать?

• На что я могу надеяться?

• Кто такой человек?

Ментальный атеист Мартин Хайдеггер закончил свое путешествие от первого до четвертого рождения единственно возможным выводом: «Только Бог еще может нас спасти. Нам остается единственная возможность: в мышлении и поэзии подготовить готовность к явлению Бога, или же к отсутствию Бога и гибели».

От Пифагора до Хайдеггера матрица вторит вечную истину: мир есть текст, Бог есть число. Посмотрим поглубже в мысли Творца.

Космос символов

По-настоящему мы рождаемся только во втором рождении. Второе рождение происходит там, где потенциальный человек сочетается с символом, и энергия этого сочетания, то есть усилие над самим собой, порождает в человеке человека.

Мераб Мамардашвили

C самого детства от «Сеги» до «Пентиума-133» я упражнялся в синкретизме. Именно тот самый момент, когда видеоигры забрали к концу XX века у кино лавры синкретического искусства как за счет зрелищности, так и благодаря полному погружению, стирающему грани реального.

Первым делом после установки новой игры я лез в справочники за чит-кодами. Играть интересно, но взламывать систему еще интереснее. Затем пошла тяжелая артиллерия в виде хаков, программ-трейнеров и работы с исходным кодом игры. Руки так и тянулись переиначить игровое пространство. По сей день я дешифровщик, только мой полигон для экспериментов расширился от «Сеги» до всей матрицы. Карты реальности куда интереснее, чем iddqd и showmethemoney.

Чувственно воспринимаемый офлайн и умственно конструируемый очаг киберспорта, по всей вероятности, специфическим образом переплелись в моей голове. Что есть жизнь, как не большая компьютерная игра? Значит, в ней должен быть редактор карт, библиотека объектов, правила и самое главное – исходный код. Нет текста «1010101010101, if… else…» – нет и игры.

Нейрофизиологи выяснили, что наиболее полно и ярко ключевые структуры мозга искрят только при проявлении писательской способности, то есть генерации текстов путем произвольного мышления. Следовательно, писатель – главный мастер и родоначальник любой культуры. Эпос и миф – это ключевая механика структурирования и конструирования коллективного бессознательного. Греция стоит на Гомере, Германия – на Гёте, Россия – на Пушкине и т. п. Не на скульпторах и художниках, а только на писателях. Если нужно своровать разум целого народа, стоит подменить его основополагающие тексты, что было искусно проделано американскими медиатехнологами с Украиной и почти удалось с Грузией.

Наша психика, как система кодов, сплетенная в сюжет сказок (мюфос), инсталлирована в контекст широких кодов космоса (логос). Мы подобны Вселенной, запустившей свои клешни в голову каждому. Это обсуждалось во введении и рождении космоса, но требовало напоминания сейчас перед констатацией очевидного: космос есть такой же набор символов и их связок, как карты третьих «Героев», и весь игровой процесс можно побить на дороги, замки, артефакты.

Какова траектория исходного кода?

Начнем с фантасмагории из теории заговоров и теории регресса. Наша цивилизация родом с Марса. На красной планете был выведен человек, как пятиметровый подвид, так и поменьше, кто наполняет биосферу сейчас.

Затем кабум! – и катастрофа. По самой распространенной версии, всему виной матриархат. Поэтому наблюдатели прогружают текущую версию матрицы программами мужского шовинизма. Бог он, и только. Культ Великой матери закончен, Тиамат побеждена, миром правит Мардук. Да, мужик не может рождать материю и новую жизнь, но он творит словом, о чем рассказывает вся Книга Бытия.

Несмотря на прививку патриархатом, людям не спится и не лежится по сей день. Ближайшая разумная к нам в исторической перспективе цивилизация – это Атлантида. Она описана в диалогах «Платона» и античных исторических хрониках. Ее уже нашли энтузиасты к западу от Гибралтара, но государствам накладно раскапывать истину.

Остается верить в шумерских и греческих пастухов, которые изобрели философию, математику, астрологию путем лазания по горам и ковыряния палкой в песке, запечатлевая наблюдения за небом.

Империя атлантов крякнула по такой же схеме, как Западная и Восточная Римская. Алчность, глупость, заигрывание с оружием. Наследие Атлантиды разлетелось по миру, осев у египетских жрецов, персидских священников, индийских брахманов, и в более-менее когерентную форму было собрано Платоном, который умудрился в прямом смысле слова съездить на запад к пифагорейцам и на восток к египтянам.

Я присоединяюсь к точке зрения, что вся современная философия – это комментарий на Платона. Дело своего учителя продолжил Аристотель, на чьих трудах построена вся современная наука как производное средневековой схоластики.

Вожди племен варваров при формировании основ будущих европейских государств смекнули, что без латыни и христианства им не удержать власть и не собрать нацию. Поэтому старейшие университеты Европы суть центры образования священников (школы, схоле).

Именно от Платона и Аристотеля пляшет осевое время Карла Ясперса, это ворота в космос символов нашей цивилизации. После того, как Луций Корнелий Сулла вырубил сады Гекадема и Ликея, разогнав академию и лицей от первого до последнего последователя Платона и Аристотеля, передовая мысль того времени переместилась в иные центры. Точки раздачи ноосферного вайфая:

Рим →

Египет (Александрия) →

Константинополь →

Венеция, Генуя, Флоренция →

Тайные общества Европы (тамплиеры, масоны, розенкрейцеры).

В текущий момент сакральное знание профанировано, растаскано на мемы в «ТикТоке» и зиждется в отдельных головах посвященных, не спешащих им поделиться.

Логос наследил не только географически. Изводные тексты культуры, из которых выстроено семантическое пространство человечества:

• Пятикнижие, Веды, Упанишады, Библия, Коран;

• «Илиада» и «Одиссея» Гомера;

• «Энеида» Вергилия;

• «Божественная комедия» Данте;

• «Дон Кихот» Сервантеса;

• «Потерянный рай» Мильтона;

• «Фауст» Гёте;

• «Отверженные» Гюго;

• «Война и мир» Толстого;

• «Преступление и наказание» и отчасти «Бесы» Достоевского;

• «Мастер и Маргарита» Булгакова;

• «В поисках утраченного времени» Пруста;

• «Улисс» Джойса, камбэк Гомера в ирландском антураже.

Эти и ряд других ключевых произведений очерчивают извечный круг рока вокруг человека, бросающего вызов судьбе в лице времени, государства, смерти и всей биологии как таковой. Известный сюжет был дорихтован и доупакован последователем Юнга Джозефом Кэмпбеллом в «путь героя»: странствие из твари дрожащей в сверхчеловека, право имеющего. И все, кто раздевает культуру до костей, идут одним путем: сегрегация людей на тех, кто встал над природой и упал в нее. Ярче всего эту фигуру отрисовал Маркиз де Сад, использовав фон порнографии и жестокости. Неслучайно маргиналом от литературы восхищались и Достоевский, и Ницше, и Камю.

Астрологический концепт не ушел далеко от классификации Аристотеля (вегетатика – животное – разум) и от окультуривания героя на его пути. Сначала мы рождаемся лунной системой кота, затем светим личностью духа, чтобы скрепить себя культурой разума и социальных соглашений

Без культурного базиса символов, составляющих наш космос, невозможна никакая научная надстройка прогресса и экономического успешного успеха. Вот как описывался синкретический эффект в школе лингвиста и культуролога Юрия Лотмана:

«Поэтика и теория искусств (музыки, живописи, кино) ожидали кардинальных результатов от применения лингвистического аппарата, лингвистика устремлялась в сторону сближения с математической логикой, математики вдохновлялись восточной мифологией и средневековой живописью. <…> Уничтожение границ между дисциплинами подчеркивало единство создаваемого семиотического здания».

Юрий Михайлович, сам того не рекламируя, занимался настоящей астрологией: построенное на Уране и Нептуне ядро, оппозиция водолейского Мерка с сильнейшим диспозитором светил Нептуном, сворачиваемая косым парусом на Юпитер в колбе языкового синтеза Весов.

Его семиотика оперировала теми же планетами, знаками и архетипами, что и классические астрологи древности и современности. В этом нет ничего невероятного, яблоко от яблони: Лотман писал и защищал первую курсовую у Владимира Яковлевича Проппа, за чьи исследования коллективного бессознательного через фольклор бесшовно цепляются Юнг с Кэмпбеллом.

У меня нет иных вариантов, кроме как строить синкретическую модель символьного космоса на спайках Платон – Плотин и Лотман – Бахтин, на чьих сваях возведем фундамент символических систем.

Знак / сигнал – инаковость в матрице.

Язык – структура отношений между психикой и реальностью.

Текст – пространство, в котором взаимодействуют знаки / сигналы.

Символическая система – это бесконечное, но упорядоченное множество: знак, значение и пространство понимания между ними, объединяющее группы текстов.

Метанарратив – большой рассказ, делающий обязательным для понимания и усвоения правила игры внутри исторической эпохи.

Культура – данный через богообщение набор текстов (буквенных, звуковых, графических), размещенный в коллективном бессознательном и выраженный в системе дальнейшего воспроизводства знаков и механизмов их различения.

Цивилизация – живой организм как сумма родовых эгрегоров, составляющих нацию, с надстройкой из текстов культуры внутри общежития экономики и технологий (что кушать и как это добывать).

Симулякр – копия без оригинала (Бодрийяр).

Субстанция – вещь, которая содержится сама в себе, самодержит свой бытийный исток и не требует для своей реализации ничего (Аристотель).

Культура – система воспроизводства знаков.

Таким образом, символ есть мост между мирами (по Бердяеву). Мир божественного неба и грешной земли, мир Инженеров и их варварских творений, мир творцов и охлоса. «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец» (Откровение Иоанна 22:13).

Две противоположности оси кардинального креста Овен и Весы складываются в бесконечность, называемую Богом, как учит кардинал Николай Кузанский в трактате об ученом незнании. Тексты конденсируются в культуру, культура окутывает биомассу народа, и так появляется цивилизация.

Функции любой символической системы:

1) инициация любого объекта в матрицу, введение из абстрактного бытия в реальное сущее через присвоение имен (вспомним про а) имя, б) существительное из уроков родной речи в начальных классах, это плод стараний Мартина Хайдеггера);

2) связь персонального сознания с космическим сознанием через синкретическую спайку символов;

3) связь людей и поколений между собой через речь и память;

4) формирование культуры и цивилизации через внесение смысла (соотнесение явления с текстом, который физиологически нативен, верно поименовывая соответствующий эйдос);

5) обеспечение научно-технического прогресса и культурного развития (Карамзин взял с поля и придумал не существовавшие до него понятия, например «ответственность», «промышленность», породив тем самым новые карманы реальности как в ноосфере, так и пониже; поэт Северянин применил к летающим штуковинам термин «самолет», а сатирик Салтыков-Щедрин и вовсе чуть ли не переизобрел химию своими неологизмами «земная ось», «удельный вес», «формула», «вещество»).

Функции текста (по Лотману):

1) передача смысла;

2) генерация смысла.

Парсер текстов:

1) открытый / субъективный (искусство);

2) закрытый / трансцендентный (религия);

3) плоский / объективный (наука).

Каждой цивилизации присуща своя символическая система, ярче всего читаемая в эпосе, фольклоре, мифах – это оголенный нерв, раскрытое сердце национального эгрегора. Тем не менее все эти системы объединены одним изводом пифагорейской школы: планеты, ноты, числа. Таким образом, человек живет в мире волн (звук), превращая их разумом в числовой код, незримо соприкасаясь с астрологическими операторами.

Техническая потребность пользователя, передаваемая модемами из каждого мозга через коллективное бессознательное в пространство мозгового штурма архитекторов софта, определяет написанный программный продукт, который получит путь в жизнь только будучи проинсталлированным на конкретное железо. Книга создается руками автора, но силой воображения читателя, она приобретает свой онтологический статус в пространстве лишь благодаря массовому эффекту наблюдателя. Сократ методом вопрошания попал в самый нерв жизни. Диалектически аксон спрашивает, дендрит отвечает. Семя задает вопрос, почва/яйцеклетка отвечает. Пользователь вопрошает, гугл отвечает.

Знатоки семантики без труда узнают в табличке выше треугольник Огдена – Ричардса.

Только астрология и синкретизм позволяют посмотреть на вещи несколько шире. Треугольник Огдена – Ричардса по классике лишен синтаксического анализатора. Концепт (верхний угол) соответствует интеллигибельному космосу. Знак (становление материального мира) есть тень значения (бытие идеального мира). Кто светит? Кто посредник? Эзотерики ответят, что Источник. Аристотель даст гипотезу неподвижного движителя. Платон называет Демиурга, занимающегося круговращением небес.

Треугольник Огдена – Ричардса

Имя, поименование кластера материи называется объективацией. Зная точное имя объекта, мы обретаем абсолютный контроль над ним. Это царский жест, Божий дар раздавать имена. «Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел [их] к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей» (Быт. 2:19).

Согласно теореме Гёделя о неполноте, для качественного мироописания нужна внешняя аксиома, стартовая точка, чтобы описать что угодно. Дерево Порфирия, сподвижника и биографа Плотина, стало основой всех современных классификаций (от биологии до политических систем) как система описания одного понятия через другое. Лестницу продолжает феноменологическая редукция Гуссерля. Что такое тело? Набор атомов. Что такое атом? Редуцированная в иллюзию тела волна эфира. Что такое эфир? Мировая душа. Чья душа? Бога. Сон Брахмы.

Дерево Порфирия из трактата «Введение» с комментариями Боэция

В руках Бога находится синтаксический анализатор – текстовый вайфай в реальности панпсихизма, чтобы мы могли пользоваться фракцией его сознания. У шеринга осталась побочка – лишь бы не сойти с ума и не уплыть в иллюзию, поскольку бескрайность вводит в ужас материального человека, втиснутого в рамки тела. Лосев так задает связь символа с бесконечным:

«Не нужно удивляться тому, что в понятии символа мы выдвигаем на первый план закономерное разложение той или иной модели в бесконечный ряд ее перевоплощений или ее отдельных моментов, то более, то менее близких между собою. Дело в том, что изучение огромной литературы о символе с большой принудительностью заставляет находить специфику символа именно в этом. Прочие моменты символа всегда так или иначе совпадают у теоретиков, не говоря уже о художниках-практиках и не говоря уже об обыденном словоупотреблении, то с аллегорией, то с эмблемой, то с метафорой, то с типом, то просто с условным обозначением вообще и т. д. и т. д. Насколько нам удалось заметить, именно эта черта, то есть модельное и закономерное, системное разложение той или иной обобщенной функции действительности в бесконечный ряд частностей и единичностей, как раз и является наиболее оригинальной чертой в понятии символа».

Астролог лишний раз аплодирует гению Лосева в его искусстве вербализации оси Дева-Рыба. Вот она диада знак-значение. Человек рождается в полной мере, когда отрывает символ от содержания и способен оперировать абстрактной идеей, становясь микроколлегой Бога в управлении парсером. Астрологически это разрыв между материально-чувственным первым рождением тела и святоотеческим вторым рождением духа. Отрыв идеального от материального и есть суть эволюции Земли в целостности и человека в частности. Посредником между телом и духом выступает символическая система и впитанный при рождении язык.